За гранью мира
По капле счастье
Мы собирали
Глотая боль.
Любовь поила
нас жаждой страсти.
И мы вростали
В друг друга вновь.
Держась за руки,
Хоть врозь, хоть вместе,
К победам стойко
Чрез каждый день.
А в сердце пламя,
С тобою все мысли.
Спасала в жизни
Твоя любовь.
Не будет легче.
Но стало ярче.
И смысл понятен.
И светел путь.
Судьбе спасибо.
А богу каятся
Нам не придется-
Не грех любовь.
На твое имя
Как на икону.
Молю я бога, —
Храни его.
За гранью мира
Мы знали счастье.
Взмывали к богу
Мы и любовь.
Когда мы выгорим, высохнем, станем пустыми и ломкими, как тростник,
ты будешь врать мне, что я всё ещё красива. А я буду верить, чёрт с ним.
Когда уголь станет золой, иссякнет сангрия, остынет вишнёвый пирог,
мы сядем в саду и будем смотреть, как вскрывают деревянный порог
легионы молодых клёнов, как ветшает наш дом остовом затонувшего корабля, как внуки топают по дорожкам с карманами, полными миндаля…
Когда праправнуки оборвут последние фонарики физалиса в цветнике,
мы с тобой станем легче линий на пальцах, тоньше кости на виске.
С нас сойдут все оболочки, одна за другой, останется одно
остекленелое, сочащееся на срезе сиянием, нервное волокно,
прошитое насквозь корнями древ, укрытое дёрном — теплейшим из одеял.
И я-волокно, я-нерв всё ещё буду помнить, как ты меня обнимал…
Когда рухнет последний столетний клён, с юга на север, а, может быть,
с востока на запад здесь ляжет дорога: ухабы-столбы…
Дорогу, извиваясь, пересечёт другая, потом ещё одна, и ещё одна.
Паук-перекрёсток будет плести паутину из асфальта и железнодорожного полотна,
пока однажды утром солнце ошарашенно не упрётся лбом
в здание вокзала, а оно будет, как водится, с голубями да с витражным стеклом…
Когда здесь будут прощаться, встречаться, греть сумочки на коленях, как щенят,
пить водку и кофе с цикорием, мять носовые платки, когда будут менять
сим-карты, валюту, билеты, жизнь — одну на другую, — мы с тобой
будем слушать песню колёс (чем не сердца стук?). А когда, Бог ты мой,
кто-то возьмёт да придумает воздушные поезда, воздушные колеи, воздушный порт, — наш вокзал растерзают бурьян и терновник — до самых костей и аорт…
И когда ещё каких-нибудь пару вечностей спустя, когда Гольфстрим
станет горной рекой, Гималаи уйдут под воду, а Луна расколется на куски…
Когда на то самое место, где наша дочь пару вечностей назад рисовала мелом кота, —
примяв бруснику, опустится инопланетное судно… И даже тогда,
когда на тёплую обшивку корабля слетятся погреться земные жуки, —
я буду с тобой рядом, ты только представь, на расстоянии вытянутой руки.
Как ты там, солнце? Не уж-то опять простыл?
Кто тебе тёплые вяжет теперь шарфы?
Кто твой союзник во всём и надёжный тыл?
Или пока это только твои мечты?
Я твоя тучка. Я плакала без тебя.
Ты самый лучший, коснись моего дождя,
Вытри слезу грубоватой своей рукой.
Всё. Я любима. Я счастлива. Я с тобой.
В воображение моем
горит любовь лихим огнем,
и в ревности лихой и пьяной
мы оба жгуче-постоянны,
до пепла выжжена постель,
никто другой-лишь ты и свет
корабль снова сел на мель,
и не заряжен пистолет.
Война войною, страсть и дым,
другого не дано коварным,
ты стал со мною НЕ святым,
любимым и неординарным.
