1
К морю часто приходила,
Там где мощная волна.
Ведь которого любила,
У неё взяла война.
Оттого слезинка льётся
По печальному лицу.
Ну, когда же он вернётся,
Так рыдает по бойцу.
2
И хранит большой горе,
Неутешный, горький плач.
Пролетит он через море,
Защитит от неудач.
И поможет он солдату,
Храбро кто ступает в бой.
Будет он ему в награду,
Знай, любимая с тобой!
Ты молча поднимешь, опять опустошишь стакан,
За тех кто умер и за тех кого ты убивал,
Веря, что его содержимое станет бальзамом для ран,
За поседевшую мать, за отца, что тогда тебя отмолил,
Каждую ночь ты слышишь стоны тех, кто читали Коран,
Они умирали за свободу, тогда ты этого не понимал,
Тогда ты их называл одним словом «душман »,
Ты тогда сражался за идею и вопросов себе не задавал,
ты тогда верил, чтобы в мире был мир, как он первоздан
Война что-то решит, война где не один человек пал.
Но, был ли без войны в мире день хоть один?
Тебе было страшно, но ты тщательно скрывал,
Нужно идти воевать… ты должен,
Ты бездумно долг отдавал, ты тогда не знал,
Что инвалидом ты будешь государством предан,
Что забудут те, за кого ты свою душу рвал,
Внезапно ушедшей молодостью будешь родине отдан…
Только прав был Брежнев, он тогда правду сказал…
Про участие наших воиск, он словно знал,
-Они могут нанести вред в первую очередь им, а не только нам…
В войне победителей нет… а у русских солдат в душах кровью написано -мы сражались за Афганистан.
На Федюнинских холмах тишина над Малаховым курганом сны
Словно не было войны, но война похоронена на дне тишины
И казалось бы всему вышел срок тридцать лет менялась в море вода
А как выйдешь как шагнешь за порог и от маков не уйти никуда
Маки маки красные маки горькая память земли неужели вам снятся атаки неужели вам снятся атаки тех кто с этих холмов не пришли
Над Сапун-горой цветут тополя над Сапун-горой летят журавли, но плывут из края в край по полям эти маки маки совесть земли
И казалось бы ну что в том за страсть
Тридцать лет они пылают в траве
Ах как хочется в те травы упасть в красных маках полежать на земле
Достану однажды из шкафа
Старинный, семейный альбом.
На фото в тельняшке мой папа
Стоит на посту боевом.
Погиб он, спасая Россию,
Сражаясь с фашистской ордой.
Он пал благородно, красиво,
Он был очень юн, молодой.
И фото лихого солдата,
Теперь я навек сохраню.
Как он сохранил мир когда-то,
Как он отстоял Русь свою.
В сорок первом у Крюково, лютой зимой,
Защищая страну, ты погиб под Москвой.
Свою жизнь положив за Отчизну свою,
Ты Победу ковал в том неравном бою!
Это был твой рубеж, неизвестный солдат,
Ты не дрогнул, когда пал от пули комбат.
Бил врага, ненавидя, вцепившись в приклад-
За спиною столица, ни шагу назад!
И когда ты остался на поле лежать,
Где-то в дальнем селе горько плакала мать.
В том далёком, любимом тобою, краю
Рассказало ей сердце про гибель твою.
Лишь спустя много лет, в честь Победного дня
У кремлёвской стены похоронят тебя.
И печально вдали заиграет гармонь,
У Могилы твоей будет Вечный огонь.
На седой голове поправляя платок,
Скажет тихо старушка: «Ну, здравствуй, сынок».
Наклонившись, руками гранит теребя,
Будет, слёзы роняя, шептать: «Всё не зря»…
Я не был ещё на войне,
В сражении не был.
В свободной родился стране,
Где чистое небо.
Я не был ещё на войне,
Не слышал я взрыва.
Кто был, так хочется мне—
Сказать им: «Спасибо!»
Я не был ещё на войне,
Лишь волею судеб.
Пускай же, пускай на земле
Таких войн не будет.
Подхожу к зданию, открываю дверь и чувствую, как что-то холодное упирается мне в грудь, вижу человека, его горящие как у быка глаза, всё остальное потонуло во мраке. Выстрел. Потом вижу: всё белым-бело, как от снега, передо мной чья-то рука… сестра милосердия и доктор. Спасён.
Промежуток в четыре секунды навсегда отпечатался в моей памяти. Обнаружилось, что выстрел сделал именно я. Тот человек успел зацепить меня штыком. И глаза его были наполнены в большей степени страхом, чем злобой. Приученный к подавлению всякой жалости к врагу, я всё же чувствовал её в своём сердце, продолжавшемся биться, тогда, как врага уже не было.
Так кончалась война. Долгожданная весна перешла в не менее долгожданное лето вместе с переменами, своими горестями и радостями, проблемами и перспективами. Жизнь заиграла новыми красками.
Фаллическии символизм кинжала баллок также отражается и в способе ношения его воинами — спереди на поясе.
