мне не хватает тебя всё время
ты вроде рядом, но не со мною
всё, как всегда, по привычной схеме,
только в груди будто что-то ноет.
вырвать с корнями бы это нечто,
чтобы не множились время с болью…
жизнь она, знаешь, не бесконечна
грех не наполнить её любовью.
Прощайте, безобразные поля,
Нагие, обезумевшие вербы.
И проводов, натянутые нервы,
И деревень, ослепшие глаза.
Я ухожу. Прощайте навсегда.
Прощайте безобразные пейзажи.
Я не любил вас, ненавидел даже.
А то, что плачу, это — ерунда.
Ах, как же я соскучилась по морю!
По изумрудным, ласковым волнам,
По пляжным песням на повторе,
И по красивым тихим вечерам…
Проснуться рано чтобы солнце встретить,
За кораблями долго наблюдать…
И чувствовать себя счастливей всех на свете,
От суеты душою отдыхать!
Привет, я закопала себя в саду до рассвета ты наблюдал, а потом тихо ушёл и продолжил жить. Наступили холода, замерзшая я лежала под землёй, а ты грелся у себя. Пошёл дождь, а я всё там же, ты навещал, но не меня. Своей любимой принёс ты зонтик.
Вы уходили, а я смотрела в след. И поняла, тем утром это ты закопал меня.
Наверное поэтому я так ненавижу темноту и вместе с ней тебя.
Уходят годы, мы стареем с ними.
Банально. Грустно так. Непоправимо.
И застывает пожелтевший снимок
С иллюзией, что ты была любима.
Но всё равно тоску пускать не стоит:
Нам далеко до вечного покоя.
Давай-ка с философской простотою
Накроем стол и подадим жаркое.
Невозможно смириться с уходом близкого человека, даже зная что нет надежды на чудо. Не так страшна смерть, как ее ожидание.
Абсолютное одиночество-это когда замечаешь как собственная тень покидает тебя после полудня.
Даже у самого жизнерадостного человека бывают дни, когда на душе становится пасмурно. Дни, когда тоска, как осенний беспросветный туман, окутывает душу и сердце, не оставляя и проблеска солнечного света. Внутри появляется это необяснимое, щемящее ощущение.
И причин вроде бы нет, вот только давит, тянет что-то внутри, хочется бросить все, подальше спрятаться от посторонних глаз… Чувствуешь себя опустошенным, ничего не радует, все вокруг становится безразличным и чужим.
Ты всецело оказываешься во Власти Тоски. Острой и пронзительной. Она целиком и полностью завладевает душой и сердцем, не оставляя места другим эмоциям. Нет ни грусти, ни радости, ни гнева, ни обиды. Ничего нет. Только беспросветная душераздирающая тоска…
Тоска, которую нельзя высказать словами, нельзя выплакать со слезами. Она, как удавка, затягивается вокруг шеи тугим узлом, который никак не ослабить. Настигает внезапно, приходит из ниоткуда и уходит в никуда. Неосязаемая, невидимая, необьяснимая…
Папа, помнишь мне ты говорил
Чтоб не брала чужое.
А этот мальчик он не мой,
А счастье он чужое.
Так интересно наблюдать
За его улыбкой и глазами,
В которых огоньки блестят
И сверкают счастьем.
А помнишь, папа, мне ты говорил,
Что я найду другого,
Но мне не нужен тот другой,
Мне нужен только он
И точка!
Пусть буде это лишь мечта,
Которой не судилось сбыться,
Но дай мне, папа, помечтать,
Мачта ведь так красива.
Всё проходит, кроме шрамов.
Ледяной шип пронзил сердце мое
Душа распята вольными ветрами
Я не могу поверить что тебя нет со мной
Ночи без сна, во рту опилки, вкусов нет
Места где мы были, я в них теряю сознание
Я не могу понять причин, ты молча ушла
Ты не врала, мое сердце не обмануть
Я не понимаю причин.
Холод в душе.
Я закрываю очи…
`
Набери мне горсть переспелых ягод
Во хмельном соку; оброни два слова —
Пусть твои слова мне на душу лягут,
Потому, как есть — на душе хреново.
Я сегодня был понапрасну грубым,
У хандры в сетях, у тоски в полоне —
Папиросный дым я тянул сквозь зубы,
Да тянул меха у своей гармони.
Я сегодня был безнадежно мрачен —
Всё искал ответ, как в стогу иголку, —
И лихим словцом, да гармошки плачем
Унимал тоску, да видать — без толку.
Я сегодня был не от браги вздорный,
Я сегодня был не от водки шалый —
Заедал хандру я краюхой черной,
Запивал тоску я водицей талой.
А в кармане — рупь. А ума — палата,
А в котомке кладь неподъемных тягот, —
Не брани за блажь, не вздыхай, не надо —
Набери мне горсть переспелых ягод…
Когда уезжают друзья, остаётся Печаль…
Печаль, молчаливо бредущая, в толпах прохожих.
Не вывел «Теорию Дружбы» премудрый Паскаль,
И нынешний гений научный трактат не изложит.
Никто не опишет, как больно и как тяжело
Душе расставаться с душою на шумном вокзале.
Минута… и поезд умчит далеко-далеко
Того, с кем мы встречу полжизни, вчера приближали.
И вот, уже поезд вдали… Остаётся Тоска…
Она заиграет печальную фугу на скрипке.
Стаккато ударит, как дробь, застучит у виска…
А дальше — мелодия боли — «Признание» Шнитке*…
Нам тысячи способов нынче инетом дано:
Соцсети — общение, скайп — виртуальная встреча.
Но только объятия дарят любовь и тепло,
Но только глаза бы в глаза, и реальности вечер…
Когда уезжают друзья, дирижирует Боль…
Печаль и Тоска двухголосием - чистосердечность…
Горошинкой скатится в сердце тепло и любовь…
Гораздо страшнее, когда расставания - вечность…
Порой тоска загоняет в угол, что хочется выть на луну…
Я так депрессии подвластна,
Шагнуть готова прямо в ад.
К примеру, я была несчастна
Шесть пирожков тому назад.