Есть у рентгенологов замечательная процедура, называется «Ирригоскопия». Взята, наверное, из тайного архива инквизиции XIV века. И сейчас объясню, почему. Это исследование толстого кишечника путем введения контраста через клизму. Не спешите кидать камни, информативность метода довольно высока, и процедура все ещё актуальна. Правда есть небольшое техническое НО. Начнем с того, что за день до процедуры пациенту назначают клизму. И не одну, а до «чистых вод». А это значит, что клизму будут повторять 4,6,8 раз — сколько потребуется. Обычно у пациента уже на второй клизме пропадает настроение, на четвертой — чувство юмора, а после шестой пропадает страх смерти навсегда. Жестоко? Самое время начать морить человека голодом (иначе еда снова попадет в кишечник, и вся работа на смарку). Наутро, когда больной выспался, и вчерашнее кажется уже страшным сном, к нему потихоньку возвращается желание жить, и может даже где-то поют птички, и жизнь, вроде как, налаживается, но… Да, вы правильно подумали — приходит медсестра и снова «ставит клизму». Это все только преамбула, мы ещё даже не начали исследование. Во время написания статьи я понял, почему при вопросе «где болит, и что болит?» пациенты часто смотрят на меня с удивлением и злобой.
Но наступает момент Х, и пациент попадает ко мне «на стол», это такая страшная махина 80-х годов прошлого века, которая скрипит, кряхтит и визжит так, что дорожники на улице разбегаются в разные стороны, а с неба падают птицы, прикинувшись мертвыми. Зато он крутится во всех плоскостях и делает качественные снимки новой рентгенологической трубкой. Во время исследования уже я лично ввожу пациенту ретроградным (неестественным) путем барий, и под небольшим давлением он заполняет весь толстый кишечник. Сдержать целый литр жидкости — довольно сложная задача и для молодого организма, для стариков же это — сродни подвигу. Все было бы ещё, наверное, терпимо, но в этот момент я начинаю крутить пациента на столе в разные стороны, вертеть и даже нажимать тяжёлой перчаткой на кишечник (там, где болит — так делают все врачи — я знаю, я такой же). При этом ещё и трубку нужно не потерять — ту, через которую вводим контраст. После того, как доктор всё увидел, сделал прицельные снимки и даже помог вынуть трубку — перед пациентом открывается небольшой квест. Нужно добежать до соседнего стола и при этом не потерпеть фиаско. Тут свои трудности. Процедура проходит в темноте, и на пути могут встречаться преграды в виде личных вещей, стула или даже лаборанта. Далее уже рентген-лаборант делает снимок и отпускает наконец пациента победителем в туалет. Поверьте, именно победителем, ибо доходят только самые смелые и сильные. После опорожнения делается ещё один снимок, но это уже мелочи и ерунда после пройденного пути джедая. Вот такой вот тамада и его интересные конкурсы. Конечно, не все дойдут до финиша, и я за два года работы насмотрелся на конфузы на всех этапах. Буквально на всех. Но первый раз, как первый поцелуй, навсегда останется в моем сердце, в памяти и на моих кроссовках.
Это была милая бабушка 85 лет, повидавшая рассвет коммунизма, его закат, перестройку, кучу кризисов и вчерашние 6 клизм. Бабушка была стойкая и смелая, и мы с ней довольно быстро заполнили кишечник, покрутились и даже сделали пару снимков дивертикулов и засняли колит. Настало время для полосы препятствий в темноте (перейти на соседний стол для снимка). Бабушка была бесстрашная, но медленная, и чтобы ускорить немного процесс, я решил провести ее «под ручку». Как раз зашла рентген-лаборант Нина Михайловна, и мы начали пробираться сквозь кромешную темноту. Тут нужно сказать пару слов о моей помощнице. Нина Михайловна — добрейшей души человек, будучи с западной Украины, она имеет восхитительный акцент, 10 внуков и 30 лет стажа работы. Она настолько хорошо знает свою работу, что может быстро бегать в кромешной тьме кабинета, делать снимки всех и вся и имеет хорошо развитую «чуйку». После нескольких шагов в темноте раздалось робкое «ой!». Нина Михайловна без промедления и с реакцией мангуста отпрыгнула в сторону (многолетний стаж дает о себе знать). А я, молодой и неопытный докторишка, принял весь удар на себя. Впечатление, будто кто стрельнул в тебя стаканчиком пломбира из пневморужья (барий белого цвета и очень похож на сметану по структуре). Я был в полуметре, и промахнуться было просто нереально. Кстати, довольно логично, что халат белого цвета. По крайней мере у рентгенологов. Теперь я это понимаю. Пока я осознавал эту нехитрую мысль, Нина Михайловна успела достать в темноте тряпку и даже спасти меня от второго захода (опыт, чуйка, не поспоришь). Второй удар принял на себя мой товарищ — рентген аппарат РУМ-20. Но ему не впервой, он даже не отреагировал как-либо. (Истинный джентльмен).
Дальше все было быстро, технично, и конец истории вполне адекватный. Но в тот день я понял 2 вещи:
1) Хорошая медсестра — на вес золота, их нелёгкий труд нужно ценить и уважать.
2) Я не люблю ванильное мороженое.
Наверное, в каждой сфере медицины есть свой «обряд посвящения», после которого вас принимают в ряды и называют коллегой, но такого странного способа я ещё не видел, не слышал и даже не догадывался. На этом все, благодарю за внимание.
На фото — я и мой аппарат. Он 1985 года выпуска, я — 1992. Когда я родился, он уже морально устарел, но всё-таки мы вместе.
Когда мы выгорим, высохнем, станем пустыми и ломкими, как тростник,
ты будешь врать мне, что я всё ещё красива. А я буду верить, чёрт с ним.
Когда уголь станет золой, иссякнет сангрия, остынет вишнёвый пирог,
мы сядем в саду и будем смотреть, как вскрывают деревянный порог
легионы молодых клёнов, как ветшает наш дом остовом затонувшего корабля, как внуки топают по дорожкам с карманами, полными миндаля…
Когда праправнуки оборвут последние фонарики физалиса в цветнике,
мы с тобой станем легче линий на пальцах, тоньше кости на виске.
С нас сойдут все оболочки, одна за другой, останется одно
остекленелое, сочащееся на срезе сиянием, нервное волокно,
прошитое насквозь корнями древ, укрытое дёрном — теплейшим из одеял.
