Снова ритмы «сбоЯт» и размер «спотыкает»
В написании строф - пунктуальность нужна
Но читатель простой меня понимает
А поэт вновь ругает: какого рожна?
Ты здесь пишешь коряво «бумагу» марая
Эх, поэт первоклашка - основы учи
Я прочту резюме и опять улыбаюсь
Мне напрасно вправляют поэты мозги
Вот бывает прочтешь и вроде всё гладко
И напев есть, и ритмы, и правильность строк
Только стих тот звучит приторно-сладко
Не проник в душу он и на сердце замок
Ночью бегло прочел, а к утру забываешь
В нем слова заунывные словно помёт
Он пролился рекой не черта не цепляя
Кто встречался с таким-непременно поймет.
На подоконнике лучиком март.
Сонные тучи зеркалят асфальт.
Грязные стекла прозябших мансард.
Соло Жизель конвоирует альт.
Окна закрыты. В душе сквозняки.
На абажуре тени повисли.
Восковой свет от свечи воровски
Тянет из прошлого тёмные мысли.
Скрипка устала. Заснул саксофон.
Платье из шелка лежит на паркете.
Щелкает паузу твой граммофон,
Такт отбивают глидер на браслете.
Я, заточенный с тобой до утра,
Путаю дни, перевёрствую ночи.
Рву паруса. Золочу веера.
Бредни кропаю. Виденья морочу.
Кляксы чернильные вымажут лист,
Жало пера измочалит бумагу.
Я на колени, как евангелист,
Стану.
Дописывать нежную сагу…
Поэты почти всегда холостяки, они валяют дурака и никогда не ловятся, и поэтому их романтика остаётся в живых.
Давай, хороший, до свидания!
Сказал, что нам не по пути
Меж нами пропасть-расстояние
И ничего уж не спасти
Давай, хороший, дело случая
Мы разбежались кто куда
Друг друга попросту не мучая
Исчезли просто в никуда
И недосказанность остывшая
Поверь, не мучает совсем
И пусть тебе я буду бывшая
И ты останешься никем!
Да! И проколы иногда случаются
В любви… а хочется порой на всё «забить»
Мне без тебя неистово скучается
Что хочется по-волчьи просто выть…
На стены лезть, но только получается
Свою больную память ворошить
А сердце от тоски опять сжимается
Ему-то не прикажешь - не ЛЮБИТЬ!
Услышь меня, Господи, не отвернись!
Я снова с мольбою к тебе
Вдохни в Рабу Божию новую жизнь!
Устала копаться в золе…
Услышь меня, Господи, не обессудь!
И крылья заштопай мои
Мне больше в глазах его не утонуть!
Амбиции прячу свои…
Услышь меня, Господи, и покажи
Заведомо правильный путь
Преодолею я все рубежи
Чтоб душу свою распахнуть!
Нет, не погибла Украина!
Я вас встречал давно, в лихие годы,
Когда чернела жизни полоса.
Когда пожары поджигали звезды,
И самолеты рвали небеса.
Тогда вас люди псами обзывали -
За страсть лизать фашистам сапоги.
За то, что «Хайль!» охотно вы кричали,
И «Ще не вмерла!» выли, хоть беги…
Где вы шагали - горе и пожары,
Да мертвых тел наваленные рвы.
Плевала кровью Украина в хари
И вам, и тем, кому служили вы.
Вы пропили б уже ее, ей-богу,
И нас, и все - до горсточки земли -
Когда б с востока «Неньке» на подмогу
Тогда не возвратились «москали».
Теперь вы снова, связывая кости,
Торгуете, хоть торг ваш и нелеп.
Все новых палачей зовете в гости -
На сало украинское и хлеб.
Вы будете болтаться по чужбинам,
Покуда черт вас всех не заберет.
Но знайте - «Ще не вмерла Украина»,
И не умрет!
Куда меня ведут мои дороги,
Мои надежды и мои тревоги?
Любовь моя, назначь мне встречу где-то
Среди надежды и среди рассвета.
Зачем бывает сердце одиноким?
Зачем ему все кажется далёким?
Буран разлуки и метель разлуки
Пусть никогда к нам не протянут руки.
