Казамир Малевич не является автором «Черного квадрата» как автор идеи. Это повтор уже за четверть века до него нарисованного «квадрата» Альфонса Алле. Битва негров в пещере черной ночью — это вы уже слышали.
Но оказывается это далеко не единственная находка этого автора. «Первое причастие страдающих хлорозом девушек в снежную пору», а именно полотно бристольской бумаги девственно белого цвета заключенного в красивую рамку вам тоже возможно знакомо.
А вот уже «Уборка урожая на берегу Красного моря апоплестическими кардиналами» знакома куда менее. Цвет картины вы наверное догадались уже какой.
И четвертое произведение, о котором почти никто не ведает — «Траурный марш для похорон великого глухого» — это уже музыка, причем того же автора. Марш не содержит ни одной ноты и состоит из нескольких минут тишины.
Одна талантливая певица всю жизнь любила одного известного композитора… Безответно. И в жертву любви отдала славу, деньги, друзей, кров… Жила в забвении в маленьком провинциальном городке. Поначалу через силу пела в местном клубе. Но потом замкнулась в себе. Крохотная комнатушка в общаге, кошки и толстые журналы из местной библиотеки… Иногда выбиралась в местный поэтический клуб, где читала стихи любимой Цветаевой. Но однажды одно необычайное событие словно перевернуло ее жизнь. В городок на юбилей местного завода пригласили того самого композитора. Таланты встретились. Долго говорили. Казалось, с этого момента начнется другая жизнь. И действительно, произошло то, о чем певица могла только мечтать. Композитор решил написать о ней книгу. Попросил дневники, записи. И даже пригласил в Москву в гости. Через год книга вышла в свет, которая стала сенсацией в столице. О ней говорили в телепередачах, на радио. Композитор удвоил свою популярность, уже за счет писательства. А что же певица? А ей был посвящен всего один абзац, Пунктир. Человека выкинули как ветошь. Через несколько лет забвения ее нашли обезумевшей, скрюченной в старом платяном шкафу среди старого тряпья.
В камерном зале — концерт для любителей тонкого музыкального искусства. В первом отделении — томные флейта и фортепиано. А за ними юный тенор в черном фраке с длинными смоляными кудрями. Антракт с ритуальным бокалом шампанского, словно мостик во второе отделение — другую половину мира, белую и звонкую, где блондин-баритон в светлом смокинге и его бравурная ария.
В старинный особняк на прощальный концерт музыкант принес виолончель времен Страдивари. Тело инструмента, которого ласкали многие талантливые руки, обрадовалось новой возможности соблазнить музыкальных гурманов. Искушение было слишком велико. Я прослушала первое отделение, а в перерыве упала ниц, чтобы найти самую верную точку для снимка нетленной красавицы на цифровой фотоаппарат.
Всей музыки, и той не хватит
твоё молчанье заглушить.
Для меня вопрос насущной необходимости мата для интеллигенции был окончательно закрыт много лет назад, после истории, рассказанной мне одним приятелем. В средней советской школе этот приятель слыл конченым «ботаником». Мало того, что он читал книги вне школьной программы, посещал музеи и носил очки. Он вдобавок учился в музыкальной школе по классу скрипки. «Со скрипкой во дворе» — это вызов, равносильный «без трусов в филармонии». Если бы приятель был весь покрыт струпьями, от него и то шарахались бы меньше. У него был лишь один друг — такой же «играй яша играй» из покровских ворот и пишичитай из параллельного класса, который занимался в той же музыкальной школе фортепиано.
Однажды мой приятель-скрипач возвращался домой со своим другом-пианистом после отчетного концерта в музыкальной школе. Их путь лежал через враждебные прерии кровожадных индейцев — дворы пятиэтажек. То тут то там, как семечки, была рассыпана шпана. По словам моего приятеля-скрипача, в тот вечер они сумели бы проскочить без потерь, если бы не жабо. На обоих были концертные костюмы с белоснежными жабо. «С жабо во дворе» — это вызов, аналогов которому в параллельном мире не найти, потому как что может быть страшнее «без трусов в филармонии»? Но это было страшнее в разы. Как заметил приятель-скрипач, шпана была возмущена настолько, что их сразу начали бить. Обошлись без прелюдий, без всех этих «а вы чьих будете», «кого знаете» и «дай прикурить».