И я-волокно, я-нерв всё ещё буду помнить, как ты меня обнимал…
Когда рухнет последний столетний клён, с юга на север, а, может быть,
с востока на запад здесь ляжет дорога: ухабы-столбы…
Дорогу, извиваясь, пересечёт другая, потом ещё одна, и ещё одна.
Паук-перекрёсток будет плести паутину из асфальта и железнодорожного полотна,
пока однажды утром солнце ошарашенно не упрётся лбом
в здание вокзала, а оно будет, как водится, с голубями да с витражным стеклом…
Когда здесь будут прощаться, встречаться, греть сумочки на коленях, как щенят,
пить водку и кофе с цикорием, мять носовые платки, когда будут менять
сим-карты, валюту, билеты, жизнь — одну на другую, — мы с тобой
будем слушать песню колёс (чем не сердца стук?). А когда, Бог ты мой,
кто-то возьмёт да придумает воздушные поезда, воздушные колеи, воздушный порт, — наш вокзал растерзают бурьян и терновник — до самых костей и аорт…
И когда ещё каких-нибудь пару вечностей спустя, когда Гольфстрим
станет горной рекой, Гималаи уйдут под воду, а Луна расколется на куски…
Когда на то самое место, где наша дочь пару вечностей назад рисовала мелом кота, —
примяв бруснику, опустится инопланетное судно… И даже тогда,
когда на тёплую обшивку корабля слетятся погреться земные жуки, —
я буду с тобой рядом, ты только представь, на расстоянии вытянутой руки.
У каждого мужчины есть девушка мечты. Есть некий идеал, который он себе представляет, который он вожделеет. На самом деле, с И как среднестатистический мужчина легко могу его обрисовать, дать все характеристики. Я прямо вижу ее, эту красавицу. Мои требования к Девушке мечты просты. У нее всегда должен быть всегда алый маникюр. Утром, днем, ночью. Безупречный алый маникюр. И еще она должна быть брюнеткой. Люблю брюнеток. Но иногда блондинкой. Порой мне хочется обнимать именно блондинку за упругую талию. Всё зависит от настроения. Короче, пусть брюнетка, но как только я скомандую «Блонд!» — она мгновенно становится светловолосой.
Кстати, о талии. Конечно, у Девушки мечты должна быть превосходная фигура. Как у античных статуй. Круглая спелая задница, грудь никак не меньше четвертого размера. Ноги крепкие, щиколотки тонкие. И ни в коем случае не выше меня ростом. Хотя если на каблуках — пусть будет одного со мной роста, я не против. Да, она всегда должна быть на каблуках, двигаться легкой походкой, чтобы все оборачивались и мне завидовали. В спортзале можно без каблуков, согласен. Но спортзал не меньше трех раз в неделю! Чтобы стать Девушкой моей мечты — надо потрудиться. А как она играет в пляжный волейбол — ууууу! На ее упругое спортивное тело сбегаются поглазеть все мужики.
Вспомнил! Мне еще рыжие очень нравятся. Так что Девушка мечты должна еще и рыжей становиться, едва мне приспичит. Раз! — блондинка, два! — рыжая, ну не прелесть? Главное — быстро. И чтобы не тратить деньги на салоны, на парикмахеров. Девушка мечты должна быть очень бюджетной, без этих дурацких: «Ой мне надо на процедуру, ой, мне совсем нечего носить!»
Что еще? Конечно, веселой должна быть. Никаких ПМС у Девушки мечты не бывает. Только постоянная радость, счастливый смех плюс мелкие сюрпризы для возлюбленного. То есть меня. Утром открываю глаза, она сразу: «Милый, хочешь обрадую? Посмотри, какое на мне белье!» Смотрю: классное, дерзкое, сексуальное. Сколько стоит? «Сама сшила!»
Да, рукодельница. Правильная Девушка мечты вообще хозяюшка. Шторки там новые повесить, обои поклеить, плитку положить, дачу построить, движок перебрать — все сама, все сама. Нежными ручками с алым маникюром. А я сижу напротив, в большом плетеном кресле, любуюсь — ее ножками, задницей и общим задором. То она рыжая, то блондинка. То она пельмени лепит, то стену красит. Что еще надо для счастья?
Ах да, родители… Тут все просто: родители Девушки мечты должны жить в далеком сибирском городе и приезжать крайне редко. А лучше вообще не появляться, самим тесно. Хотя почему сибирском? Чем плох Лондон? Пусть живут в Лондоне, в особняке, район Кенсингтон. И на время наших визитов освобождают нам особняк. Прислугу пусть оставляют, в ливреях.
И вот идем мы с ней, такие, по Лондону. Входим в модный гастропаб, где моя Девушка мечты, заранее стол заказала, умница. Садимся. Моя Девушка мечты в смартфон не пялится — у нее вообще нет смартфона. Она любуется только мной. Горячо шепчет: «Ты лучший, лучший, лучший…»
Глядь: за соседним столом — Мик Джаггер и Бенедикт Камбербетч, тоже зашли перекусить. Тут Мик бросает взгляд на мою Девушку мечты, давится ростбифом от восхищения. Вскакивает — и к нам: «Хай гайз! Какая же фантастическая девушка. Не то, что все эти мои грымзы…» Моя трепетная спутница глазки опускает, берет меня за руку, тихо спрашивает: «Кто этот гнусный старикашка?» — «Ой, не обращай внимания! — отвечаю. — Потанцуем?»
И мы выходим с ней в центр зала. Моя Девушка мечты танцует как весенняя дикая нимфа — хоть сальсу, хоть хип-хоп. Но сейчас у нас вальс. И мы кружимся, кружимся, кружимся…
…Тут музыка — кряк! — обрывается. Мрачная гражданка рядом восклицает: «Вы в своем уме вообще? Уберите руку от моего бедра, живо! Здесь вам электричка, а не что-то там. Ишь, размечтался, козлина!»
Мой муж очень умный. У него есть документы, подтверждающие это: дипломы доктора наук и лауреата престижной премии. Остальное — две диссертации и длинные списки публикаций — само собой.
Наука для него всегда была на первом месте.
Он знает то, о чём даже не догадываются другие. Он отдаёт аспирантам свои научные разработки, но молодёжь относится к учёбе, как к способу откосить от армии, и ничего не ценит. Его идеи используют и, к сожалению, крадут другие доктора наук.
Об этих людях он старается не говорить.
