Нет… не найти ни в чем мне утешенья,
терзает боль, как дикий злобный зверь.
Преследует как тень, тяжелые сомненья,
в душе растет протест: не верь, не верь…
Не верю сердцем я и не хочу поверить,
что ты ушла… прекрасный мой цветок.
Тоску мою, печаль, ничем нельзя измерить.
Мир без тебя стал пуст и страшно одинок.
Хожу как тень, душевной скорбью истекая.
Слезами знаю, горю просто не помочь…
Молюсь, родной твой образ к жизни призывая,
И сдерживать рыданья я, поверь, не в мочь…
К тебе моя любимая дочурка, обращаюсь:
«Как дальше жить? Тобой не бредить наяву?
Я от твоей могилки ухожу, но не прощаюсь…
И за ответом вскоре вновь к тебе приду…»
Четыре года не забытой боли
Четыре года подлости и лжи
Там, где асфальтом «Куликово поле»
Начало было огненной межи
И помрачнев, Одесса озорная
Улыбку спрячет на лице своём
Через кордон полиции взирая
Второго мая на проклятый дом…
Украина, г. Николаев, 28 апреля 2018 г.
Ты прости меня Ирина, если что не так,
Нарисована картина,
Час пробил, а
Дальше мрак.
Пропустите душу к свету, там, где есть добро,
Пусть идёт дорогой мира,
Что б ей повезло,
Ты шагай любви дорогой,
Песню напевай,
Про счастливое везенье,
Что бушует май,
Ещё будет час расцвета,
Радость бытия,
Очень жаль, что ты не снами
И уходишь в даль,
Будь счастливой и свободной,
Я люблю тебя!
Я солнечный свет в ладонях,
небо сияет в глазах…
Всеобщая боль… Остальное всё — частности,
И не осознать всей беды величин…
А в нас лишь одно — чувство общей причастности
К тому дню — виновнику скорбных причин.
Горело вокруг, дым по-варварски множился,
А помощи нет — каждый сам по себе,
И даже владелец ещё не тревожился,
Не знал о трагедии страшной в судьбе.
Ты, «Зимняя вишня», весной зла запомнишься,
Смертями ни в чём неповинных людей,
Утратой детей их родителям вспомнишься,
И март месяц будет для них — лиходей.
Помогут, найдут, защитят ли, накажут ли,
Оценят, изменят — но не воскресят…
О самовине все виновные скажут ли
Тем душам погибших — их за шестьдесят…
Нам билеты купили родители.
Мы хотели попкорна, мы клянчили колу.
Совершенно обычные зрители
Совершенно обычного дня выходного.
На сеанс мы пришли заранее.
По местам нас садили взрослые.
Нам казалось, что это неправильно!
Им казалось, что так положено.
Мы услышали скрежет дверей,
А потом началась реклама.
Мы с раскрытыми ртами смотрели
На мультяшные супердрамы.
В голове уже были планы,
На какой мульт сходить первее.
Надо только спросить у мамы,
Ведь платить мы пока не умеем.
Нам казалось, что кто-то ругался
За дверями от нашего зала,
А тем временем фильм начинался.
Стало громко, ничто не мешало.
На последних рядах заворчали,
Чем-то пахнет и фильм плохо видно.
Может, где-то случился пожарик?
Это было бы очень обидно.
Кто-то быстро к дверям в темноте побежал,
Мы смотрели на это с надеждой.
Может, правда там где-то случился пожар?
Рядом снова послышался скрежет.
Вдруг проектор погас, отключился экран.
Мы от страха все в раз закричали.
Дверь пытались открыть, но она заперта.
Так в ужастиках часто бывает.
Стало трудно дышать, мы ладошки ко рту.
Глаза жжёт, но закрыть их страшнее.
Неужели никто не услышит нас тут?
Мы ведь плачем и громко бьём в двери!
У кого телефон, те звонили родным
И сквозь слёзы прощались заранее.
К нам никто не пришёл, нам никто не открыл,
А на стенах уж прорези пламени.
Блики красного, желтого, душащий дым
И обломки, что падают с крыши.
Говорят, тяжело умирать молодым,
Но страшнее, когда не услышат.
Стало жарко, все плакали, пламя вокруг,
Кто-то громко кричал и ругался.
Мы всё ждали, когда же придут и спасут,
Но сквозь пламя никто к нам не рвался.
Мы пытались бежать, но не каждый мог встать.
Половина в дыму угорела.
Мы хотели ползти, но огонь на пути.
Мы живыми не выйдем из плена.
Мама, папа, простите, что плохо вели,
Что домой несли двойки и тройки,
Что не слушались или обидеть могли,
Что не делали часто уроки.
Чтобы ни было, вам нужно помнить, что мы
До конца за свободу сражались.
Утром ветер развеет и пепел, и дым,
Он на небо нас точно отправит.
