Так, смотрим:
«Два звонка - Зайцевы»
«Один звонок - Семеновы»
Жму кнопочку один раз, открывается высоченная старинная дверь и на пороге улыбается Леня - мой хороший товарищ, а всем моим компьютерам - вечный терапевт.
Я первый раз у него в гостях и раньше как-то не думал, что он живет в коммуналке.
Зашел в комнату, вручил детям тортик и по пачке фломастеров. Леня вытащил у меня из подмышки ноутбук и сразу принялся приводить его в чувство…
Ленчикова жена накрывала на стол, а я вызвался сходить на кухню и помочь детишкам поставить чайник.
Кухня большая, просто огромная, но, к сожалению, общая и поэтому ее размеры только подчеркивают общую недушевность обстановки. Наполнил чайник, взял с полки спички, но не успел даже чиркнуть, как семилетний Руслан, выхватил из моих рук коробок и оглядываясь, быстро положил его на место. В воздухе появилось неприятное напряжение. Даже мне, здоровому дядьке, показалось, что мы незаконно находимся в избушке трех медведей…
Открылась дверь - а вот и сами медведи.
Вошла милая супружеская пара с ребеночком на руках. Я поздоровался, мне с улыбкой ответили. На вид - соседи, как соседи, но ощущение напряженности не спадало. И от того, как моментально замкнулись, секунду назад смешливые детишки и от еле заметной демаркационной линии спрятанной в рисунке линолеума - видно, что граница между семьями охранялась лучше, чем между двумя Кореями. Соседи были лютыми врагами - это ясно.
Мы вернулись с чайником в комнату.
Русланчик, смеясь, поделился с отцом новостями:
- Папа, он их спички хотел взять, но я успел…
Леня:
- Ну и что такого, он же не знал, что нельзя.
Я заинтересовался и спрашиваю:
- А что, у вас такие злобные соседи?
- Да не то, чтобы злобные, обычные, просто они убивают нас самим фактом своего присутствия в нашей квартире, от этого и напряг… Умом понимаю, но смириться с ними не могу.
- Ну, голубчик, они тоже самое могут сказать и о вас. Это же коммуналка и нужно жить дружно.
Жена Ленчика - Светлана, неожиданно расхохоталась моим словам.
А я вроде и не пытался шутить…
Леня:
- Вот они-то, как раз и не могут такого сказать. Это длинная история. Началась она еще с моего прадеда - героя гражданской войны. Ему за большие заслуги дали всю эту четырехкомнатную квартиру. Смотри, вот он с прабабушкой на фотке.
А потом мои родители - царство им небесное, сговорились со своими лучшими друзьями - покойными родаками наших теперешних соседей - туда им и дорога…
Короче говоря - совершили с ними взаимовыгодный обмен. Мы им отдали две комнаты и на время превратили нашу генеральскую квартиру в коммуналку, с таким расчетом, чтобы вскорости разменяться на две отдельные двушки, а они нам за это отдали одну бесценную вещицу, которую привезла им тетка из Канады.
И почему по всему миру столько самолетов бьется, а эта долбанная тетка долетела жива здорова???
Обмен состоялся в 87-м. Я помню, был еще маленький и голосовал двумя руками «за». Вот ведь идиотизм… С тех пор живем и страдаем. Мы бы уже сто раз разменялись, но они что-то тянут, мутят, выжидают. Это у них наследственное.
Светлана рассмеялась:
- Проголосовал - получи и ни в чем себе не отказывай…
Я уже в нетерпении, перебивая их всех:
- Леня, ну не томи, так что эта была за бесценная вещь?!
Леня встал на корточки и, кряхтя, полез под диван:
- Она и теперь бесценная, сейчас увидишь.
Света, сидя на диване:
- Ну, похвастай, царь кощей, похвастай - это того стоит…
Ленчик извлек на свет Божий большую картонную коробку, и достал из нее тяжелую горизонтальную штуковину завернутую в белую наволочку. Осторожно сняли наволочку и передо мной предстала умопомрачительная своей кондовостью и бесполезностью вещь - двадцатипятилетний видеомагнитофон JVC…
…Только и оставалось, что словами классика обратиться к портрету усатого Ленькиного прадеда: «За это ли, старик Яков, боролся ты и страдал? Звенел кандалами и взвивал чапаевскую саблю?..»