Он умеет зарабатывать деньги. Правда, не умеет получать заработанное им в полном объёме, потому что ему приходится делиться с теми, кому деньги нужнее, а таких людей всегда хватает. Они прямо так и говорят: «Мне нужны деньги!» Они влезают в чужие проекты и требуют, чтобы им вовремя выплачивали то, что заработали другие.
Мне это не нравится, лучше бы муж отдал деньги мне, а я издала бы свой любимый роман. Но я не могу изменить несправедливый научный мир, поскольку никогда не вмешиваюсь в дела мужа. Я знаю, что ему тоже не нравится такое положение вещей, и стараюсь не портить ему настроение бесполезными сожалениями.
Всё равно он не даст мне деньги на книгу. Наверное, он прав: лучше, если книгу печатает издательство. А вообще-то книг и без того много.
Он работает по субботам, иначе не успеет сделать всё по проектам и написать длинные отчёты, которые должны быть понятны заказчикам. Те иногда ни черта не смыслят в том, что именно делают для них другие, и запросто могут отказаться платить обещанную сумму. Железный аргумент: «Я не понял, как работает ваша программа, значит, она вообще не работает».
Это неудивительно: военный отставник, чем-то там руководящий в НИИ, не имеет даже кандидатской степени, и ему удобнее сморозить явную глупость, чем попросить специалиста объяснить. Видимо, они передумали заниматься этим проектом: там есть и другие сложности, которые им не по зубам.
Вероломные заказчики не вносят в свои ведомости законную зарплату мужа за полгода, а он не хочет с ними судиться: можно потерять не только время, но и здоровье.
Что называется, проехали…
Он умеет мыть посуду и одновременно смотреть телевизор. Звук очень громкий, однако в соседней комнате я хорошо слышу, как бьётся тарелка. Или две. Это зависит от того, сколько тарелок он использовал, потому что моет посуду он только за собой, но это и к лучшему. Ручки у чашек отбиваются, как правило, сразу же, носики у чайников — через неделю.
Я спокойно отношусь к тому, что посуда бьётся, поскольку она бьётся у нас постоянно. Я покупаю её в запас, и у нас всегда есть из чего есть и пить.
Посуда бьётся — жди удач.
Он чинит «молнии» на своих куртках и сумках. Берёт плоскогубцы, старательно возится примерно полчаса, потом обращается ко мне с убедительной просьбой сходить в магазин. Я не отказываюсь, хотя представляю, что мне предстоит… Через две недели «молния», с большим трудом вшитая мной вручную, будет работать безупречно. Конечно, в том случае, если мне ежедневно напоминать о моём предназначении в записках.
Правда, сама я считаю, что у меня иное предназначение.
Он всегда пишет мне записки, чтобы я не забыла, что я должна сделать. Но если я буду делать всё, что должна, у меня не останется времени на то, что я хочу, а это неправильно. Но сами по себе записки правильные и вполне грамотные.
А кто мне ещё напишет письмо, кроме него? Разве что по электронной почте.
Он очень занят и устаёт на работе за компьютером, поэтому после ужина смотрит телевизор, в основном новости. Книг он сейчас не читает, даже своих любимых Гашека и Бродского. Таким образом, я могу писать и печатать практически что угодно, не подвергаясь его справедливой критике (мужчины считают, что они всегда правы, а женщины должны знать своё место).
Но мне так даже удобнее.
Он умеет избавляться от ненужных вещей — внезапно, когда меня нет дома. Уходя куда-нибудь по выходным, я могу лишиться любимой сковородки или старого чайника, в котором собиралась греть воду, когда отключат горячую. Кресло, которое я хотела перетянуть, «ушло» рано утром, пока я спала. Конечно, я понимаю, что достойна лучшего, и пора бы купить новое кресло. А с другой стороны, когда мне в нём сидеть? Обычно я чем-то занята, а телевизор мы с кошкой смотрим на диване — его вынести из квартиры довольно трудно.
Впрочем, без кресла в комнате намного свободнее.
Он старается пить чай без сахара, но тогда ему нужно пол-шоколадки или пять конфет. Если пить чай три раза в день, шоколадное удовольствие быстро тает и приходится переходить на сахар. Однако сахар тоже заканчивается — именно в тот момент, когда я слушаю оперу в театре. Мобильник настойчиво гудит, но это никому не мешает — оркестр играет значительно громче. «Я в театре», — тихо говорю я, не слыша ровным счётом ничего. Мобильник гудит ещё три раза, затем я получаю SMS-ку: «Сахар!»
Спектакль идёт до десяти часов, но я успеваю зайти в магазин и купить пачку сахара и пакет сливок. Полгода назад муж решил, что чай надо пить со сливками, и наличие в доме молока для него не аргумент.
Со сливками так со сливками.
Он любит поесть, но я уже не люблю готовить… Однако я готовлю, причём довольно быстро. «Накидай мне что-нибудь, я сейчас приду!» За 20 минут я должна сварить суп, а лучше поджарить картошку, рыбу или мясо, сделать салат и заварить чай — зелёный, в большом чайнике с носиком. Я знаю, что мужа надо кормить тем, что он любит.
Поэтому я Котик.
Он должен пройтись после ужина, чтобы не поправляться. Это примерно час ходьбы. Я не люблю быстро гулять по одному маршруту; кроме того, уже поздно, темно, холодно, сыро, скользко
А в хорошую погоду мы гуляем вместе.
Мне очень хотелось бы собрать в ладонь все эти ливни, под которыми трудно дышать. Струящиеся в воздухе, словно складки сарафанов, лучи солнца.
Все эти звёзды, рассыпанные на небе, будто соль. Все поцелуи влюблённых под сиреневыми закатами и апельсиновыми рассветами. Все обещания, что шепчет море, облизывая щиколотки шершавым языком. Все — все… Собрать в ладонь. Разложить в конверты. И разослать вам. По частям. А вы нашли бы такое письмо морозным утром в своём почтовом ящике. Принесли бы домой, кутаясь в махровые халаты. Открыли — и… Заразились счастьем.
Как жаль, что такой почты нет.
И нет таких писем…
Перебирать летние дни, как полевые цветы. Этот пахнет сладким дурманом,
вот лазурно- васильковый, вот алый, жаркий, эти пропитаны нежностью,
те — утренним покоем, иные опалены полуденной жаждой.