Товарищей спасла музыка. Не то, чтобы они изловчились устроить импровизированный концерт для птушников и смягчить их сердца. Просто скрипачу пару раз удалось удачно попасть футляром со скрипкой, которым он отмахивался от нападавших, кому-то по голове, и свора отхлынула. А тут уже подоспело классическое «да что ж это делается» от бабушек на лавочке, в ближайшем доме оказался опорный пункт, на порог которого вышел участковый и стал грозно почёсывать пузо — одним словом, ребята сумели ускользнуть.
Отбежав на безопасное расстояние, они осмотрелись и поняли, что изрядно потрепаны. Пианист предложил скрипачу пойти к нему домой, чтобы умыться и привести себя в порядок. Скрипач согласился — у него были строгие родители, и, если бы он явился на порог в текущей редакции, они бы с удовольствием завершили начатое шпаной. «А у тебя кто дома?» — внезапно спохватился скрипач, — «нас не будут ругать?». «Не беспокойся, у меня только бабуля», — ответил пианист. «Бабуля» — это вечный синоним всепрощения и полюса добра в противоположность родительской империи зла, поэтому скрипач уверенно зашагал в будущее. Он уверенно шагал в будущее и, набираясь постфактум невероятного мужества, как любой интеллигент после драки, думал о преимуществе фортепиано перед скрипкой в сражении. Вот если бы у него было с собой фортепиано, а не чахлая скрипка, ух он бы тогда поотшибал хулиганам пальцы крышкой.
По дороге пианист рассказал скрипачу о своей бабушке. О том, что она по профессии переводчик, знает много языков, выписывает «роман-газету» и была знакома с Нейгаузом. Рассказывая мне эту историю, мой приятель отдельно почеркнул в данном месте, что именно такой странный винегрет о своей родственнице выдал ему в тот день его спутник. После этого описания у скрипача сформировался четкий образ бабули в виде пугливой болонки в больших очках.
Дверь им открыла крупная пожилая женщина с большими руками и крупными чертами лица. От болонки остались только очки. Как заметил мой приятель, бабушка напоминала ему Раневскую.
Бабуля немедленно провела их двоих из темного коридора в гостиную, где горела гигантская люстра под красным абажуром. Там она принялась их осматривать, причмокивая и цокая языком и ни капельки не церемонясь. По словам приятеля, у них было, на что посмотреть. Волосы колтунами, концертные костюмы клочьями, пуговицы рваными нитками. Особенно пострадали жабо — все черные и потрепанные. Как будто их обладатели по несколько раз каждый падали в оркестровую яму под ударные. У пианиста оно вообще торчало из кармана, отбитое в неравном бою с будущим фрезеровщиком. Бабуля суетилась вокруг них, подозрительно сверкая очками и не проронив ни слова, от чего скрипач забеспокоился. Его собственную бабушку к этому моменту пришлось бы уже три раза возвращать из обморока нашатырем. Внезапно бабуля произнесла низким мужским голосом, обращаясь к внуку-пианисту:
— Ну, милый мой, это пи*дец.
Пианист мгновенно залился густой краской и, виновато косясь на скрипача, зачем-то перешел на громкий шепот и спросил бабулю:
— Бабуля, ты, наверное, хотела сказать «кошмар»?
— Увы, милый мой, — ответила бабуля спокойно, — кошмар был вчера, когда ты принес из школы тройку по русскому. А сегодня это именно пи*дец.
Итальянский композитор, аранжировщик и дирижёр. В основном пишет музыку для кино и телевидения.
Родился 10 ноября 1928 года в Риме, в семье профессионального джазового трубача Марио Морриконе и домохозяйки Либеры Ридольфи. Он был старшим из пяти детей. В 9 лет он поступил в консерваторию Святой Цецилии в Риме, где проучился 11 лет, получив 3 диплома — по классу трубы в 1946 году, по классу оркестра (фанфар) в 1952 и по классу композиции в 1953.