В самом конце прошлого века, с одной съемки я привез крылатое выражение, которым с тех пор пользуются мои друзья, друзья друзей, их друзья… одним словом - круги на воде достаточно разошлись.
И бывает очень приятно, когда в абсолютно незнакомой мне компании, я слышу до боли родные слова - «Ты про снопы расскажи…»
Это выражение обычно применяется, когда человек в 100 000-й раз, слово в слово пересказывает одну и ту же старую историю и почти все присутствующие, слышали ее не один десяток раз. Вот кто-то из них и вставляет, перебивая рассказчика - «Ты про снопы, про снопы расскажи…»
А все пошло с той самой давнишней съемки накануне 9-го мая.
Весна, пригрело солнышко, как будто не весна даже, а демоверсия лета. Необъятное чистое поле.
Хорошо.
Перед нами стоят два ветерана, слепя солнечными зайчиками от наград. Это их поле, они тут воевали. Один - командир отделения, а другой его пулеметчик.
Командир решительно встал фронтом к камере, а его друг слегка спрятался за могучую спину товарища.
Пошел мотор, я киваю - «можно» и командир начал поставленным голосом:
- Что я хочу сказать, товарищи, в то далекое утро, здесь, за моей спиной, бушевал буквально шквал огня. Огненный, понимаете, дождь.
Будем так говорить - смешались земля и небо, вот до чего доходило. Смерть поджидала за каждым бугорком.
Мы третий день сдерживали массированные атаки фашистов, ведь поступил приказ - «Врагу, ни пяди родной земли»…
Из-за спины рассказчика послышался тихий голос товарища:
- Сеня, про снопы не забудь…
Сеня не оборачиваясь отмахнулся:
- Успокойся, не забуду.
И как ни в чем не бывало продолжил:
- Повсюду дымились зловещие остовы немецких танков.
Но гитлеровцы предприняли последнюю отчаянную попытку перейти в контрнаступление и на нашем участке фронта показалась немецкая пехота. Ее было видимо-невидимо.
Товарищ опять еле заметно потянул докладчика за рукав:
- Снопы…
- Помню, помню. Я принимаю решение и даю команду своему пулеметчику (вот он за моей спиной стоит) - «Приказываю подпустить фашистскую сволочь поближе». Сидим, ждем. До нас уже доносилось их мерзкое гортанное курлыканье, когда я скомандовал - «Огонь!»…
Вдруг пулеметчик, до этого только выглядывающий из-за спины командира, стал скромно, но настойчиво тыкать пальцем в плечо товарища (как будто в трамвае просил закомпостировать билетик)
Командир повернулся, а пулеметчик вкрадчивым и извиняющимся голосом опять:
- Сеня, ты про снопы, про снопы расскажи…
- Да погоди ты. Все будет, я к снопам как раз и подошел, сейчас расскажу…
Ветеран вернулся к своему поставленному голосу и продолжил на камеру:
- Ну, так вот, значит, я скомандовал - «Огонь!», пулемет застрочил и сотнями стал косить врагов посмевших посягнуть на нашу мирную землю. Это была форменная бойня. Под градом наших пуль, немцы валились буквально как снопы…
Мы ладили на войне, но стоило войне закончиться, мы начали свою. На поле домашних сражений не выжил никто
Давным-давно, на заре перестройки, мой тесть в Крыму снимал документальный фильм об одном ветеране Второй мировой. Это сейчас их осталась две роты на всю страну, а тогда почти в каждом доме жили эти крепкие старики.
Но наш герой, разительно отличался от своих соседей. Богатый трехэтажный дом с бассейном во дворе, большой гараж с автомобилями на все случаи жизни, а главное - любовь всей его многочисленной родни. На дни рождения внукам, он дарил японские телевизоры, на свадьбы - реэкспортные «девятки» из магазина «Каштан» («Каштан» - это тоже, что «Березка», только ствол и корневая система посерьезнее)
Ну как такого не любить?
В советское время этот тихий ветеран жил как и все, даже намного хуже (работа всю жизнь не выше тракториста, даже бригадиром не ставили, хоть и не пил совсем. Его детей в институт не принимали и за границу не допускали, соседи смотрели свысока и правильно делали) но с перестройкой все резко изменилось.
