Лето хоть, но не до сна.
Подождать бы дня хотя бы.
Наступает к нам война,
Мужиков проводят бабы.
И пойдут гурьбой в колхоз,
За мужей работать надо.
Жизнь теперь из боли, слёз,
Разрывается снарядом.
Но придёт тот день побед,
Год наступит сорок пятый.
Мама встретит непосед,
Возвратятся в дом ребята.
И наступит снова мир,
Позабудем впредь о грусти.
Будем вновь полны мы сил,
И свободы не отпустим.
Война.
Этот мир—одна бесконечно продолжающаяся и эволюционирующая война, иногда разливающаяся кровью межгосударственных конфликтов, но постоянно уничтожающая нас руками наших единоплеменников, которые в своей личной войне без боя сдались тьме пороков. Корысть чиновника и предпринимателя, безразличие и лень врача и правоохранителя, зависимость алкоголика и наркомана, идейность большевика и блатного—только они были и будут в отдаленной перспективе причиной многих смертей и «ранений» миллионов граждан нашей страны; я еще не упомянул жертв автомобильных катастроф и абортов.
Я не бегал в разведке с автоматом,(а если бы и бегал, думаю «светить» этим не стал бы), но на мою долю выпали некоторые пленения и ранения—я не знал о сущности войны, мне её не объявляли и меня не призывали на службу.
ВОЙНА ОДНА—ПРОТИВОСТОЯНИЕ ДОБРА и ЗЛА. Пришлось доходить до этого ценою собственных потерь.
15 февраля в России вспоминают памятный день: ровно 26 лет назад, 15 февраля 1989 года, последние советские солдаты покинули Афганистан. Почти в самом конце конфликта произошел один из самых кровопролитных боев — сражение за высоту 3234, о чем режиссер Федор Бондарчук снял художественный фильм.
Хронология событий
Война завершалась. К 1988 году в Афганистане не насчитывалось ни одной провинции, которая была бы под стопроцентным контролем душманов. Советская армия была повсюду. Но самой спорной точкой стал пограничный город Хост, в котором тогдашние афганские оппозиционеры решили создать другое, неподконтрольное Советскому Союзу правительство и снова начать дестабилизацию страны. Справедливости ради стоит отметить, что афганская оппозиция называлась афганской лишь номинально — и хотя состояла она в большинстве своем из афганцев, основной контроль за планированием «деятельности» так называемой оппозиции осуществляли пакистанские советники, и безусловно и стоящие за ними американские советники и сотрудники ЦРУ. Ценность населенного пункта Хост обуславливалась тем, что через него на территорию Афганистана можно было проникнуть, фактически без всяких усилий, и для пакистанских и американских советников взятие этого населенного пункта стало бы своеобразной вендеттой руководству Советского Союза, которому они так и не смогли устроить «Советский Вьетнам».
Стратегическая точка
В результате тщательно спланированной операции душманам под чутким руководством американских советников удалось блокировать наземные подходы к Хосту, однако, воздушное снабжение пограничной территории нарушить так и не удалось, так что успеха операции достичь сходу не удалось. После существенного перерыва в 1987 году командованием 40-й армии Вооруженных Сил Советского Союза была разработана операция по разблокированию и зачистке населенного пункта Хост с целью взятия стратегической точки под абсолютный контроль. Операцию «Магистраль» силами Советской армии осуществили довольно быстро: группировки душманов были отброшены за Джадранский хребет и трасса, служившая пограничникам «дорогой жизни», была освобождена. Расположившийся на господствующей высоте 3234 взвод старшего лейтенанта Гагарина окопался и занял позицию, взяв под контроль значительный участок стратегически важной территории.
«Черные аисты»
В 15 часов по местному времени афганские и пакистанские силы начали массированный обстрел высоты 3234, на которой 39 десантников Советской Армии держали позиции. Военный историк, бывший преподаватель РВВДКУ имени Маргелова и ветеран войны в Афганистане Виктор Добросельский в интервью «Звезде» рассказал об этом бое:
«Вообще, обстреливали не только высоту 3234. Обстреливали все вокруг нее. Просто получилось, что именно массированный огонь противник сосредоточил по этой высоте. В ходе обстрела десантники как раз и понесли первые потери — был убит радист по фамилии Федотов и вместе с его гибелью взвод потерял и рацию, за которую Федотов отвечал. Обстрел начали где-то в три часа по местному времени, а в половине четвертого уже началась первая атака. Насколько мне известно, разношерстный был народ там. Помимо моджахедов, там были и пакистанцы, причем как идейные воины, так и целая куча наемников, у которых был „шкурный интерес“, ну, а заправляли этим оркестром, естественно издалека как американцы, так и пакистанские „спецы“. Особенным в этой атаке был тот факт, что в штурме принимал участие спецназ, одетый в черную форму. „Черные аисты“ их называли. У них в составе были настоящие головорезы — в основном, конечно, пакистанцы, потому что „духи“ такими навыками ведения боя не обладали. Совершенно точно сейчас известно, что „черных аистов“ готовили не только пакистанцы, но и американцы».
