Блин, на улице жара плюс сорок,
Я пойду, залезу в холодильник.
Там пускай всего плюс шесть,
Но прохладней, нежели вот здесь…)))))))))))))))))
Виски, сахар, кровь, игра,
Ты один и я одна.
Виски, водка, домино,
Карты, покер, все одно.
Счастье, встреча, расставание,
Жизнь, рожденье, умирание.
Все красиво, все легко,
Мы с тобой пойдем в кино.
Встречи, свадьба, родила,
И у нас теперь семья!
Люблю людей -дурацкая ошибка
Хоть разум часто говорил не смей
Люблю людей- смертельная привычка
я от нее не становлюсь сильней
Люблю людей -наверно в наказанье
Когда иговном все покрывают в миг
Люблю людей -и что же тут поделать
Мне кажется что я уже привык
Люблю людей -паскудных и не очень
Крысят вонючих .ангелов дневных
Люблю людей- и нежных и колючих
И сотню раз зак все прощаю их Люблю людей- ну ничего не сделать
я не фикаль как многие из них
Люблю людей -и делаю лишь чудо
чтоб не просить прощения у них
Люблю людей -меня вы не клеймите
что сильно так я не похож на вас
Люблю людей -но вы уж извините
Что говорю я искренне про вас
…OV…
В жизни важно дозу рассчитать.
Дозу слез и дозу счастья,
Дозу подчинения и власти.
В жизни важно все в меру принимать.
(Rina_M)
В безкрайности лесов
Художник неумелый
На множестве холстов
Закрасил фон весь белым
И рдеют за окном
Среди снегов перины
Оранжевым пятном
Замёрзшие рябины
И днями от зари
Спешащие напрасно
Шальные снегири
Роняют бисер красный
И в этих белых днях
Зачем никто не спросит
Под снегом второпях
Похоронили осень
Господь услышит он везде,
А ты немного по грусти.
Печаль ему всю расскажи,
И душу ты молитвой отпусти…
Она хотела, чтобы помнили про то,
Что помогало сердцу дольше биться.
Её читают…
Вам не нравиться? И - что?
Не повод это, чтобы так уж злиться…
Истинная любовь не просит ответа,
Не жаждет награды или букета.
Ты просто молись о счастье своем,
О том чтоб оно, приходила в твой дом…
Я умру в крещенские морозы.
Я умру, когда трещат березы.
А весною ужас будет полный:
На погост речные хлынут волны!
Из моей затопленной могилы
Гроб всплывет, забытый и унылый,
Разобьется с треском,
и в потемки
Уплывут ужасные обломки.
Сам не знаю, что это такое…
Я не верю вечности покоя!
---- написал поэт Николай Рубцов…
В 1969 году у Рубцова появилась женщина, которой суждено будет сыграть в его судьбе роковую роль. Звали ее Людмила Дербина (она родилась в 1938 году). 2 мая 1962 года они встретились в компании в стенах общежития Литературного института (их познакомила поэтесса Вера Бояринова). Однако тогда это было всего лишь мимолетное знакомство. Рубцов, носивший пыльный берет и старенькое вытертое пальто, произвел на девушку отталкивающее впечатление. Но уже через четыре года после этого, прочитав книгу его стихов «Звезда полей», Дербина внезапно почувствовала к поэту сильное влечение. К тому времени за ее плечами уже был опыт неудачного замужества, рождение дочери. Зная о том, что и Рубцов в личной жизни тоже не устроен, она вдруг решила познакомиться с ним поближе. 23 июня 1969 года она приехала в Вологду, и здесь вскоре начался их роман. Завершился он тем, что в августе того же года Дербина переехала с дочерью в деревню Троица, в двух километрах от Вологды, и устроилась на работу библиотекарем. Позднее она вспоминала:
«Я хотела сделать его жизнь более-менее человеческой… Хотела упорядочить его быт, внести хоть какой-то уют. Он был поэт, а спал как последний босяк. У него не было ни одной подушки, была одна прожженная простыня, прожженное рваное одеяло. У него не было белья, ел он прямо из кастрюли. Почти всю посуду, которую я привезла, он разбил. Купила я ему как-то куртку, замшевую, на «молнии». Через месяц спрашиваю - где? Он так спокойно: «А-а, подарил, понравилась тут одному».
