Способность любить и хорошо переносить одиночество - показатель духовной зрелости. Все самое лучшее мы делаем, когда находимся в одиночестве.
-Прежде чем отталкивать от себя человека, задумайся: «Может быть он души в тебе нечает и отдаст жизнь свою незадумываясь»…
-А те люди, которых ты считаешь своим близким окружением, может быть так, что спят и видят, как тебя растоптать… радуются твоим неудачам, и огорчаются успехам…
врач лечит тело, ветеринар душу
«На ловца натравили зверя -
Для забавы да на потеху…»
Арина Забавина.
Так порою в жизни бывает,
Зверь - ловца великодушней
И в триумфа момент понимает,
Что все суетно в мире тщедушном…
Их единство. Два загнанных «зверя»,
А вокруг них - толпа озверевших.
Вмиг друг другу жизни доверя
Возносятся выше - душой умерших…
Свет в глазах и свет в душе любимого человека нежностью струится и в твою душу…
…а за окном, поздний вечер; а за окном, идет дождь… что выпадет: чет или нечет - что выберешь- ты не поймешь. «изнанка» бывает другая, «лицо» неважно совсем. одежка скрывает изъяны, в подарок сто тысяч проблем. пусть лучше душа будет чистой, открытой и такой светлой! не стоит искать себе принца… ты помни, что счастье не в этом…
И. Шварцу
Музыкант играл на скрипке -- я в глаза ему глядел.
Я не то чтоб любопытствовал -- я по небу летел.
Я не то чтобы от скуки -- я надеялся понять,
как умеют эти руки эти звуки извлекать
из какой-то деревяшки, из каких-то грубых жил,
из какой-то там фантазии, которой он служил?
Да еще ведь надо пальцы знать, к чему прижать когда,
чтоб во тьме не затерялась гордых звуков череда.
Да еще ведь надо в душу к нам проникнуть и зажечь…
А чего с ней церемониться? Чего ее беречь?
Счастлив дом, где звуки скрипки наставляют нас на путь
и вселяют в нас надежды… Остальное как-нибудь.
Счастлив инструмент, прижатый к угловатому плечу,
по чьему благословенью я по небу лечу.
Счастлив он, чей путь недолог, пальцы злы, смычок остер,
музыкант, соорудивший из души моей костер.
А душа, уж это точно, ежели обожжена,
справедливей, милосерднее и праведней она.
1983
Любовь для души любящего означает то же, что душа - для тела, которое она одухотворяет.
Печалью наполнена кружка.
Не думая. Залпом. До дна.
Мой рай был закрыт на просушку.
Отложена в ящик весна.
Мечты… Что за глупое слово?
Любовь - просто букв набор.
Слова твои вспомнила снова.
Поставлю ка их на повтор.
Пусть бьется в груди, пусть страдает
Твое. Моему все-равно.
Опять кнопка «жить» западает.
Ну да, милый мой, мир - говно.
Курить, фильтр жадно сжимая.
Тебя… в потолок выдыхать.
Под кожей. По венам. По краю.
Не верить, уж точно не ждать.
И кажется, все это было.
Не важно. Забыто с тех пор.
Тебя я в себе застрелила.
Расчетливо. Громко. В упор.
Объяснить нетрудно -
Труднее понять…
Повернуть - несложно,
Но легче - спрямлять…
По течению - классно!
Да не по пути…
Через мир безучастно
Невозможно пройти…
Не надо ранить мою душу.
Она сжимается в комок.
И даже если все прощает,
Потом поймешь, что не сберег.
Сама бываю я такой,
Мне б чуткости, добра побольше.
Колючий мой бывает слог,
Все понимаю, но попозже…
…И так со шрамами живем,
И истекает болью тело.
А нам все кажется - болезнь.
Глядишь, душа ведь улетела.
Не просто нам познать себя…
Ведь в человеке глубина такая,
Которая смущает и пугает…
И трудно нам достигнуть дна!..
А есть ли дно у нас внутри?
Никто не знает…
А ты взгляни со стороны!
Мираж, наверное, всё это…
Сумей увидеть свет
В туннеле мыслей разных…
Сумей увидеть в человеке - лето…
Горит огонь у каждого внутри!
Душа бездонна…
Захлебнуться можно!..
ДА! Она бездонна!..
Почти, как кроличья нора…
А там, кто может знать, возможно
У каждого - своя ЧУДЕС страна…
Алиса, милая! Приди, поведай
Мне истины простые:
Где правда, а где ложь…
Раскрой глаза мне Кэрролл Льюис…
Ты в глубине души своей
Лишь истину найдёшь…
07−07 15/04/13
(Иринаморе)
Ушла из жизни. Молодой и юной!
Ну для чего же приходила в мир???
Чтоб разорвать родным на части души?
Чтоб Бог забрал?
Нет!
Чтобы научил!
Он встал. B столовой било час. Он знал,
Теперь конец всему. Он встал и вышел.
Шли облака. Меж строк и как-то вскользь
Стучала трость по плитам тротуара,
И где-то громыхали дрожки. Год
Назад бальзак был понят сединой.
Шли облака. Стучала трость. Лило.
Он мог сказать: «Я знаю, старый друг,
Как ты дошел до этого. Я знаю,
Каким ключом ты отпер эту дверь,
Как ту взломал, как глядывал сквозь эту
И подсмотрел все то, что увидал».
Из-под ладоней мокрых облаков,
Из-под теней, из-под сырых фасадов,
Мотаясь, вырывалась в фонарях
Захватанная мартом мостовая.
