Заплутал не знаю где, чудо чудное глядел,
По холодной по воде, в грязном рубище
Через реку, через миг брёл, как посуху, старик,
То ли в прошлом его лик, то ли в будущем.
Позамёрзшая межа, а метели всё кружат,
Я глазами провожал, слышал сердца стук.
Одинока и горба не моя ли шла судьба,
Эх, спросить бы, да губа онемела вдруг.
Полем, полем, полем,
Белым, белым полем дым,
Волос был чернее смоли,
Стал седым.
А старик всё шёл, как сон, по пороше босиком,
То ли вдаль за горизонт, а то ли в глубь земли.
И темнела высота, и снежинки, петь устав,
На его ложились стан да не таяли.
Вдруг в звенящей тишине обернулся он ко мне,
И мурашки по спине ледяной волной.
На меня смотрел и спал, старче, кто ты, - закричал,
А старик захохотал, сгинув с глаз долой.
Не поверил бы глазам, отписал бы всё слезам,
Может, всё что было там - померещилось.
Но вот в зеркале, друзья,
Вдруг его увидел я,
Видно, встреча та моя всё же вещая.
Не привыкать до первой крови драться,
когда пробьют в последний раз часы.
Но, господа. Как хочется стреляться
среди березок средней полосы!
Я вижу свет.
Мой друг, не надо начинать разбор полётов, если небо в облаках.
Давай подумаем о том, как разгрести нам этот мусор на земле.
Давай не будем обижать с тобой тех умных, что остались нынче в дураках,
И дураков, которых нам, нормальным людям, невозможно одолеть.
Мой друг, не надо разводить ещё ни кем не наведённые мосты,
Давай-ка днище просмолим у старой лодки на песчаном берегу.
Нас ждут с тобою на большой воде материком не разделённые мечты.
Мы спустим вёсла и пойдём, посмотрим то, чего не видим на бегу.
Свет, я вижу свет:
На влажных стенах тёплый луч,
Солнца тёплый луч.
Свет, я вижу свет:
Надежды солнечной глоток,
Так нужный нам глоток.
Свет, я вижу свет -
Он нам укажет путь на небо,
Я давно на небе не был.
Слышишь, свет, я вижу свет,
Свободы свет.
Мой друг, не надо уходить от тех, кто только собирается придти.
Давай споём им о любви - о чём ещё сегодня петь?
Пусть наши женщины в коротких снах услышат Господом нашёптанный мотив,
Как можно дольше их любить пусть будет небом нам позволено уметь.
Свет, я вижу свет,
Как будто снял хирург повязку с глаз,
Не видевших его так долго.
Свет, я вижу свет -
Надежды солнечный глоток,
Так нужный нам глоток.
Свет, я вижу свет,
Он нам укажет путь на небо,
Я давно на небе не был.
Мама, свет, я вижу свет,
Свободы свет.
Мой друг, не надо верить в то, во что не верят табуны гнедых коней,
Когда их гонят через боль туда, где сёдла ждут и злые удила.
Давай с тобой поговорим о том, куда повесить нам скворечник по весне-
Мы с этой мелочи начнём творить богоугодные дела.
Я по совести указу
Записался в камикадзе,
С полной бомбовой загрузкой лечу.
В баках топлива - до цели,
Ну, а цель - она в прицеле,
И я взять её сегодня хочу!
Рвутся нервы на пределе!
Погибать - так за идею,
И вхожу я в свой последний вираж.
А те, которые на цели,
Глядя в высь, оцепенели, -
Знают, чем грозит им мой пилотаж!
Парашют оставлен дома,
На траве аэродрома,
Даже если захочу - не свернуть.
Облака перевернулись,
И на лбу все жилы вздулись,
И сдавило перегрузками грудь.
От снарядов в небе тесно…
И я пикирую отвесно,
Исключительно красиво иду!
Три секунды жить осталось,
И не важно, что так мало, -
Зацветут ещё мои деревья в саду!
Не добраться им до порта!
Вот и всё… Касаюсь борта,
И в расширенных зрачках отражен
Весь мой долгий путь до цели -
Той, которая в прицеле…
Мне взрываться за других есть резон!
Есть резон своим полетом
Вынуть душу из кого-то,
И в кого-то свою душу вложить.
Есть резон дойти до цели -
Той, которая в прицеле,
Потому что остальным надо жить!
Есть резон дойти до цели,
Той, которая в прицеле,
Да потому, что остальным - надо жить!
Погоди, я зажгу на минуточку в комнате свет,
Погляжу на глаза твои полные слез и обмана.
Я устал от бессонных ночей и хочу слышать «нет».
Как ни странно, наверное, это покажется странным.
Ах, как ярко вдруг вспыхнула лампочка под потолком,
Но не нитки вольфрамовой пламя в глаза мои режет.
Расскажи, наконец, поскорей расскажи мне о том,
Как без веры живешь ты и как мне прожить без надежды.
А в окно на огонь все летят и летят мотыльки,
Разбиваясь о стекла, но веры своей не теряя.