Подвиг старлея Гагарина
Виктор Гагарин, непосредственный командир третьего взвода 9-й роты, организовал оборону господствующей высоты таким образом, что в первую же свою атаку противник потерял до 40 человек убитыми, в то время как у обороняющихся был только один раненый — младший сержант Борисова. Наступившее после первой атаки затишье, казалось, длилось считанные минуты. Десантники получили небольшую передышку вплоть до 17 часов 35 минут по местному времени: именно тогда и началась вторая атака высоты, которую противники проводил уже с другого направления. Однако, хитрый расчет противника не удался и на этот раз — с другой стороны атаку отбивал взвод старшего лейтенанта Рожкова. Спустя без малого час ожесточенного боя душманы отступили.
Свинцовый дождь в 7 вечера
Военный историк, ветеран войны в Афганистане и преподаватель Института стран Азии и Африки МГУ Виктор Воронцов в интервью «Звезде» рассказал один любопытный факт:
«Все атаки душманов, особенно та, что состоялась в 7 часов вечера, отличались какой-то животной, дикой жестокостью. Если первые две атаки сначала готовили — обстрел проводили, то третью совместили, что называется, одновременно обстреливали почти со всех сторон. Град был целый, а не дождь из пуль. В третью атаку как раз погибли пулеметчики на позиции „Утёса“ (12,7 мм пулемета) старшие сержанты Борисов и Кузнецов. Второй пулемет, который в этот момент очередями косил наступавших, духи из РПГ подавили. Командир расчета, Вячеслав Александров, за две-три минуты до того, как его накрыли из РПГ, дал команду отходить своим из расчета, а сам стрелял до последнего, пока его не достали».
Девятая рота
День уже заканчивался и к третьему взводу пришло первое подкрепление: та самая девятая рота, о которой так много говорят. Командовал ей старлей Сергей Рожков. А ночью на позиции подошли и разведчики под командованием старшего лейтенанта Смирнова. Сразу после подхода подкрепления, примерно в час ночи по местному времени, началась самая жестокая и массовая атака противника: боестолкновение было такой силы, что моджахедам удалось подойти на расстояние 30−40 метров. Столь короткая дистанция оказалось критической для позиции десанта и разведчиков — бойцов Советской армии начали попросту забрасывать гранатами. Однако, несмотря на казалось бы стопроцентное поражение, десантникам и разведчикам удалось и в этот раз отбросить врага от позиций. Говорит Виктор Воронцов, военный историк, ветеран войны в Афганистане и преподаватель Института стран Азии и Африки МГУ:
«В конце концов моджахеды поняли, где находятся позиции и дозорных, и пулеметов, и вообще практически всех солдат, и начали лупить из гранатометов так, что земля содрогалась. Обстреливать начали уже из безоткатных орудий, а после снова начали пытаться взять, как говорится, голыми руками. В общем, ночь была не то что яростная — чудовищная. В сухом остатке было следующее: начали бой примерно в 16.30, а закончили в 4 утра уже следующего дня. Тяжелый бой был. Яростный. Долбили по позициям так, как не долбили, наверное, немцы при штурме Сталинграда».
Несмотря на десятикратное превосходство в численности, фактор внезапности, и 12 яростных атак с самых разных направлений, душманам так и не удалось взять высоту. В отдельных участках атака моджахедам удалось подобраться к позициям десантников на расстояние броска гранаты, но даже эти яростные рывки не принесли желанного результата. Бой, не утихавший до четырех часов утра, сопровождался таким количество выпущенных моджахедами мин и выстрелов из РПГ, что казалось, разгром десантников неминуем. Однако, подошедший на подмогу разведывательный взвод практически сходу вступил в бой и окончательно разрушил все шансы моджахедов на захват стратегической высоты. На момент подхода сил поддержки в строю девятой роты осталось 5 человек. Потеряв 6 человек убитыми и еще около 30 ранеными, рота советского десанта все равно не сдала своих позиций. Избитые, раненые, едва живые и поседевшие за время боя бойцы выполнили свою задачу — высота близ населенного пункта Хост была удержана.
