…Что трудности, когда мы сами
Себе мешаем и вредим!
Мы побороть не в силах скуки серой,
Нам голод сердца большей частью чужд,
И мы считаем праздною химерой
Все, что превыше повседневных нужд.
Живейшие и лучшие мечты
В нас гибнут средь житейской суеты.
В лучах воображаемого блеска
Мы часто мыслью воспаряем вширь
И падаем от тяжести привеска,
От груза наших добровольных гирь.
Мы драпируем способами всеми
Свое безволье, трусость, слабость, лень.
Нам служит ширмой состраданья бремя,
И совесть, и любая дребедень…
Фиалка на лугу одна
Росла, невзрачна и скромна,
То был цветочек кроткий.
Пастушка по тропинке шла,
Стройна, легка, лицом бела,
Шажком, лужком
С веселой песней шла.
«Ах!- вздумал цветик наш мечтать, —
Когда бы мне всех краше стать
Хотя б на срок короткий!
Тогда она меня сорвет
И к сердцу невзначай прижмет!
На миг, на миг,
Хоть на единый миг».
Но девушка цветка — увы!-
Не углядела средь травы,
Поник наш цветик кроткий.
Но, увядая, все твердил:
«Как счастлив я, что смерть испил
У ног, у ног,
У милых ног ее».
Если кто-нибудь захочет изучить все законы, то у него не останется времени нарушать их.
В пространстве, хором сфер объятом,
Свой голос солнце подаёт,
Свершая с громовым раскатом
Предписанный круговорот
Дивятся ангелы Господни,
Окинув взором весь предел
Как в первый день, так и сегодня
Безмерна слава Божьих дел
Когда в бескрайности природы,
Где, повторяясь, всё течёт,
Растут бесчисленные своды
И каждый свод врастает в свод,
Тогда звезда и червь убогий
Равны пред мощью бытия,
И мнится нам покоем в Боге
Вся мировая толчея.
Что здесь вижу я? Сраженья?
Или игры? Или чудо?
Две пятерки юных братьев
Состязаются друг с другом,
Как волшебница велит им.
У одних — стальные пики,
У других — из быстрых нитей
Петли, чтобы в плен их гибкий
Сталь блестящая попалась.
Вот в неволю взяты пики,
Но в военном легком танце
Ускользают прочь проворно
Из сцепленья нежных нитей,
Что, едва одну отпустят,
Вмиг другую оплетают.
Так в бою, в борьбе, в победах,
В натисках и отступленьях
Сеть искусная плетется,
Белизной подобна хлопьям,
Чье паденье свет и тени
Делит сотнями оттенков,
Недоступных наших краскам.
Кто получит одеянье,
Всех желанней? Кто отличен
Будет госпожой любимой,
Признанный ее слугою?
Мне счастливого удела
Знак достался, о котором
Тайно я мечтал. Отныне
Посвящен я в слуги милой.
Но покуда беззаботно
Я нарядом щеголяю,
Вновь беспечная десятка
Дружно, скрытно и прилежно
Тоньше сети ткет, сплетая
Лунные лучи, туманы
И ночной фиалки запах.
Не успев тенет заметить,
Попадает в них счастливец,
Нам же, прочим, остается
Поздравлять и прятать зависть.
Брожу я по полю с ружьем,
И светлый образ твой
В воображении моем
Витает предо мной.
А ты, ты видишь ли, скажи,
Порой хоть тень мою,
Когда полями вдоль межи
Спускаешься к ручью?
Хоть тень того, кто скрылся с глаз
И счастьем пренебрег,
В изгнанье от тебя мечась
На запад и восток?
Мысль о тебе врачует дух,
Проходит чувств гроза,
Как если долго в лунный круг
Смотреть во все глаза.
Когда бы клад высоких сил
В груди, звеня, открылся!
И мир, что в сердце зрел и жил,
Из недр к перстам пролился!
Бросает в дрожь, терзает боль,
Но не могу смириться,
Всем одарив меня, изволь,
Природа, покориться!
Могу ль забыть, как глаз обрел
Нежданное прозренье?
Как дух в глухих песках нашел
Источник вдохновенья?
Как ты дивишь, томишь меня
То радостью, то гнетом!
Струями тонкими звеня,
Вздымаясь водометом.
Ты дар дремавший, знаю я,
В моей груди омыла
И узкий жребий для меня
В безбрежность обратила!
Бежит волна, шумит волна!
Задумчив, над рекой
Сидит рыбак; душа полна
Прохладной тишиной.
Сидит он час, сидит другой;
Вдруг шум в волнах притих…
И влажною всплыла главой
Красавица из них.
Глядит она, поет она:
«Зачем ты мой народ
Манишь, влечешь с родного дна
В кипучий жар из вод?
Ах! если б знал, как рыбкой жить
Привольно в глубине,
Не стал бы ты себя томить
На знойной вышине.
Не часто ль солнце образ свой
Купает в лоне вод?
Не свежей ли горит красой
Его из них исход?
Не с ними ли свод неба слит
Прохладно-голубой?
Не в лоно ль их тебя манит
И лик твой молодой?»
Бежит волна, шумит волна…
На берег вал плеснул!
В нем вся душа тоски полна,
Как будто друг шепнул!
Она поет, она манит —
Знать, час его настал!
К нему она, он к ней бежит…
И след навек пропал.
Мы никогда не бываем более далеки от желаний наших, чем тогда когда воображаем, что владеем желаемым.
Гёте.