Лето, лето! — горение и тихое течение, шум крови в твоих стеблях, обжигающий
мед на твоих лепестках. Жизнь, творящая саму себя и снящаяся себе
разнеженным сном.
ЛЕ — ТО. Пробуешь на вкус сладкое и прохладное слово, перекатываешь его на языке, как карамельку. А потом замираешь, от внезапно нахлынувшего счастья. Неужели уже?
Огромное, как южное солнце, бесконечное и звенящее, зовущее и обещающее.
Целых три новеньких месяца — распечатывай и лакомись. Нанизывай дни бусами, танцуй под звездами, плыви к новым берегам, пропадай в лесах и пари над утренней росой. Будь в каждом цветке и каждой птице, беги дождем по горячему асфальту и ветром захватывай верхушки деревьев. Разливайся негой в медовом воздухе и скачи веселыми солнечными зайчиками по родным стенам дачной веранды.
И в каждом дне чувствуй радость — живую радость вечно юного Лета.
Играем однажды с младшей дочкой. Вдруг она спрашивает: «Пап, а у всех мальчиков длинные письки?» Я на мгновенье задумался: ей четыре года, не рано ли про письки? Тут же сам себе отвечаю: не рано, нормальный интерес. Основной, что уж там, инстинкт. Да, говорю, у всех. Кира оживляется: «И у Васи? И у Коли?» Это она про мальчиков из детского сада. Да, говорю, конечно. Дальше Кира принимается перечислять всех знакомых мужчин. И тут я чувствую: неудержимо краснею. Я, дядька пятидесяти лет, который уже вырастил двух детей, который по образованию педагог, который продвинут в вопросах воспитания… И я краснею от простенького вопроса четырехлетней дочки.
Мы не слишком умеем говорить с детьми об этом. А то и вообще не умеем. Боимся и не хотим. По крайней мере, отцы. Один мой друг, ученый, человек больших знаний и вполне передовых убеждений, как-то меня огорошил. Мы заговорили о сексуальном просвещении, а его сыну тогда было как раз года четыре. И этот мой широко образованный друг произносит решительно: «Нет, я не буду с ним ни о чем таком говорить! Не хочу! Пусть узнает на улице, пусть где угодно, но я говорить не буду».
Я, признаться, опешил. Надо же объяснять детям, как устроен мир, а также мужчины и женщины. А потом сам себе возразил: а если не объяснять про секс? Что случится? Да ничего! Все узнают об этом рано или поздно всякими способами. В конце концов, это знание неизбежно. Сын этого моего друга уже совсем взрослый и с девушками у него все хорошо. Разобрался сам как-то.
Я опросил многих родителей и выяснил, что почти никто с детьми об этом не говорил. Или только если вынуждали обстоятельства.
Одна подруга рассказала, как ее восьмилетняя дочь пришла из школы и заявила: «Мама, я знаю, что такое секс!» К счастью, мама отреагировала совершенно спокойно: «И что же?»
Дальше дочь пересказала версию одноклассницы: там было что-то про «змейку, которая попадает в норку». Маме пришлось объяснить человеческим языком про «змейку» и «норку». Дочь выслушала, призадумалась. Но не была шокирована.
Вообще тут самое главное — всегда быть готовым. Дети в возрасте от 4 до 9 лет могут задать «страшный» вопрос в любой момент. Если, конечно, с родителями доверительные отношения. Когда-то я наслушался от ребят во дворе, чем по ночам занимаются родители. Мне тоже было лет восемь. И мне совсем не понравилось «занятие» родителей. В нашем детском представлении это было чем-то грязным, постыдным, совсем непристойным. И вдруг — родители? Папа и мама? Эти добрые, светлые люди? Короче, я был потрясен. И после долгих моральных терзаний осмелился спросить свою маму. Причем, сформулировав именно так, как услышал во дворе, с глаголом на букву «Е». Никак иначе мы это мерзкое дело не называли. Конечно, точных объяснений мамы я не помню. Но общий смысл: этим занимаются все, это природа, это прекрасно и не надо использовать такое ужасное слово.
Спасибо маме. Только, черт побери, других слов в нашем богатом языке, по сути, и нет. Много позже возник глагол «тра*ься». Противный, но терпимый. Еще позже — «заниматься любовью», как калька с английского make love. Но это особенности русской лингвистики, тут ничего не поделать. Однако мама тогда, весенним вечером далекого года, все сделала правильно. Да, я был удивлен несказанно: «И даже собачки это делают? И даже жучки-паучки?» Да, говорила мама, мы все так устроены. Я пережил легкий стресс, но моя картина мира стала полноцветной и даже 3D. Больше мы с мамой никогда о сексе не говорили. Только потом уже о любви, когда начались мои подростковые метания.
Но что я о себе? Это было в доисторическую эпоху, когда еще советские динозавры ходили по улицам и слово «секс» звучало как выстрел в ночи. Не было правильных книг, не было интернета, ничего не было, одно тупое телевидение.
Другой мой приятель рассказал, что принес своим сыновьям книжку с картинками на английском, про «это дело». Сам ничего не объяснял, просто дал почитать. Те, конечно, схватили книжку, а заодно язык узнали получше. Но и книжки сейчас уже не нужны, если только для самых маленьких. Все знания добываются в сети. Тут родители-пуритане закричат: «Нельзя, там плохому научат!» Слушайте, секс — это совсем не плохо, секс — это вообще прекрасно, ответственно вам заявляю. Пусть дети узнают в интернете. Это ничем не хуже моих шокирующих знаний из пыльного двора моего детства. Ну, а фильтр на порнографию, наверняка, у всех имеется.
Если мы не умеем или не боимся, зачем себя мучить этими разговорами? Как сказал еще один мой друг, «какой бы ты не был продвинутый — при этом все равно себя чувствуешь идиотом».
Но я точно знаю, чего нельзя делать.
Нельзя садится рядом с ребенком и говорить: «А сейчас я расскажу тебе о сексе…» Вот это точно лишнее.
Тут ребенок и посмотрит на тебя как на идиота. Говорить надо, только когда спрашивают. Если не спрашивают — то и не надо.
Теперь уже закричат передовые родители: «В Европе и Америке объясняют, а мы что?»
