Не тратьте жизнь на тех, кто вас не ценит,
На тех, кто вас не любит и не ждёт,
На тех, кто без сомнений вам изменит,
Кто вдруг пойдёт на «новый поворот».
Не тратьте слёз своих на тех, кто их не видит,
На тех, кому вы просто не нужны,
На тех, кто извинившись, вновь обидит,
Кто видит жизнь с обратной стороны.
Не тратьте сил своих на тех, кто вам не нужен,
На пыль в глаза и благородный понт,
На тех, кто дикой ревностью простужен,
На тех, кто без ума в себя влюблён.
Не тратьте слов своих на тех, кто их не слышит,
На мелочь, не достойную обид,
На тех, кто рядом с вами ровно дышит,
Чьё сердце вашей болью не болит.
Не тратьте жизнь свою, она не бесконечна,
Цените каждый вдох, момент и час,
Ведь в этом мире, пусть не безупречном,
Есть тот, кто молит небо лишь о вас!
Сегодня, часу в восьмом,
Стремглав по Большой Лубянке,
Как пуля, как снежный ком,
Куда-то промчались санки.
Уже прозвеневший смех…
Я так и застыла взглядом:
Волос рыжеватый мех,
И кто-то высокий - рядом!
Вы были уже с другой,
С ней путь открывали санный,
С желанной и дорогой, -
Сильнее, чем я - желанной.
- Oh, je n’en puis plus, j’etouffe* -
Вы крикнули во весь голос,
Размашисто запахнув
На ней меховую полость.
Мир - весел и вечер лих!
Из муфты летят покупки…
Так мчались Вы в снежный вихрь,
Взор к взору и шубка к шубке.
И был жесточайший бунт,
И снег осыпался бело.
Я около двух секунд -
Не более - вслед глядела.
И гладила длинный ворс
На шубке своей - без гнева.
Ваш маленький Кай замерз,
О Снежная Королева.
Постоим же, на краешке лета
Там, где лес паутиной прошит.
Коль остался вопрос без ответа,
Значит осень его разрешит.
Лето - время тепла и покоя,
Исцеленья недугов, обид.
Вот откуда названье такое.
Ведь оно не пройдет - пролетит!
Насладились мы летом летящим,
Хоть ругали жару и дожди.
Так поклонимся долам и чащам
Если скажут: «Еще приходи!»
Так поклонимся летнему дому -
И дворцу, и крестьянской избе,
И сквозному простору морскому,
И речушке, коль скажут тебе: «Возвращайся!»
И мы, словно птицы,
Возвратимся знакомым путем!
Возмечтаем о том у границы
Между августом и сентябрем.
(О. Дмитриев).
Поцелуй - это странный дом,
Особняк госпожи Венеры,
Где в окошко стучат на втором,
Что бы двери открыли на первом…
© Паша Броский
Любовь - над бурей поднятый маяк,
Сияющий во мраке и тумане,
Любовь - звезда, которою моряк
Определяет место в океане.
Любовь - не кукла жалкая в руках,
У времени, стирающего розы
На пламенных устах и на щеках,
И не страшны ей времени угрозы.
А если я не прав, и лжет мой стих -
То нет любви и нет стихов моих
…
Мы засорили суетой
И головы, и души
И видим-слышим только то,
Что жаждем видеть-слушать.
И всё идет наперекос,
И жизнь копейкой стала,
Забот и дел не мерен воз,
А нам всё мало, мало.
И только охаем-кряхтим,
А жизнь всё хуже, хуже,
Расстаться с возом не хотим
И надрываем души.
А нам понять бы навсегда,
Чтоб не жалеть о многом:
На свете есть одна беда -
Не повстречаться с Богом.
Кофе по-турецки, лимона долька,
Сулугуни и ветчина.
Никого не люблю - тех немногих только,
На которых обречена.
Я хотела как лучше, правда: надумать наших Общих шуток, кусать капризно тебя за палец, Оставлять у твоей кровати следы от чашек, Улыбаться, не вылезать из твоих рубашек,
Но мы как-то разбились.
Выронились.
Распались.
Как прошел этот год? Ты его вспомни.
Шалым запахом счастья у изголовья.
Сумасшедшие, злые рабочие дни,
И ночи, простроченные любовью.
И опять вся, как в начале -
Выхожу из колеи.
И мудрею от печали,
И глупею от любви.
Как сладок плен любви,
И всё отдашь, чтоб только насладиться.
Как горек плен любви,
Как сладко от него освободиться.
Как вдруг на вишнях снег -
Почти несовместимо -
Спит рядом человек с тобой.
А дышит мимо.
В чем счастье, говорят,
В чем счастье?
В деньгах, в почете, в славе?
Нет, все наоборот -
В той капельке росы,
На кончике листа дрожащей,
Когда восходит солнце, -
Оно живет…
* * *
Играл скрипач в осеннем сквере, я тихо слушал и стоял.
Я был один - по крайней мере, я никого не замечал.
Я плакал, и дрожали руки, с пространством переплетены.
И пусть я знал, что лгали звуки,
но я боялся тишины.
И пусть я был в том состояньи, в котором смерти ждёт больной,
но в страшном этом ожиданьи я разговаривал с собой.
Я был вполне подобен Богу, я всё на свете понимал.
Скрипач закончил понемногу, я тихо слушал и стоял.
Стоял и видел чьи-то лица и слышал говорок чужой.
Так жизни свежая страница
открылась вся передо мной.
…Мир станет чистым, будет новым, подобным сердцу твоему,
лишь подчеркни молчаньем слово и музыкою - тишину…