Его смерть вызвала большое любопытство — будут носить с постаментов на панихиду или на задворки музея.
Ай, да, Пушкин, нежность строк.
Памятник воздвигнуть смог.
И хотя нерукотворный—
Все читатели довольны!
Все мы в Лету скоро канем,
Только в этом вечном сне
Я согласен стать хоть камнем,
Если памятник он мне.
Если поставили памятник с браком, надо скульптора ставить раком.
Как вы полагаете - кому человечество давно должно поставить памятник? В первую очередь? Нет, ни Богу, ни царю, ни полководцу, ни писателю, ни художнику, хотя каждый из них безусловно заслуживает памяти. Это будет памятник обыкновенному пожилому человеку. «В возрасте дожития», как это чудесно называет наша медицина.
В определенный момент этот человек замечает, что его родное, единственное и еще вчера такое послушное тело больше не такое послушное. Человек понимает, какое счастье было его не замечать, и еще понимает что счастье это покинуло его навсегда. Отныне он внутри машины, которая с каждым днем всё настойчивее требует капремонта, на ближайших станциях техобслуживания очереди, причем бессмысленные, так как запчастей нет и не будет, да и мастера подразбежались. За кордоном есть и мастера и некоторые детали, но цены такие, что в случае с машиной вы бы уже плюнули и купили новую. С телом это, увы, не проходит. Вы читаете про революцию в науке, про выращенные из стволовых клеток органы, суставы и целые конечности и отчетливо сознаете, что эти чудо-технологии станут достоянием широких масс аккурат на следующий день после ваших поминок. Загибающийся автомобиль сообщает вам о своих проблемах стуками, хрипами, мигающими лампочками. Тело беседует с вами с помощью боли. Оно становится в этом плане таким изобретательным и разнообразным, что порой вызывает искреннее восхищение. И вы с этой сволочью один на один. Жаловаться бессмысленно - у детей вы будете вызывать раздражение: они просто не поймут, о чем вы, у них сейчас совсем другие проблемы. Если вы поддерживаете детей деньгами, раздражение они постараются спрятать. На время. Не все это умеют. Жаловаться товарищу своего возраста тоже глупо - у него-то как раз те же проблемы и вы в одинаковом положении. К тому же товарищей этих вокруг вас становится меньше и меньше. И не дай бог пожаловаться человеку старше тебя: он тут же намекнет на разницу в возрасте и мягко объяснит что по сравнению с ним вы еще в самом начале этого интересного пути. Можно пожаловаться врачам, но мы выяснили, что это как минимум дорого.
А голова? Этот твой домик, внутри которого ты, как тебе казалось, не стареешь и привычно командуешь телом? Долгое время действительно так и было, и вот кончилось: ты по привычке приказываешь себе легко выпорхнуть из машины (она у тебя все еще молодежная, спортивная), а тело нескладно выкарабкивается, медленно перенося вес на ногу, которая, естественно болит.
И это еще не основные сюрпризы: то, что ты стал хуже видеть, еще бог с ним: ты купил красивые очки и они тебе даже идут. Со слухом сложнее: красивых как очки слуховых аппаратов почему-то нет и тебе кажется, что все окружающие с брезгливым любопытством заглядывают тебе в уши, которые заткнуты чем-то вроде кусочков пластилина. А без этих затычек ты либо просишь повторить каждую обращенную к тебе фразу дважды, либо сидишь в компании, глупо улыбаясь и делая вид, что слушаешь собеседника, пока не замечаешь, что он уже давно задает тебе какой-то вопрос, а ты продолжаешь благожелательно кивать.
Память начинает вытворять чудеса: услужливо вынимая из прошлого совершенно не нужные тебе фрагменты (причем украшенные микроскопическими деталями) она наотрез отказывается работать в коротком бытовом диапазоне, и скоро твой ежедневный выход из дома разбивается на несколько фаз: вышел - вернулся за очками - вышел - вернулся за телефоном - искал телефон пока он не зазвонил - вышел - вернулся за ключами от машины. Самое ужасное то, что ты начинаешь к этому привыкать. Человек быстро привыкает к хорошему.
