.
Я разломлю самый спелый гранат,
Зёрна рядком разложу на запястье:
Алыми каплями сладко горят,
Полнятся жизненным соком и счастьем.
Чувствую тёплый сентябрь Куприна,
Охру акаций на плюше заката.
В небе поёт золотая луна
Звучное Largo Appassionato.
Пусть до рассвета в гранатовый бред
Нас опрокинет безумие страсти,
И, утомлённых, застанет рассвет
В общем - счастливых, но грешных отчасти.
Разум дурманит душистый табак.
Соком ли зёрна полны? Или кровью?
Повесть - неровная стопка бумаг -
Дремлет на тумбочке у изголовья.
Алым на коже - гранатовый след…
Разве я в счастье своём виновата?
Снимешь губами с запястья браслет
Спелых и сладостно-терпких гранатов.
.
По осени за первым листопадом,
Когда печаль ещё не глубока,
За птицами, взлетая тучным стадом,
Кочуют кучевые облака.
Ещё не всё оранжево и жёлто,
Ещё не ноет ветер в липняке,
А мы уже вздыхаем и подолгу
Молчим, замкнувшись в собственном мирке.
Сентябрь берёт аккорд, прищурив веки,
Прислушиваясь чутко к тишине,
И нервный стук, как пальцами по деке,
Звучит дождём в простуженном окне.
.
А собственно, кто ты такая,
С какою такою судьбой,
Что падаешь, водку лакая,
А все же гордишься собой?
А собственно, кто ты такая,
Когда, как последняя мразь,
Пластмассою клипсов сверкая,
Играть в самородок взялась?
А собственно, кто ты такая,
Сомнительной славы раба,
По трусости рты затыкаешь
Последним, кто верит в тебя?
А собственно, кто ты такая?
И, собственно, кто я такой,
Что вою, тебя попрекая,
К тебе прикандален тоской?
1974
1.
Что предание говорит?
Прежде Евы была Лилит.
Прежде Евы Лилит была -
Та, что яблока не рвала.
Не женой была, не женой -
Стороной прошла, стороной.
Не из глины, не из ребра -
Из рассветного серебра.
Улыбнулась из тростника -
И пропала на все века.
2.
Всё в раю как будто бы есть,
Да чего-то как будто нет.
Всё здесь можно и пить и есть -
На одно лишь в раю запрет.
Ходит Ева средь райских роз,
Светит яблоко из ветвей.
Прямо с яблони змей-завхоз
Искушающе шепчет ей:
- Слушай, я же не укушу,
Скушай яблочко задарма,
Я в усушку его спишу -
Мы ведь тоже не без ума.
Ева яблоко сорвала -
Затуманился райский дол.
Бог ракеты «небо - земля»
На искомый квадрат навел.
Бог на красные кнопки жмёт -
Пламя райские рощи жнёт.
Бог на пульте включил реле -
Больше рая нет на земле.
Убегает с Евой Адам -
Дым и пепел по их следам.
3.
У Адама с Евой - семья,
Подрастающие сыновья.
Скот мычит, колосится рожь,
Дремлет Авель, сев на пенёк,
Каин в ёлку втыкает нож -
Тренируется паренёк.
Объезжает Адам коней,
Конструирует первый плот.
- А в раю-то было скучней -
Ты помог нам, запретный плод!
А в раю-то было пресней, -
Заработанный хлеб - вкусней.
А в раю-то мы спали врозь, -
Это рай - оторви да брось!
4.
Улетающие журавли
Прокурлыкали над рекой,
Электричка прошла вдали -
И опять на земле покой.
На рыбалке Адам сидит,
Сквозь огонь в темноту глядит.
Кто там плачет в костре ночном,
Косы рыжие разметав?
Кто грустит в тростнике речном,
Шелестит в осенних кустах?
Кто из облака смотрит вниз,
Затмевая красой луну?
Кто из омута смотрит ввысь
И заманивает в глубину?
Никого там, по правде, нет, -
Только тени и лунный свет.
Не женой была, не женой, -
Стороной прошла, стороной.
*****
Никогда не придёт Лилит,
А забыть себя не велит.
.
Не держать тебя, и поэтому - не терять.
Ничего не просить, о желаниях промолчать.
Небо вспорото светом нового сентября, и разрезы лучатся, как будто кровоточат.
Не терпеть тебя, как вину или страшный суд. Не раздваивать нежность на разные города.
Отдавать тебе все, что упрямо в себе несут для таких, за которых не жаль будет все отдать.
Осень требует принадлежать твоему плечу, если тянет безмолвно коснуться его щекой.
Я тебя не держу, но других уже не хочу, ведь любой из них будет разительно не такой.
Ничего не просить. Помолчать с тобой, завтра бой за умение не терять с тобой эту нить.
Этот новый сентябрь рождает во мне любовь,
и она - это небо, распахнутое над ним.
.
Губы проклятые!
Снова и снова,
Как наваждение и западня,.
Кому не шептали вы этого слова?