Наш герой стал сказочно богат. Ежемесячный его доход стал примерно раз в сто больше дохода всех живущих на этой улице ветеранов, вместе взятых…
Дети и внуки соседских стариков, при выключенной камере, говорили:
- Что толку в военных подвигах и медалях нашего деда, когда он вынужден всю свою пенсию отдавать на лекарства. А еда? Если бы я не таскала котлетки из пансионата, мы бы все подохли вместе с ним. И кто, скажите, победитель в этой войне? А эта сволочь жирует, деньги некуда девать. Уж лучше бы и наш тогда… Да ладно, и так все ясно…
Одним словом, соседи завидовали ветерану-миллионеру и ненавидели его, он вполне их понимал и почти не обижался.
А секрет богатства нашего героя не в коммерческой жилке кооператора и не в наследстве из-за океана.
Началось все задолго до перестройки, когда и сам Горбачев был еще голоштанным пионером.
Война.
В деревню, где жил наш семнадцатилетний герой вошли немцы, заглушили двигатели танков и сказали:
- Гуттен морген…
Собрали пацанов от 15-ти до 17-ти, раздали им винтовки и поставили охранять аэродром.
Так наш герой два года и прослужил. Солдатом он был дисциплинированным и исполнительным, в результате дослужился до самого младшего, но все же почти офицера. Аэродром содержался в идеальном порядке, аж покуда не вернулась Красная армия и не сказала:
- Доброе утро. Ребятишки, снимайте ваши повязки, сдавайте ружья и организованно пройдемте в клуб.
В клубе их и осудили.
Если бы кто-то из односельчан сказал хоть одно плохое слово про аэродромную охрану, то ее тут же всю и повесили бы, а так - дети, как дети, выживали как могли - война.
Отвесили всем по десятке.
После отсидки наш герой перебрался в Крым, женился и до пенсии отпахал в совхозе на тракторе.
Наконец в страну пришла перестройка и некоторая гласность, открылись архивы, со скрипом приподнялся ржавый занавес, тут комрады из бундесвера тоже подняли старые дела и обратили внимание на немецкого (самого мелкого, но все же) почти офицера - ветерана восточного фронта, который, между прочим, десять лет пробыл во вражеском плену. Посчитали, прикинули, скомпенсировали за все годы и назначили своему бравому охраннику аэродрома, военную пенсию в размере шести тысяч марок ежемесячно…
Получите и распишитесь, Хер унтер-офицер.
…Больше всего жаль в этой истории ветеранов, живших по соседству. Им наверняка не хватало красноречия, когда они пытались прививать своим внукам любовь к нашей великой и многострадальной…
Как прожить МИРНО с тещей? - Это большая ВОЕННАЯ тайна.
Душа раздавлена, а сердце - на клочки,
Ты на войне, а я в пустой квартире.
Глаза пустые, слезы как ручьи,
Ну где же справедливость в этом мире?!
Жизнь без тебя проходит как в тумане,
Я не могу так, я так не хочу.
«Ну почему Судьба сурова с нами?» -
От боли я неистово кричу.
Ну где же Бог всевидящий и добрый?
Зачем он нас с тобою разлучил?
Зачем забрал тебя туда, где много крови?
И для ответа я не нахожу причин…
Ты поскорее возвращайся,
Я жду тебя всегда, поверь.
И никогда во мне не сомневайся,
Знай, для тебя всегда открыта дверь…
Спокойствие - сильнее эмоций,
Молчание - громче крика,
Равнодушие - страшнее войны.
Русские на войне своих не бросают!
до сих пор помню тот момент когда прощался с матерью. этот момент прожигает мне душу. тогда я не знал что вижу ее в последний раз. нас погрузили в машины и повезли куда то. концом нашего пути был большой холм где стояли палатки и виднелись палатки и блиндажи. спустя два часа нам раздали оружие и сухой паек. мы не успели доесть когда вдалеке послышались первые выстрелы. спустя мгновения все стало очень напоминать ад. там и здесь КРИЧАЛИ ПУЛИ. некоторые летели и свистели злой ненавистью. другие же слабо дзинькали печалью ибо среди нас были и те люди что убивали с великой скорбью. с неизмеримой яростью рычали пулеметы. это было ужасным зрелищем и сам дьявол ронял слезы видя это побоище. чужая земля укладывала спать своих сынов накрывая их вечным одеялом. я услышал вой самолетов. и нарастающий шум приближающейся смерти. рядом заорала нестерпимым шумом бомба. рядом убило моего друга. - ПРОСТИ БРАТИШКА Я СДЕЛАТЬ НИЧЕГО НЕ МОГУ!!! я почувствовал боль в ногах… пришел в себя в больнице… вокруг белые стены. я помню свой вопрос к врачу: - МОЙ ДРУГ! НОГИ! ГДЕ ОНИ??? после сложных операций началось заражение крови. я не смог выжить.