Пусть мне кто-нибудь скажет: нет веры, умру от тоски,
Но с надеждою вместе, а это все в корне меняет.
А коль так-то прости - извини, я, пожалуй, пойду. К мотылям, что живут днем одним, как и я, под луною.
Раскидай свои карты по простыни, карты не врут,
Ну, а свет погаси, когда дверь за собою закрою.
По снегу, летящему с неба,
Глубокому белому снегу,
В котором лежит моя грусть,
К тебе, задыхаясь от бега,
На горе своё тороплюсь.
Под утро земля засыпает
И снегом себя засыпает,
Чтоб стало кому-то тепло.
Лишь я, от тоски убегая,
Молю, чтоб меня занесло.
И каналы тянут руки серые ко мне.
И в ладонях их уже не тает белый снег.
И в ладонях их уже не тает белый снег.
Сыграйте мне, нежные скрипки.
Светает. Написан постскриптум,
И залит обрез сургучом.
Пора, грянет выстрел, и, вскрикнув,
Я в снег упаду на плечо.
Хочешь, эту песню не слушай.
Дверью хлопну - легче не станет.
Только не бередь мою душу.
Только не тревожь мои раны.
Снова с неба падают звёзды,
Снова загадать не успею.
Жить мне вроде бы и не поздно…
Только просто так не сумею.
Отслужи по мне, отслужи,
Я не тот, что умер вчера.
Он, конечно, здорово жил
Под палящим солнцем двора,
Он, конечно, жил не тужил,
Не жалел того, что имел.
Отслужи по мне, отслужи,
Я им быть вчера расхотел.
С места он коня пускал вскачь,
Не щадил своих кулаков,
Пусть теперь столетний твой плач
Смоет сладость ваших грехов.
Пусть теперь твой герб родовой
На знамёнах траурных шьют.
Он бы был сейчас, конечно, живой,
Если б верил в честность твою.
Но его свалили с коня,
Разорвав подпругу седла,
Тетива вскричала, звеня,
И стрела под сердце легла…
Тронный зал убрать прикажи,
Вспомни, что сирень он любил.
Отслужи по мне, отслужи,
Я его вчера позабыл.
Я вчера погиб ни за грош,
За большие тыщи погиб,
А он наружу лез из всех своих кож,
А я теперь не двину ноги.
В его ложе спать не ложись,
Холод там теперь ледяной.
Отслужи по мне, отслужи,
Умер он, а я нынче другой.
Кругом голова, фонари горят,
Улица пуста, дождь на мостовой.
Мне бы оборвать лист календаря
И в очереди встать за другой судьбой.
Как-нибудь где-нибудь с кем-нибудь,
Долгожданный встречая рассвет,
Закуси на мгновенье губу
От обиды за то, что попала не в цвет,
Оттого что гривастый табун
Кроме снов ничего не принёс
Как-нибудь где-нибудь с кем-нибудь
Не стыдись своих слёз, своих слёз.
Бар давно закрыт, у его дверей
Тень мою трамвай задавил.
Ветер вены вскрыл небу в сентябре,
Чуть солоноват вкус любви.
Как-нибудь где-нибудь с кем-нибудь
У раскрытого настежь окна
Посмотреть в облака не забудь
Где-то там в кучевых вдруг порвётся струна
И упрямая чёлка на грудь
Упадёт, прикоснувшись к душе,
Как-нибудь где-нибудь с кем-нибудь
Без меня хорошей, хорошей.
Спит ночлежный дом с надписью «Отель»
Милиционер смотрит вслед.
В тёплом доме том холодна постель
От Наташ да Вер счастья нет.
Как-нибудь где-нибудь с кем-нибудь,
Разговаривая ни о чём,
На два шага левее чуть-чуть
Отойди и чужое увидишь плечо.
Прошлой жизни вернуть ворожбу
Никогда никому не дано.
Как-нибудь где-нибудь с кем-нибудь
Всем нам быть суждено, суждено
Прошлой жизни вернуть ворожбу
Никогда никому не дано,
Как-нибудь, где-нибудь, с кем-нибудь
Всем нам быть суждено, суждено.
Сюжет мэтра и красавицы,
Уже нам не подчиняется
За нас все ходы придуманы
Где таится истина, объяснять не будем мы.
Молчи, улыбайся и смотри
Включи обаянье для толпы
Потом позвонишь мне ночью и До утра проговорим всё, что нам захочется.
Любовь на бис, навиду улыбнись сейчас
И поклонись навиду любопытных глаз
Нам даёт отдохнуть фотовспышек свет
И продолжается сюжет.
Ну что ж, время делать глупости
С мечтой жизнь свою переплести
Включить медленную песню и Назначать свидания где-то в неизвестности.
Царит вечер над бульварами
Кафе наполняет парами
Они делают что хочется
Откровенно и легко, словно в одиночестве.
Любовь на бис, навиду улыбнись сейчас
И поклонись навиду любопытных глаз
Нам даёт отдохнуть фотовспышек свет
И продолжается сюжет.
