Это в 17 легко быть ветреной,
и улыбаться, когда январь.
Девочки старше не так доверчивы,
не так улыбчивы. И право - жаль.
Да, в 18 хмурые улицы
кажутся солнечными от фонарей.
Девочкам старше уже не верится,
что есть где-то лучшие из худших людей.
И в 18 девочки - юные:
ресницы - заборчиком, шаг от бедра.
Девочки старше - все чаще сутулятся.
Им кофе бы на ночь. И кофе с утра.
А в 19 взгляд с поволокою,
истерики, лирика, чувства - в разнос.
Девочкам старше понять бы тенденцию:
Субъект - предложения - факторы - спрос.
В 20 девочки манят всех плечиком,
юбки, коленочки, текила и ром.
Для девочек старше - как часть биографии
запретные фото в потертый альбом.
И пусть эти годы летят самолетами,
срываются словно глыбы в моря!!!
Ведь девочки старше - стали серьезными
и опустили свои якоря.
____________________
…хоть зимы несутся метелью неистовой,
давно позабыты тетрадные клеточки.
Сердца нараспашку, улыбки наивные:
в душе молодые мы Девочки-девочки…
С листьев капают последние слезы дождя.
Как хорошо, что не мои эти горькие слезы!
В этот миг я с грустью вновь вспоминаю тебя,
И перестают плакать даже суровые грозы.
Вишня блестит под лучами тусклого солнца,
Напившись холодных слез жаркого дня.
Я вижу жалкие туманные тени из своего оконца,
Но они, к сожалению, не видят меня.
Этот радостный, но почему-то грустный день
До дна осушил всю печаль неба, уже голубого;
И росистая, туманная жалкая тень
Откроет глупую унылость всего земного.
Как хорошо пройти босиком по мокрой траве
И увидеть над лесом яркий и скучный закат.
Тихо, уютно, пусто и скромно сейчас на земле,
Но этой красоте давно никто уж не рад.
Кажется, что не просохнут капли и слезы дождя
И что летнее солнце скрылось уже навсегда.
Но оно обязательно вернется в наши родные края,
Когда обойдет другие страны и города.
По этой траве я вновь хочу пройтись босиком,
Этот воздух пропитан теплом летней души.
А я не перестаю все время думать о том,
Что нет рядом тебя в этой тоскливой тиши.
23−25.07.1999г.
© Copyright: Рина Милорадова, 2012
Свидетельство о публикации 112 101 908 711
Прошла, ушла и заманила
Прозрачное виденье красоты
И в бездну незаметно уронила
Мою нежную розу мечты.
Бедная, моя нежная роза!
Бедная - я, бедная - ты.
Судьба вновь готовит нам слезы.
Когда-нибудь скажешь: «Прости»!
И невозможно ничего изменить:
Роза мечты - лишь виденье.
Теперь не смогу я тебя разлюбить.
Навечно уйдет то живое мгновенье,
Мгновенье нашей мечты.
Не спасти наши чувства теперь;
Любовь невозможна. Увы!
Все кончено, не начавшись, поверь.
В пропасть судьба уронила
Тебя, моя роза желанья,
И она нас с тобой заманила
В вечное царство страданья.
© Copyright: Рина Милорадова, 2012
Свидетельство о публикации 112 101 908 700
Я понимаю, что ты никогда не сдержишь слово и не приедешь ко мне. Зачем давать пустые обещанья? Ты слишком малодушен, чтобы переступить приличия и просто приехать на свидание. Я не призываю тебя к измене, это была бы просто встреча с юностью… Но ты, к сожаленью, не способен на поступки…
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Музыка нашей юности не стареет.
Мимо окон Детство пробежало,
тарахтя игрушкой «Беларусь»,
загорелой ручкой помахало:
- Не грусти, я больше не вернусь!
- Не грущу, безгрешное созданье,
и не плачу - по долгам плачу.
Может быть, я скоро «гулкой ранью»
за тобою тенью полечу…
Буйным ветром Юность проскакала,
На секунду придержав коня:
- Ты прости, но времени так мало,
и, пожалуй, не ищи меня!
- Не ищу, беспечное созданье,
и не плачу - память берегу.
Ждёт ли нас последнее свиданье
на чужом и вечном берегу?..
Вот и Старость тихо ковыляет…
Смело ей кричу: «Привет, бабусь!»
А она в ответ клюкой махает:
- Некогда! Но я ещё вернусь!
- Возвращайся, вредное созданье,
не заплачу - буду дальше «быть».
Встречу я тебя без опозданья,
нам с тобою некуда спешить…
Если б не было воспоминаний о юности, то мы не замечали бы и появления старости.