Отступление от Вуотты,
Полыхающие дома…
На земле сидел без заботы
Человек, сошедший с ума.
Мир не стоил его вниманья
И навеки отхлынул страх,
И улыбка всепониманья
На его блуждала губах.
Он молчал, как безмолвный Будда,
Все сомненья швырнув на дно, —
Это нам было очень худо,
А ему уже — все равно.
Было жаль того человека,
В ночь ушедшего дотемна, —
Не мертвец был и не калека,
Только душу взяла война.
Снится им кровавый дождь,
Снятся реки, море крови.
А по коже снова дрожь,
Вновь они кричат от боли.
Снится им ужасный плен,
Бой последний часто снится.
Снится рёв ночных сирен
И убитых, мёртвых лица.
Снятся в тучах небеса,
Снится шум, раскаты грома.
Снятся близких голоса,
Что героев ждали дома.
Каждый день один и тот же сон,
Нет конца такому горю.
Если был свидетелем тех войн,
Война останется с тобою.
Ты стоишь у могилы героя,
Голову низко свою наклоня.
Раньше было любимых вас двое,
А теперь никого у тебя.
И пусть мир отмечает победу,
На то знаю—тебе наплевать.
Не закончила с милым беседу
И уже не сумеешь сказать.
Ты не скажешь, как нежно любила,
Как от чувств сильно сердце болит.
Ведь его в бою пуля убила,
Он в могиле зарытой лежит.
Но уверен, что муж не напрасно—
Принял выстрел коварный в живот.
Снова солнце засветит нам ясно,
О нём память навечно живёт.
Я в дороге. Выпью чаю.
Вновь война меня зовёт.
Я скучаю, я скучаю
По тебе который год.
Не забудь, пошлю я вести,
Жди зваветного письма.
Будем вместе, будем вместе.
Только кончится война.
Я бандеровец, фашист и каратель. Так меня называют. Вас мы называем террористами и сепарами.
Вы думаете, что Америка промыла нам мозги, у власти в Украине хунта, и мы ваши младшие братья, возомнившие себя наследниками великих укров, ибо русами нас признавать не желаете. Что мы избиваем русскоязычных и ненавидим всё русское.
Мы думаем, что Россия желает видеть Украину своей колонией, что у вас у власти бандиты, а вы — предатели, желающие украсть у нас историю, уничтожить наш язык и символику, сделав нас рабами империи.
А ещё вы думаете, что все мы, солдаты-добровольцы — тупые, жестокие каратели, единственная цель которых — убивать мирных жителей, мародёрствовать и насиловать. И только самые адекватные из вас признают то, о чём я хочу сказать…
Мы — люди. Вы — люди. Цели у нас разные, средства одни. Оружие. Война. Ибо по-иному никак…
Я — не каратель. Вопреки вашему мнению я пошёл не убивать, а защищать. Как и многие из вас не терористы — они, как и я, пошли защищать. Свой дом, свой образ жизни. Была ли угроза этим устоям — теперь всё равно. Война взяла свою цену. У кого-то из вас разрушили дом. У кого-то убили близких… И вы взялись за оружие. К вам на помощь пришли другие, русские — те, кого вы позвали на НАШУ с вами общую землю. На МОЮ землю! Тем самым вы разожгли из углей пламя, и кровь полилась вслед крови.
Вы не террористы. Вопреки мнению многих украинцев, большинство понимает — у вас свои причины…
Ненависть порождает ненависть. Насилие рождает насилие. В начале войны никто не хотел убивать. Вы встали на защиту своих городов. Мы поднялись на защиту своей земли. И лишь тогда, после первых выстрелов, пришла ненависть.
Я никогда не прощу вам смерти моих друзей. Никогда… Донбасс не будет Украиной, пока вы ходите по земле.
Так же вы не простите мне, нам, смертей своих товарищей.
Потому мира не будет. И вы это прекрасно понимаете.
Но вы должны понять ещё одно — у каждого своя правда, однако истина — одна.
Твой дом должен быть твоим. Никогда не приглашай чужака в свой дом, ибо оказав тебе помощь, он потребует платы. Будь то Америка или Россия — у всех свои интересы, всему своя цена. В своем доме лишь ты должен быть хозяином; лишь тогда будет порядок. Ты говоришь о свободе, между тем просишься в рабство, унизительно называя себя «Малоросом».
Выводы делай сам.
С сочувствием, Кот, 10 ОМБ.
Кружился ветер в легком танце,
А на земле идёт война.
Совсем юнцы в ней, новобранцы
Шли в бой с рассвета до темна.
Они ещё по сути дети:
В спокойном мире им расти.
Но так случилось на планете,
Что службу верную нести.
Войну с начала и до края,
Миг всех лишений и невзгод.
Родных и близких в ней теряя,
Ведь 41 — страшный год.
Год первый сумрака, разрухи,
И не убитой веры — в жизнь.
Снесите ужасы и муки,
Юнец, суворовец, держись.