«Маленький человек» - нелепое придуманное литературоведами понятие, наполненное гордыней. Но попробуйте назвать маленькими самих литературоведов, и вы увидите, считают ли они себя таковыми сами.
Лучше не читать, чем читать поверхностно - иначе какой смысл в книгах?
… Если всадник без головы - значит, она есть хотя бы у лошади!
Я за свою жизнь столько всякой херни перечитала, что вот теперь думаю-я очень начитанная или очень херовая?
ЭКЗЮПЕРИ
И зимой и летом
Думаю об этом
Ночи все до утренней зари:
Только нас с тобою
Лунною порою
Звал в полёт де Сент-Экзюпери.
И искрился иней,
Озорной и синий,
И внизу кружился шар земной.
И снега сверкали,
И открылись дали
Перед очарованной душой.
ПРИПЕВ:
Неужели мне приснился сон?
Дивный сон, но вижу наяву я,
Как тебя обняв, вперёд лечу я,
И мерцанье звёзд со всех сторон.
О, хмельное лоно,
Алых губ бутоны!
С вами мне сегодня не уснуть.
И букет сонетов
Дарят нам поэты:
Лев, и Орион, и Млечный путь.
Время быстротечно,
Ничего не вечно,
Кроме нашей радостной любви.
Выпьём, дорогая
Весь бокал до края
Звёздного волшебного «Аи».
РАСКОЛЬНИКОВ
В полном надежды и страха сознаньи
Вызрела мысль - порождение века.
Хрипов в груди затаив клокотанье,
Шёл человек убивать человека.
Вехами стали тиранов деянья,
Мир затопившие кровью безвинных.
Сталь топора согревалась дыханьем
Белых ночей, равнодушных и длинных.
Лязгнула цепь. Дверь, скрипя, отворилась.
…Блеклость застывшего робкого взгляда.
Шорох шагов, и внезапно свершилась
Казнь Лизаветы. - «Прошу Вас, пощады!
Я же ценою презренной старухи,
Жизнью самой искуплю Ваши стоны!
Что ж Вы отводите взоры и руки,
И я зазря отбиваю поклоны?
Поздно я понял: клин зла на планете
Клином подобным не выбить. Мне ясно:
Всё человечество будет в ответе,
Если расходится общее с частным".
Не допустите, праправнуков внуки,
Чтоб средь иллюзий грядущего века,
Напрочь забыв Родионовы муки,
Шёл человек убивать человека.
С ПРИВЕТОМ ОТ ФРАНСА
На Острове Пингвинов
Не жизнь, а малина:
Не сеют и не пашут,
Лишь лыбятся и машут!
С ПРИВЕТОМ ОТ СТЕЙНБЕКА
Наш начальник как с цепи сорвался!
Видно, гроздьев гнева обожрался…
С ПРИВЕТОМ ОТ КАФКИ
Не знаю, что построить… Дилемма - нелегка:
То ли воздушный замок, то ль замок из песка…
«ПОШЛОСТЬ ПОШЛОГО ЧЕЛОВЕКА»
(А. П. Чехову)
Как бестактность средь прозы дней,
Словно шпага, пронзает эго!
Режет сердце на сто частей
«Пошлость пошлого человека».
Эта пошлость всегда смела
И не видит чужого горя,
И успешно вершит дела
На лишённом забот просторе.
Что ей гибельный лёт звезды? -
Просто факт неземных коллизий.
Что плетущий узоры дым
В изумрудной манящей выси?
С ней опасно затеять спор.
С ней - в петлю, с ней - мороз по коже.
Ты стремишься к вершинам гор,
А она тебя гнёт к подножью.
А потом норовит, смеясь,
Лихо сбросить, как мусор, в яму,
Чтобы гнил там, где смрад и грязь,
И душа натерпелась сраму.
Впрочем, если забудешь страх,
И Господь приумножит силы,
Обратишь эту пошлость в прах
На зыбучем краю могилы.
Убирайся же прочь с пути
«Пошлость пошлого человека»!
Мир прекрасен, коль рядом ты:
Земский врач и писатель Чехов.
О ТЩЕСЛАВНЫХ КАВАЛЕРАХ - ПОЭТИЧЕСКИХ РАЗМЕРАХ
Раз явились кавалеры -
Стихотворные размеры,
Чтоб поспорить, чья папаха
Схожа с шапкой Мономаха:
Трон давно стоял пустой -
Без царя хоть волком вой.
Первым слушали Хорея.
- Я, - сказал он, не робея, -
Должен осчастливить трон.
Я талантлив и силён.
У меня акцент отменный.
Прямо в долю, как военный,
Слева я чеканю шаг.
Кстати, это ли пустяк?
Помните, как «три девицы,
Сидя за столом светлицы,
Пряли поздно вечерком»?
Стих вам этот не знаком?
Возмутились кавалеры -
Стихотворные размеры
И почтить решили Ямба,
Ожидая дифирамба
В свою честь, дабы Хорей
Оказался у дверей.
- «Дела давно минувших дней», -
Ямб, подбоченясь, начал гордо.
Я - вождь, как лев среди зверей
Иль, как герой пернатых, кондор.
Я справа бью и мой кулак
Не ведает, кто друг иль враг.
В борьбе все средства хороши:
Погибни сам, но сокруши.
Невдалеке стоящий Дактиль
Взмыл, словно древний птеродактиль,
Ударил наглеца и сам
Заставил всех внимать словам:
- Вальсом лечу я над миром.
Вальс - это юность планеты.
