— Нет, друг, у тебя не получается водить пером по бумаге, води лучше бумагой по перу…
Который раз пишу я -«Здравствуй!
Хочу тебя узнать по лучше.»
В знакомстве ты чуть-чуть участвуй.
Иначе будет, только хуже.
Откуда ты взялась такая?
Молчишь, игноришь, ноль эмоций?!
Тебе пишу, ты что, слепая???
Мне как с тобою быть без лоций?
Не знаю, что сказать тебе?
Уже устал я текст писать!
Когда же ты ответишь мне?
Как долго мне придется ждать?
Я в дороге. Выпью чаю.
Вновь война меня зовёт.
Я скучаю, я скучаю
По тебе который год.
Не забудь, пошлю я вести,
Жди зваветного письма.
Будем вместе, будем вместе.
Только кончится война.
Не выясняйте отношения по пьяни,
Не сжигайте мосты сгоряча,
Отпустите в запой лучше память,
И налейте себе крепкий чай.
Пусть утихнут шальные бури,
Рассвету позвольте прийти,
Чтобы призраки сумрачной дури
Не ложились на вашем пути.
Ну, а утром, по доброй памяти
Без упреков из дальних лет,
Напишите письмо по правилам,
Чистый лист приложив на ответ.
Напиши мне письмо на листке
Из тетрадки в линейку косую.
Как живётся тебе вдалеке?
Я же честно скажу, что тоскую.
Помнишь улицу нашу и дом,
И почтовый из досточек ящик?
Мне частенько он снился потом
И бегущий за письмами мальчик.
Напиши мне из детства письмо
О весёлой зиме и о лете.
Не забудь указать заодно,
Адрес свой для меня на конверте.
Детским почерком мне напиши,
Я прочту его чуть торопливо.
Всё пойму, только ты подскажи,
Отчего же порой мне тоскливо?
Напиши мне тем самым пером,
Что над буковкой каждой скрипело.
Промокни промашкой потом
И в конверт положи его смело.
Напиши мне из детства письмо
На листочке в линейку косую.
О тех днях, что забылись давно,
Про рассвет и ковыль луговую…
Здравствуй, милая Танюша!
Как твои дела?
Отчего, скажи, подружка,
Ты невесела?
В день, подаренный судьбой,
Смело заходи!
А печалиться и плакать,
Друг мой, погоди!
Нам не ведомы дороги
И судьбы пути!
Так что, милая подружка,
Радуй и свети!
Путеводною звездою
Дружба озарит,
И поддержка наша будет
Твёрдой, как гранит! :-)))
Ваше Сиятельство, здравствуйте!
(Правда не знаю, кем и когда Вы были титулованы)?
Извините за запоздалый ответ на Ваше сардоническое замечание.
Большинство нашего окружения сумасшедшие идеалисты и похотливые павианы… извините — графоманы, твёрдо уверенные, что они в своем уме.
Я же не совсем уверен, что шаткое равновесие безумия и мудрости, мудрости и безумия находится в постоянной гармонии, иначе я признал бы себя благонадёжной посредственностью, а не примкнул к вашему развесёлому клубу!
Обобщающим примером моим размышлениям послужит нижеследующий подражательный стих и его неунывающий герой в динамичном индивидуализированном образе которого, с лёгкостью узнаётся колоритный, истинно жизненный характер любимца балаганных интерлюдий, насмехающегося над общепризнанными порядками и стесняющими правилами пристойности. С багровым, покрытым густым липким гримом и потным лицом он бросается в бездонный омут животрепещущих этико-философских проблем…
- Да ты стих прочтёшь или нет?! — угрожающе взревел отчаянно нетерпеливый граф Павианов. — Не томи уже!!!
ВЛЮБЛЁННЫЙ КЛОУН.
— Нет под небом зла!
Авторам знакомым
Я скажу любя:
«Съешьте простипому!
Вкус и аромат —
От трудов забвенье»! -
Чувственный гурман
Яство хвалит Клоун.
— Кушайте, друзья!
Чарочки по кругу.
Вас созвал не зря
К лакомому блюду.