Больничной палаты звенит пустота -
Больные любезно ушли по соседям,
Доносятся запахи праздничной снеди
И голос дежурной, ушедшей с поста.
С плафонов стекает неоновый свет,
Пустые кровати рядами белеют.
Лишь мама лежит, и мы у постели.
С отцом я… Мне только четырнадцать лет.
Смертельной болезнью измученный лик,
И русых волос разбросаны пряди,
усталость немая в блуждающем взгляде
и проблеском ясным сознания миг…
Мне было четырнадцать. Ей - тридцать пять.
Болезнь отнимала последние силы.
Она - в двух шагах от холодной могилы,
Мне важное что-то так хочет сказать.
«Будь счастлив, сынок… Будь послушен отцу» -
Одними губами шептала она мне
Так тяжко, как будто ворочала камни,
И слёзы по капле текли по лицу.
«Теперь остаётесь вы в жизни вдвоём» -
Шептала она с нарастающим звуком.
«Любите, сынок, берегите друг друга!
Прости, что испортила детство твоё…»
Там пятые сутки она не спала -
Дремота сменялась удушливым спазмом
На просьбы спасти отвечали отказом.
И дальше терпеть уже не смогла.
И смерть наступила спустя полчаса -
Зрачки закатились, дыханье прервалось,
и мышц сокращений, снимая усталость,
по мертвому телу прошлась полоса.
Отец меня выгнал - картина не та,
Трезвея буквально в течение мига!
Он этого ждал, так как не было сдвига
В болезни её… Я теперь - сирота.
До нового года всего только час,
больные его проводили в постелях,
с завидным размахом везде шло веселье,
но всё это вовсе не трогало нас.
Прошло много жизни - уже сорок лет
Без малого мамы моей нет на свете,
Я рано женился, без бабушки дети
Росли и учились, и я уже дед.
В последние дни, что венчают года,
Я вновь прохожу через пережитое
И тотчас, лишь только глаза я закрою,
то вижу картину, что видел тогда:
Больничной палаты звенит пустота -
Больные любезно ушли по соседям,
Доносятся запахи праздничной снеди
И голос дежурной, ушедшей с поста.
С плафонов стекает неоновый свет,
Пустые кровати рядами белеют.
Лишь мама лежит, и мы у постели.
С отцом я… Мне только четырнадцать лет.
Смертельной болезнью измученный лик,
И русых волос разбросаны пряди,
усталость немая в блуждающем взгляде
и проблеском ясным сознания миг.
Мне снилось… Сказать не умею,
Что снилось мне в душной ночи.
Я видел все ту же аллею,
Где гнезда качают грачи.
Я слышал, как темные липы
Немолчный вели разговор,
Мне чудились иволги всхлипы
И тлеющий в поле костер.
И дом свой я видел, где в окнах,
Дрожа, оплывала свеча.
Березы серебряный локон,
Качаясь, касался плеча.
С полей сквозь туманы седые
К нам скошенным сеном несло,
Созвездия - очи живые -
В речное гляделись стекло.
Подробно бы мог рассказать я,
Какой ты в тот вечер была;
Твое шелестевшее платье
Луна ослепительно жгла.
И мы не могли надышаться
Прохладой в ночной тишине,
И было тебе девятнадцать,
Да столько же, верно, и мне.
- У меня вчера не получилось с девушкой.
- Ха! Жёсткий диск стал гибким?
- Нет! Она, блин, приколистка! В самый ответственный момент моргнула два раза и выдала фразу: «Обнаружено новое устройство». Я завис на пять минут, потом ржал полчаса…
В свои 20 лет он знал 9 операционных систем. И ни одной женщины…
Детство - это когда тебе кажется, что все для тебя.
Юность - это когда тебе кажется, что ты для всех.
Зрелость - это когда тебе кажется, что каждый для каждого.
Старость - это когда ты понимаешь, что каждый для самого себя.
Потеряв свою юность, мы становимся людьми без прошлого.
Да, мы встретимся там, где когда-то горела Земля…
И где тысячи лет проливными дождями крестила…
Нерадивых, неопытных, юных - тебя и меня,
где учила прощать и любить, но зачем-то в пол силы…
Да, мы встретимся там, по ту сторону сотен веков,
посмотрев с высоты на границы остывшего рая…
Ты признаешься мне, что ты не был, по сути, готов
согрешить, умереть… И меня не проклясть, умирая…
Да, мы встретимся там, и устало опустим глаза,
и не сможем вдохнуть, да и выдохнуть, впрочем, не сможем…
За пределами жизни, печали, добра, смерти, зла
ты шепнешь «не люблю»… И услышишь в ответ, - …что я тоже…