Отвечу. Мы в России. У нас вековая культура стыдливости. Плоха или хороша, но она в нашей ДНК. Да, мы ругаемся матом на весь двор, но о сексе нам говорить стеснительно. Такой русский парадокс. Поэтому и слов подходящих до сих пор нет. Либо медицинский «пенис», либо то самое, из трех букв. Ну еще «член». Тоже нелепое слово. «Писька» звучит лучше всего, как ни смешно. Нигде в нашей великой литературе вы не найдете описание секса. Поэтому и слов подходящих не выработано. Да, в кино секс у нас есть, причем, давно. Но это почти ничего не изменило. Я читал тут много дискуссий: в первоканальном сериале «Садовое кольцо» упомянули вслух оральный секс, ужас! Мы остаемся стыдливыми, мы побаиваемся всего этого.
Вернусь к детям. Спросят — отвечайте. Не спросят — не говорите. Кстати, мои старшие дети никогда не спрашивали — ни меня, ни маму. И сейчас я вижу: вполне обошлись без нас. И счастливы со своими возлюбленными.
С наступлением вечера Юловская Пуща выходит из дневной, полусонной сиесты и зажигается огнями улиц. На большой просеке, ведущей к поляне де-лос Ниньёс Хироес, было оживленно, как всегда в это время. Дома из жёлтого и белого сруба, густо разбросанные на речном берегу, купались в лучах догоравшего заката. На каждом удобном месте красовались многокрасочные голографические плакаты обворожительной Лесной Феи — самой известной уроженки этих мест.
Все живое, казалось, ощущало и благодарно принимало, нисходившую с неба, радость ранней весны.
В тиши закатной пламенеющий залив.
На рейде парусник. Беседа двух влюблённых.
— Ты обо мне не знаешь ничего.
Не нужно слов, читай в глазах ответы:
Удача и добыча для тебя!
На всё готова — пользуйся же этим!
— Дух твой витает в небесах,
Кружит в мечтах беспечно,
Вчерашний день был прожит и забыт.
Что впереди? — лишь бесконечность.
— Влюблена в этот вечер, сегодня!
Синий сумрак окутал форт Джеймс.
Очаруй, обмани после встречи!
Я порочной игры не боюсь!
Ёжик и его спутница сидели в галереи ресторанчика «Дубравушка», с броским местным интерьером, отличающимся достаточно смелым использованием ярких, вычурных красок.
— Как в Кракове? Всё прошло гладко? — спросил Ёжик.
— Да, я была решительна, и поэтому всё сложилось наилучшим образом. Твой прогноз оказался абсолютно верным, и я обнаружила бабушкин клад именно там, где ты указал на карте — всё сошлось! Богатство наше!
— Превосходно, знающий прошлое будет владеть будущим! — подчёркнуто сдержанно произнес Ёжик.
Теплый воздух, с ароматом сладкой спелой дыни, и заходящее солнце придавали праздничный вид мужчинам, настроение игривой влюбленности женщинам. Анна, всецело поглощенная восторженным созерцанием и одурманенная радостью этой сутолоки вдруг стала серьёзной:
— Вся роскошная, веселая и праздная жизнь — всё это теперь доступно нам, любимый!
— В этот вечер мне не до философии. Я весь отдаюсь настоящей, блаженной минуте.
— Поговори мне, ещё! — рявкнула она. — А чего это ты такой вялый?!
— Хорошо, любовь моя — поговорим. О чем же?
Она прошептала:
— Ты любишь меня не так, как я тебя? Я это знаю, я чувствую это. Ты любил и теперь еще любишь, быть может, всё, что находишь во мне прекрасного: моё утончённое изящество, моё усердие нравиться тебе, мою нежность, наконец, то, что я посвятила тебе одному всю свою внутреннюю жизнь!
Непобедимый Ёжик взял её горячую ладонь в свою руку, украшенную старинным серебряным перстнем-печатью, с изображением двух Фениксов, и не торопясь, преданно глядя своей избраннице в глаза, продолжил ей в унисон:
— Настоящая любовь требует предопределённости свыше, чтобы два человека были рождены друг для друга, изначально, чтобы они сходились во взглядах, во вкусах, в характерах, чтобы их объединяла духовная и физическая близость, чтобы они были так тесно связаны, что составляли бы уже единое целое. В сущности, мы любим не столько конкретного человека, сколько совершенное создание, сотворенное нашим воображением — образ, обладающий такими свойствами, формами, душой, складом мышления, что он, словно магнитом, притягивает наши инстинкты, мысли, все наши стремления, духовные и чувственные. Мы любим некий тип, то есть соединение в одном человеке всех качеств, которые могут порознь прельщать нас в разных людях.
Произнося свои мысли, вслух, он осмысливал, как и почему она получила такую власть над ним.
— Любовью трепетной пылает чьё-то сердце
Рассудок и покой уносит ветер страсти
Мужчина помнит долг — слова, дела смиряя
Что, слишком мрачен я?
Тюльпаноликая, в грядущее вглядевшись,
Оковы разума, на миг, сорвав с души,
Узришь обоих неразлучных вместе:
Непоправимо милый — Ёж Непобедимый
Стихия приключений — Леди Анна.
Теряю нить видения… всё скрыто…
Увы, нет выбора перед судьбы перстом.
Теперь сама ты ведаешь и знаешь.
Так, примем со спокойствием свой путь.
— К возвращению домой я приготовила сюрприз. Это новый танец. Он называется — Радость Свидания. Перед сном я исполню его для тебя. Ты будешь единственным счастливым избранником, кто это увидит!
— Танец тобою исполненный дорогого стоит.
Ты всё делаешь верно, моя бесценная,
Мне нужна подруга, советница умная,
И лишь затем любовница для утех,
Общаясь же с тобою, отвлекаюсь на… секунду
Ах, если бы ты была рядом, в моих руках
Постоянно, всегда.
Мы бы творили, грешили и каялись,
Тебе, посвящая романы с поэмами.
Почему же ты хмуришься, Анна?
Ты уже замолила свой краковский грех
Или так и застыла в оцепенении?
У тебя вечно-юное сердце.
Не грусти, моя Анна.
Трудно сдерживать чувства.
Да, и надо ли?
— Я хочу быть любовницей для утех!
Наливай вина и сажай на колени!
Может это есть настоящий грех.
Только в этот момент ты о нём забудешь
Что там кровь и плоть?
Разве ценность в ней?
Приласкай меня, приголубь, Мой Ёжик!
Нет греха тогда, когда есть любовь!
Нам не снится сон — счастье с нами рядом!
— На сон грядущий дам совет один:
Не откровенничай впустую, с кем попало.