Когда Эннио исполнилось 16 лет, он занял место второй трубы в ансамбле Альберто Фламини, в котором прежде играл его отец. Вместе с ансамблем Эннио подрабатывал, играя в ночных клубах и отелях Рима. А годом позже Морриконе устроился в театр, где проработал один год музыкантом, а потом три года композитором.
В 1950 году он начал аранжировать песни популярных композиторов для радио и телешоу. Писать музыку к фильмам Эннио Морриконе начал лишь в 1961 году. Он начал с итальянских вестернов. Широкая известность пришла к нему после работы над фильмами его бывшего одноклассника, режиссёра Серджио Леоне. Позднее музыку Морриконе для своих фильмов пожелали заказать Бернардо Бертолуччи, Пьер Паоло Пазолини, Дарио Ардженто и многие другие. С 1964 года Морриконе работал в звукозаписывающей компании «RCA», где аранжировал сотни песен для знаменитостей. В Америке Морриконе написал музыку для фильмов таких известных режиссёров, как Роман Полански, Оливер Стоун, Брайан Де Пальма. Морриконе создавал не только саундтреки, он писал и камерную инструментальную музыку, с которой в 1985 году даже совершил тур по Европе, лично дирижируя оркестром на концертах. Дважды за свою карьеру Эннио Морриконе сам снимался в фильмах, к которым он писал музыку.
Личная жизнь. Эннио Морриконе женат, у него четверо детей. Его сын Андреа Морриконе тоже пишет музыку для кино.
Награды:
•Пять раз номинирован на «Оскар» как композитор
•В 2007 году получил «Оскар» за выдающийся вклад в кинематограф
•в 1987 году за музыку к фильму «Неприкасаемые» («The Untouchables») удостоен премий «Золотой глобус» и «Грэмми».
Евгений Мартынов — знаменитый советский эстрадный певец и композитор. Бархатный тембр голоса музыканта до сих пор помнит среднее поколение советских людей. Песни «А мамины глаза» и «Яблони в цвету» Евгения Мартынова напевали все, кто хоть раз слышал эти песни. Мелодичные, добрые и чистые, эти композиции дарили светлую радость и желание жить в гармонии с собой и миром.
Евгений Григорьевич Мартынов родился в послевоенном 1948 году. И то, что будущий музыкант родился в мае, когда стояли «яблони в цвету» и вовсю пели соловьи, очень соответствует образу и творчеству этого замечательного человека.
Семью будущего певца и композитора Евгения Мартынова сильно обожгло войной. Отец пришел с фронта инвалидом, мама тоже хлебнула горестей войны — работала фронтовой медсестрой. Но главное — оба выжили. После войны родили двоих детей: сначала Евгения, а через 9 лет Юрия.
Поначалу семья жила в городке Камышин Волгоградской области, но после рождения первенца перебрались на Донбасс, в город Артемовск. Это родина главы семьи Григория Мартынова.
Евгений рано потянулся к музыке. В доме родителей музыканта всегда звучали песни. На баяне и аккордеоне играл папа. Кроме того, Григорий Мартынов работал учителем пения и вел кружок самодеятельности. Мальчик ходил с отцом на праздники и утренники — настолько любил музыку. Но ребенка занимали и другие творческие увлечения: Евгений любил заучивать и цитировать монологи, услышанные в фильмах, талантливо рисовал, увлекся фокусами, которые с удовольствием показывал на школьных мероприятиях.
В итоге музыка постепенно вытеснила другие увлечения, мальчик тоже получил музыкальное образование: в Артемовске Евгений окончил училище имени Петра Чайковского и научился играть на кларнете. Родители не заставляли Евгения заниматься музыкой. Мальчик сам с удовольствием шел на занятия в музыкальную школу. Учителя в музыкальной школе отзывались об ученике с теплотой, один преподаватель даже заявил: «Мне бы побольше таких учеников, а не тех, что занимаются музыкой из-под палки…»
В 1967 году Евгений Мартынов отправился в Киев и поступил в консерваторию имени Чайковского. Но скоро будущий композитор перебрался поближе к дому: в Донецкий педагогический институт на дирижерско-духовое отделение. Вышел Мартынов со стен вуза, получив диплом о высшем образовании, досрочно.
Страсть к сочинению музыки проснулась в юноше еще в университете. Во время учебы Евгений Мартынов уже написал собственные романс для кларнета и фортепиано, скерцо для кларнета и фортепиано и прелюдию для фортепиано.