Я Женщина особенная… Из-за таких, как я… войны начинаются… а он мне про какой-то борщ…)))
Пока нет войны, усмирять врагов нужно дарами, если же ополчились они на тебя, нельзя уклоняться. Терпенье и смиренье нужно иметь и для мира, и для войны.
белым платочком махнув на прощанье,
девчонка на фронт паренька провожала.
и слёзы стирая, дала обещанье:
«дождусь, сколь придётся: много иль мало!»
обнял напоследок, уткнулся в макушку,
любимую так не хотел оставлять.
«ты мать береги, прошу, будь послушной!»
и бросился к поезду - пора уезжать.
страшное время - весна сорок третьего,
из дома спешили отцы и мужья.
а жёнам летели листочки с заметками:
«я во Владимире, милая, жди меня!»
старательно буквы она выводила,
и, терпеливо заклеив конверт,
юношу с почтой она проводила,
очень надеясь на скорый ответ.
месяц иль два прошли, словно годы,
но весточка всё же девчонке пришла:
«Милая, не ждите у моря погоды.
уж месяц как нет вашего паренька».
и слёзы закапали на жёлтый пергамент,
не в силах девчонка сдержать своих чувств.
«на кого же, родной, меня ты оставил!
люблю лишь тебя!» - слова сыпались с уст.
погиб он за землю родную свою,
за мать и отчизну, за девушку эту,
и сколько ещё (я представить боюсь!)
так ждали белые эти конверты.
Человек, воюя, не погибает, а создает цивилизацию…
письмо 1. любимой. Привет тебе, М, из Панамы - у нас плюс 30
Песчаный берег, пальмы - это может только присниться
Я жив-здоров - мы пьём водку сейчас с пацанами
Кстати! Позвони завтра моей маме и бате
Тебе скажу что мы исполнили как надо
Но надо полежать на дне и мы свалили из Ленинграда
Прошло два месяца, но если бы раньше вышел на связь
То ФСБ через тебя могло бы легко выйти на нас
Я не хожу тут дальше бассейна и минибара
Лариса, ты и сама понимаешь что мы не пара
Хотела играть в жену бандита - ножики, пистолеты
Ты никогда не думала что может любви-то нету?
Я счастлив с ней, она родит от меня детей
Я попрошу не писать мне больше - Лариса, будь умней
Ты самая красивая, я не достоин любви твоей
Прости, прощай… навеки твой, А письмо 2. матери.
Ну здравствуй мама! Тут воздух холодней сугроба
Кажется невозможно привыкнуть к вечному ознобу
Как там отец? Оксана и Лена дома?
У меня из новостей только раны и гематомы
С нашими готовили акцию - был заказ на банкира
Все шло по плану и мы ночью пробрались в квартиру
Устроили засаду, поставили троих снаружи
Он вошел один, такой довольный весь… и безоружный
В дверь позвонили - мы резко ножи достали
Мне приходит СМСка что Рашида взяли
Через месяц я уже был тут, остальные где-то на юге
В тонущем корабле - капитан обязан стреляться в каюте
Если позвонит Лариса - пускай не паникует она там!
Пусть думает что я на курорте! Мамуль, так надо!
А я не могу спать от бесконечного собачьего лая
Я тебя люблю, мама… завтра меня расстреляют
И где мой мир у твоих ног
Я умер, мама, где твой бог
Кто я? Я, Крымов Сергей Александрович, старший лейтенант вооружённых сил России, служащий в ограниченном контингенте миротворческих сил ООН. Где я? В Африке. Это не шутка, я, действительно, в Африке. В данный момент, валяюсь в каком-то сарае на не свежей соломе, связанный по рукам и ногам. Как попал в этот сарай? Сопровождали гуманитарный груз и были атакованы крупным бандформированием. Колонна была разнесена вдрызг. Меня контузило, попал в плен в бессознательном состоянии. Пиндосы вертушки прислали тогда, когда бой закончился и продовольственная колонна была разграблена.