О тайнах сокровенных мук сердечных,
О споре зла с добром в душе твоей
«Хранитель тайны» растрезвонит всем.
Мы разные.
С тобой мы слишком разные.
Хандришь сейчас. Я весел, невпопад,
Но снизойду к тебе своим участьем.
Сердца связует грусть надёжней радости.
Любовь очистишь Ниагарой слёз.
Я ангелом ниспослан утишающим,
А заодно и сопли утирающим!
Ну, улыбнулась?
Не печалься! Так, держать!
Анна, тоже пыталась понять хитросплетения перемен, произошедших в её жизни, за последние два года знакомства с Ёжиком: «Любовь! Её присутствие наполняло её всё возраставшим счастьем. Она знала, также, что он будет любить ее также всем своим существом. В такие вечера, как этот, они будут гулять под вечным светом звезд. Они станут настолько схожими и близкими, что смогут безошибочно, одной силой своей страсти, проникать в самые потаённые мысли друг друга».
— Судьба сполна вознаградила нас счастьем взаимного обладания. Не правда ли, милый?
— Ни один дурак не является счастливым,
Ни один мыслитель не является несчастным.
Ты счастлива — это главное!
— Я уверена ты действительно любишь меня. Именно в этом я нахожу своё жизненное вдохновение и увлекаемая этим сверхъестественном душевным движением обретаю гармонию и покой!
— Моя несравненная Анна,
Вы сегодня словоохотливее обычного.
К чему бы это?
Разве я обманул хоть единожды?
Надеюсь на взаимное доверие.
Не можем же мы до бесконечности
Рисковать нашей дружбой и чувствами?
Я заметил, что Вы изменились и изменились к лучшему.
— Раньше ты не был так внимателен. Что с тобой произошло? Ты мне не изменял, за время моего вояжа?
— Неверность усмотрит в безвиннейшем флирте
Ревнивец, влюблённый в себя.
Измену раскроет помощник-свидетель
Поверит влюблённый, лишь Ей.
Судить тебя? Что ты! Живи как удобно,
По жизни идя налегке.
Тебе как знаток подберу сто советов
И томик мудрейшего Ницше!
Пылкая влюблённость, которая им овладела на первых порах, уже прошла, но её сменило спокойное, глубокое чувство — любовь к этой женщине.
В ней же, наоборот, влечение росло, такое чувство часто появляется у женщин, которые отдаются одному мужчине, всецело и на всю жизнь. Они любят, потому что желают любить настолько полно, что всё их существо, мысли и сердца целиком заполняются самозабвенной страстью.
— Да, что не Робокоп, не Терминатор — признаю.
Способен захмелеть я от вина Любви!
Перед тобой с главой невинною предстану,
Сгорю от страсти и в лазури воспарю!
Будь для меня прекрасной исповедницей.
Любя, всё мне прощай — всё кроме подлости.
Дождём великодушия омой,
Преобразив грехи в мои достоинства.
Все тугие узлы, разрубив, развязав,
Разве, полные счастья, не сможем с тобой,
Разукрасить цветами реальность.
В наши души, впустивши Любовь?
— Прекрати истерику, слюнтяй!
— Ты сбиваешь меня своей благоразумностью!
Твоему прелестному личику
Недостаёт хоть капли притворства,
Иначе я выгляжу глупцом недостойным.
С портрета на влюблённых смотрела улыбающаяся Лесная Фея: «Для меня любовь — это таинство, и я не собираюсь его анализировать»!
Сумерки быстро сменила тёплая весенняя ночь, усеянная мириадами звездных жемчужин. Вожделенный покой и тишина воцарились в подлунном мире и в душе Непобедимого Ёжика, который, наконец, насладится долгожданной близостью со своей возлюбленной.
Скучаю. По тебе. По твоим рукам, губам, словам…
Пью неспешными глотками давно остывший кофе. Горько. Потому что сладко — только с тобой…
Но я благодарна Вселенной за это маленькое одиночество… Ведь иначе я не знала бы, как мне горек без тебя кофе…
И как велика радость предчувствия тебя…
Пью кофе. Мысленно посылаю тебе тысячу поцелуев. И улыбаюсь.
Потому что скоро на твоих губах растает кофейная горечь моего ожидания.
«Чего хочет Мужчина? — размышляла Баба Яга — Мужчина хочет быть сильным. Спокойным и сильным. Надёжным, как скала. Уверенным. В себе. В своих силах. В своей надёжности. В завтрашнем дне. В своей женщине… Мужчина хочет носить свою женщину на руках. Он хочет восхищаться ею. Потому она — только его Женщина… Потому что она — его Звезда… Потому что она — его Муза… Он готов покорить тысячу вершин, достать тысячу звёзд, чтобы сделать её счастливой… Он хочет быть самым важным… Он хочет быть самым нужным… Он хочет, чтобы его Женщина смотрела на него глазами, полными обожания… Мужчина хочет крепко стоять на земле, а небо… Небо он оставляет женщине… Своей Женщине… Потому что только она может вдохновить его на тысячу подвигов… Потому что только она может вдохнуть жизнь в этот обыденный и бесконечно привычный мир… Потому что только она может сделать этот мир особенным… Просто она так устроена: лёгкий, случайный жест, волнующий взгляд, осторожное слово — и всё становится другим… Особым… Особенным… Необыкновенным… Он боится быть слабым… И позволяет себе единственную слабость — свою Женщину…
Чего хочет Женщина? Женщина хочет быть нежной и трогательно-слабой… Немного беспокойной внутри и безмятежной — снаружи… Уверенной. В себе. В своих талантах. В своей безыскусной прекрасности. В своём мужчине… Она хочет, чтобы ею восхищались… Чтобы ради неё покоряли тысячи вершин и зажигали тысячи звёзд… Чтобы сильные и крепкие руки поднимали её прямо к небу… Она хочет смотреть на своего мужчину глазами, полными обожания… Потому что это — её Мужчина… Потому что он сильный. Уверенный. Надёжный. Самый важный… Самый нужный… Потому что он подарил ей небо…
Чего хочет мужчина? Найти свою женщину…
Чего хочет женщина? Быть счастливой рядом со своим мужчиной…
Это ведь так просто…»
Однажды я возвращался домой вечером. Настроение было фиговое. В тот момент я остался без работы, и тянулось это уже третий месяц. Дома была жена. У нее тоже не было работы. Мы тратили последние деньги. По дороге я зашел в магазин, купил творог, хлеб, еще какие-то дешевые пустяки. Вышел. И увидел палатку с цветами. Мне очень захотелось купить жене цветы. Но в кармане были последние рубли. Я не мог их потратить. Что было дальше — узнаете в финале. А пока я стою у палатки и разглядываю цветы.
