Бывают произведения искусства, вызывающие больше интереса к творцам, нежели к их творениям, - обычно потому, что в этих работах порою наталкиваешься на то, что всегда казалось лишь твоим личным, глубинным ощущением, и невольно задаёшься вопросом: кто он, знающий про меня и откуда он это знает?
Каждый дельный писатель знает,
Чтоб избегнуть разборок кошмары,
Нужно всех пережить, и тогда уж Начинать 'сочинять' мемуары.
Если уж человек стал писателем - значит, он взял на себя священную обязанность: что есть силы творить красоту, нести свет и утешение людям.
Алло, это я. Простите великодушно,
что я вас тревожу в столь неурочный час.
Послушайте, дон Сервантес, мне очень нужно
сказать вам буквально пару коротких фраз.
Я знаю, давно закончилось наше время,
что люди не верят в сказки - и поделом.
Что бременским музыкантам наскучил Бремен,
и сдал Ланцелот кольчугу в металлолом.
Я знаю, что стар. Что книги давно не в моде:
меняется мир, и в моде сейчас - кино…
Мне в пору свои доспехи хранить в комоде -
нет спроса на бравых рыцарей все равно.
Я знаю, что не сезон для лихих походов,
в походы не выступают под новый год.
Ноябрь - неудачный месяц для дон кихотов,
но, кажется, я неправильный дон Кихот…
Боюсь, мне пора. Но вас я прошу, останьтесь,
ведь в мире кино писателям - благодать.
А я ухожу. Прощайте, сеньор Сервантес,
моя Дульцинея больше не может ждать.
И пусть я смешон, пускай я глупец - возможно.
Плевать, что давно истлела моя броня.
Но ждет Росинант, и шпага ржавеет в ножнах.
Пусть будет, что будет. Санчо, седлай коня!
Писатель Гоша Полупьянов
Родил с похмелья триллер века
И книг сто тысяч экземпляров
Издал, но нет ни человека,
Ни одного, купить кто книгу
Решил. На полках в виде хлама
Лежат тома. Но Гоша мигом
Во многих СМИ даёт рекламу:
«Миллионер (нефть, алюминий)
Найдёт жену», но с оговоркой:
«Такую же, как героиня
У Полупьянова Георга.»
Кто там читатель этих рубрик?
Но зА день был тираж раскуплен.
К этому стишочку
Сочини-ка сам
Следущую строчку:
. .. .. .. .
Вот и молодчина!
А теперь ещё:
. .. .. .. .
Очень хорошо!
Ну, ещё разочек:
. .. .. .. .
Плачу я в платочек!
Просто гений ты!
. .. .. .. .
Знаешь, дорогой,
Ты пиши! И буду
Я - читатель твой…
Не легко нести груз тысячелетнего очеловечивания, вставать на колени перед своей совестью и искать нужное слово.
Писательство, как сама жизнь, есть странствие с целью что-то постичь. Оно - метафизическое приключение: способ косвенного познания реальности, позволяющий обрести целостный, а не ограниченный взгляд на Вселенную. Писатель существует между верхним слоем бытия и нижним и ступает на тропу, связывающую их, с тем чтобы в конце концов самому стать этой тропой.
Хороший роман можно написать за полгода. Для хорошего афоризма может не хватить жизни.
Тот, кто не надеется иметь миллион читателей,
не должен писать ни одной строки.
Писать легко. Нужно лишь сесть за печатную машинку и вскрыть себе вену.
Писатели - инженеры человеческих душ, а инженеры писательских - критики.
Едем с шефом по полям, обсуждаем будущий урожай, ну я ему мол и так и сяк может быть… может дождик, может нет
Так уж случилось в жизни, что я не уводила из семьи чужого мужа.
И мою семью не разбивала другая женщина. Хотя это был второй брак и у меня, и у мужа. Но вдруг мне очень захотелось написать о грешной любви двух семейных людей. Странное желание, но нам, пишущим, чего только порой ни придёт в голову!
Однажды под утро я проснулась с ощущением того, что нужно спешить, иначе я просто опоздаю. В ночнушке, не умывшись, ни выпив утренней чашки кофе,
я сидела за столом и писала. Мысли, как угорелые, кружились вокруг меня, то, натыкаясь друг на друга, то, теряясь в неизвестности. А я всё спешила их поймать и уложить на бумагу.
Пару раз подходил муж, что-то говорил, куда-то звал, но я твердила одно:
- Потом, потом, не мешай…
И он уходил. А я всё писала, зачеркивала, рвала листы, чтобы тотчас же собрать обрывки, распрямить их и переписать заново. И опять зачёркнуть написанное.
К тому же, по непонятной привычке, я писала от первого лица. В общем, всё, как обычно, ничего нового!
Потом мы ехали на дачу, и я писала в дороге, в трясущейся машине. Приехав в село, я продолжала заниматься тем же. Муж меня уже не трогал, бесполезно!
И вот к вечеру, наконец, поставлена последняя точка, пора читать. Естественно, ему, моему единственному. Муж слушал меня спокойно, серьёзно, молча. Лишь когда я закончила чтение, он сказал:
- Вот теперь я точно уверен, что ты мне изменяла.
А я в восторге закричала:
-Какое счастье! Уж если ты мне поверил, значит, я смогла, сумела всё правильно передать. Значит, у меня получилось!
Муж посмотрел на меня печально и жалостливо, как на тяжело больного человека, вздохнул и вышел из комнаты.