ПРОВИДЕЦ
«И, боже вас сохрани, не читайте до обеда советских газет».
В толпу шутов, вельмож, вождей,
Средь бед страны и страхов,
Заметьте, бросил не еврей,
А Михаил Булгаков.
— Сара Моисеевна, а что вам муженек на день рождения подарил?
— Вон видите, феррари за окном стоит?
— Не может быть!
— Вот точно такого же цвета шарфик.
Как, я изменчив? Мненье ложно,
Моя привязанность крепка.
Скажите лучше: разве можно
Построить зданье из песка?
Вас холодность моя тревожит?
О, я всегда гореть готов,
Но ведь огонь пылать не может,
Коль не подкладывают дров.
Ну, что поделаю я с вами?
Вы охлаждаете мой пыл…
Поджечь не может льдину пламя,
А растопить — не хватит сил.
Сырое дерево способно
Дымить, а не огонь питать.
И тело впрямь душе подобно,
И госпоже слуга под стать.
Рассеяться успели грезы…
Как заливает дождь костер —
Так погасили в сердце слезы
Пожар, пылавший до сих пор.
Когда любил я беззаветно —
Смеялись вы, меня дразня.
Когда ж увидел: чувство тщетно, —
Вы обвиняете меня!
Я вижу: вам для развлеченья
Была нужна моя любовь.
Мои жестокие мученья
Вы смаковали вновь и вновь.
Вас разлюбить решил я, знайте,
Решил избавиться от мук.
Ну что же, на себя пеняйте:
Ведь это — дело ваших рук!
Зефир плывет над спящею землею,
Чтобы возврат Светила возвестить
И чтоб луга и реки пробудить
От сна, что не давал ручью с листвою
Шептаться нежно и цветам красою
Нежданною поляны расцветить.
И сердцу больше не дает грустить
Хор птиц в кустах, обрызганных росою.
Вот Нимфы при Луне, в тиши дубрав
Танцуют на ковре из мягких трав.
Но есть ли у тебя такая сила,
Зефир, чтоб ожила душа моя?
Тогда верни ко мне мое Светило,
И новой красотою вспыхну я.
Я счастлив! Я попался в плен!
Завидую своей я доле!
Мне ничего не надо боле,
Как грезить у твоих колен
И, не желая перемен,
Томиться в сладостной неволе,
Не выходя как можно доле
Из этих сокровенных стен!
Ты мой судья и мой спаситель,
Мой прокурор и избавитель,
В моей темнице солнца свет.
И я такому адвокату,
За неимением дукатов,
Плачу легчайшей из монет!
Клоринда упредив отряд,
Вступает в бой с Танкредом.
Обломки копий вверх летят,
И треск за треском следом;
Удар последний над челом
Клоринды разразился,
И развязавшийся шелом
С чела ее свалился;
И ветр, развеяв по плечам
Руно кудрей златое,
Открыл изменою очам
Красавицу в герое.
В очах ее сверкал огонь,
И в самом гневе милый,
Что ж был бы в неге сей огонь?
Танкред, сберися с силой,
Всмотрись! Еще ль не узнаешь
Любви твоей предмета?
Здесь та, кем дышишь, кем живешь.
От сердца ль ждешь ответа?
И сердце скажет: это та,
Которой у потока
Тебя пленила красота!
К ней, к ней вниманье ока!
О, час ночной, хотя покров твой мрачен,
Как спорится работа в тишине
И любо с думой быть наедине!
Ты откровеньем мудрости означен.
Пусть я бываю вечно озадачен,
В тени бодрящей так отрадно мне
Полет мечты лелеять в полусне,
Чтоб с явью не был высший смысл утрачен.
О призрак хладной смерти, ты один
За все страданья служишь искупленьем
И от духовной нищеты спасаешь.
Над нашим бренным телом господин,
Ты одаряешь праведных терпеньем
И слезы их навечно осушаешь.
Дам, рыцарей, оружие, влюбленность
И подвиги, и доблесть я пою
Времен, когда, презревши отдаленность,
Стремили мавры за ладьей ладью
На Францию; вела их разъяренность
Владыки Аграманта, чтоб в бою
Смять Карла-императора и рьяно
Отмстить ему за смерть отца — Трояна.
И о Роланде в песне расскажу я
Безвестное и прозе и стихам:
Как от любви безумствовал, бушуя,
Еще недавно равный мудрецам, —
Все это я исполню, торжествуя.
Коль бедный разум сохраню я сам,
Уже едва ль оставленный мне тою,
Что не Роландом завладела — мною.
I
Амур мне петь велит. Пора настала.
Он в сердце, как в дому, провел лета.