Вы удивитесь, но в цветах я худо-бедно разбираюсь. Немужское вроде дело, но жизнь заставила. Просто я всегда любил их дарить. Значит, надо хотя бы немного в них понимать.
Давно, очень давно, в середине 80-х, я мчался из своего Люблино на «Белорусскую». Там рядом с метро был лучший цветочный рынок в Москве. Лучший по тем временам, разумеется. Денег у советского студента — жалкие гроши, зато много любви и романтики. Я покупал букет роз или тюльпанов, штучек пять. Отправлялся в Кунцево. Где на 13-м счастливом этаже жила прекрасная девушка. Оставлял букет около ее двери и уходил. Иногда его обнаруживала сама девушка, иногда ее родители. «Что за букет, от кого?» Девушка загадочно улыбалась.
Нет, с той девушкой у нас ничего не получилось. Она с тех пор два раза была замужем, у нее взрослая дочь. Но мы дружим. И те розы около двери она помнит до сих пор. Да и кто бы забыл?
Я очень люблю дарить цветы. Разные. Не обязательно только жене или спутнице. Если я еду в гости к женщине — обязательно покупаю цветы. Возраст женщины не имеет значения. Четырнадцатилетней девчонке так же радостно их получить, как и старушке, которой 84. И никогда в магазине не делаю это поспешно, дежурно, небрежно: «Дайте любые да побыстрее! И ленточку покрасивей!». Мне очень нравится выбирать, поболтать с продавщицей. Обязательно подержать цветы в руках.
Сейчас у нас полное раздолье — выбирай любые. Продаются на каждом углу.
Я знаю, что альстромерии и эустомы могут стоять очень долго, чуть ли не месяц. Что нарциссы и тюльпаны дико капризны: пара дней и досвидос, увядают. Что лучшие розы — наши, подмосковные. Да, у них нет метровых ног и огромных бутонов — они скромны. Но чертовски изящны. И, кстати, тоже долго стоят.
И я терпеть не могу пышные шуршащие упаковки с ленточками. В этом есть что-то пошлое, официальное. Я дарю не просто цветы, я всегда дарю свое отношение к женщине. Когда я собираюсь на день рождения — знаю: там будет полно всяких роз. Роза — у нас главный цветок. Ясно почему: она царица, она выглядит торжественно и нежно одновременно. Роза — прекрасный цветок. И все ее дарят. Поэтому я не куплю розы. Я могу обойти несколько цветочных магазинов — в поисках нужного букета. Мне не лениво. Мне приятно и интересно. И найду. Пусть мой букет не будет торжественным, но он будет прикольным. Совершенно не похожим на другие. Любая женщина это оценит.
А теперь мой главный секрет. Да, конечно, цветы по всяким поводам — очень важно. Годовщина знакомства, свадьбы, Восьмое марта. Но той девушке, которую я люблю, я всегда дарю цветы неожиданно. Сидит она, такая, ничего не ожидает. Тут я вваливаюсь с букетом тюльпанов: «Это тебе!»
Самые счастливые глаза у девушки именно в этот момент. Ради этого взгляда я и покупаю цветы. Потому что это настоящий мужской кайф — хотя бы на мгновение сделать ее счастливой.
…Но пока я топчусь у палатки с цветами. Денег у меня чуть-чуть. А мне дико хочется купить жене цветы. И что я делаю? Да, я их покупаю. Букет пунцовых альстромерий. Я трачу последние деньги. Безумие? Конечно.
Мужчина без сумасшедших поступков — это дикая скука и ходячий труп.
Жена была счастлива. Да что счастлива — она просто обалдела, не подберу иного слова. И в тот прекрасный момент мы еще не знаем, что будет дальше. А через пару дней мне позвонят и предложат очень хорошую работу. Все наладится. Потом у нас родится дочка.
Нет, я совсем далек от мистики и тому подобной муры, но все-таки мне кажется: тот букет альстромерий сыграл свою роль. Некий ангел посмотрел на нас и сказал: «Слушайте, они же любят друг друга, что у них за фигня с работой и деньгами? Это такой пустяк». Щелкнул пальцами на облаке и запустил события по нужному руслу.
Но если бы ничего такого не случилось, никакой ангел бы не щелкнул и работы не нашлось бы еще долго — я бы никогда не пожалел о букете, купленном на последние деньги.
Недавно собрались с подружкой в Италию. Уже покупаем билеты на самолет, как вдруг она говорит: «А может, не поедем? У меня какое-то дурное предчувствие…» Я засмеялся: «Какое еще? Самолет упадет?» — «Нет, просто дурное…»
В общем, посоветовал ей не глупить. Взяли билеты. Полетели. Нет, самолет не упал, как вы догадываетесь. Но мы оба там заболели. Да так, что почти сил не было рассматривать завитушки барочных храмов и ренессансную живопись. Тут я и вспомнил ее предчувствие. «Надо было, — говорю, — тебя слушать».
Каждая женщина — немного ведьма. У каждой припрятан под челкой «третий глаз». У каждой есть тайные рецепторы, которыми она сканирует мир. Она видит и чувствует гораздо больше, глубже, тоньше. Мужчины иной раз слушают женские откровения и думают: «Что она плетет? Истеричка какая-то!» Напрасно, понимаю я с высоты моего опыта. Стоит прислушиваться.
Конечно, женскую правоту мало кто потом признает, мужчины слишком горды и самолюбивы. Они сами решают, нечего тут! Сколько раз я сам отнекивался: «Ничего ты такого не говорила!» Хотя точно помнил: говорила, предупреждала, объясняла.
Нет, они могут и капризничать, и дурака валять. Надо уметь различать: когда вздор, а когда дело. Женщина, она как кошка, находит в темноте грядущего лучший путь.
Их ведьминские способности всю жизнь меня удивляют. И с возрастом они становятся у них все более пугающими. Выйдя замуж, женщина оттачивает их до дьявольского совершенства. От женщины невозможно скрыть ничего. Как-то сидел я в гостях у друзей. То есть дома была только жена друга, а сам друг задерживался на работе. Ну мы болтаем, кофе пьем. Слышим — хлопнула дверь подъезда. (О да, это была хрущоба, сооружение изысканных акустических свойств.) Девушка прислушалась и сказала: «Идет. Пьяный!» Я посмотрел на нее с недоумением: как по хлопку двери можно понять, что это муж и к тому же пьяный? «Сейчас увидишь», — говорит.