Праздной суетой
Мне — любимцу Феба
Светлый идеал
Не изжить во веки.
— Оду воспою
Смачной простипоме,
Про мечту свою
Зычно славословя.
Чту её, любя,
И от вас не скрою:
«Пусть дрянной поэт —
Бред оплачен щедро».
Простипома —
С недавних пор,
Самое изысканное
(по рыбным дням)
Лакомство,
Среди обитателей
Станицы Фабуловской.
Древние греки считали, что неграмотный человек — не только тот, кто не умеет читать и писать, но и тот, кто не умеет плавать.
`
Давным-давно его на свете нет,
Того русоволосого солдата…
Письмо плутало тридцать с лишним лет
И всё-таки дошло до адресата.
Размытые годами, как водой —
От первой буквы до последней точки, —
Метались и подпрыгивали строчки
Перед глазами женщины седой…
И память молчаливая вела
По ниточке надорванной и тонкой…
Она в письме была ещё девчонкой,
Ещё мечтой и песнею была…
Он всё сейчас в душе разворошил,
Как будто тихий стон её услышал…
Муж закурил и осторожно вышел
И сын куда-то сразу заспешил…
И вот она с письмом наедине.
Ещё в письме он шутит и смеется,
Ещё он жив… Ещё он на войне…
Ещё надежда есть, что он вернётся…
Здравствуй мама, вот еще одно посланье. Из далекой, призрачной страны. Весточка с проклятого «Афгана»! Северной холодной стороны. Солнце всходит над горами долго, задыхаясь в огневом дыму. А у нас сегодня снова «выступ», жизнь свою я мама сберегу! Много наших в памяти осталось, так прошлись по ним война и смерть. А вчера вообще хорошая случайность. Снайперов сумел я рассмотреть! Мы ушли совсем другой дорогой, из аула где бродила смерть. Знаешь! Сделал много в прошлом я плохого, чтобы было мне о чем жалеть. И одной минутой понимаешь, что не стоит все оно того. Что желания свои ты оставляешь, думая про мир и про любовь! А в конце скажу одну я новость. Мама скоро я вернусь домой, и еще не плачь прошу, ночами. Слышишь мама, я еще живой…
АДРЕСАТ НЕИЗВЕСТЕН…
Чёрный чай и два кубика сахарной смерти.
Из динамиков Кинчев куда-то зовёт.
Три потёртых печати на белом конверте:
«Адресат неизвестен. Никто не живет».
Нудный дождь барабанит настырно в окошко,
Чайник злобно пыхтит на немытой плите.
Спят соседи, притихнув, мурлыкает кошка,
На коленях свернувшись. Таращится тень.
Каждый год ты шлёшь письма, надеясь и веря.
Каждый год возвращаются письма назад.
Ты устала от этих безмолвных апрелей.
Слёзы капают в чашку, и плечи дрожат.
Ну хоть строчку в ответ — и ведь больше не надо!
Иль на старой газете хоть парочку слов
Среди пляшущих букв и изогнутых складок.
Столько лет с пустотой ты ведёшь диалог.
Два листа из потрепанной школьной тетради,
Мелким шрифтом сердечки на рваных полях.
«Я целую в макушку» пристроилось сзади.
И чуть слышный парфюм — аромат миндаля.
Ты до дыр изучила убористый почерк:
Еле видную «А», кучерявую «эМ»,
Знаешь точек разгадки и всех многоточий.
Но, увы, адресат твой по-прежнему нем.
«Папа! Папочка! Родный! Ну где ты, папуля?!
И куда занесло тебя грешной судьбой?!
Может, где-то поймала тебя дура-пуля,
Или где-то ещё не окончен твой бой?!
Может, ты где-то бродишь в степях необъятных,
Может, где-то живешь, не вернувшись домой.
Может, кровью врага был мундир твой запятнан.
Может, рано жену окрестили вдовой.
Я скучаю, папуль! Подрастает сынишка.
Ясли-сад, детвора, малолетний бандит.
Он, как ты, кучеряв, и зовут так же — Мишка,
И на месте спокойно совсем не сидит.
Мне тебя не хватает — к плечу бы прижаться
И губами коснуться колючей щеки.