Нарисуйте мне дом,
да такой, чтобы жил,
Да такой, чтобы жить не мешали.
Где, устав от боёв, снова силы б копил,
И в котором никто никогда бы меня не ужалил.
Нарисуйте мне дом,
да такой, чтобы в масть!
В масть козырную, лучше бы в бубну…
В доме том укажите место, где бы упасть,
Чтоб уснуть и не слышать зов глашатаев трубный.
Нарисуйте мне дом,
да такой, чтобы жил,
Да такой, чтобы жить не мешали.
Где, устав от боёв, снова силы б копил,
И в котором никто никогда бы меня не ужалил.
Я бы сам, я бы сам,
Да боюсь, не сумею,
Не найти мне никак
эти полутона.
По дремучим лесам
Всё скачу, всё скачу на коне я,
И в холодном поту
через день просыпаюсь от сна.
Нарисуйте очаг, хоть на грубом холсте,
На кирпичной стене, только чтобы тянуло,
Нарисуйте же так, чтоб кулак захрустел,
И с холодных ресниц тёплым домом однажды подуло.
Я бы сам, я бы сам -
Нету красок заветных,
Знаю лишь только две,
их сжимаю рукой.
То бела полоса,
То черна беспросветно,
Рассинить бы…
да нет у меня акварели такой.
Нарисуйте меня, да такого, чтоб в крик,
Чтобы мама моя не боялась за сына.
Нарисуйте меня журавлём лишь на миг,
Я хочу посмотреть на людей с высоты журавлиного клина.
Я бы сам, я бы сам,
Да ломаются кисти,
Только грифу дано
пальцев вытерпеть бунт.
И летят, и летят, и летят
в небеса,
В облака поднимаются листья
Этих нот, горьких нот,
облетевших с разорванных струн.
Я срок переходил,
Под серцем плод тяжелый -
Боюсь, что мертвое
Рожу теперь дитя…
А доктора мои -
Ханыги и пижоны,
Им не понять самим,
Чего они хотят.
А коль стихи умрут,
Свет белый не обидев,
Так для чего живет
Тот, кто грешил в ночи?
Тот, кто ласкал перо,
В нем женщину увидев,
И кто, прикуривая, пальцы жег
Hад пламенем свечи?
Стихи стучатся в мир
Доверчиво и властно,
Они сжигают кость
И выгрызают плоть!
Hо не родиться им -
Все потуги напрасны,
И лединит мне грудь
Сыновнее тепло.
Я схваток не боюсь,
Как избавленья, жду их -
От всеношных моих
Болезненных толчков.
Я не хочу нести
Кладбищенскую тую
На холмик
Мертворожденных стихов!
Все к этому идет.
Идущий - да обрящет!
Hо что обрящет он -
Во мне сидящий плод?
А телефон молчит,
И пуст почтовый ящик -
У докторов моих
полно других забот…
РОЖДЕНИЕ СТИХОВ
Я срок переходил,
Под серцем плод тяжелый -
Боюсь, что мертвое
Рожу теперь дитя…
А доктора мои -
Ханыги и пижоны,
Им не понять самим,
Чего они хотят.
Стихи стучатся в мир
Доверчиво и властно,
Они сжигают кость
И выгрызают плоть!
Hо не родиться им -
Все потуги напрасны,
И лединит мне грудь
Сыновнее тепло.
А коль стихи умрут,
Свет белый не обидев,
Так для чего живет
Тот, кто грешил в ночи?
Тот, кто ласкал перо,
В нем женщину увидев,
И кто, прикуривая, пальцы жег
Hад пламенем свечи?
Все к этому идет:
Идущий - да обрящет!
Hо что обрящет он -
Во мне сидящий плод?
А телефон молчит,
И пуст почтовый ящик -
У докторов моих
полно других забот…
Разреши я тебе напишу, и всего делов.
Ничего больше не прошу - только пару слов.
Разреши, я тебе напишу: все чудесно, но Слышать хочется весен шум, позабытых мной.
На траве вишни цвет -
Не замечал его я много лет.
Будет здорово очень,
Если вспомнишь мой почерк.
А узнав, дай мне знак,
Что хочешь заглянуть в мои глаза -
И это все, что хочу сказать
Разреши, я тебе напишу синевой чернил,
Тех озер, на которых я так тебя любил.
Разреши, я тебе напишу серебром дождей,
Укрывавших когда-то нас от дурных людей.
И всегда, и везде
Пусть будет самый ясный день -
По ненастной погоде
Почтальоны не ходят
На порог, пару строк
Пусть принесет тебе листок,
Моей вольной души листок
Разреши я тебе напишу, что устал один
В короля превратится шут, если он любим.
А пока я еще дышу, и чего-то жду,
Разреши мне, я напишу, а потом приду
Ну давай, вспоминай,
И, кстати, хватит, так и знай!
Купим пару билетов
В сумашедшее лето.
Рев турбин, синь глубин,
И ты любима, и я любим -
Вот и все, получился гимн
Рев турбин, синь глубин
И ты любима, и я любим -
Вот и все, получился гимн.