Через минуту открывается дверь. Входит муж. Да, пьяный. Как она поняла, как догадалась? Что за экстрасенсорика? Загадка.
Но это мелкий трюк, безобидный. Самое ужасное — от женщины невозможно скрыть измену. Для этого не надо приходить, дыша чужими духами. По запаху и болонка догадается. Нет. Можно тщательно помыться и даже переодеться. Жена все равно догадается. Ты будешь ей рассказывать, как был с друзьями на рыбалке, показывать пескарей, а она такая: «А что щука?» — «Какая щука?» — «Твоя щука. Хороша в постели?»
Как они это делают, я не знаю. Киношный бандит Горбатый, в исполнении Джигарханяна пояснял этот феномен грубо, но афористично: «Бабу не обманешь. Она сердцем видит».
Ведьмы, одно слово. Да, бывает, что женщина ничего не выясняет. Ты ходишь тайком к любовнице, предаешься утехам, мгновенно стираешь сообщения в телефоне, обеспечиваешь алиби с помощью верных друзей и думаешь: «Ловко я все обставил!» Но если жена ничего не выясняет, это не значит, что ничего не замечает. Это значит, ей проще смириться, притвориться, затаиться. Ради семьи, детей, пожилых родителей. Хорошие ведьмы, они ведь еще и мудры. Хотя если осточертеет — мало не покажется. Выкатит весь список: «А вот в прошлом году, в октябре, когда ты поехал в командировку на три дня? Ты же у Ленки своей был!»
Да, если женщина начнет следствие, это кирдык. Она узнает все — про Ленку, размер ее груди, место работы, и даже любимый десерт. Не буду скрывать — дело давнее и прошлое — моя первая жена выдавала мне такую информацию о моих «тайных» подружках, что я вынужден был признаваться. То есть мог и не признаваться, она и так все знала.
Поэтому со второй женой я уже вел себя как паинька. С одной стороны, нарезвился, с другой — надоели сеансы разоблачения. Дураком себя чувствовать мало кому хочется.
Или вот та же подружка, что не хотела лететь, может по одному лишь сигналу вотсапа догадаться, кто мне пишет. Сигнал один и тот же, она просто различает вибрации своим «третьим ухом». «С девушкой переписываешься?» — спрашивает невинно. «Да, — говорю, — с девушкой, но по делу». «Ну ладно», — загадочно улыбается.
Причем, сейчас они не просто ведьмы, они инновационные ведьмы. Я знаю случай, когда жена подозревала у мужа любовницу, но никаких доказательств найти не могла. И обнаружила эту любовницу простым, но очень изысканным способом. Она взяла незаметно телефон мужа и стала набирать слова «моя», «любимая», «сладкая». Умненький смартфон начал выдавать слово, которое чаще всего следует после этих, он под это заточен. И выходило подряд одно — «Ирочка». Остальное уже было делом техники, выяснить, что за Ирочка. И припереть мужа так, что тот даже восхитился: «Ну ты гений!»
Кстати, знаете, почему Шерлок Холмс — вымышленный персонаж? Потому что мужчина не способен видеть мир в таких деталях, до песчинок и молекул. Не способен выдумать самые изощренные способы поиска. Это может только женщина. Лучшими сыщиками были бы женщины, но им это неинтересно. Они готовы расследовать только то, что касается их лично, а не какие-то чужие преступления.
Если женщине не нравится кто-то из друзей мужа — это далеко не всегда вздор, как нам кажется. «Да ты что! — кричим мы. — Леху я знаю всю жизнь, отличный пацан!» А она что-то видит в Лехе не то, какую-то гниль, но не может объяснить толком. Руки не моет после туалета, взгляд мутный и вообще. Одна моя знакомая супружеская пара — Лида и Митя — ужасно ссорилась так. Лида прямо видеть не могла одного друга Мити, а дружили они с первого класса. А потом этот друг совершил настоящую подлость, Митя был потрясен. Лида ничего не сказала, но ведь оказалась права.
А у некоторых есть и вовсе фантастические способности. Это ведьмы высшего ранга. Например, они возникают ровно в том месте и в тот момент, когда кто-то говорит о них. Вот буквально из-под земли. Одна такая, с простым русским именем Таня, пару раз довела меня до мистического ужаса. Когда возникала за спиной, едва я начинал язвить в ее адрес. «Ты не про меня там говоришь, Леша?»
Нет, к черту. Лучше с ними не связываться. То есть связываться, без них никак, но не обманывать, не лукавить, не хитрить. И всячески избегать конфликтов с любыми женщинами. Нет, они не будут вонзать булавки в твою восковую фигурку, но так спокойнее.
Однажды я столкнулся на улице с девушкой, которая меня очень раздражала. Особенно тем, что она всех уверяла в своих чудо-способностях. Перебросились парой слов, я сказал, что спешу и пошел себе. Звоню другу, который эту девушку тоже терпеть не мог. «Прикинь, говорю, сейчас встретил эту дуру, Катю!» И тут же споткнулся, грохнулся, телефон отлетел в сторону и разбился. С того момента, едва я открою рот, чтобы позлословить в адрес Кати, вспоминаю свое падение. Замолкаю.
…Они все видят, все замечают, все чувствуют. Иногда немного колдуют. Но спасибо, что ночами рядом, а не летают на метлах где ни попадя.
выкинешь из песни
все не те слова
будет вместо песни
просто проза дня
Лето дано нам, чтобы мы насобирали как можно больше ярких, спелых, вкусных эмоций и сделали из них варенье. То самое, которое можно пить только с горячим чаем, потому что оно слишком сладкое для употребления в одиночку. Так вот, осенью, когда, укутавшись в плед, вдруг почувствуешь тоску, достань из памяти баночку этого варенья, и ты сразу ощутишь, как лучи летнего солнышка согревают тебя. Обволакивают, тянут, вот ты уже слышишь шум моря, крики чаек и немножко детей, чувствуешь приятное покалывание загара на коже, запах бабулиных блинчиков и даже слышишь мамин голос. Открываешь и кушаешь. По ложечке. Аккуратно. Чтоб на весь год хватило.