Смотрю в упор: курок, стрельба,
и ты убит, дыша любовью,
какая странная Судьба
соединила нас с тобою
Ольга Тиманова «В упор»
Я счастлив быть с тобой… пусть даже и в разлуке.
Люблю стоять у окна,
Смотреть, как меняется небо…
И чувствовать рядом тебя
И ждать, если нет… где б ты не был…
Люблю на стекле рисовать
То ли рожицы, то ли губы…
Люблю с тобою молчать,
Ты только дыши мне в ухо.
Глаза устремляются в даль…
Туда, где конец горизонта.
Мне только с тобою не жаль
Не считать часы и минуты.
Пойми меня… я третий лишний,
Я не могу тебе мешать.
Мне каждый раз бывает грустно
Ночами тихо засыпать…
Тебе я в этом не признаюсь
И кулаками в грудь не достучусь.
Опять я тихо засыпаю
В твоих обьятьях… не сержусь)
Умею лучшим быть собой… с тобой.
Моя душа рвалась туда,
Где хорошо с тобой…
Где небо в белых облаках
И где живет ЛЮБОВЬ!!!
И важно то, что знаем мы И только мы с тобой
Ответ один: ЛЮБОВЬ жива!!!
И нет ЛЮБВИ иной!
С тобой останавливаются дни, недели и годы.
С тобой я не замечаю ливни, метели и другие капризы погоды.
С тобою тепло и комфортно на душе.
Глаза в глаза… губами в губы… рука в руке.
С тобою месяц на небе ярче, а ночи короче.
С тобою утро забавное, а тишина вечером становится тоньше,
Когда усталость ты приносишь домой…
я добавляю в кофе… молочно-нежный, …растворимый нами,
покой
Земля вращается… и люди возвращаются…
Не покидай… с тобой я как Весна!!!)))
Я скучаю очень, очень,
Я болею без тебя…
Только в мыслях между прочем,
Я с тобой всегда была…
Утешал меня и гладил…
Нежно за руку держал…
Целовал и пел мне песни…
На руках своих качал…
Очутилась точно в детстве…
Так меня оберегал…
Каждый раз цветочек утром…
На подушке оставлял…
Потому я поправлялась,
Что не оставлял меня…
Только по тебе скучала…
И болела без тебя…
Полумрак в комнате пустой…
И блеск в твоих глазах от елки…
Я представляю… мы с тобой вдвоем
Танцуем под песню Хьюстон Уитни.
И счастье разливается в груди,
И руки по тебе блуждают.
Я так хочу сейчас к тебе,
Ведь сердце ничего не забывает.
И в тишине, как в унисон
Почувствуем, как друг по другу мы скучаем.
Танцую в комнате пустой…
Лишь огоньки на елочке мерцают…
Не заходите в комнату ко мне,
Не нарушайте уединение.
Мне хорошо с тобой, пусть как во сне,
К друг другу нежные прикосновения.
Ты сожмешь крепко плечи мои,
Потрясешь, чтобы я очнулась.
Вроде вовсе я не сплю,
Но зато теперь улыбнулась.
Улыбнулась и снова бежать,
Догоняй меня, как в детстве!
Мне хотелось бы только знать,
Что я всё ещё в твоем сердце.
А на улице благодать,
Белым снегом укутался город!
Я с тобою хочу мечтать!
И не страшен мне этот холод.
Родной мой, что ты делаешь сегодня,
Опять в заботах и делах?
И я, как прежде всё стараюсь
И успеваю повитать на облаках!
Я улетаю только тебя вспомнив,
Я вспоминаю, как идём вдвоём,
Как мы готовим с тобой ужин…
И, как до Утра… не уснем.
Как на меня ты нежно смотришь,
Моя кружится голова…
Прикосновеньями души запомни
И недосказанные все мои слова.
С тобою тихо и спокойно,
Но сердце бешено стучит…
С тобой опять оно сегодня…
Пусть и не вовремя, но говорит.