Так что, я валяюсь и «помираю» от жуткой головной боли. Пара царапин не в счёт. Плен, нет ни чего оскорбительнее для русского солдата. Выберусь, сбегу, ну, на крайний случай, прилично помотаю им нервы.
Дверь в сарай открылась, заглянул негр.
- Woke up, pig? - Грубо. Подходит, достаёт нож и режет верёвки на ногах. - Do you understand English?
- Yes, I understand. - отвечаю я.
- Вставай, свинья, с тобой поговорить хотят. - Пинает меня в рёбра, подгоняет.
Я встаю и иду к выходу. В дверном проёме останавливаюсь, глаза режет от яркого солнечного света. Меня толкают стволом автомата в спину. - Не задерживайся, Ахмад не любит ждать, он очень занятой человек.
Деревня не большая, несколько десятков метров и я стою в палатке перед столом, за столом сидит, огромных размеров, негр. Честное слово, написал бы - африканец, но, после пинка и десятка толчков в спину стволом автомата, рука не поднимается так написать. На столе карта, негр, спешно, закрывает, но я успеваю увидеть то, что даёт надежду. Точка ответственности американцев в сорока километрах от деревни.
Череда вопросов, череда ответов, ни чего серьёзного.
- Мы тебя продадим, ты нам не нужен, но, некоторым уважаемым людям, будет льстить их самолюбию, что у них на цепи сидит русский. Американцев, французов и других, у них в зоопарках, хватает. Ты первый русский, кого смогли поймать, за тебя много дадут.
«Хер вам, лучше бы застрелили. Бежать надо, бежать»
- Одежду ему постирайте, помойте, не бить, дорогой товар, завтра на смотрины повезём. - Ахмад машет рукой «разговор закончен»
Меня ведут через деревню, мыть. Ориентируюсь, определяя стороны света по солнцу. Выходим за деревню в джунгли, утоптанная тропа, зелёные стены джунглей, где-то журчит река. Определился в какую сторону бежать, только дайте момент. Вышли на берег не большой речушки.
- Стой, раздевайся. - Командуют мне. Останавливаюсь.
- Руки развяжи. - Поворачиваюсь я к конвоирам, их двое, второй стоит в пяти шагах от нас.
Конвоир вешает автомат на плечо, достаёт нож, хороший, добротный, десантный нож. Подходит ко мне. Второй конвоир стоит расслабленно, а зря, я не испуганная овца, я русский и, для меня, нет ни чего милее воли, лучше смерть, чем цепь. Конвоир берёт нож обратным хватом, я сгибаю руки в локтях, не вытягивая их, тем самым оставляя место для движения. Нож скользит по грубой верёвке, перерезая её. Время замедляется. Обрезки спадают с кистей рук, рука с ножом всё ещё продолжает движение… Сажусь на одно колено, выпрямляю руки, помогая руке с ножом продолжать движение в область живота конвоира… Разворачиваю конвоира, перехватывая автомат. Второй конвоир, видя, что происходит что-то не то, поднимает автомат. Медленно, очень медленно, я успеваю сделать короткую очередь. Конвоир падает. Так, а теперь, быстро, боеприпасы, нож и ходу.
На то, что мои выстрелы не услышат, я даже не надеялся - птиц за километры слышно. Солнце еле проглядывает через плотную зелень тропического леса. Не сбиться бы, не потерять направление. Продираюсь сквозь джунгли, поскальзываюсь на гнилом бревне. Слышу погоню сзади. Бегом старлей, бегом, они местность лучше знают, они, в джунглях, лучше двигаются, они тут живут. Это не сибирская тайга и не восточные Саяны, где я их обскакал бы. Я на их территории. Поджимают, начинают постреливать. Галопом, жеребец, галопом. Сколько времени бежал не помню, скачка по джунглям слилась в зелёную полосу с, редким, сердитым, гавканьем автоматов.
Джунгли закончились, началась полуторакилометровая полоса предупреждения перед укреплениями войск ООН. Надеюсь, что разглядят снайпера тельник, не будут стрелять.