Хочу с тобой идти по жизни рядом,
Чтоб жили две судьбы единым ладом.
Одна судьба слилась с другой судьбою.
Любовь моя, мне хорошо с тобою.
Есть на земле чудесная примета -
Встречать свою любовь среди рассвета.
Любовь моя, назначь мне встречу где-то
Среди надежды и среди рассвета.
Первые дни душевного кризиса,
Так себе
Сносные.
Дальше линия больше кривиться,
И состояние безамбициозное.
Вино.
Даже оно не разгонит тоску,
Не поможет души сомелье.
Заморожена пружина лирических чувств,
Сижу один
Как в келье.
Что - то жду,
Словно кот у окна
Наблюдаю движение тел.
Может быть,
Где-то ходит она,
Та,
Которой так много поведать хотел.
Весна у порога.
Остывшие руки прячу в кармане.
Лужи,
Капли грязи на ботинках.
Я не ищу себе оправданий,
Так почему же Поник так?
Реки,
Впадают одна в другую.
Луна и земля неразлучная пара.
Я же,
Колоду из лиц тасую,
Людей проходящих
По тротуарам.
Расскажи мне в стихах о любви,
Поведай того, что не знаю.
Лучшие в мире слова ты найди,
И пусть все об этом узнают…
Пусть живёт в них любовь между строк,
А слова словно птицы летают.
Воздух весенний пьянит здесь без слов,
И в небе заря полыхает.
Я пройду по этим словам о любви,
По строчках пройду, как по жизни,
Цветы на полях для стихов соберу,
И ими украшу странички.
Если снова парит душа…
Если есть порох в пороховницах,
Значит проснулась от зимнего сна,
Значит стихами дышать стремится!
Выпусти их, пусть в небо летят!
Дай нам порадоваться и удивиться…
Если в сердце строки горят,
Муза пришла и стихам твоим сбыться…
(Иринаморе)
20−36 23/03/14
Этот праздник - ваш, поэты!
Всех, кто любит рифмовать
И весёлые куплеты
На досуге распевать.
Всех, кто музыку и слово
Предпочтёт богатствам всем,
Мы приветствовать готовы
И поздравить без проблем.
Пожелать им вдохновенья,
Искромётности идей,
И словесного уменья,
И ритмических затей.
Чтобы рифма не хромала
И размер не подводил,
Чтобы муза посещала,
Помогала в меру сил.
Чтобы перья не ломались,
И росло богатство слов,
И стихи всегда рождались,
Как рождается любовь.
Все вопросы давно уже заданы
И ответы давно все получены.
Отчего же тогда человечество
Стало главной ошибкой Земли?
Почему мы рождаемся умными,
В этом мире еще неизученном?
И зачем умираем, как взрослые,
Оставаясь большими детьми?
Для чего в этой жизни насилье,
Хладнокровное уничтоженье,
Жажда власти, кровопролитие?
Разве это основы любви?
Мы безумное человечество.
И заслужим ли мы прощение?
За разбитую душу матери,
За убитое сердце Земли?
Не надо бояться густого тумана.
Не надо бояться пустого кармана.
Не надо бояться ни горных потоков,
Ни топей болотных, ни грязных подонков.
Умейте всем страхам в лицо рассмеяться -
Лишь собственной трусости надо бояться.
Не надо бояться тяжелой задачи,
А надо бояться дешёвой удачи.
Не надо бояться быть честным и битым,
А надо бояться быть лживым и сытым.
Умейте всем страхам в лицо рассмеяться -
Лишь собственной трусости надо бояться.
В деревне Бог живет не по углам,
как думают насмешники, а всюду.
Он освещает кровлю и посуду
и честно двери делит пополам.
В деревне он в избытке. В чугуне
он варит по субботам чечевицу,
приплясывает сонно на огне,
подмигивает мне, как очевидцу.
Он изгороди ставит, выдает
девицу за лесничего и, в шутку,
устраивает вечный недолет
объездчику, стреляющему в утку.
Возможность же все это наблюдать,
к осеннему прислушиваясь свисту,
единственная, в общем, благодать,
доступная в деревне атеисту.