.
Поэт и должен быть несчастным и голодным.
И здесь не может быть поблажек, полумер,
Иначе как он - без страданий, ныне модных,
Напишет страстный, офигительный шедевр?!
Сейчас за рукопись получишь только шиш ты!
И, приплатив ещё, несчастный наш «стендаль»
Живёт почти в нужде (богаче в церкви мыши!),
Поскольку сроду гонораров не видал!
- иz -
Прошумит и затихнет ветер,
Прозвенят и исчезнут дожди.
Так и странная жизнь поэта
Промелькнет через тьму суеты.
Промелькнет, растревожив душу,
И оставив в глазах печаль.
Пусть на миг, но привычность разрушив -
Словно в август пришел февраль.
Этим промельком, искрою малой
Он заставит тебя замереть.
Пусть квадрат рисовал овалом,
Но, сгорая, пытался согреть.
Все проходит: и дождь, и ветер,
И поэты уходят в даль.
Только… кто же теперь заметит
То, что в августе есть февраль?
Не возмущайтесь, диким строем
Меня за все стихи коря,
Грехи лирических героев
Не все беру я на себя.
Они о чём-нибудь страдают,
Им так положено вполне,
Я голос им предоставляю,
Но это всё не обо мне!
В стихах всегда пишу о страсти,
Но в жизни тихой и простой
Я нахожу обычно счастье
В рулете свежем с колбасой,
В домашних тапках, новой книжке
И премиальных раз в квартал.
Уже бы умер, если б слишком
По каждой барышне страдал.
Человек, придерживающийся фактов, и поэт никогда не поймут друг друга.
Сколько раз так бывало - «Устал! Не могу! Не хочу!»
Да какой - «не хочу!» Захлебнулся от этого яда.
Полечиться бы мне, знать бы только, к какому врачу…
Ну, кому это творчество к чёртовой матери надо?!
То бессонницей жить, то считать гонораров гроши.
А к утру хорошо ещё, если хоть капельку дышишь…
А потом замираешь у бездны и шепчешь: «Пиши…»
Собираешь всю волю в кулак, выдыхаешь - и пишешь…
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
будь архитектором, то выбрал бы гранит,
а так, материал неопредельонный,
пиит и Африке пиит!
- Саша! Сашенька! Поэтом можешь ты не быть, но гражданином…
- Буду! Буду, маменька!
- Да не перебивай же Саша слова прекрасного Некрасова!
- Поэтом буду! Буду, су. а бл.дь!
- … поэтом можешь ты не быть!
- Да лучше я умру - поэтом буду!
- …Майн либер Саша, понимаешь, с недавних пор дар ясновиденья открылся мне. Вся жизнь твоя не раз, благодаря твоим дурным амбициям, подвержена будет риску, смертельному, необычайному. Подобно Саше Ульянову, брату Володи Ленина, ты чуть не лишишься головы. Однако, как и Ленин, ее таки лишишься, изза бабы.
- Ой мама! Ну возможно ль, чтобы Ленин лишился головы посредством бабы?! Кстати - кто это?
- Уже не важно. Наталья и Дантес - вот твои враги! Остерегайся, Саша, баб, французов и портвейна! И станешь гражданином, может быть!
- Ах как же я хотел бы быть поэтом, мама.
- Забудь! Поэты долго не жывуть!
Однажды с умным видом
Поговорить решила я с Пегасом.
Почему в стихах сокрыто чудо,
Почему слова ложатся только этой фразой,
Почему одни друг к другу жмутся,
Опасливо других соседство,
Вдруг песней в тишине прольются,
Откуда в слове магическое действо?
Пегас вздыхает тяжело и бьёт копытом,
Сидеть меж крыльев не легко, вцепилась в гриву,
Мелькают звёзды в стороне, сливаясь в реку,
Напоминая о родном, давно забытом.
Вдруг ослепляет белизна.
Звезда? Планета?
Сверкают скалы хрусталя и друз соцветия,
Застывших истин бытия и их знамения.
Что прорастут в иных мирах и в нашем мире
Соцветием слов, корнями в душах,
Как семена растут в земле, не помня о материнском древе,
Они собою созидают мир, его и рушат.
