Я эту нищенку впервые
вчера увидела в метро:
глаза когда-то голубые,
когда-то модное пальто.
Она подачкам не крестилась
и не желала долгих лет…
На старой шее жилка билась,
мок на коленях жалкий плед…
Но столько было в ней страданья,
стыда - все видно по лицу-
за то, что просит подаянье
на жизнь, идущую к концу.
Она сидит в последнем платье,
она - ровесница вождя
и мокнут деньги на асфальте
от равнодушного дождя.
Весь город в лужах, город тонет,
она сидит и ждет гроша…
И что ей рубль с моей ладони,
когда растоптана душа?
Мысли рвутся, сердцу тесно,
«Не пройдет!"-бормочет боль,
«Не надейся…" - шепчет время,
Ты не знаешь, что с тобой…
Когда долго любишь-это перестают замечать. Когда долго прощаешь- этим начинают пользоваться. Когда готов на всё- просто перестают ценить! И только когда уходишь- понимают как был дорог тот, которого уже не вернуть!!!
И никакие таблетки тут не помогут. Единственное, что в таких случаях помогает, это время. Сломанная душа должна срастись, как срастаются сломанные кости…
А вы любили хоть раз… так… чтоб вам говорили: -«Опомнись!»,
И наотмашь - по мокрым щекам… называя всё блажью…
Тогда чувства… не выдержав… делают тайн (ую) опись…
Убеждаясь, что он - единственный, а не каждый…
А вам никогда не казалось, что разум от боли тронется…
И на выдохе - сердце, не выдержав… всё-таки выскочит…
Чередуя… бессмысленность яви… с нервной бессонницей…
Знать, что слёзы уже не поместятся… даже в Свислочи…
А вы не хотели… когда-нибудь изменить… жизни хронику…
Без наркоза… поджечь… всю память… Она, задыхаясь в дыму…
Истерически манит с собой… на края подоконника…
Чтоб улететь…
Улететь К нему.
По безлимитке слез не бывает штрафов, но я нажила себе бонусом овердрафт.
Он в меня взглядом целится с фотографий, он мне заранее ставит и шах, и мат.
У меня по нему - обычный сердечный голод, битые стекла, рваные провода.
Время хирург хороший, а не онколог.
Вырезать - может.
Вылечить - никогда
И позвонить бы.
Сказать шепотом что люблю.
Только время позднее.
Слова сводятся к нулю.
У тебя все так просто.
Не нервничай.
Все пройдет.
А внутри меня перекресток.
Из физической боли и чужих дорог.
Обида ранит только раз. Потом мы сами каждый час обиду делаем сильней воспоминанием о ней.
Словом можно утешить, словом можно убить.
Как больно умирают иллюзии… как больно умирают мечты… Как страшно на пепелище своих желаний стоять… Как сложно разбитое сердце сложить в надежду любви… Как легко от слез захлебнуться… от обид… от отчаяния… от тоски. Остается лишь одно-верить…
…Проходит все.
И ты меня прошел,
перелистал,
перешагнул -
перегорело.
Рисую на полу окружность мелом
И сердце на листке карандашом.
Смешное сердце. Посреди - дыра
С краями ровными:
Видать, прошло навылет.
Он точен был,
мой ненаглядный киллер…
Не разрешил дожить с ним до утра…
Это действительно мазахизм, когда душа застывает от боли, сжимаясь в комок, включить музыку из «той» жизни и медленно умирать вспоминая запах его парфюма и вкус его губ… и нет никаких сил очнуться и жить дальше, как удав застывая перед экраном мобильного телефона.
Предательство - это тоже горе: его страшно представить, невозможно забыть и сложно пережить.
А разве можно взять и разлюбить?
Так просто… не найдя причины?
На утро встать и напрочь все забыть…
И не придти, оставив все как было?
А разве можно предавать любовь?
Топтать те чувства, ТЕ, что так ранимы!!!
Знать о надеждах, только вновь и вновь
Боль причинять… Как все мы уязвимы…
Как беззащитны мы перед людьми
Которых мы придумываем сами
Не видя их душевной пустоты,
Живем всегда с закрытыми глазами…
Забыв о гордости, бежим без остановки
Пытаемся вернуть, понять, простить
Но для чего? Чтоб снова стало горько…
И одиноко…, может отпустить???
А может не просить о «прошлом счастье»?
Сдержать в себе крик сердца «Приходи!!!»
Воспоминанием красивым лишь остаться…
И верить в то, что счастье впереди…
Изнутри что-то ломается. Одно неприятное слово дорогого тебе человека в твой же адрес и все, твое мнение о нем рушится, боль настигает везде, где только может, ты ломаешься.