Есть поцелуи — как сны свободные,
Блаженно-яркие, до исступления.
Есть поцелуи — как снег холодные.
Есть поцелуи — как оскорбление.
О, поцелуи — насильно данные,
О, поцелуи — во имя мщения!
Какие жгучие, какие странные,
С их вспышкой счастия и отвращения!
Беги же с трепетом от исступленности,
Нет меры снам моим, и нет названия.
Я силен — волею моей влюбленности,
Я силен дерзостью — негодования!
И сквозь долгие годы разлуки
Прилетела к тебе я домой,
С удивительной жаждою руки
Хотелись столкнуться с тобой.
А уста мои будто чужие,
Неуправляемо хотят поцелуй,
А мы не как раньше-другие…
Ты снова меня очаруй
Не позволяй поцелуя украдкой, если не желаешь быть покрыта поцелуями вся
Есть поцелуи, от которых душа распускается из бутона. в цветок, о котором никто не подозревал. Даже сам бутон. Любимые поцелуи любящих губ.
Ничто и никогда не сравнится со сладостью поцелуя. По поцелую в губы, многие женщины определяют уровень комфорта и даже отсеивают претендентов на её руку и сердце. У каждого человека были и есть в памяти те губы, которые он не забудет никогда. Самые любимые, вкусные, манящие, мягкие, нежные. самые-самые. Губы, к которым безудержно хочется тянуться, губы, к которым жадно хочется припасть, губы, которые хочется страстно испивать. И, сколько бы времени не прошло — всё будет в памяти, как будто это было пару секунд назад. Ты сливаешься в едином поцелуе, смакуя каждую секунду. Сначала нежно, робко, боясь повредить этот хрупкий мир алого притяжения, затем всё более настойчивей, теряясь во времени, продолжаешь пробовать этот самый вкусный деликатес в мире и заканчиваешь яростным напором, покусывая нижнюю губу, соприкасаясь с языком, словно он сахарная вата. Засасывая и вбирая в себя поглубже, чуть ли не съедаешь его, вместе с помадой и губами любимой женщины. И ты понимаешь, что этим губам — нет равных. Это твоя самая сладкая мечта. Через поцелуи передаётся всё — твои чувства, твои эмоции, твоё настроение, твоё отношение. Порой не надо говорить — одним поцелуем можно всё показать и доказать. Женщина это очень хорошо чувствует. И что самое важное, что надо знать мужчинам — не секс, а именно поцелуи играют для женщины главную роль. И первый признак умирающей любви — отсутствие поцелуев.
:
Ты-мое чудо в лучах рыжеватых,
жизнь-это сказка для взрослых детей,
пьем крепкий кофе в бардовых халатах
среди зажженных зеленых свечей,
горько и сладко, раскованно, дерзко,
жизнь-это буря. Вулкан. Тишина…
счастье огромное громко разверзлось,
и к поцелую я при-ла-ше-на…
Ольга Тиманова «С тобою»
Я целовала тебя во сне. Сердце стучало так часто, что я не могла дышать. Даже проснулась от этого и долго, еще очень долго не могла успокоиться. Такие минуты убеждают меня о той силе чувства, которое овладело нами. И я очень боюсь моей страсти… но ты все равно приходи ко мне во сне… как можно чаще приходи.
- Как Вы думаете, меня Бог простит - что я так многих целовала?
- А Вы думаете - Бог считал?
- Я - тоже не считала.
Петер сидел на берегу у пристани и ждал, и, наконец, дождался, что его тоже поцеловали. Правда, не Малин.
Чёрвен и Стина увидели его, прогуливаясь перед сном с кукольной коляской и Лувисабет. И когда Чёрвен вновь увидела заколдованного принца, ее охватил священный гнев. Разве не он виноват в том, что тюлень Музес томится в одиночестве в лодочном сарае у Мертвого залива? Когда они со Стиной превращали лягушку в принца, они и думать не думали, что он станет шататься по острову и скупать тюленей.
- Дура ты, - сказала она Стине. - И как это тебе взбрело в голову, что нам обязательно надо поцеловать лягушку?
- Мне?! - удивилась Стина. - Это тебе взбрело в голову.
- А вот и нет! - заявила Чёрвен.
Она осуждающе смотрела на принца, которого они со Стиной раздобыли для Малин. Вид у него был отличный. Темно-синяя куртка очень шла к его светлым золотистым волосам. Но это его личное дело, какой у него вид. Одни неприятности из - за него, да и только.
Чёрвен задумалась. Она привыкла находить выход из трудных положений.
- А что, если… - начала она. - Нет, ничего, видно, не выйдет.
- Что не выйдет? - спросила Стина.
- А что, если поцеловать его еще раз. Может, он тогда снова обернется лягушкой, кто его знает?
Петер сидел на берегу, не подозревая, какая ему угрожает опасность. Он зорко следил за столяровой усадьбой, поджидая, когда же наконец выйдет Малин. Только это интересовало его в ту минуту. Двух маленьких девочек, которых он часто встречал в лавке, он увидел лишь, когда они оказались возле него на пристани.
- Не шевелись и зажмурься на минутку, - сказала та, которую звали Чёрвен.
Петер рассмеялся.
- В чем дело… какая это игра?
- Не скажем, - резко ответила Чёрвен. - Зажмурься, кому говорю, зажмурься.