Словно ты снова рядом, и мне вновь пятнадцать.
Ты же помнишь, папуль, как мы были близки!
Мне б твоих крепких рук! Хоть на миг, хоть на вечность!
Мне б в твои заглянуть за очками глаза!
Время так скоротечно и так бессердечно.
А мне столько всего надо вслух рассказать!
Подросла уж давно твоя юная дочка.
Много вёсен сменилось с ушедшего дня.
Мне б на белом листе хоть тире или строчку.
Неизвестность однажды погубит меня!»
Чёрный чай и два кубика сахарной смерти.
Из динамиков Кинчев куда-то зовёт.
Три потёртых печати на белом конверте:
«Адресат неизвестен. Никто не живет».
Мой дорогой Шекспир, ты даровит, не скрою.
Пусть гений твой не в силах перенять,
Усидчиво спрягая строки рифмой,
Размер творений знаю наизусть.
Напыщен ты, Шекспир, и славой избалован.
Куря химерам мракобесья фимиам,
Отеллы, Макбеты, Ромео да Джульетта
В вертеп мистический толкают с головой.
Уж слишком, брат мой, отдалился от народа.
Прими наказ:
«Против рожна не при»!
Мы, Вильяминушка, скорбим с женой немало.
Не отрицая просвещенья свет,
Спрошу, не злобствуя:
- Где строгость прежних нравов?
- Где благочинность? -
В принце датском нет!
Несчастный Гамлет не в ладах с рассудком
(могильный череп ближе Розенкранца).
Перепиши финал, не ерепенясь, друг:
Пусть не блажит, а женится немедля
На той девице, что зовут Офелья.
Читатель не замедлит, мне поверь,
По-праву оценить твой удалецкий дар!
Пиши ядрёней, цепче, забубённей.
Усы даю - ты Сыкуненке ровня!
Привет, весна! Я тебя так долго ждала. И, вот, ты, наконец, пришла!!! Пусть снежная, но зато ты самая прекрасная из четырех детей - времен года!!! В тебе больше всего от самой жизни. Ты не жестока, как твоя сестра - зима, ты не зацикливаешься на печали, как любит это делать осень… Ближе всего тебе по духу лето, оно твоё счастливое продолжение…
Я люблю тебя, весна! Ты даришь мне только хорошее настроение! Всегда радуюсь твоему появлению и не мыслю жизнь без тебя, ведь, ты и есть САМА ЖИЗНЬ!!!
Для пирата же главное:
Оставаться безупречным в персональной самооценке,
Сохраняя верность Морскому Кодексу.
Он обходится без отдыха, сна и еды,
Отрешаясь от холода, лютой резни
Лишь в поэзии хмеле дурманящем.
Чуть забрезжит рассвет - снаряжение в путь.
Занюхнувши цветочек в приливе бодрости,
Лапидарных стихов пару строк перечтёт
И поправив оружие - в странствия новые…
Здесь многие сходят, рыдая, с ума,
Претендуя на исключительность:
Мы все не достойны, Иллайя-Лала!
Превратившись в товар уцененный,
Грустим непрестанно - кто первый счастливец?
Снискавший первейшей награды на сайте -
Отметки судейской Иллайя-Лалы:
- Неплохо, мне «Очень понравилось»!
Я хочу твердить истину любому из книжников
Открыто в лицо:
Оставьте заблуждения собственной гордости.
Вы увязли в пустых речах.
Будьте твёрды в духе, во имя веры!
Насыщаясь нектаром мудрости,
Через слово познанья предвечного мира -
Со страницы Святого Писания.
Пишу письмо, но не отправлю.
Возможно, лучше сжечь его.
Прочесть всю правду, тебя я не заставлю
И так я виновата. Чтоб его!
Его… что появился в моей жизни,
Одним лишь взглядом смог все изменить.
Поверь, его я больше не увижу,
Но все равно не сможешь ты меня простить.
Простить меня… я знаю, будет трудно.
Я все разрушила сама. Конец всему.
Поддалась на секунду страсти бурной.
Не нужно больше слов. Не стоит. Ни к чему.