Мы созданы из вещества того же,
Что наши сны.
И сном окружена
Вся наша маленькая жизнь.
Седины ваши зеркало покажет,
Часы — потерю золотых минут.
На белую страницу строчка ляжет-
И вашу мысль увидят и прочтут.
По черточкам морщин в стекле правдивом
Мы все ведем своим утратам счет,
А в шорохе часов неторопливом
Украдкой время к вечности течет,
Запечатлейте беглыми словами
Все, что не в силах память удержать.
Своих детей, давно забытых вами,
Когда-нибудь вы встретите опять.
Как часто эти найденные строки
Для нас таят бесценные уроки.
Не изменяйся, будь самим собой.
Ты можешь быть собой, пока живешь.
Когда же смерть разрушит облик твой,
Пусть будет кто-то на тебя похож.
Тебе природой красота дана
На очень краткий срок, и потому
Пускай к потомку перейдет она, —
Как бы опять к тебе же самому.
В заботливых руках прекрасный дом
Не дрогнет перед яростью зимы.
Пусть никогда не воцарится в нем
Безмолвье смерти, холода и тьмы,
Чтоб мог твой сын, оплакав твой конец,
Сказать, как ты: — Был у меня отец!
У бурных чувств неистовый конец,
Он совпадает с мнимой их победой.
Разрывом слиты порох и огонь,
Так сладок мед, что, наконец, и гадок:
Избыток вкуса отбивает вкус.
Не будь ни расточителем, ни скрягой:
Лишь в чувстве меры истинное благо.
В оригинале:
Отелло начал душить жертву, но услышал шаги. И, чтобы ускорить процесс, заколол Дездемону.
Отелло:
— За дверью шум. Жива! Еще жива? Я — изувер, но все же милосерден. И долго мучиться тебе не дам.
(Закалывает ее).
Уильям Шекспир
Ворона грязью перемажет крылья —
Никто и не заметит всё равно,
А лебедь не смотря на все усилия,
Отмыть не сможет с белизны пятно.
Кто прав: весь мир иль мой влюблённый взор?
Но любящим смотреть мешают слёзы.
Подчас и солнце слепнет до тех пор,
Пока всё небо не омоют грозы.
Любовь хитра, — нужны ей слёз ручьи,
Чтоб утаить от глаз грехи свои!
Прекрасный облик в зеркале ты видишь,
И, если повторить не поспешишь
Свои черты, природу ты обидишь,
Благословенья женщину лишишь.
Какая смертная не будет рада
Отдать тебе нетронутую новь?
Или бессмертия тебе не надо, —
Так велика к себе твоя любовь?
Для материнских глаз ты — отраженье
Давно промчавшихся апрельских дней.
И ты найдешь под, старость утешенье
В таких же окнах юности твоей.
Но, ограничив жизнь своей судьбою,
Ты сам умрешь, и образ твой — с тобою.
Любовь всесильна: нет на Земле ни горя выше кары её, ни счастья выше наслаждения служить ей. Шейкспир.
Не давай языка необдуманным мыслям и никакой необдуманной мысли не приводи в исполнение.