В пятистах метрах бетонка, бегу к ней. Сзади, слышу, стрельба начинается плотнее. Заваливаюсь за бетонку, изготавливаюсь к стрельбе…
- Что за чёрт там вывалился из джунглей, Рэп? - спросил бочкообразный сержант снайпера
- Виль, видимо русский, только у них форма такой расцветки и майки полосатые. - ответил снайпер. - Что делать будем? Он развернулся в сторону джунглей, готовиться к бою.
- Прикроем, связь, доложи Мэйсону, что на нас готовится атака, пусть своими балбесам поможет. Всех в ружьё! Отражение атаки, вытаскиваем русского.
…Раскладываю магазины, для удобства. Дальше бежать нельзя, начнут стрелять в меня. А, может, мне помогут… кто знает.
Из джунглей появились первые преследователи. Начинаю вести прицельный огонь. Один, второй. Слышу, рядом, за спиной, заработали несколько винтовок. Оборачиваюсь, из-за бетонки, в десяти метрах, торчит голова в кепи - Русский?
- Да. - кричу я и продолжаю вести огонь по выбегающим из джунглей преследователям.
Сколько длился бой не знаю, в бою времени не чувствуешь, то оно тянется как жвачка, то летит как реактивный истребитель. Крайний момент - стрельба закончилась, сидим выжидаем. Ни кто больше не бежит на нас, притихли джунгли. Разряжаю автомат, кладу его в сторону, складываю ладони на затылок, встаю и медленно поворачиваюсь. Не хватало ещё чтобы меня пристрелили, зря что ли бежал как перепуганный заяц по зелёнке?
- Бери автомат, русский. Пойдём, рассказывать будешь. Только без глупостей. - Говорит мне говорящая голова с М16…
Рассказ «откуда я тут взялся» был не долгим. Долгим было обсуждение «что со мной делать». Оказалось, что пиндосы, для экономии людских резервов своей армии, на опасных направлениях выставляли наёмников, а сами сидели, пили вискарь и осуществляли общее руководство. Короче - мило отдыхали. Совет не большого отряда наёмников решил принять меня в свои ряды, тем более, что им осталось до смены две недели. А менять их будут наши. Оружие у меня есть, патронами и магазинами меня обеспечили покойнички.
Попытки завербовать меня американской разведкой описывать не буду - скучно. Скучно рассказывать о угрозах, о посулах несметных богатств и возможных провокациях. Командир отряда наёмников меня предупредил. - Русский, не бойся, ни чего они тебе не сделают, ты наш, хотя и новенький, но воевать ты умеешь, а мы своих не отдаём. Тут разные люди есть, кое по кому и стул электрический плачет, да международный розыск слёзы льёт.
Прошли две недели как один день - караул, дежурство на постах предупреждения, несколько стычек. Отряд собирался уходить, бойцы укладывали вещи, обслуживали оружие. Один я сидел и смотрел на их радостную суету. Пустота в нутри, с ними прощаться жаль, не плохие они мужики, но к своим, тоже, охото. К своим сильнее…
В палатку зашёл Рэп, командир. - Подходи на делёжку - Все всё бросили и сгрудились за столом. Рэп вывалил, кучей на стол, из походного мешка пачки новеньких долларов и начал раскладывать по кучкам. - Это тебе, это тебе… - Как в детской сказке «Сорока-ворона».
Я сидел на койке, мне не за чем туда идти, мне хватает того, что я выжил, что приняли, пиндосам не сдали, что не сижу на цепи у какой-нибудь гниды. И тут слышу. - Русский, иди, тебе, тоже, премия положена, сильно ты нам помог, да и оплачиваемых тушек нам принёс.
Подхожу к столу, Рэп протягивает мне пачку сотенных купюр. - Не обидь народ, возьми, хороший ты солдат. Может с нами?
Качаю головой «нет», беру деньги. Так и пошёл их провожать с пачкой долларов в руках. А там наши. - Братушки! - На меня обращают внимание. Смотрят не понимающе. На мне американская форма, только вместо футболки зелёной, тельняшка голубая…
Дальше, а дальше представился командиру морпехов, капитану третьего ранга, был арестован, выслан в Россию. Пол года шло следствие - оправдали, ещё три месяца крутила контрразведка. Потом выпустили, отправили на прежнее место службы. Даже денежное довольствие выплатили в полном объёме, с учётом «особых условий службы». Но, на старом месте, дальше, служба не задалась - в плену был, у пиндосов служил. Жаль, что десять тысяч долларов изъяли, да так и не вернули…