После окончания учебы юноша сразу начал работать по профессии — руководил эстрадным оркестром Донецкого Всесоюзного научно-исследовательского института взрывоопасного оборудования.
Творческая биография Евгения Мартынова берет начало в 1972 году. Окончив институт, Мартынов отправляется в Москву. На тот момент композитор уже не первый год пишет музыку на стихи. Одну из своих мелодий композитор положил на стихи Сергея Есенина. Песню «Березка» спела Майя Кристалинская, с которой Евгения познакомили друзья. Композиция прозвучала в Московском театре эстрады и понравилась слушателям. В том же 1972 году появилась вторая песня на музыку Евгения Мартынова «Моя любовь». Эту песню исполнила грузинская исполнительница Гюлли Чохели.
В 1973 году Мартынов окончательно перебирается в столицу и устраивается солистом-вокалистом в «Росконцерте». Кроме того, Евгения Григорьевича берут музыкальным редактором сначала в издательство «Молодая гвардия», а затем и в «Правду».
В 1978 году Евгений Мартынов снялся в художественном музыкальном фильме «Сказка как сказка», в котором сыграл роль жениха-романтика. Но на этом актерская карьера музыканта и закончилась.
В 1984 году Евгений Мартынов был принят в Союз композиторов СССР.
С этого момента песни Мартынова пользуются огромной популярностью во всем Советском Союзе. Что характерно, Евгений Мартынов и пишет композиции для других исполнителей, и сам поет собственные песни. Количество наград и премий сыплется на талантливого певца и композитора, словно из рога изобилия. Евгений Мартынов становится всенародным любимцем. «Молодые голоса», «Братиславская лира», «Золотой Орфей» — на всех этих фестивалях Евгений Мартынов получал первые награды. Музыкант много гастролировал, в том числе за границей.
С талантливым композитором сотрудничали лучшие поэты-песенники СССР, такие как Илья Резник, Алла Дементьева, Роберт Рождественский и другие. Баритональный тембр певца лился со всех экранов и радио-эфиров. Мартынова было приятно и слышать, и видеть: Евгений Григорьевич обладал невероятным обаянием и простотой. Советским людям музыкант казался близким, почти родным человеком.
Диапазон голоса Евгения Мартынова был очень широким. Баритональный тенор музыканта, мягкий и в то же время звонкий, «тянул» и на оперное исполнение. Музыканту даже предлагали сменить профиль и выступать в операх. Но Мартынов выбрал для себя эстраду, более близкую большинству советских людей.
Современники искренне любили певца, ведь замечательные песни Мартынова дарили положительные эмоции даже в тяжелые времена. В то же время Евгений Мартынов умел зацепить «за живое». Композиция музыканта «Лебединая верность» у многих вызывала искренние слезы. Как и проникновенная песня «Мамины глаза».
Наиболее популярные песни, кроме названных, «Соловьи поют, заливаются… «, «Отчий дом», «Аленушка», «Чайки над водой», «Белая сирень» с удовольствием пели многие поколения советских людей. Да и сейчас эти композиции известны. Они перепеваются многими современниками. Но такой искренности, нежности и силы, с какой пел их всеми любимый Евгений Мартынов, достичь никому не удалось.
Песни Мартынова имелись в репертуаре ряда советских звезд эстрады. Для каждого из них эти композиции были лучшими, ведь эти песни сразу же становились хитами. София Ротару, Иосиф Кобзон, Анна Герман, а также Вадим Мулерман, Александр Серов, Эдуард Хиль — вот лишь несколько имен знаменитых исполнителей, которые с удовольствием сотрудничали с композитором.
Личная жизнь
Евгений Мартынов женился, когда ему уже исполнилось 30 лет. Личная жизнь Евгения Мартынова сложилась счастливо. Киевлянка Эвелина, ставшая супругой певца, подарила мужу сына Сергея. Пара назвала мальчика в честь двух Сергеев — Есенина и Рахманинова, чье творчество в семье музыканта обожали.
Через несколько лет после смерти Мартынова Эвелина вышла замуж во второй раз. Вместе с сыном и новым мужем женщина иммигрировала в Испанию.