Ты перестаешь наряжаться. Потому что дизайнеры всего мира шьют для молодых. И на молодых. И ты понимаешь (хорошо если понимаешь) что если узенькие джинсики с нечеловечески низким поясом будут отлично сидеть вот на том длинном худом, молодом настолько, что он еще и с ориентацией-то не до конца определился, а твое брюшко повисает над этими джинсиками на манер второго подбородка, с которым у тебя, кстати, тоже проблемы. Можно, конечно, поискать одежду более взрослую, но она подаст тебя именно тем, кем ты стал так недавно - пожилым слегка склонным к полноте человеком, и тебе отчаянно не захочется выглядеть самим собой. Результаты этих мучений известны: либо плюем на все, донашиваем старое (если влезаем), либо последний отчаянный рывок в мир иллюзий - подкрашенные волосы, совершенно бессмысленные походы в спортзал, диеты, начинающиеся каждое утро и заканчивающиеся каждый вечер, посильное втягивание живота при приближении объекта женского пола (памяти и тут хватает минуты на полторы - потом следует неконтролируемый выдох.)
В общем жизнь ваша наполняется совершенно новыми смыслами. И если вы держите эту безостановочную серию ударов, отлично понимая, что победы не будет и задача в том, чтобы красиво проиграть, если вы не потеряли способности улыбаться, шутить и иногда даже нравиться женщинам - вы настоящий герой. И заслуживаете поклонения и памятника.
Вы думаете, я это все о себе? Да прям. Я только приближаюсь к старту. И иногда наряжаюсь. Как идиот.
Есть люди, считающие, что памятники со змеями под копытами коней, поставлены в честь змей.
Известно, что Екатерина II активно переписывалась со многими выдающимися европейцами своего времени. Именно академик живописи Дидро и Вольтер посоветовали ей мастера, способного реализовать ее мечту - создать памятник знаменитому царю-реформатору Петру I. Официально скульптора Этьена-Мориса Фалькона пригласил в Россию князь Голицын. Мастеру в то время уже было пятьдесят лет. И хотя работал Фальконе на фарфоровом заводе, он все время мечтал создать шедевр в монументальном искусстве. Скульптор очень обрадовался предложению русского вельможи возвести в Санкт-Петербурге памятник величайшему правителю. Перед Фальконе, при подписании договора, поставили одно условие - памятник царю должен быть конной статуей огромного размера. Скульптор согласился выполнить заказ за очень небольшое вознаграждение (оплата была занижена вдвое). Только в одном Фальконе нарушил условие договора: царица считала, что памятник должен быть установлен в центре Сенатской площади, а скульптор сместил всю композицию поближе к Неве.
«Медным всадником» памятник стали называть благодаря знаменитой поэме
О том, что призрак Петра I часто видят на улицах города, говорили многие. Так рассказывают, что однажды император Павел I вечером шел с князем Куракиным по набережной Невы. К нему подошел человек и обратился к нему по имени, высказав сожаление по поводу несчастной судьбы Павла и предсказал их новую встречу. Присмотревшись к собеседнику, Павел увидел лицо Петра I. Удивительно, но Куракин не видел, подошедшего к императору человека, и очень удивился неожиданному испугу правителя. По другой легенде, император Павел видел в Михайловском замке призрак Петра I.
Призрак Петра I посетил во сне скульптора Фальконе, который в то время находился в поиске идей для памятника на Сенатской площади. Петр I, якобы, задавал мастеру много вопросов и, получив ответы, был доволен беседой, одобрив замысел мастера.
При создании памятника, Фальконе поручил своей помощнице Мари Колло изготовить голову скульптуры. При лепке девушка воспользовалась копией посмертной маски Петра I. К художнице хорошо относилась императрица и считала ее полноправным соавтором памятника. Фальконе тоже уважал и ценил свою ученицу: после награждения его золотой и серебряной медалью за работу над памятником, серебряную он отдал Колло. Она была его невесткой, но брак с сыном Фальконе оказался для девушки неудачным: муж пил, проигрывался в карты и избивал жену. Но несмотря на расставание с ненавистным мужем, Колло трогательно заботилась о своем учителе и ухаживала за ним после того как его парализовало после инсульта.
На памятнике императрица потребовала сделать надпись, которой, рассудительная Екатерина намекнула потомкам, что она вторая после великого российского императора Петра I.
Постамент для памятника выполнен из знаменитого Гром-Камня, одна из легенд о котором была связана с именем царя Петра I. Говорят, что, выбирая место для строительства нового города на Неве, Петр I осматривал окрестности, забравшись на Гром-Камень.
Еще известно, что этот камень являлся священным местом для древних волхвов. Они проводили на нем свои обряды. Поэтому среди жителей окрестных сел даже осколки того камня, оставшиеся после его вывоза в Санкт-Петербург, хранились в домах, как священные реликвии. Фальконе, возвратившись во Францию, также заказал несколько сувениров-украшений из остатков Гром-Камня.
Несладко Фальконе пришлось в России: недоброжелатели нашептали императрице, что скульптор растратил казенные деньги. Оскорбленный мастер срочно уехал из Петербурга, и не участвовал в официальном открытии памятника.