Всем,
Кроме той,
Что любила меня!
.
Эта девочка из Нью-Йорка,
но ему не принадлежит.
Эта девочка вдоль неона
от самой же себя бежит.
Этой девочке ненавистен
мир - освистанный моралист.
Для неё не осталось в нём истин.
Заменяет ей истины твист.
И с нечёсаными волосами,
в грубом свитере и очках
пляшет худенькое отрицание
на тонюсеньких каблучках.
Всё ей кажется ложью на свете,
всё - от Библии до газет.
Есть Монтекки и Капулетти.
Нет Ромео и нет Джульетт.
От раздумий деревья поникли,
и слоняется во хмелю
месяц, сумрачный, словно битник,
вдоль по млечному авеню.
Он бредет, как от стойки к стойке,
созерцающий нелюдим,
и прекрасный, но и жестокий
простирается город под ним.
Всё жестоко - и крыши, и стены,
и над городом неспроста
телевизорные антенны,
как распятия без Христа…
1961
.
Пахнет дымом, и грустно очень -
То дворами, где жгут листву,
Невидимкою бродит осень,
Покидающая Москву.
… … Сколько грусти и сколько света!
… … Как пронзителен птичий гвалт!
… … Листья желтые с черных веток
… … Тихо падают на асфальт.
Ветер листья метет, как дворник,
Растворяется дым, а мне
Так спокойно и так просторно
В этой доброй, как мир, тишине.
… … И не надо сердиться вовсе,
… … Что опять я брожу один.
… … Понимаешь, уходит осень -
… … Я хочу ее проводить
.
А все-таки, все-таки хочется жить,
Даже когда окончательно ясно,
Что выдуманные тобой миражи
Скоро погаснут, скоро погаснут.
… … Гаснут, и, значит, к началу пути
… … Снова ты брошен, а путь давно начат…
… … Трудно, а все-таки надо идти.
… … Хочется жить - невозможно иначе,
… … Хочется, хочется жить.
А все-таки, все-таки хочется петь,
Даже когда в сердце песням нет места.
Только б не сдаться и только б успеть
Спеть свою самую главную песню.
… … Ставь против горя свою доброту, -
… … Это, наверное, кое-что значит.
… … Пусть даже песня застрянет во рту -
… … Хочется петь, даже если ты плачешь.
… … Хочется, хочется петь.
А все-таки, все-таки хочется взять
Мир окружающий в долг под проценты
И, на ладонях держа, осязать
Спящих дыханье и пульс континентов.
… … Чтобы потом, раздавая долги,
… … Сердцем и памятью стал ты богаче.
… … Тратя себя, ты себя сбереги, -
… … Хочется взять - невозможно иначе,
Хочется, хочется взять.
Хочется, хочется петь.
Хочется, хочется жить!..
4−10 февраля 1969 г.
.
Тут, на днях, соседка Таня
подошла ко мне у дома:
«Одолжили Паганини,
а проигрыватель сломан.
Если ты не возражаешь,
я зайду к тебе под вечер».
До чего же мы наивны,
до чего же мы беспечны!
Не учуял я подвоха,
не заметил я капкана,
И сказал с дурной улыбкой:
«Приходи к восьми, Татьяна»
Кое-как прибрал квартиру,
закусил - пюре, сосиски…
Где-то в 20:48
подтянулась дама с диском.
Угостил её печеньем,
предложил желе из груши,
Пожевали, покурили,
поболтали, сели слушать.
В музыкальные вопросы
вряд ли стоит углубляться,
Важно то, что гостья стала,
почему-то, раздеваться.
«Не могу, - твердит, - я таю,
эти звуки сносят крышу,
Скину, к чёрту все оковы
и взлечу, как можно выше»
Ну, а я, урод безвольный,
не сказав в ответ ни слова,
Начал, с юношеским пылом,
тоже сбрасывать оковы.
А потом… полёт к вершинам,
а потом… любви аллея…
(Если слушателю нужно,
я смычком махать умею)
Разбросал январь по веткам
бесконечно хрупкий иней,
Губы рядом, губы шепчут:
«Монстр, демон, Паганини»,
А в глазах зеркально-карих
океан тепла и ласки…
Я теперь к игре на скрипке
отношусь с большой опаской.
.
Зарумянились крыши под взглядом повесы-заката,
На ночь окна надели пижамы тяжёлых портьер,
На прибREжном песке под прохладным дыханьем пассата
Танцевала фламенко под песни заоблачных сфер
Ты когда-то давно, может в REинкарнациях прошлых,
В лизергиновых снах-остановках на Млечном пути,
Там, где даже по следу тобою рассыпанных крошек,
Никогда и никто не сумеет тебя здесь найти.
Танцевала на кончиках остро заточенных нервов
На холодном и колком рождественском льду босиком,
По изREзанным пяткам сползали кровавые черви
И писали сонеты на льду ярко-алым письмом.