Великолепье сердце мне связало,
Блеск ослепил; я не нашел щита,
Когда лучами душу пронизало
Сиянье глаз. Владеет мною та,
Что, ночь и день из слез и воздыханий
Сплетя, томит — вина моих терзаний.
II
Амур меня ведет и побуждает
В труде, что я отважился начать!
Амур меня на подвиг укрепляет,
И дар, и мощь — на всем его печать!
Амур меня ведет и просвещает,
Внушив мне долг — о нем повествовать!
Амур меня подъял для воссозданья
Старинного любовного преданья!
III
И вот — всю честь ему воздать я смею:
Ведь водит он один пером живым,
Что вручено мне донною моею
Достойнейшей: никто с ней не сравним.
Всех выше добродетелью своею,
Красой и благородством неземным,
В упрек она не слышала б ни слова,
Когда б хоть миг была не столь сурова.
Кто мирозданье создал, показав,
Что замысел Творца не знал изъяна,
Кто воплотил в планетах мудрость плана,
Добро одних над злом других подняв;
Кто верный смысл ветхозаветных глав
Извлек из долголетнего тумана
И рыбаков Петра и Иоанна
На небе поместил, к себе призвав, —
Рождением не Рим, но Иудею
Почтил, затем что с самого начала
Смирение ставил во главу угла,
И ныне городку, каких немало,
Дал солнце — ту, сто красотой своею
Родному краю славу принесла.
Природа каждому оружие дала:
Орлу — горбатый клюв
и мощные крыла,
Быку — его рога,
коню — его копыта,
У зайца — быстрый бег,
гадюка ядовита,
Отравлен зуб ее.
У рыбы — плавники,
И, наконец, у льва
есть когти и клыки.
В мужчину мудрый ум
она вселить умела,
Для женщин мудрости
Природа не имела
И, исчерпав на нас
могущество свое,
Дала им красоту —
не меч и не копье.
Пред женской красотой
мы все бессильны стали,
Она сильней богов,
людей, огня и стали.
Все думы — о любви, о ней одной,
И столь они между собой несхожи,
Что этой власть любви всего дороже,
А та сгущает страхи надо мной,
А в той — надежда сладостной струной,
А в той — причина слёз: что делать, что же?
Одно лишь их роднит в сердечной дрожи:
Мольба о милости любой ценой.
Какую думу должен отобрать я?
Откуда взять уверенную речь?
Любовные сомнения нависли.
И чтоб связать разрозненные мысли,
Мою врагиню надо бы привлечь —
Мадонну Милость, пасть в её объятья.
Просто подойти и наклониться…
Я подвинусь… Да не бойся ты.:)
Посмотри на мир глазами птицы
С девятиэтажной высоты…
Волосы ласкает лёгкий ветер,
Всё мне в этой жизни по плечу…
Я сижу на крыше, ножки свесил,
Хоть сейчас возьму и полечу…
Воробьи! Вороны! В общем, здрассьте!
Мы теперь соседи, как-никак:
Я у вас тут снял три метра счастья.
Да… Хожу пока через чердак…
И пускай всё выглядит, как небыль,
Просто мне сегодня подвезло:
Взял ещё в кредит немного неба,
Чтобы было, где размять крыло…
А Луна серебряной монетой
Нависает прямо надо мной.
Я б купил её, да денег нету…
Ладно — накоплю, решим с Луной.
Мне не жалко тратить гонорары
На приобретенье «чепухи»…
Что нам евры, тугрики, доллАры?
Тут валюта твёрдая — стихи.
Я кричу, но ты меня не слышишь
И не отвечаешь по трубе…
Я тут застолбил кусочек крыши!
Хочешь, подарю его тебе.:)
Не отрекаются любя,
ведь жизнь кончается не завтра.
Я перестану ждать тебя,
а ты придёшь совсем внезапно.
А ты придёшь, когда темно,
когда в стекло ударит вьюга,
когда припомнишь, как давно,
не согревали мы друг друга.
И так захочешь теплоты,
неполюбившейся когда-то,
что переждать не сможешь ты
трех человек у автомата,
и будет, как назло, ползти
трамвай, метро, не знаю, что там…
И вьюга заметет пути
на дальних подступах к воротам…
А в доме будет грусть и тишь,
хрип счетчика и шорох книжки,
когда ты в двери постучишь,
взбежав наверх без передышки.
За это можно все отдать,
и до того я в это верю,
что не могу тебя я ждать,
весь день не отходя от двери.
Ночь, как слеза, вытекла из огромного глаза
И на крыши сползла по ресницам.
Встала печаль, как Лазарь,
И побежала на улицы рыдать и виниться.
Кидалась на шеи — и все шарахались
И кричали: безумная!
И в барабанные перепонки вопами страха
Били, как в звенящие бубны.