Не хочу ту войну, что прошли наши деды:
Я боюсь захлебнуться в крови и слезах,
Жизнь отдать ради общей Победы,
Умереть у любимых людей на глазах…
Не хочу ту войну, не пытайтесь разрушить
Память прошлых боёв, искалеченных судеб!
Вам бы только богатств да икорки покушать…
Но, подавитесь — знайте! Былого не будет.
Не хочу ту войну!.. Но если придётся,
Я как дед и как прадед с колен поднимусь,
Если надо, дойду и до самого солнца,
Но домой непременно с Победой вернусь.
Когда мир твой стал другой,
Когда рухнул тот покой
И в столкновенье разных сил —
Никто желанья не спросил.
А ты сидел за кружкой чая,
Будто кровь не замечая.
Глядел на бойню из окна
Пока не рухнула стена.
Тогда, услышал автомат,
Взрыв осколочных гранат.
К тебе пришли чужие гости,
Ты оказался в вихре злости.
Не сдавайся, стой, держись!
Если ценишь свою жизнь!
Отведено место в гробу —
Либо тебе, либо врагу!
Один момент и втянут в драку,
Готов ли ты пойти в атаку?
Забудь беспечность милых снов.
Война не спросит, будь готов!
(19.12.17)
Я сражен на поле боя,
Не вернусь назад уже.
Что же это, что такое,
Боль на сердце и душе?
Я погиб в лесу, в болоте,
Я был ранен и тонул.
Рядовой в четвёртой роте.
До конца не дотянул.
Не увижу больше близких,
Вспоминаю их порой.
Я теперь средь обелисков,
Я убитый, не живой.
Никогда я не был трусом,
Храбро принял смерть в бою.
Вот плита насела грузом,
Крепко под звездою сплю.
Сон мой вечный, беспробудный,
Долго родине служил.
Я прошёл дорогой трудной.
До победы не дожил.
Был героем или просто,
Я простой, среди толпы.
Вот лежу среди погоста,
Но, зато, ведь в мире ты.
Так живи, цени свободу,
Ведь не зря сражён был я.
Подарил я мир народу,
Мной гордись страна моя.
…военный шантаж,
сохранить равновесие. Гонка вооружений -- не безумие: она есть наилучший доступный способ воздействовать на экономику оппонента…
Минутой мы молчанья вспомним
Аджимушкайский вечный подвиг;
Фашисты в миг тот тупиковый
Загнали полк в каменоломню…
Не день, не два они стояли,
Из-под земли держали бой,
И камни омывали в кровь,
И газом Вермахта дышали…
Лизали с жажды воду с камня,
А из сапог варили суп,
Осоку мятую из ступ,
Без соли в воду добавляя…
Друзей погибших в лабиринтах,
В завалах хоронили под камнями,
Секундой жили, а не днями,
Пока бои шли на фронтах!
И сколько немцы не травили…
Из тысяч — вышли единицы,
Держа оружие в деснице,
Напор врагов предотвратили;
Что раздражило гордость немца,
Та твердость духа на Руси…
И, кто ущерб ей сможет нанести,
Тому потом не отвертеться…
Так вспомним Крым, войны эпоху,
Морской пехотный батальон,
Что в шахты боем вовлечен,
Который выстоял премного…
_______________
Героев много, всех не вспомнить,
Но помнить мы должны всегда —
Когда над Родиной беда,
Богатыри дают напомнить…
Богатыри — народ весь русский,
Врагу Россию не сдадут!
До смерти кровь они прольют,
Дорогу сотворят столь узкой;
Чтоб все ряды, умы сомкнуть,
Врагу все не дадут уснуть,
Пока есть у него желание,
Пустить Россию на попрание!
Веками сложен русский дух,
Врагов разбить и в прах, и в пух…
Поэтому — историю учите,
Везде всех русских не гнобите!
22 июня 2017 года.
Самый светлый,
Самый летний день в году,
самый больший день Земли —
двадцать второго.
Спали дети,
зрели яблоки в саду.
Вспоминаем,
вспоминаем это снова.
В Сталинграде Волга тихая плыла
и баюкала прохладой переплеска.
С увольнительной в кармашке
дня ждала
пограничная пехота возле Бреста.
Спал Матросов.
Спал Гастелло в тишине.
На рыбалку Павлов шёл тропой недолгой.
В Сталинграде мать письмо писала мне
и звала меня домой,
манила Волгой.
Талалихин по Тверскому шёл в ту ночь,
у Никитских попрощался —
ночи мало —
с той, которой я ничем не мог помочь
в день,
когда она на улице рыдала.
