мамочка, мы повзрослели за девять дней.
роли твои как важнейшую часть наследства
без обвинений и склок разделили с ней:
все пополам — это лучший урок из детства.
мамочка, помнишь, читая мои стихи,
ты говорила, что все на один мотив и
слишком трагичны. а я вот гляжу в архив:
где там трагизм, если все оставались живы?!! здесь же — трагедия, как распростертый флаг
неистребимой и неотвратимой силы:
в чашке без чая, в завешенных зеркалах
и в тишине так истошно невыносимой.
строки пресыщены, но вместе с тем пусты —
не поместить в них всей боли, всех слез, всей веры.
это синдром поэтической немоты:
чувств слишком много для заданного размера.
В твоей палате, белая постель
В висках набатом: «Остановка сердца!
В окошке март, а на душе метель
И нет от боли больше и живого места…
Слились и стены, и постель в одно пятно:
«Мы не смогли, у нас не получилось»,
«Мы запустили сердце, но не помогло»,
«Совсем чуть чуть и вновь остановилось»…
Я слышала и крик, и стон и вой
Ожили разом звуки во вселенной
Я не могла понять, что это голос мой
Понять, что не вернуть её в мир этот бренный…
Я плакала, рвалась душа
И где-то там, в ногах, валялось сердце.
Мне не поднять его… не достаёт рука
И никогда мне больше не согреться…
В твоей палате больше нет тебя
И в эту жизнь твоя закрылась дверца.
Мам, ну почему ты так! Зачем ушла?!
И тихий голос: «Остановка сердца…
Когда внезапно близкие, друзья уходят,
Ты к этому совсем морально не готов.
Такие вот удары жизнь нам преподносит
И с этим нам бороться не дано…
А этот день последним стал, и тучи черной птицей плыли.
Его никто не отпевал, и близкие не хоронили.
Лежало тело одиноко, душа блуждала среди звезд,
И всем пыталась докричаться, — Я там, в лесу, среди берез.
Никто не ждет, никто не ищет, он без вести пропал и все.
Горит все небо, пули свищут, братишкам всем не до него.
Лишь в темной комнате свеча, уже почти что догорает.
И женщина с коленей встав, покорно траур надевает.
Молитва матери слышна. Она с душой летает в небе.
Сдавило сердце — поняла… Ей Бог открыл, а сын не ведал.
В момент, когда снаряд взорвался, был в доме тоже слышен взрыв.
И сын, как будто к ней прижался в последний раз, в последний миг.
Святые образы померкли, уста, как каменные стали.
Из глаз все слезы, влившись в сердце, став кровью сына, застучали.
Тебе уже не снятся сны,
Ушел за линию заката…
Ты душу отдал за весну,
Что б возродиться здесь когда-то…
Тебе уже не снятся сны,
Теперь ты сам во снах приходишь:
К друзьям, к любимой и к родным…
По красным нитям путь находишь.
Мне кажется, идешь в толпе,
Но взгляд я не могу поймать!
Когда ты в жизни был любим,
Тебя не перестанут ждать…
Те, кого мы истинно любили, остаются с нами навсегда. И неважно, ушел человек или умер. Он всегда будет с нами, всегда будет нашей частью. И никто не сможет его заменить, да и не надо — бесполезное это дело. И, если была истинная любовь, пустоты, требующей заполнения, тоже нет. Есть грусть и тоска, а пустоты — нет. Так мы проявляем верность ушедшему человеку, — грустно и мудро писал Фрейд. Он остается с нами навечно, на всю жизнь. И внутри нашей души он не умирает и не уходит. Так ребенок горевал о потере котенка. Очень горевал — он любил котенка. И он сам стал котенком. Стал кушать из мисочки котенка и лежать на его подстилочке. Потом все прошло, но ребенок утешился — ведь котенок остался, вот он! Он живет в душе! Утрату надо принять — в полном смысле слова. Только это умерит боль и гнев после разлуки. Любимый человек остался с нами и в нас, он всегда будет с нами теперь. И мы всегда будем его любить и помнить, жить с ним, разговаривать мысленно… Но это только если на самом деле любили, всем сердцем и всей душой. Это и есть верность и преданность. И любимые никуда не исчезают, они всегда с нами: бабушки, дедушки, родители, возлюбленные, друзья. И они защищают нас и дают советы — еще Кинг как-то обмолвился, что мы слышим их голоса. И не надо прилагать усилия и забывать, забывать насильно. Лучше принять. Лучше понять, что все ушедшие — остаются в нашей душе. И это дает надежду на встречу. Мы их не предали и не забыли, мы просто живем дальше. И по-прежнему любим.
Всеобщая боль… Остальное всё — частности,
И не осознать всей беды величин…
А в нас лишь одно — чувство общей причастности
К тому дню — виновнику скорбных причин.
Горело вокруг, дым по-варварски множился,
А помощи нет — каждый сам по себе,
И даже владелец ещё не тревожился,
Не знал о трагедии страшной в судьбе.
Ты, «Зимняя вишня», весной зла запомнишься,
Смертями ни в чём неповинных людей,
Утратой детей их родителям вспомнишься,
И март месяц будет для них — лиходей.
Помогут, найдут, защитят ли, накажут ли,
Оценят, изменят — но не воскресят…
О самовине все виновные скажут ли
Тем душам погибших — их за шестьдесят…
У каждого горя своё лицо.
У каждой потери свой страшный след.