«И даже с чьим ты адресом в руках
Стирал ступени лестниц, мне известно».
И ветер гнал ботву по рельсам рынка.
«Сто ганских с кашлем зябло по утрам
И, волосы расчесывая, драло
Гребенкою. Сто ганских в зеркалах
Бросало в дрожь. Сто ганских пило кофе.
А надо было богу доказать,
Что ганская одна, как он задумал…»
На том конце, где громыхали дрожки,
Запел петух. «Что Ганская одна,
Как говорила подпись Ганской в письмах,
Как сон, как смерть». Светало. B том конце,
Где громыхали дрожки, пробуждались.
Как поздно отпираются кафе,
И как свежа печать сырой газеты!
Ничто не мелко, жирен всякий шрифт,
Как жир галош и шин, облитых солнцем.
Как празден дух проведшего без сна
Такую ночь! Как голубо пылает
Фитиль в мозгу! Как ласков огонек!
Как непоследовательно насмешлив!
Он вспомнил всех. Напротив у молочной,
Рыжел навоз. Чирикал воробей.
Он стал искать той ветки, на которой
На части разрывался, вне себя
От счастья, этот щебет. Bпрочем, вскоре
Он заключил, что ветка над окном,
Ввиду того ли, что в его виду
Перед окошком не было деревьев,
Иль от чего еще. Он вспомнил всех.
О том, что справа сад, он догадался
По тени вяза, легшей на панель.
Она блистала, как и подстаканник.
Вдруг с непоследовательностью в мыслях,
Приличною не спавшему, ему
Подумалось на миг такое что-то,
Что трудно передать. B горящий мозг
Вошли слова: любовь, несчастье, счастье,
Судьба, событье, похожденье, рок,
Случайность, фарс и фальшь. Bошли и вышли.
По выходе никто б их не узнал,
Как девушек, остриженных машинкой
И пощаженных тифом. Он решил,
Что этих слов никто не понимает,
Что это не названия картин,
Не сцены, но разряды матерьялов.
Что в них есть шум и вес сыпучих тел,
И сумрак всех букетов москательной.
Что мумией изображают кровь,
Но можно иней начертить сангиной,
И что в душе, в далекой глубине,
Сидит такой завзятый рисовальщик
И иногда рисует LUNе Dе мIеL *
Куском беды, крошащейся меж пальцев,
Куском здоровья бешеный кошмар,
Обломком бреда светлое блаженство.
В пригретом солнцем синем картузе,
Обдернувшись, он стал спиной к окошку.
Он продавал жестяных саламандр.
Он торговал осколками лазури,
И ящерицы бегали, блеща,
По яркому песку вдоль водостоков,
И щебетали птицы. Шел народ,
И дети разевали рты на диво.
Кормилица царицей проплыла.
За март, в апрель просилось ожерелье,
И жемчуг, и глаза, кровь с молоком
Лица и рук, и бус, и сарафана.
Еще по кровлям ездил снег. Еще
Весна смеялась, вспенив снегу с солнцем.
Десяток парниковых огурцов
Был слишком слаб, чтоб в марте дать понятье
О зелени. Но март их понимал
И всем трубил про молодость и свежесть.
Из всех картин, что память сберегла,
Припомнилась одна: ночное поле.
Казалось, в звезды, словно за чулок,
Мякина забивается и колет.
Глаза, казалось, млечный путь пылит.
Казалось, ночь встает без сил с омета
И сор со звезд сметает. Степь неслась
Рекой безбрежной к морю, и со степью
Неслись стога и со стогами ночь.
На станции дежурил крупный храп,
Как пласт, лежавший на листе железа.
На станции ревели мухи. Дождь
Звенел об зымзу, словно о подойник.
Из четырех громадных летних дней
Сложило сердце эту память правде.
По рельсам плыли, прорезая мглу,
Столбы сигналов, ударяя в тучи,
И резали глаза. Бессонный мозг
Тянуло в степь, за шпалы и сторожки.
На станции дежурил храп, и дождь
Ленился и вздыхал в листве. Мой ангел,
Ты будешь спать: мне обещала ночь!
Мой друг, мой дождь, нам некуда спешить.
У нас есть время. У меня в карманах
Орехи. Есть за чем с тобой в степи
Полночи скоротать. Ты видел? Понял?
Ты понял? Да? Не правда ль, это то?
* медовый месяц (франц.).
Та бесконечность? То обетованье?
И стоило расти, страдать и ждать.
И не было ошибкою родиться?
На станции дежурил крупный храп.
Зачем же так печально опаданье
Безумных знаний этих? Что за грусть
Роняет поцелуи, словно август,
Которого ничем не оторвать
От лиственницы? Жаркими губами
Пристал он к ней, она и он в слезах,
Он совершенно мокр, мокры и иглы…
Увязла «по уши» в грехах
И как теперь от них «отмыться»?
Где истина? В каких словах?
Мне остается лишь молиться…
Забыть про всё? Иль сделать вид,
Что мне совсем уж нет и дела?
На то, что сердце всё болит
И как душа вдруг опустела…
Вокруг так много темноты
И вот сама я «не своя»
Кричу уже до хрипоты
Прошу, молю… прости меня…
За всё, что сделала, сказала
Ударив словом, как хлыстом
Отчёт себе не отдавала,
Как с «этим» жить буду потом
Тоска и грусть в моих глазах
И никуда уже не скрыться,
Увязла «по уши» в грехах
И остаётся лишь молиться…