Жизнь знаменитого эстрадного исполнителя и композитора оборвалась на 43 году.
Поклонники не сразу поверили, услышав о внезапной смерти молодого и исполненного сил и творческих замыслов Евгения Мартынова. Это случилось в начале сентября 1990 года. Кажется, с ним ушла целая эпоха, запоминающаяся, звонкая, светлая и чистая.
Причиной смерти оказалась острая сердечная недостаточность. Кончина Евгения Мартынова обросла множеством слухов. Установить теперь, какие из них имели место быть, невозможно. Очевидцы произошедшего говорили о том, что Мартынову стало плохо, когда музыкант поднимался в лифте. Медицинская помощь подоспела слишком поздно. Часть поклонников верит, что певца можно было бы спасти, если бы Мартынову вовремя оказали квалифицированную медицинскую помощь, но врачи не подтверждают эту теорию.
Евгений Григорьевич Мартынов нашел последний приют на Кунцевском кладбище столицы. Последняя песня в исполнении музыканта прозвучала 27 августа 1990 года на «Песне года-1990». Это оказалась «Марьина роща», последний хит и прощальный подарок поклонникам от композитора и певца.
Но и сейчас, в новом столетии, музыкант не забыт. В 2000 году прошел Первый донецкий открытый фестиваль-конкурс лирической песни имени Е. Г. Мартынова «Отчий дом». На фестивале впервые прозвучала песня «Я лечу к тебе».
В 2015 году в Камышине открыта Каштановая аллея имени Евгения Мартынова, на которой также установлен памятник певцу.
Разбирая бумаги Евгения Мартынова, его брат Юрий нашёл записи, которые можно считать творческим завещанием музыканта. Там есть такие строки: «Мне близка гражданская лирика — продолжение традиций советской песни. Важно сохранить всё лучшее, что было написано композиторами в этом жанре. Надо продолжать традиции, иначе мы погубим нашу национальную песенную русскую культуру. Сейчас моду стали диктовать девочки лет 14 — 17. Для них главное — танцевальный ритм. Отсюда и стишки соответствующего содержания. Люди разучились петь. А что важнее — развлекательность в музыке или её воспитательное значение? У песни есть авторы. Ныне культура безымянная, необузданная, нет никакой ответственности за сочинение. Не уважают членов Союза композиторов. А профессионалов надо уважать, мы так стремились ими стать! Член творческого союза — почти что олицетворение застоя, а вот парень с гитарой — это прораб перестройки!.. Песня должна объединять людей всех возрастов!»
Не тратьте своё время на музыку, которая банальна или неблагородна! Жизнь слишком коротка, чтобы проводить её, блуждая по бессодержательным сахарам музыкального мусора
Род Римских-Корсаковых дворянский, достаточно давно известный. Представители этого рода — митрополиты и епископы, генералы и адмиралы. В 20 веке — уже есть и математик, и ученый-энтомолог (это — дети Николая Андреевича). Род продолжается.
Воин и Николай
В Японском море (залив Петра Великого) есть острова Римского-Корсакова. Они так названы не в честь Николая Андреевича, а в честь Воина Андреевича — старшего брата Николая (такое вот реальное имя — Воин, он был старше Николая на 22 года!).
Семья, в которой родились выдающиеся морские офицеры Николай и Воин, — тоже по-своему интересна. Отец у них служил губернатором, а мать была дочерью крепостной и помещика.
Николай Андреевич Римский-Корсаков (1844−1908 годы) родился в Тихвине Новгородской губернии. С отличием окончил Морской кадетский корпус, служил на клипере «Алмаз», прошел Атлантику от Англии до Бразилии. Но любовь к музыке оказалась сильнее.
Догнать и перегнать Италию
Сколько ж можно опер? В наше время — вполне закономерный вопрос. Но тут необходимо понимать особенности развития мировой культуры.
История появления и существования этого синтетического театрально-музыкального жанра — довольно интересна сама по себе, но в данном случае нужно знать главное: до 19 века здесь главенствовала Италия (являясь и родиной этого жанра). И когда в эпоху романтизма (19 век) стали появляться и укрепляться свои национальные школы в разных странах Европы, самым важным тогда для всех стало создание своей оперы. На своем языке и на свой сюжет. Если провести грубую параллель — приблизительно то же самое, что создание в 20 веке своего собственного кинематографа.