Принц послушно зажмурился, и они со злостью поцеловали его, сперва Чёрвен, а за ней Стина. А потом бросились наутек. Только отбежав на почтительное расстояние, они остановились у лодочного причала.
- Да, так нам и надо! - разочарованно сказала Чёрвен. И крикнула во весь голос принцу, не желавшему превращаться в лягушку: - Пошел прочь!
Девочки решили нарвать ландышей точь-в-точь как Малин, но не успели они приняться за дело, как случилось чудо: они нашли заколдованного принца для Малин. Подумать только, они нашли лягушку! Лягушка с задумчивым видом сидела у края канавы.
- Наверно, сидела и подкарауливала Малин, - сказала Чёрвен, зачарованно глядя на маленькую лягушку, судорожно бившуюся меж ее стиснутых ладошек. - Пошли скорее, найдем Малин, пусть она ее поцелует.
Но Малин куда-то исчезла. Девочки добежали с лягушкой до самой Столяровой усадьбы, но когда они пришли туда, дядя Мелькер сказал, что Малин только что ушла к Сёдерману купить салаки.
- Тогда пошли ко мне! - пригласила Стина.
Но и там Малин не оказалось. Она уже купила салаку и ушла.
- Сядем на пристани и подождем, - предложила Чёрвен. - Не придет Малин, пусть пеняет па себя. Эта лягушка начинает мне надоедать.
Но, как выяснилось, лягушке ничуть не меньше надоела Чёрвен, потому что когда Чёрвен чуть-чуть приоткрыла ладошки, чтобы Стина взглянула на лягушку, та изловчилась и как можно дальше прыгнула на пристань. Она непременно свалилась бы в воду, если бы Стина не подхватила ее в последний момент на лету.
У причала пришвартовался чей-то парусник, но там никого не было видно - ни на борту, ни вообще нигде. Солнце припекало, Чёрвен было жарко и скучно: сиди тут и жди. Надолго у нее терпения не хватило, и она быстро нашла выход из положения.
- Знаешь что, - сказала она, - мы можем и сами поцеловать лягушку, и-эх! Принц все равно явится, понимаешь, и тогда мы сведем его к Малин. А там уж пусть сам хоть немножко постарается.
Стине это предложение показалось разумным. Правда, не очень-то приятно целовать лягушек, но чего не сделаешь ради Малин. Лягушке же затея с поцелуями пришлась не по вкусу. Она вырывалась, но Чёрвен крепко держала ее в руках. Стина, вздохнув, заморгала.
- Давай! - велела Чёрвен.
И Стина послушалась. Она поцеловала лягушку. Но несчастное животное не желало превращаться в принца.
- Эх ты, давай я! - сказала Чёрвен.
Еще с большим жаром поцеловала она лягушку, но и у нее ничего не вышло. В ее руках по-прежнему судорожно билась та же самая лягушка.
- Глупый принц, - в сердцах сказала Чёрвен, - он не хочет превращаться. Убирайся тогда!
Она посадила лягушку на пристань, и та, радуясь своей неожиданной свободе, прыгнула с мостков прямо на парусник. Бах!
Попробуйте-ка сказать, что лягушки - не заколдованные принцы.
Бах! И он тут как тут! Точно в сказке. Вынырнув из рубки, он прыгнул на пристань и предстал перед Чёрвен и Стиной с крохотным щенком на руках.
Подумать только, принц!
Мороз сегодня трескучий. В такую погоду хорошо при расставаниях посылать воздушные поцелуи. Они замерзают в разноцветные крошечные кристаллики. Если долго прощаться, то можно набрать их целую пригоршню. Принести домой и спрятать в морозилку. Потом или даже совсем потом доставать по одному и прикладывать к губам, а то и просто слизывать с ладони. Зимой поцелуи прикладывают к озябшим пальцам, а теми, которые долежат до лета, хорошо остужать горячий лоб. Два-три таких кристаллика на стакан воды - и вода превращается в шампанское. Чаще всего в сладкое, реже в полусладкое, а бывает, что и в брют. Но иногда… от них остаётся просто мокрое место. Солёное и почти незаметное.
Если смотреть смерти в лицо - она может поцеловать.
«Мы знаем тысячу способов, как заработать деньги. Мы знаем десятки тысяч способов, как потратить их на себя, на кого-то, но все равно в угоду собственным интересам. Да и себя, случайно приклеившихся к зеленым купюрам, мы тоже можем спустить на ветер. Нам даже кажется, что мы умеем любить. Но в основном это относится к ассортименту предложенных поз и длительности выдержанных пауз между отношениями. Мы уважаем подобных себе - ловких, быстрых, наглых, скользких, толстокожих. Но не умеем, а может, и не хотим оставаться с ними надолго. Максимум, слегка замедлив скорость, - быстрое спаривание, взаимные укусы по касательной без обмена репродуктивными клетками, а иногда и без обмена номерами телефонов. Некоторые даже толком не целуются в губы…»
С тобою в разлуке вторую, блин…, осень.
А помнишь черёмуху … в парке… И грусть…
«сегодня бы выпить мне водки за «лося»…
А дальше… разлука опять, ну и пусть…
Когда-нибудь встретимся в солнечном мае-
В весеннем раю-остров Юности* там…
Молю небеса, пусть зима, но не злая…
Хочу целовать тебя прямо в уста.
* -остров Юность, на него ведёт мост, на его перилах замки, а ключи в Ангаре.
Читать удобнее, буквы не лезут целоваться.