Так писем не ждут,
Так ждут - письма.
Тряпичный лоскут,
Вокруг тесьма
Из клея. Внутри - словцо.
И счастье. И это - всё.
Так счастья не ждут,
Так ждут - конца:
Солдатский салют
И в грудь - свинца
Три дольки. В глазах красно.
И только. И это - всё.
Не счастья - стара!
Цвет - ветер сдул!
Квадрата двора
И чёрных дул.
(Квадрата письма:
Чернил и чар!)
Для смертного сна
Никто не стар!
Квадрата письма.
11 августа 1923
Перелистывая груду
Рукописей дней минувших,
Обнаружил, к счастью, чудом
Клок бумаги, пыль смахнувши.
В ней открыл: о сердца тайне,
Спрятанной в листке годами,
О порывах страсти к даме,
Что с высот любви слетали.
Ночь уходит; день вступает;
Озаряет луч рассвета
Стих, из мрака вырывая,
Отраженье жизни целой.
Он памфлетист такого рода,
Что слогом удивит немногих.
Подбросьте сплетню, небылицу.
С ней будет, как дитя резвиться.
Обсмаковавши рой из слухов,
Решает Клоун, с видом Данте,
Избрать орудием разящим,
Сатирой ранящие, басни:
«Весь белый свет в свидетели зову!
Разоблачений избежать не смогут
Писатели - собратья по перу.
Язвимые моим смертельным жалом,
Стыдобы чашу горькую испьют". -
Взвывает клоун, с лютостью шакала.
Парнас застыл. Все с напряженьем ждут
Кого избрал он жертвой на закланье?
От страха с лиц бежит кровавый пот.
Не шевелит усами Сыкуненко.
Предчувствие его не подвело -
Пал первым под ударом красноречья.
Тому виной злосчастное письмо,
Зачитанное вслух всего собранья.
В тревожной и гнетущей тишине.
Срывает Клоун штемпель от конверта!
ВИЛЬЯМУ ШЕКСПИРУ ОТ АВРЕЛИЯ СЫКУНЕНКО.
«Мой дорогой Шекспир, ты даровит, не скрою.
Пусть гений твой не в силах перенять,
Усидчиво спрягая строки рифмой,
Размер творений знаю наизусть.
Напыщен ты, Шекспир, и славой избалован.
Куря химерам мракобесья фимиам,
Отеллы, Макбеты, Ромео да Джульетта
В вертеп мистический толкают с головой.
Уж слишком, брат мой, отдалился от народа.
Прими наказ:
«Против рожна не при»!
Мы, Вильяминушка, скорбим с женой немало.
Не отрицая просвещенья свет,
Спрошу, не злобствуя:
- Где строгость прежних нравов?
- Где благочинность? -
В принце датском нет!
Бедняга Гамлет не в ладах с рассудком
(могильный череп ближе Розенкранца).
Перепиши финал - не ерепенься, друг:
Пусть не блажит, а женится немедля
На той девице, что зовут Офелья.
По-праву оценить твой удалецкий дар
Читатель не замедлит, мне поверь!
Пиши ядрёней, цепче, забубённей.
Усы даю - ты Сыкуненке ровня"!
Один раз Вам уже писала, было дело,
И вновь пишу, надеясь, что в последний раз,
Онегин, вот такого беспредела
Никак не ожидала я от Вас.
В сети мы с Вами встретились случайно,
Провинциалка и скучающий эстет,
Вы были остроумны и слегка нахальны,
Я в Вас влюбилась… Ну, а Вы сказали - нет…
И удалились… Я немного пострадала,
Потом решила - надо выбить клином клин,
И познакомилась с другим… на днях узнала,
Что это были Вы… Я - дура, Вы - кретин!
Под ником Ленский восклицали на стене мне -
Куда, куда Вы удалились, mon ami?
Затем претензию подали об измене…
И удалились через считанные дни.
Потом Вы были этим, как его? Гриневым!
И звали дочкой капитанскою меня,
Я предлагала перейти на «ты» нескромно,
Но брудершафта Вы боялись, как огня.
И вновь исчезли. Тут же Герман появился,
Пристал - имею к Вам пико’вый интерес!
Все тайны выпытал, и сразу испарился…
Зато мы перешли на «ты» - уже прогресс.
Менял ты акки, словно модница перчатки:
Балда, балдеющий балдежно надо мной,
«Не бойтесь, Таня, я Дубровский» напечатав
Ты как-то раз «открылся» мне в тиши ночной.