Вспоминаем эту ночь и в этот час
взрыв,
что солнце погасил в кромешном гуле,
сквозь повязки неумелые сочась,
кровь народа заалела
в том июне.
Шаг за шагом вспоминаем,
день за днём,
взрыв за взрывом,
смерть за смертью,
боль за болью,
год за годом, опалённые огнём,
год за годом, истекающие кровью.
Вспоминаем торжество,
как шли и шли
и Берлин огнём открыли с поворота,
и увидели просторы всей земли,
проходя
сквозь Бранденбургские ворота.
Сами звери поджигали свой рейхстаг,
дым последний очертанья улиц путал,
но Егоров и Кантария наш стяг
водрузили на шатающийся купол.
Вспоминаем всех героев имена,
все победы называем поимённо.
Помнит вечная кремлёвская стена,
как валились к ней
фашистские знамёнa.
Нам бы только этот май и вспоминать,
но июнь ещё стоит перед глазами,
если жало начинают поднимать
и охрипшими пророчить голосами.
Мы не просто вспоминаем
день войны,
не для слёз и мемуаров вспоминаем.
Люди мира вспоминать о нём должны.
Мы об этом
всей Земле напоминаем.
Я бывшей страны не сгоревший огарок:
Прошедшим годам вопреки,
Немецкая речь вместе с лаем овчарок
Сжимает мои кулаки.
1418 дней…
Страшно вспоминать…
Нельзя забывать…
22 июня 2018 год.
В поле лежит неподвижно пехота…
Целая рота. К стволу пулемёта
не прикоснуться голой рукой.
Бабочка — чьей-то душой над землёй.
Её отгоняет пацан-пулемётчик:
— Что ж ты всё вертишься здесь, ангелочек?
Я же тебе столько раз повторял —
нельзя на горячий садиться металл!
Подальше лети от окопа за поле.
Все мы на свете живём поневоле…
Пойми, наконец, меня, чудо смешное —
война — это дело сугубо людское.
Скажи ей, Семён.
Задремал и не слышишь?
Да ты, мой приятель, похоже, не …
Мы помним тот июнь
и цифры чёрной даты,
Когда в наш дом пришла
ужасная беда.
С оружием в руках,
защитники-солдаты,
Прощались, уходя,
и кто-то навсегда.
Мы — внуки тех бойцов
и выживших, и павших,
Трудившихся в тылу
и ночь, и день, и ночь.
Мы — дети тех детей,
в Блокаде голодавших.
Мы — родственники тех,
кто вымел нечисть прочь.
Мы в памяти храним
страдания Народа,
Мы не стыдимся слёз,
когда несём венок.
Священная Война…
Четыре долгих года…
И Вечные огни —
печальный эпилог…
Я уподоблю страну наковальне; молот — правитель,
Жесть между ними — народ, молот сгибает ее.
Бедная жесть!
Ведь ее без конца поражают удары
Так и сяк, но котел, кажется, все не готов.
Иоганн Вольфганг фон Гёте
******************************************************************
(Продолжение истории молота и наковальни)
Печальная история, увы …
Какой котёл?! …
И … молоты-уроды,
Ковали острый меч,
Чтоб прочие народы,
Во счастие своё,
И убивать, и жечь! …
ПО КОМ ЗВОНИТ КОЛОКОЛ
Очнитесь от спячки, народы и нации —
Давно ад считает вас по головам,
Москву и Париж превратив в резервации.
По ком звонит колокол? Ясно — по вам.
По ком звонит колокол? — Лувру, Уфицци,
Сикстинской мадонне, святых образам.
Народы и нации, к истине лица
Свои повернув, приоткройте глаза.
По ком звонит колокол? — по Эрмитажу
Биг-Бену, Версалю, Нотр-Дам де Пари.
Исчадиям ада распять в эпатаже
Гяуров, а, может быть, и на пари
С Иблисом, Шайтаном, самим Сатаною
Почётно, как в целом, почётен джихад,
И мгла окружает Европу стеною,
Клубясь и сгущаясь над лестницей в Ад.
Там взрывы, а там, расправляясь с толпою,
По месиву плоти летит грузовик,
Там режет убийца девчонку с косою,
И полон страдания сдавленный крик,
И мать поседевшая плачет над гробом,
Целуя места многочисленных ран:
Смотрите, народы и нации, в оба,
И вместе воскликните: «Но пасаран!»,
Ведь есть ещё времени малая кроха,
Чтоб стало понятно и ясно вполне,
Останется ль жить человека эпоха
Иль сгинет в зловонной и чёрной волне.