Опера — это было очень серьезно и важно для каждой европейской страны в 19 веке. И Россия выдала на гора свои мировые шедевры, ничуть не уступая Германии 19 века (и даже самой Италии).
Римский-Корсаков — автор 14 опер. Каждая — на сюжет из российской истории или фольклора, не зря его называли Сказочником. Это было в традициях «Могучей кучки», в которую входил композитор. Каждая опера — интересна, все они так или иначе входят в репертуары крупнейших мировых оперных театров. Предпоследняя опера — «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии».
Невидимый град Китеж
Древняя легенда, восходящая к эпохе монголо-татарских завоеваний. Этот сокровенный город находился на севере Нижегородской области на берегу озера Светлояр (иногда называемого «русской Атлантидой»). Там был построен Юрием (Георгием) Всеволодовичем Китеж, его-то и захотел уничтожить хан Батый. Предатель рассказал хану о тайных тропах к городу. Но когда ханское войско подошло к Китежу, город скрылся в озерных пучинах.
И сейчас этот город есть, но найти его может только тот, кто «чист сердцем». Так сказать, путь в этот город строго индивидуален, пройти его возможно только благодаря духовным усилиям («хождение в невидимый град»). Иногда в ясную погоду Китеж можно увидеть, в крайнем случае — услышать «густой», «малиновый» звон китежских колоколов из глубин озера. Вот такая легенда.
Эта интересная легенда сохранилась благодаря старообрядцам-бегунам и книжным источникам. Были найдены рукописи «Китежского летописца», собраны песни о Китеже, писатель П. Мельников-Печерский описал загадочную легенду в своих «Очерках поповщины» («В лесах»).
Об этой легенде пишутся большие научные труды — от этнографов до философов. Что не удивительно — слово Китеж стало символическим, неким образом земного рая. Не удивительно, что этой легендой в 19 веке заинтересовался Н. Римский-Корсаков, а в 20 и 21 веке кто только не интересуется (но об этом чуть позже).
Китеж Римского-Корсакова
Оперу «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» часто называют лучшей оперой композитора и сравнивают ее с «Парсифалем» Вагнера. Очень интересное либретто, написанное В. Бельским (за него он получил премию А. Пушкина, самую важную тогда), желающие могут с этим либретто ознакомиться в деталях в Сети. К легенде о Китеже композитор присоединил легенду о Февронии из Мурома, элементы других сказаний: «во всем произведении не найдется ни одной мелочи, которая так или иначе не была бы навеяна чертою какого-либо сказания, стиха, заговора или иного плода русского народного творчества».
Предатель Гришка Кутерьма, который кается в том, что сделал, смотрит на опустевший берег озера Светлояр. Туда же обращают свой взор и захватчики, не веря глазам своим и испытывая панический ужас. Стольный град Великий Китеж целиком погружается в воду, остается только его отражение. Но в волшебном городе, на озерной глубине идет своя жизнь… Легендарный город, в котором живут красивые люди с чистыми сердцами — он живет.
«Житель города Китежграда Заядлый П.П. жаловался на соседа, второй год роющего подкоп под его дом». (А. и Б. Стругацкие. «Сказка о тройке»).
Такова опера, таков сюжет. Но подобный символический сюжет не мог остаться без внимания уже в 20 веке. Китежград братьев Стругацких в «Сказке о Тройке» — от Китежа (в том числе и место действия фильма «Чародеи»), Краснокитежск фантаста С. Абрамова — оттуда же. Китеж упоминается даже в книге «Кракен». Впрочем, не удивительно, что этот образ так востребован в фантастике. О невидимом граде Китеже написаны живописные полотна (М. Нестеров, К. Горбатов), о нем поют барды и рок-музыканты.
«К нам теперь заезжают не так часто, как хотелось бы, но уж коли заезжают, то не скоро покидают гостеприимный Краснокитежск». (С. Абрамов).