Старик, то звавший меня нежно «моя рыбка»,
И тут же «Вон! Отстань старуха, я в печали!».
Царицей Шемаханской мне в подруги прытко
Ты влез… Признаюсь - ход весьма оргинален.
Я в гроб хрустальный словно мертвую царевну
Закрыла чувства, никому теперь не веря,
И жду со страхом (иль надеждой?) - непременно
Ко мне ты явишься под ником Елисея.
Я вот к чему пишу… Меня какой-то Гремин
Облайкал всю и дарит каждый день цветы,
Вчера звал в личку… Я теперь сижу в сомненьи:
Евгений, пятой точкой чую - снова ты?!
Дональду Трампу
«Ну, и гадина ты, Дональд,
Вновь войну затеял в мире,
Рад, что не в своей квартире
Трахнул томагавком больно…» - Любовь Соколик.
ПИСЬМО ЛЮБОВИ СОКОЛИК
Я отнюдь не трудоголик,
И меня не душит жаба:
Всё ж пишу, Любовь Соколик,
Вам подробно про Д. Трампа.
Он строительный подрядчик,
У него везде хоромы
Лучше, чем у думских дачи.
Он бомбит аэродромы,
И ракетою крылатой
Трахнул (миль пардон за слово)
С нерукопожатным НАТО
Нашей Сирии основу.
У него жена красотка -
Мы её видали мельком,
Он пьёт виски, а не водку -
Люба, верь - не верь, не в стельку.
Я от ужаса немею -
Как ни что другое важно:
Он завзятый друг евреев -
Господи, как это страшно!
Лучше горькая, но, правда -
Тут уж не до сантиментов.
Родина сказало надо -
Значит надо. Игорь Хентов.
Напишите маме письмо
Просто так, как просит душа
Маленькой, нежной той девочки
Аромата сирени, не подбирая слова
Напишите письмо - удивление
Письмо рассказ, мечты, судьба
Отдайте кусочек мгновения
Чтоб хранила Мама твоя.
Отдайтесь письму на полную
Успейте сказать, как любя
Живёте в далёком городе
Как скучаете, слез не тая
Успейте написать без повода
Что стеснялись, мог - не могла
Порадуйтесь и простите промахи,
Прощения сами прося.
Напишите письмо - удивление
Излечиться должна душа
Наполнится счастьем семейным
Как-будто, Мама рядом всегда
Напишите письмо - удивление
Обнимите словом, любя…
09.10.2016, 01:00,
Горы пишут друг другу письма.
В них ни логики нет, ни смысла,
Но они с неподдельным восторгом
Говорят о мире вокруг:
«Вон, смотри, снежный барс щеголяет!»
«Вон орел с диким криком взлетает!»
«Я вчера познакомилась с морем
И вот думаю: враг оно? Друг?»
«Хе-хе. „Море“… Вчера на рассвете
К нам в пещеры наведались йети.
Разожгли костерок, посидели,
Поорали - а ночью в леса.»
«Удивила. Ко мне приходили
Два медведя. У ног наследили,
Два часа свои спины чесали
И утопали. Вот же краса!»
«Расскажу я вам вот что, сестренки:
Встала утром. Смешно от щекотки.
Посмотрела - а там альпинисты!
Снова лезут меня покорять…
Отшивала я их, отшивала,
Камни, ветки и льдины кидала -
Хоть бы хны! Только визг «Быстро! Быстро!» -
И сильнее начнут щекотать!"
«Это ж люди. Упорные жутко.
Ведь долезут до… Стойте, минутку!
И по мне заползли! Брысьте! Брысьте!
Камни, ветки… Ползут, ты смотри!»
«И на вас этот флаг нацепили?
Он же страшный, колючий…»
«Забыли…
Пусть чудят. Их же не остановишь:
Мел снаружи и скалы внутри».
Горы пишут друг другу письма.
В них полно сокровенного смысла.
Если ты эти письма ловишь,
Значит срочно наверх посмотри!..
Каждая женщина - это письмо, письмо мужчине… Только одна как спам в почтовом ящике - бросил беглый взгляд и забыл, другая как роман в письмах - хочется читать и перечитывать… А есть такие, которых хочется читать как узелковые письма древних инков -…
Здравствуйте, дорогие предки из 1967 года!
Здравствуйте, дорогие шнурки.
У вас ведь так говорили - шнурки? Или только чуваки?
У нас через 50 лет все хорошо.