Подданных стану кумиром,
Пушки низвергну с лафетов.
«Вот он, удел желанный» -
И замолчал: ураганный -
Ветер - Анапест уж мчится
С твёрдым намереньем биться.
- Части света любые подвластны
И могучие силы природы
Лишь тому, чьи деяния ясны,
Как прозрачные горные воды:
«Потому, что я севера, что ли», -
Воспарил и… заплакал от боли,
Когда свергнул его Амфибрахий,
Невзирая на охи и ахи.
- «В минуту душевной невзгоды», -
Пропел Амфибрахий… и годы
Мог спор продолжаться бесцельно -
Тщеславье, увы, беспредельно:
В искусстве сраженья напрасны.
Вы с этим, надеюсь, согласны?
МОНТЕ-КРИСТО
После утренней мессы
С уязвлённой гордыней
Шёл Мондего Дантеса
В дар отдать гильотине.
Обращался в монеты
Стылый пепел позора,
А в ночи кастаньеты
Вышивали узоры.
Вновь с весенним Марселем
Бриз бранился сердито,
И настойчиво мели
Ждали бойких бушпритов.
А почтенные судьи
Выносили вердикты,
Чтоб никчемные судьбы
Были разом разбиты.
И друзья, и соседи
Не услышали стонов
Из сердечка Мерседес,
И темницы Эдмона.
Но, сквозь клубы тумана
Возвращается в пристань
Бриг судьбы, и Фернана
Шпага ждёт Монте-Кристо.
Даже когда родная страна пытается арестовать, не дает выражать собственное мнение, сохранить любовь к ней - великое мужество, достойное не каждому.
Во-вторых в наших сердцах с самого рождения есть пустое место, которое мы заполняем любовью к родным, к друзьям или к любимому делу.
Одной из проблем, затронутых в статье Кузнецова является утрата органов чувств.
Не только Блок любил родину, но и Маяковский обожал ее.
«Так не доставайся же ты никому» - с этими словами мавр изменяет свою жизнь и судьбу возлюбленной бесприданницы.
Прочитав этот текст, я нашел главную проблему. Автор хочет сказать, что у людей ступень развития очень рано кончается.
Не обязательно врожденное должно быть нахождение в лесу. Может у кого-то аллергия на те или иные растения. Может, у кого-то страх потеряться. И это вызывает некие неприязни к лесу.
Из коллекции
Джон Сильвер.
Покой, что хранила лагуна,
Дыханьем Гольфстрима согрета,
Нарушила чёрная шхуна,
Спасаясь от ядер корвета.
Сверкая роскошным мундиром,
Смеясь, под раздробленной мачтой,
Промолвил своим канонирам
Джон Сильвер, рубака и мачо:
Пусть Б-г разразит меня громом!
Оставьте никчемные пушки,
Пьянящим, как женщина, ромом
Наполните верные кружки.
Осушим в аду абордажном.
Пусть кровью насытятся шпаги,
А жить иль погибнуть-неважно:
Нас ждут лишь оковы да плахи.
Отважным любимцам удачи
С рожденья неведомы страхи,
И пули рвут воздух горячий,
И блещут ножи и навахи.
Участливы и благосклонны
К пиратам морские дороги,
И ведают небо да волны,
Как Джон стал в бою одноногим.
В цветеньи беспечного лета.
Брела одинокая шхуна,
Дымились останки корвета.
Валы к горизонту несутся
И шепчут печальные вести.
Уже никогда не дождутся
Любимых седые невесты.
Игорь Хентов.
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века -
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь - начнешь опять сначала,
И повторится все, как встарь,
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
10 октября 1912 (А. Блок)
Во дворе - дорожки, и дорожки пусть будут извилисты. За поворотом дорожки - крыльцо, и крыльцо пусть будет невелико. К крыльцу ведут ступеньки, и ступеньки пусть будут ровны. Подле ступенек - цветы, и цветы пусть будут свежими. За цветами - ограда, и ограда пусть будет невысока. За оградой - сосна, и сосна пусть будет древней. У корней сосны - камень, и камень пусть будет причудлив. Камень смотрит на беседку, и беседка пусть будет безыскусной. За беседкой - бамбук, и бамбук пусть будет нечастым. За бамбуком - павильон, и павильон пусть будет уединенным. У павильона вьется дорожка, и дорожка пусть будет ветвистой. Дорожка выводит к мостику, и мостик пусть будет выгнутым. Рядом с мостиком стоят деревья, и деревья пусть будут высоки. В тени деревьев стелется трава, и трава пусть будет зеленой. Рядом с травой - канава, и канава пусть будет узкой. По канаве течет вода из источника, и источник пусть будет бурливым. Источник бьет из горы, и гора пусть будет величественна. Под горою стоит домик, и домик пусть будет аккуратным. У крыши изогнутый карниз, и пусть карниз будет широким. На карнизе гнездится аист, и пусть аист танцует. Аист привлекает гостя, и пусть гость не будет пошлым. По случаю прихода гостя достанут вино, и вино пусть будет принято с удовольствием. Чарка вина навеет легкий хмель, и во хмелю пусть не будет забот".
Ипполит Ипполитыч был человек неразговорчивый; он или молчал, или же говорил только о том, что всем давно уже известно. Теперь он ответил так:
- Да, прекрасная погода. Теперь май, скоро будет настоящее лето. А лето не то, что зима. Зимою нужно печи топить, а летом и без печей тепло. Летом откроешь ночью окна, и всё-таки тепло, а зимою - двойные рамы, и всё-таки холодно.