Затерялся твой голос и имя в шептаньях прибоя,
Твой рассудок растаял, как эхо в безлюдных горах,
Горло сильно распухло от долгого волчьего воя
И луна отражается в чёрных стеклянных зрачках.
Обозначены мягкими стенами мира границы,
Держат в кREпких объятьях рубашки твоей рукава,
И готова на тысячи острых осколков разбиться
От фантазий кусачих, как блохи, твоя голова.
Мышцы намертво скованы панциREм аминазина,
ПеREсолен, как Мёртвое море, твой левый висок
От потока медлительных, но непREстанных слезинок,
Видно кREпко уснул равнодушный, ленивый твой Бог.
Может в этот раз хватит страданий тебе на оплату
Индульгенций, когда-то сожжённых тобою в золу,
Ты получишь права на REванш, он оплачен постFUCKтум
REцидивами жизней в твоём персональном аду.
Будут снова румяниться крыши под взглядом рассвета,
Ты станцуешь под REквием страху фламенко с дождём
И фанфарами будут звучать на руках кастаньеты,
А ты будешь шептать:"Ничего, мы ещё поживём…"
.
Я хозяин хрустальной лагуны.
И живу на песке золотом.
Под обломками древними шхуны
Мне судьба уготовила дом.
Моя жизнь, словно в старом романе -
Пальмы, солнце, песок и дожди…
Здесь, в тропическом сонном дурмане,
Мне бы только с ума не сойти!
Не меняется ветра течение…
И где бриз, там бормочет волна.
Одиночества спутник - томление.
Вся душа этим чувством полна.
Тенью, мраком и каплями яда
Сонмы мыслей ползут чередой.
Я - продукт городского уклада,
Вне сообщества я не живой.
1994
.
Не верю августу с припевками,
Что впереди еще - тепло.
Мол, сеновал, да в ночь, да с девками…
Он хоть любимчик, а трепло.
Уже в руках осенней мафии, -
Дождей, туманов и ветров,
Берут урок хореографии
Деревья с ликами костров.
И где ж теперь ты, август-жиголо?
У жизни истина одна:
Каким бы сладким счастье ни было,
Его нельзя испить до дна.
Свое нутро на холод зарева
Излаял в кровь бездомный пес.
Он воет веще: «Это палево!»
Да так, что душу рвет из гнезд.
И черт на небе знаки высечет:
«Ты - жалкий парус среди льдин.
Закатов лета будут тысячи,
Лишь у людей закат один».
Но жизни пряжа черно-белая,
Где красок не было, и нет,
Сегодня - вижу ошалело я,
Медово-рыжая на свет.
.
Если друг не смеётся, ты включи ему солнце,
Ты включи ему звёзды - это просто.
Ты исправь ошибку, превращая в улыбку,
Все грустинки и слёзы - это просто.
…Воскресенье, суббота.
…Дружба -- это не работа,
…Дружба -- это не работа!
…Есть друзья, а для них
…У друзей нет выходных!
…Есть друзья, а для них
…У друзей нет выходных!
Если свалится счастье, подели его на части
И раздай всем друзьям - это просто.
А когда будет надо, все друзья будут рядом,
Чтоб включить тебе солнце или звёзды.
…Воскресенье, суббота.
…Дружба -- это не работа,
…Дружба -- это не работа!
…Есть друзья, а для них
…У друзей нет выходных!
…Есть друзья, а для них
…У друзей нет выходных!
Если каждый друг по кругу
Другу протянет руку,
То будет видно в иллюминатор:
Дружба -- это экватор.
Если каждый друг планеты
Другу ромашкой помашет,
То станет ясно: дружба -- это
Планета ромашек.
…Воскресенье, суббота.
…Дружба -- это не работа,
…Дружба -- это не работа!
…Есть друзья, а для них
…У друзей нет выходных!
…Есть друзья, а для них
…У друзей нет выходных!
© Любаша, она же Татьяна Георгиевна Залужная
.
к спектаклю «Когда-то в Калифорнии»
(по мотивам произведений Брет Гарта)
Я беспечен и одинок,
И богатство мне ни к чему,
Мне 6 отсрочить хоть на денек
Час, когда я кану во тьму.
.. .. Я усядусь в свой дилижанс
. .. . И помчусь сквозь дым и пальбу,
.. .. Скорость - это все-таки шанс
.. .. Одурачить злую судьбу!..
Я покину дом и родню
И в дороге встречу зарю,
Может, время я обгоню,
Может, смерть я перехитрю.
.. .. Я усядусь в свой дилижанс
.. .. И помчусь сквозь дым и пальбу,
.. .. Скорость - это все-таки шанс
. .. . Одурачить злую судьбу!..
Пусть я кончу жизненный путь
На исходе этого дня,
Мне успеть бы только взглянуть,
Что там будет после меня.
.. .. Я усядусь в свой дилижанс
.. .. И помчусь сквозь дым и пальбу,
. .. . Скорость - это все-таки шанс
. .. . Одурачить злую судьбу!..