Не грустите, не плачьте и сделайте так,
Чтобы умерли мы не напрасно,
Чтобы дяди исправили каждый пустяк,
Чтобы было везде безопасно.
Ранним утром нас птицы с собой заберут
И споют вам о нас на рассвете.
Мы всегда будем с вами и в ваших сердцах.
Ваши вечно любимые Дети.
Если уж организовал трагедию, хочешь не хочешь, надо её возглавить.
Главное отличие трагедии в Кемерово от трагедии в Одессе 2014 года в том, что в России ищут ответственных за противопожарное состояние здания, в котором произошло несчастье и которых не было среди пострадавших, а у нас до сих пор держат в тюрьме тех, кому посчастливилось выбраться живым из огня…
Соболезную вместе с русскими братьями и дай бог, что бы у вас сурово покарали тех, кто действительно заслуживает наказания за происшедшее…
Пол-года…Пол-года прошло.
Ничегошеньки не изменилось.
Природа. Снег по окно
Да вьюга зимою злилась…
Без тебя -уголь гружу,
без тебя воду таскаю,
без тебя на мир гляжу…
По тебе очень скучаю…
Пихты остроконечные,
огород без следа.
Всякое было, конечно,
пока не настигла беда…
Сердце не успокоится,
только хорошее помнится…
Но ты не вернешься назад,
где ждет тебя твой Мармелад…
С рыбалки, как на духу,
уже не сваришь уху…
и сало не закоптишь…
ты тихо под снегом спишь…
Не храпишь. Не мечтаешь…
Ангелом в небе летаешь…
Со стены гитару не возьмешь,
песню мне не споешь…
Почему так не повезло?
Пол-года. Пол-года прошло…
… скорбь собирает страшную дань. Ты платишь ее в каждый день рождения, каждый праздник, каждое Рождество. Ты платишь ее, увидев знакомый почерк, или шапку, или сложенный носок. Слыша скрипы половиц, которые могли бы быть, должны быть шагами. Скорбь собирает дань каждое утро, каждый вечер, каждый ночной час, когда те, кто остался в прошлом, просятся в настоящее.
Забудем скоро тех, кто склеил ласты,
Отдал концы и ноги протянул.
Еще один придурок сдох напрасно.
Коньки отбросил, вечным сном уснул.
Он окочурился, издох, дал дуба.
Скопытился он, как последний лох.
И всем на околевшего ублюдка,
Как догадались, абсолютно пох.
Отбегался, подох он, как скотина.
Такой урод не может долго жить.
Он двинул кони, и его, кретина,
Осталось лишь на кладбище зарыть.
Светлой памяти Великого певца Дмитрия Хворостовского!
Царствие небесное!
Особенно сильна бывает скорбь в том случае, когда ею невозможно ни с кем поделиться.
Скорбь не вытекает вместе с вином.
`
Вы об этом слышали едва ли, что за облаками есть приют,
Где живут Хранители печали, - те, что людям скорби раздают.
Их не делят поровну на брата, тут своя у каждого стезя.
И нельзя воспользоваться блатом, и отдать другим печаль нельзя.
Если без причины вы грустите, если мир вокруг объят тоской,
Знайте, это к вам пришел Хранитель и коснулся памяти рукой.
И наверняка вы замечали, как, нарушив сумрачный уют,
По ночам Хранители печали призраками в комнате встают.
Не старайтесь разглядеть их лица, скрытые покровом темноты,
Потому что может так случиться, что у них знакомые черты.
Не пытайтесь торговаться с ними, - их посыл, увы, неотвратим.
Потому что всё, что мы не примем, остается им, и только им.
И крутись как хочешь и как знаешь, уложившись в роковой лимит, -
От печали есть спасенье там лишь - там, где, говорят, страданье спит.
Где на поднебесном перевале ждёт нас путь в заоблачный приют,
Где, сменив Хранителей печали, мы продолжим их прискорбный труд.
.
Мёртвый город… Пустыней безлюдной
Площадь в центре. И парк одичал…
Как представить немыслимо трудно,
Что когда-то здесь голос звучал,
Голос Припяти, шумный и звонкий,
Жизнь кипела, росла детвора.
Окна настежь… Теперь лишь обломки
Прошлых лет на площадке двора…
Изувечила страшная сила,
Что невидима, (этим сильна),
Улиц ленты, жилые массивы…
Страшным грузом висит тишина…
Мячик сдутый, разбитая кукла,
Медвежонок облезший поник,
Лампа в детской навеки потухла,
Незаполненный школьный дневник…
Отзывается гулко шагами
Та дорога, что к счастью вела…
Бродят тени, скорбя, между нами,
Тех, чья жизнь здесь когда-то цвела…
Человеческий Разум, ты слышишь?
Ты создал для себя западню…
Плачем, горем историю пишешь,
Мир толкая к последнему дню!