Не все жители Петербурга хорошо отнеслись к памятнику. Например, старообрядцы очень боялись образа всадника. Они считали его Четвертым всадником апокалипсиса, за которым следовала только мучительная смерть всего живого на Земле.
В народе была популярной легенда, названная «сном майора Батурина». Рассказывается в ней о времени войны с Наполеоном. Российский император Александр I знал, что Наполеон вывозит из поверженных городов лучшие произведения искусств, включая и памятники. Поэтому он распорядился увезти из города памятник Петру I. Вскоре князь Голицын доложил царю о мистическом сне майора Батурина, который утверждал, что ему приснилось, как всадник сошел с постамента и прискакав к дворцу на Каменном острове (там жил тогда император Александр I), обвинил императора в несчастье России. А еще он приказал, чтобы не трогали памятник, потому что пока он в Петербурге городу не нужно бояться врага. Узнав о вещем сне, Александр I отказался от идеи спрятать памятник за пределами столицы. Французы не дошли до Петербурга. Можно сказать, что всадник спас город!
Египтяне считали, что душа умершего человека может возвращаться в мир живых и часто вселяется в свое изображение. Вот и в статую Петра I, возможно, вселилась душа императора-основателя России и смотрит на свое любимое детище, оберегая его от врагов.
О «Медном всаднике», защитнике города, вспомнили во время Второй мировой войны. Град Петра фашистам так и не удалось захватить, потому что Петр I хранил свой город. Кстати, «Медный всадник» оказался одним из немногочисленных памятников Петербурга, который сохранился после нападения фашистской орды.
Сегодня мало кто из петербуржцев сомневается в мистической ауре «Медного всадника». Таинственная энергетика этого памятника проявляет себя постоянно и городские легенды о нем постоянно пополняются новыми страницами.
Памятник Пушкину на Пушкинской площади в Москве был установлен в 1880 году,
Однако стихи на нем написаны по правилам новой орфографии.
Очевидно, что текст меняли уже в советское время.
Это действительно так.
Кроме орфографии, в 1936 году, в дни 100-летия со смерти поэта, были исправлены также СЛОВА самого стихотворения.
Объяснения:
Василий Жуковский при издании «Памятника» Пушкина по (тогдашним) цензурным соображениям изменил его текст
Вместо слов: «Что в мой жестокий век восславил я Свободу» стихотворение было изменено на безобидные «Что прелестью живой стихов я был полезен».
В 1936 году оригинальные слова Пушкина были возвращены. Что мы и читает по сей день.
Он памятник себе воздвиг нерукотворный, читая Пушкина в общественной уборной.
… Памятник, до сих пор живущий в третьем тысячелетии, завещал «учится» … памятники не убираем, но в голове почему-то у большинства звенит «лечится, лечится и ещё раз лечится» …
… странно … не правда ли??? … :)))(((:
Я памятник воздвиг себе нерукотворный!
Он беспредельно прост и беспредельно мал.
Удобный очень. Не зеленый и не черный.
По форме и не угол, не овал.
Тропа народная к нему не зарастает.
Тропы-то нет: там нечему расти.
Не рушится мой памятник, не тает.
Мне самому к нему неведомы пути.
Воздвиг его я позапрошлым летом.
А в прошлый год я про него забыл.
И беспокоюсь я, вдруг памятника нету?
Быть может я его не возводил?
* * *
Поставим памятник
в конце длинной городской улицы
или в центре широкой городской площади,
памятник,
который впишется в любой ансамбль,
потому что он будет
немного конструктивен и очень реалистичен.
Поставим памятник,
который никому не помешает.
У подножия пьедестала
мы разобьем клумбу,
а если позволят отцы города, --
небольшой сквер,
и наши дети
будут жмуриться на толстое
оранжевое солнце,
принимая фигуру на пьедестале
за признанного мыслителя,
композитора
или генерала.
У подножия пьедестала -- ручаюсь --
каждое утро будут появляться
цветы.
Поставим памятник,
который никому не помешает.
Даже шоферы
будут любоваться его величественным силуэтом.
В сквере
будут устраиваться свидания.
Поставим памятник,
мимо которого мы будем спешить на работу,
около которого
будут фотографироваться иностранцы.
Ночью мы подсветим его снизу прожекторами.
Поставим памятник лжи.
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
будь архитектором, то выбрал бы гранит,
а так, материал неопредельонный,
пиит и Африке пиит!
Про Маннергейма мысль преподнесу на блюде,
В своей абсурдности она будет проста:
Поставьте, люди, памятник Иуде,
Пока что не предавшему Христа.
В нашей стране никому нельзя ставить памятники из бронзы - только из пластилина.