Замечательный режиссер-мультипликатор Юрий Норштейн (в том числе автор «Ёжика в тумане») создал потрясающий мультфильм (1971 год). Мало того, что он на музыку Римского-Корсакова, но еще сделан на основе древнерусских фресок
Немецкий кинорежиссер Вернер Херцог снял недавно фильм Bells from the Deep («Колокола из глубины»), в котором упоминается и эта легенда. Легенда о невидимом граде Китеже. Легенда о спрятавшемся от всякого зла городе. От зла захвата и от зла предательства — от самых страшных зол. Народная мечта о земном рае. Разве это не современно?
Как неуютно этим вечером в квартире.
Пришла с работы, в нашем доме тишина…
Как будто жизнь остановилась в целом мире!..
Ты далеко… Я неприкаянно одна…
Ищу спасения в наборе СМС-ки…
Звоню, но «НЕДОСТУПЕН АБОНЕНТ» в ответ!..
Застой безмолвия вдруг вспарывает резко
Картечь звонка дверного, бьющего дуплет!
Спешу к дверям. «Здесь распишитесь.» Телеграмма!
Открыла… Смотрю как жутко скачут строчки…
Но я читаю текст настойчиво, упрямо…
С трудом вникаю в смысл этого листочка!..
ЛЮБИМАЯ СКУЧАЮ НЕТ СВЯЗИ ЗДЕСЬ ПОКА
НЕТ ВЫШЕК ЗА СТО ВЕРСТ ОКРУГЕ ТЧК
ПИШУ ПОСЛКЕ ПОЧТЫ ЗПТ НЕЛЕГКА
СЮДА ДОРОГА ТЧК КРУГОМ ТАЙГА
ЛЮБИМАЯ ВСКЛ ПРИЕДУ ГОРОД ПОЗВОНЮ
ХОЧУ УСЛЫШАТЬ ГОЛОС ТВОЙ ВСКЛ СКУЧАЮ
ТВОЙ ТАЛИСМАН НОШУ СОБОЮ ВСКЛ ХРАНЮ
ЛЮБЛЮ ТЕБЯ ВСКЛ ВСТРЕЧИ ДНИ СЧИТАЮ
Играет тихо ретро музыка в квартире…
Заснул, уставший от наборов телефон…
Как хорошо, что сохранились почты в Мире!..
У нас — пластинки из винила, патефон!..
31 марта — день рождения выдающегося немецкого композитора Иоганна Себастьяна Баха. Его музыкальное наследие вошло в золотой фонд мировой культуры и хорошо известно ценителям классики, а вот о его личной судьбе говорят редко. А ведь Иоганн Бах был представителем одной из самых «музыкальных» семей в истории: всего у него в роду насчитывается 56 музыкантов и композиторов. Сам же Иоганн Бах стал отцом 20 детей!
Иоганн Себастьян Бах родился в семье музыканта Иоганна Амброзиуса. Мальчик был самым младшим в семье, у него было 7 братьев и сестер, среди которых выдающиеся способности проявлял также Иоганн Кристоф. Иоганн Кристоф служил органистом, и после смерти отца и матери решил обучить младшего брата музыке. Пойдя по стопам своего отца и старшего брата, Иоганн Себастьян также выбрал для себя композиторскую стезю, он обучался в вокальной школе Св. Михаила. Начав поиски работы, Иоганн Себастьян вначале устроился придворным музыкантом в Веймар, позже был смотрителем органа в Арнштадте.
В Арнштадте Бах влюбляется в кузину Марию Барбаре. Несмотря на родственную связь, возлюбленные решают сочетаться браком. Их совместная жизнь была недолгой (Мария умерла в возрасте 36 лет), но в браке было рождено 7 детей, четверо из которых выжили. Среди них оказались и два будущих композитора — Вильгельм Фридеман и Карл Филипп Эммануил.
Иоганн Себастьян тяжело пережил утрату жены, но спустя чуть меньше года вновь влюбился. На этот раз его избранницей стала совсем молодая особа — Анна Магдалена. Девушке было тогда 20 лет, а именитому музыканту — 36. Несмотря на большую разницу в возрасте, Анна Магдалена прекрасно справлялась со своими обязанностями: она вела хозяйство, стала заботливой мачехой для уже подросших детей, и, самое главное, искренне интересовалась успехами мужа. Бах увидел в девушке недюжинный талант и стал давать ей уроки пения и музицирования. Анна увлеченно осваивала новую для себя сферу, разучивала гаммы, занималась пением с детьми. Семейство Бахов постепенно пополнялось, всего Анна Магдалена подарила мужу 13 детей. Огромная семья часто собиралась вместе вечерами, устраивая импровизированные концерты.