И кто-то останется подлецом,
А кто-то оставит для нас свой свет…
Не хочется верить и понимать,
Но горло сжимает от боли ком…
Хоронят ребёнка отец и мать,
А кто-то построил огромный дом,
Легко сэкономив на жизнях тех,
Которые заново не вернуть…
Пусть каждый за свой отвечает грех!
Пожалуйста, Боже, когда-нибудь
Попробуй доходчиво объяснить,
Что денег дороже — людей сердца,
Но только не так, чтобы слёзы лить
Ребёнку без матери и отца…
Нас нужно наказывать, пробуждать,
Но это жестокий, плохой урок!
Они веселиться должны, играть,
Но кто-то их радость, увы, поджог.
Ответственность… Где же она была?
Хозяева жизни плюют на всех…
Их совесть искала, но не нашла.
Оправдан ли в бизнесе злой успех?
Оправдано всё, где душа сгнила,
Где всё покупают и продают…
А в детской душе столько есть тепла
И пусть Ангелочки с небес поют
Оглохшим и чёрствым сердцам людским,
Чтоб остановились, взглянули ввысь…
Бог выдал такое заданье Им,
Чтоб люди ценить научились жизнь…
Не нужно проклятий и громких фраз…
Пусть всем по деяниям воздают!
Молитвой мы можем обнять сейчас
Тех Ангелов светлых, что нам поют…
Теряет тот, кому есть что терять, находит тот, у кого ничего нет, а у меня все есть и нечего терять.
Есть боль, что невозможно заглушить.
И раны сердца, что неизлечимы.
Пусть в жизни не придется пережить
Потерю Вам, ни дочери, ни сына.
Не дай Вам Бог такое испытать,
Когда в секунду мир теряет краски.
И боль безумная, и крик, что не сдержать,
Вам в клочья душу с сердцем рвут на части.
Когда земля уходит из-под ног,
И жизнь становится бессмысленной и чуждой
И уж никто не в силах Вам помочь,
А в сердце зверем завывает стужа.
Есть боль, что невозможно заглушить.
И раны сердца, что неизлечимы.
Не дай Вам Бог такое пережить,
Пусть будут дети Ангелом хранимы.
Верность прошлому и вера в будущее помогают переживать боль утраты.
Тупая боль и снова сердце сжалось,
Совсем недавно ты со мной была,
Все в жизни есть, лишь не хватает малость,
Услышать снова: «Как твои дела?»
Средь фотографий, множества тетрадок,
Твои слова я бережно храню:
«Когда, сынок, меня не будет рядом,
Ты знай, родной, что я тебя люблю.
Я дать тебе все лучшее старалась,
Тебя, сынок, любила как могла,
Прости, родной, что внука не дождалась,
И, может быть, неправильно жила.
Ты не суди меня, сыночек, строго,
Что слишком рано от тебя ушла,
Я за тебя всю жизнь молила Бога,
Прости, и не держи на маму зла.
Когда беда и на душе осадок,
Я боль твою с тобою разделю,
Не нужно плакать… я все время рядом,
Ты только помни: я тебя люблю…"
С тех пор, как Риту жестоко убили, Картер сидит у окна.
Никакого телевизора, чтения, переписки. Его жизнь - то, что видно через занавески.
Ему плевать, кто приносит еду, платит по счетам, он не покидает комнаты.
Его жизнь - пробегающие физкультурники, смена времен года, проезжающие автомобили, призрак Риты.
Картер не понимает, что в обитых войлоком палатах нет окон.
Брожу по парку и уютный вечер
Набросил мне на плечи мягкий плед.
Вот говорят, что время раны лечит…
А я не верю.
Нет не лечит.
Нет.
Рекой текут минуты, дни, недели,
Мгновения сплетаются в года,
Уже на сердце раны «поседели»,
Но не зарубцевались навсегда.
И ворошить былое… снова больно…
Все так же больно… через много лет…
Твержу себе: «Нельзя.
Забудь.
Довольно.»
«Нет, не довольно» - слышится в ответ.
И снова парк… и снова теплый вечер,
Твои глаза, а в них - сиянье звезд.
Смеешься ты чему-то так беспечно,
Средь тополей и молодых берез.
Ничто разлуку нам не предвещало,
Но, кто на жизнь пеняет - должен знать,
Есть свой конец у каждого начала,
ЧТО, КАК произойдет - не нам решать.
Теперь ты там, откуда нет возврата,
И среди звезд искать твой нужно след…
Когда же Время сгладит боль утраты?
Ведь мИнуло тому уж столько лет…
Как хочу я Тебя целовать…
И хоть раз к Тебе вновь прикоснуться…
Как хочу повернуть время вспять,
Чтоб опять с Тобой рядом проснуться!
И рукой Тебя за руку взять,
Ни на миг её не выпуская!..
И всем телом Тебя ощущать,
На любимом плече засыпая!
Каждый миг помню я о Тебе…
Каждый день мой наполнен Тобою!..
Почему стало нужно судьбе
Заменить счастье лютой бедою?
Почему и за что столько мук,
Столько боли и столько страданий
На Тебя пообрушились вдруг,
Словно стая голодных пираний?!
Как же страшно Тебя потерять
И не на день, не на год - навечно…
Как понять «Тебя негде искать»?
«Тебя нет» это бесчеловечно!
Я всё время с Тобой говорю,
Будто можешь Ты что-то ответить…
За размолвки себя так корю,
Что нет сил, без Тебя жить на свете…
Но Тебя мне уже не вернуть…
Не поможет теперь и Всевышний…
Без Тебя продолжаю я путь
Одинокий, пустой, никудышный…