Мы теперь умеем ездить на электрическом колесе - это такой самокат на батарейках, а еще каждый может сфотографировать свою тарелку или ногу переносным телефоном, а потом отправить эту фотографию на домашнюю ЭВМ, и всем показать, и все напишут, что им нравится твоя тарелка и твоя нога.
А больше ничего нового пока не изобрели - космические корабли, правда, летают куда-то, но как-то так получается, что нога на фотографии интереснее, чем занудный космический корабль. Что поделаешь, у нас же не 1967 год.
Зато у нас уже нет КПСС!
Вместо КПСС у нас теперь КГБ.
Что еще? Джон Леннон умер, зато Пол Маккартни жив, Роллинг Стоунз по-прежнему играют по всему миру, как у вас тогда в Варшаве, а КВН по телевизору через 50 лет так и ведет Масляков.
Не очень-то много всего изменилось, если честно.
Но только знаете что.
Вам бы тут ужасно понравилось.
Вы бы тут просто прибалдели и кайфанули. Можно так сказать, да?
Тут на каждом углу пиво холодное.
Бары везде, а в них виски. Ну, дороговато, конечно, но не очень.
Косметика для девочек всякая, чулки.
Гитары продаются любые, а пластинки - бесплатно. У нас же здесь можно не только тарелку и ногу для ЭВМ фотографировать - этим, конечно, почти все заняты непрерывно, но необязательно же делать как все, и вы в 1967 году это знали!
Так что можно плюнуть на эту поганую ногу - и достать из нашего ЭВМ все альбомы Animals. Ну или Kinks.
А можно купить билет, и из Москвы - в Сан-Франциско. Просто так.
И самое главное.
Ментам все равно, в чем вы ходите, и какой у вас хайр.
Здесь вообще всем на все наплевать.
У нас тут через 50 лет принято по этому поводу ругаться, но вы-то оцените, вы-то поймете, как это круто.
Вы будете счастливы, когда сюда попадете.
Особенно если не забудете за это время, как вы тогда жили - на самом деле, а не на картинках с Юрием Гагариным, на которые вам тогда было наплевать с пятого этажа в Новых Черемушках.
И еще.
Передайте, пожалуйста, Маше - это потом она будет Мария Васильевна, а у вас просто Маша, - что коммунизм не наступит.
Ей одной у вас, кажется, это было важно - чтобы он наступил. Но зато она и в 68 будет красивая, а это главное.
А ваши настоящие мечты сбудутся.
Все-все, и даже фирмовые джинсы.
Вы, главное, не помирайте там раньше времени.
Мы-то уже не умеем быть такими веселыми как вы.
Мы стали занудные, как космический корабль через 50 лет. Сидим, фотографируем ногу.
Но мы вас тут очень любим и ждем.
Как говорит Ринго Старр - он, кстати, с 1967 года вообще не изменился, - peace and love!
Знаешь, считала, что вот оно моё в жизни - думать как лучше, выгоднее и не напряжно.
Но вот ты. И вот я. Несовместимо, да? А я меняюсь. Медленно, но верно. Ибо знаю - ты то, что мне нужно. Это окончательно. И если не ты, то была бы обычная жизнь серого человечка без души.
Но с тобой: душа, мысли, цели. Душа - новее, чем была. Мысли - живее, чем были. Цели - глобальнее всего мира.
Я живу только ради тебя. И всегда жила. Прославляя других - думая о тебе. Мечтая. Грезы о несбыточном.
Да я мечтательна, даже слишком. Но ты даришь надежду на будущее.
Письмо
…как сито - в клеточку тетрадь, старинный «цифровой» носитель… ты не стремишься удержать песок воспоминаний в сите… но сети памяти крепки, и ручка ластится к ладони… улыбку до конца строки -не донести… в пути обронишь… рассыпешь по полу слова -к тому, кто так далёк и дорог, и будешь память в клочья рвать, как старых фотографий ворох… опять глотать «новопассит"и выметать эмоций мусор, в молитвах об одном просить -прощания не помнить вкуса… и научиться врать легко -писать ему, что всё в порядке… себя неровною строкой не выдать клетчатой тетрадке… не плакать в уголке письма, закрыв лицо дежурной ложью, твердя, что не сойдешь с ума, что жить без счастья -как-то можно…
Помнишь как нас с тобою кружил выпускной?
На заре поцелуй самый первый…
Как рассвет разорвал, небеса обагрив,
Тот кровавый год сорок первый…
И ушел я на фронт, ты осталась одна
Только память о нашей весне…
Сколько жизней сгубила злодейка- война, -
не привидеться даже во сне.