Слова…, слова…, - кристаллы мысли,
Вибрациями своими сжигающие жизнь,
Они - волшебного напитка брызги,
Могильная плита и колесница ввысь.
Настоящий поэт должен сказать: Я вас не учу жить, я вас учу не умирать.
Поэт смысл бытия в усильях кропотливых извлекает.
И философский камень мудрости стараясь оживить,
Строками рифм в своих стихах плод осмысленья в чувства облекает,
- Затем чтоб словом отразить времён связующую нить.
Я, конечно, не Есенин, но и ты меня не любишь, не жалеешь
Поэт устал,
а долго ли до краха
надежд и тем, исписанных на раз?
Засаленная до локтей рубаха,
засалено нутро негромких фраз.
Он чей-то сын, он рыцарь без доспехов,
уныл и робок, страстен и умен,
и ждать до старости случайного ль успеха?
Правдивости неискренних времен?
Но все проходит: молодость и слава,
найдутся дом, рубаха, толк и смысл.
Поэт устал, но долго до причала,
и день погожий смотрит сверху вниз.
Ольга Тиманова
Хреново быть русским поэтом-классиком.
Всю жизнь стараешься, пишешь изо всех сил…
А тебя в третьем классе проходят!
«Изнасилована» будучи ПОЭТОМ, проклиная
вылазку свою,
загорелая измученная ЛЕТО собрала пожитки
и на юг
улетела с журавлиным клином
первым, помахав «собрату» по перу.
ОСЕНЬ, тут же, как та опытная
стерва, скрасила «унылую пору».
Утонув в ее «очей очарованьи», в листопадно-красочном огне,
уж возвышенно-банальными словами, наш
пиит строчит стихи о ней.
Но, чуть заморозки тронули
поверхность вод, чуть пала снега бахрома,
возвратилась, сохранив былую верность, с благородной проседью ЗИМА.
И Поэт спешит упасть в ее объятья, всем
клянясь, (не чувствуя вины),
в том, что перед ней не может устоять
и быть готов с ней вечно … до ВЕСНЫ!
Туда, где рощи пламенеют,
Туда, где стылая вода,
Осенним таинством аллеи
Меня манят к себе туда,
Где дали полны откровенья,
Где каждый вздох, как сон, глубок,
В седую глушь уединенья
От сердца нить ведет клубок.
Ах, что ж, Наталья Николавна,
Не все ль равно, кому виной,
Что в жизни, прожитой исправно,
Вам быть такой, а не иной…
Прикосновеньем беспристрастным,
Не опуская мелочей,
Врезает время в память властно
Черты друзей и палачей.
Над опальной могилой поэта в ночи
Ни звезды, ни случайного света свечи.
Лишь лампада любви на пролитой крови
Говорит бездыханному сердцу: «Живи!»
И звучат над землею во все времена
Песни щедрых сердец, воскресив имена,
Дабы в хладности лет свой оставило след
Это славное, горькое званье - поэт!
Гремит шампанских пенный выстрел,
И от цыган звенит в ушах,
Вскипает юность в лицеистах,
Гусарской вольностью дыша.
Перо хмелеет от полета,
Друзья тревожат пыль веков,
Но ждут кого-то эшафоты
И сталь надломленных клинков.
Среди безудержного бала
Светлы мгновенья тишины.
Достойным так их не хватало,
Иным не впрок они даны!
Рождая чудные мгновенья,
Цветет унылая пора.
Сомненья вслед за озареньем
Прохладой полнят вечера.
Над опальной могилой поэта в ночи
Ни звезды, ни случайного света свечи.
Лишь лампада любви на пролитой крови
Говорит бездыханному сердцу: «Живи!»
И звенят над землею во все времена
Песни мудрых сердец, помня их имена,
Дабы в хладности лет свой оставило след
Это гордое, горькое званье - поэт!
Благодарю за все, что было,
Крылатым промельком коней,
За жизнь, которую любил он,
За боль, расплавленную в ней.
Но неужели, неужели,
Свинцовой точки не стереть,
И санкам во псковских метелях
К владеньям дедовским лететь?
Туда, где рощи пламенеют,
Туда, где стылая вода,
Осенним таинством аллеи
Меня манят к себе всегда!