В 1723 году, заботясь о будущем детей, Бах перевез семью в Лейпциг. Здесь его сыновья смогли получить хорошее образование и начать музыкальную карьеру. Анна Магдалена продолжала заботиться о муже, помимо домашних дел, она находила время на то, чтобы переписывать ноты, создавать копии хоровых партий. Анна Магдалена несомненно обладала музыкальным даром, об этом в исследованиях творческого наследия Баха говорит австралийский ученый Martin Jarvis. По его мнению, жена композитора даже написала за него несколько произведений (в частности, сомнения вызывают ария из «Вариаций Гольдберга» и первая прелюдия к циклу произведений «Хорошо темперированный клавир»). К таким выводам он пришел на основании почерковедческой экспертизы.
Как бы там ни было на самом деле, Анна Магдалена посвятила всю себя заботе о муже. В конце жизни у Баха резко ухудшилось зрение, операция по удалению катаракты привела к полной слепоте. Анна Магдалена продолжала записывать его сочинения, и супруг высоко ценил ее самоотверженность.
Умер Иоганн Себастьян Бах в 1750 году, и был похоронен близ церкви Св. Иоанна. По иронии судьбы могила гения затерялась, и лишь в 1894 году его останки были случайно обнаружены во время перестройки церкви. Перезахоронение было произведено шесть лет спустя.
Ваша опера мне понравилась. Пожалуй, я напишу к ней музыку.
Людвиг ван Бетховен — одному немецкому композитору
Из цикла «Соната для Альта»
Вздохом трепетным — по струне
полутоном прикосновенья…
Осторожно, в плену движенья
тени бабочек на стене, —
эхом отзвука в небесах…
Грёза вешняя… Возле сердца
чуть испуганно бьётся скерцо,
чуть торжественней, чем вчера…
Полуобморок — сон Альта…
Откровенья в Legato спрятав,
тенью бабочек — в лоно мяты…
Дождь сиреневый — облака…
Вздохом трепетным — по струне
полутоном прикосновенья
полуобморок пробужденья —
тенью бабочки на стене…
среда, 11 декабря 2013 г.
Было это давненько, младший брат учился еще в школе, и начал он увлекаться «Металликой» или чем-то вроде этого, достаточно тяжелым. Более того, еще и на русском языке. Те хоть что-то орут непонятное, а тут понятно, и от этого жить еще тяжелее. А потом он перешел на их музыку: они там в подвале или где лабают это, на диски записывают, а такие, как мой брат, покупают, значит, и слушают. Меломаны…
Как-то он вбежал в мою комнату с просветленным лицом и торжественно сказал: «Вот, зацени, что ребята исполнили». Раз десять уже прокрутил — супер, тут целых два трека таких.
Еще и целых два, содрогнулся я. Но включил. «Молот Тора» жми". Нажал и услышал «Полет валькирий» Вагнера; прослушал с удовольствием. Вторым замечательным треком пошла Токката 565 Баха.
— Ну, как? — в восхищении спросил братец.
— Замечательно. Только по-видимому у ребяток осталось место на диске, и они вас решили просветить культурно, — ухмыльнулся я и раскрыл брату все карты. — Более того, — говорю, из всего барахла ты выбрал именно классику, значит, вкус у тебя есть.
Он мне не поверил, на что я его отправил в интернет читать, слушать и просвещаться.
Весь вечер из его комнаты доносилась классическая музыка. А утром в помойном ведре я обнаружил стопки дисков с «Металликой» и прочими тяжелыми вещами.
— Что же ты так? — спросил я его, показывая взглядом на ведро, когда он пришел завтракать.
— Да все, больше не могу слушать и понимаю, что не смогу. А ведь я столько денег в диски вложил, столько времени потратил — слушал, — начал причитать он.
— Ну, ничего, — успокоил его я, главное — к прекрасному они тебя привели! Значит, свою роль выполнили.