Ты жила, ты ждала, - на заводе без сна-
все для фронта, все для победы…
За зимою- зима, за весною- весна
все цепочкой: то горе, то беды.
Я в холодных окопах и в дождь и в метель
и в атаку только вперед!
И земля, да шинель- вот, моя постель,
а лекарства бинты, да йод.
А в минуты затишья гармонь поет
и зовет мое сердце к тебе…
И несет меня песня в край родной,
К нашей самой красивой реке.
Снова бой! Все в атаку! Вперед, ура!
За победу, за отчий край!
Нам к любимым вернуться давно пора,
Так давай же, браток, давай!
Видно так предназначено было судьбой, -
Ты прости, родная, прости…
Так хотел я всю жизнь прожить с тобой…
Не сумел я себя спасти…
Прости…
Здравствуй, милый, я снова пишу,
Извини, и сама знаю, редко.
На работе, как пчёлка кружу,
А вчера помешала соседка.
Ненадолго за солью зашла,
И болтала полдня без умОлку.
Я не слушала, но не гнала.
Ты ведь знаешь, её гнать без тОлку.
Всю неделю на улице дождь.
Мир вокруг стал и скучным и серым.
Он ночами по стёклам мне бьёт,
А как будто с размаху по нервам.
То кафе, где мы ели «буше»,
И мороженое по субботам,
Вдруг закрыли, с неделю уже,
Я там кофе пила до работы.
Возле парка был маленький дом,
Помнишь, жил там старик с обезьянкой…
Так снесли. Всё в асфальте кругом.
Видно сделают автостоянку.
Осень городом правит давно,
Всё в листве, и газоны и крыши.
Я пишу, одиноко мне, но…
Жаль в ответ ты, увы, не напишешь.
И письмо снова в стол я кладу.
Получатель уже не вернётся.
Но к нему я однажды уйду…
Когда время погасит мне солнце.
Привет, мой родной!
В силу того, что ты такой закрытый, мне приходится быть открытой. За то время, что мы с тобой не виделись в моей жизни многое изменилось и я тоже.
У меня появилась Алиска - кошка, которая похлеще торнадо. Она бьёт вазы (две), она рвёт шторы (дорогие). Заметь, твою любимую, которая висела на окне в зале - ей тоже хана. Да, кстати, насчёт штор - тоже две. Она крушит всё подряд, что только попадает ей под лапы, и если ты до сих пор думаешь, что у меня самый несносный характер, то ты ошибаешься - у Алиски намного хуже.
Иногда, приезжая домой, и видя, что она натворила, мне начинает казаться, что я ангел. Ну это в сравнении с Алиской, так что тебе повезло.
А ещё у меня есть счастье - орущее, прыгающее, неподкупно улыбающееся и заметь - это не Алиска, но уверена, что ты её полюбишь так же, как люблю её я.
Моё самое большое счастье, в смысле взрослое, которое уже морской волк или, вернее, морской Вовк, опять ходит в море и это счастье - моя гордость!
А ещё, если ты помнишь, у меня есть Люляка - тоже счастье, которому мы со всеми моими счастьями делаем отмашку на аиста.
Думаю, скоро прилетит, дурак он что - ли, чтобы от такого большого количества счастья отказываться.
Да, кстати, у нашей Алиски скоро будут котята, так что счастье в нашей семье только прибывает, хотя страшно даже представить, что если все Алискины котята будут характером в маму - кошку. Ох и достанется мне.
В общем, если я тебя не сильно испугала со своими счастьями, то присоединяйся.
Поверь тебе никогда не будет с нами скучно.
Мы тебя ждём!
Писал солдат письмо родным домой
Сидел один в пробитой пулей шлюпке,
А утром снова в бой… а утром в бой…
И выживет ли в этой мясорубке?
Он им писал пока хватило сил
-Прости меня, Мария, за разлуку,
Не выживу… но знай я Вас любил,
Скажи, когда - нибудь об этом внуку.
Сейчас вот ночь… и вроде тишина,
А утром в бой… и выживу ль… не знаю…
Прости меня… прости, моя жена…
И сбереги детей… я умоляю…
Сегодня мне случайно повезло…
Как уцелел… и сам не знаю даже
Пол батальона наших полегло
И утром… утром еще сколько ляжет.
Писал солдат письмо родным домой,
Не дописал… и прям озноб по коже…
Его накрыло… как взрывной волной.
И до рассвета он чуть чуть не дОжил…
Мария, я хожу среди могил,
Читать письмо я может был не в праве
Но Вам скажу… он очень Вас любил…
И не успел свое письмо отправить.