Все восхищались его стихами, а как человек он был никому не нужен. Его собратья по перу относились к нему снисходительно, даже с насмешкой, уж не говоря о том, что равнодушно. От этого мне еще более было его жаль. Он мне говорил иногда: «Люда, ты знай, что, если между нами будет плохо, они все будут рады…»
Отношения Рубцова и Дербиной развивались неровно: они то расходились, то сходились вновь. Их как будто притягивала друг к другу какая-то невидимая сила. В январе 1971 года всем стало понятно, что это была за сила - темная, злая… «Я умру в крещенские морозы…» - напишет Рубцов в своей «Элегии». Как в воду смотрел…
5 января Дербина после очередной ссоры вновь приехала на квартиру к поэту. Они помирились и даже более того - решили пойти в загс и узаконить свои отношения. Там их какое-то время помурыжили (у невесты не было справки о расторжении предыдущего брака), но в конце концов своего они добились: регистрацию брака назначили на 19 февраля. 18 января молодые отправились в паспортный стол, чтобы там добиться прописки Дербиной к Рубцову. Однако их ждало разочарование: женщину не прописывали, потому что не хватало площади для ее ребенка. Выйдя из жилконторы, молодые отправились в редакцию газеты «Вологодский комсомолец», однако по пути, возле ресторана «Север», внезапно встретили группу знакомых журналистов, и Николай решил идти вместе с ними в шахматный клуб отмечать какое-то событие, а Дербина отправилась в редакцию одна. Через какое-то время она тоже пришла в шахматный клуб, где веселье было уже в самом разгаре. Новоприбывшей налили вина, но она практически не пила, предпочитая тихо сидеть на своем месте. И здесь в какой-то момент Рубцов вдруг стал ее ревновать к сидевшему тут же журналисту Задумкину. Однако досадный эпизод удалось обернуть в шутку, и вскоре вся компания отправилась догуливать на квартиру Рубцова на улице Александра Яшина. Но там поэта вновь стала одолевать ревность, он стал буянить, и, когда успокоить его не удалось, собутыльники решили уйти подальше от греха. В комнате остались Николай и Людмила.
Л. Дербина вспоминает: «Я замкнулась в себе, гордыня обуяла меня. Я отчужденно, с нарастающим раздражением смотрела на мечущегося Рубцова, слушала его крик, грохот, исходящий от него, и впервые ощущала в себе пустоту. Это была пустота рухнувших надежд.
Какой брак?! С этим пьянчужкой?! Его не может быть!
- Гадина! Что тебе Задумкин?! - кричал Рубцов. - Он всего лишь журналистик, а я поэт! Я поэт! Он уже давно пришел домой, спит со своей женой и о тебе не вспоминает!..
Рубцов допил из стакана остатки вина и швырнул стакан в стену над моей головой. Посыпались осколки на постель и вокруг. Я молча собрала их на совок, встряхнула постель, перевернула подушки…
Рубцова раздражало, что я никак не реагирую на его буйство. Он влепил мне несколько оплеух. Нет, я их ему не простила! Но по-прежнему презрительно молчала. Он все более накалялся. Не зная, как и чем вывести меня из себя, он взял спички и, зажигая их, стал бросать в меня. Я стояла и с ненавистью смотрела на него. Все во мне закипало, в теле поднимался гул, еще немного, и я кинулась бы на него! Но я с трудом выдержала это глумление и опять молча ушла на кухню…
Где-то в четвертом часу я попыталась его уложить спать. Ничего не получилось. Он вырывался, брыкался, пнул меня в грудь… Затем он подбежал ко мне, схватил за руки и потянул к себе в постель. Я вырвалась. Он снова, заламывая мне руки, толкал меня в постель. Я снова вырвалась и стала поспешно надевать чулки, собираясь убегать.
- Я уйду.
- Нет, ты не уйдешь! Ты хочешь меня оставить в унижении, чтобы надо мной все смеялись?! Прежде я раскрою тебе череп!
Он был страшен. Стремительно пробежал к окну, оттуда рванулся в ванную. Я слышала, как он шарит под ванной, ища молоток… Надо бежать! Но я не одета! Однако животный страх кинул меня к двери. Он увидел, мгновенно выпрямился. В одной руке он держал ком белья (взял его из-под ванны). Простыня вдруг развилась и покрыла Рубцова от подбородка до ступней. «Господи, мертвец!» - мелькнуло у меня в сознании. Одно мгновение - и Рубцов кинулся на меня, с силой толкнул обратно в комнату, роняя на пол белье. Теряя равновесие, я схватилась за него, и мы упали. Та страшная сила, которая долго копилась во мне, вдруг вырвалась, словно лава, ринулась, как обвал… Рубцов тянулся ко мне рукой, я перехватила ее своей и сильно укусила. Другой своей рукой, вернее, двумя пальцами правой руки, большим и указательным, стала теребить его за горло. Он крикнул мне: «Люда, прости! Люда, я люблю тебя!» Вероятно, он испугался меня, вернее, той страшной силы, которую сам у меня вызвал, и этот крик был попыткой остановить меня. Вдруг неизвестно отчего рухнул стол, на котором стояли иконы, прислоненные к стене. На них мы ни разу не перекрестились, о чем я сейчас горько сожалею. Все иконы рассыпались по полу вокруг нас. Сильным толчком Рубцов откинул меня от себя и перевернулся на живот. Отброшенная, я увидела его посиневшее лицо. Испугавшись, вскочила на ноги и остолбенела на месте. Он упал ничком, уткнувшись лицом в то самое белье, которое рассыпалось по полу при нашем падении. Я стояла над ним, приросшая к полу, пораженная шоком. Все это произошло в считанные секунды. Но я не могла еще подумать, что это конец. Теперь я знаю: мои пальцы парализовали сонные артерии, его толчок был агонией. Уткнувшись лицом в белье и не получая доступа воздуха, он задохнулся…
Тихо прикрыв дверь, я спустилась по лестнице и поплелась в милицию. Отделение было совсем рядом, на Советской улице…»
А вот как описал эти же события в своем «Дневнике» Ю. Нагибин: «Когда он хрипя лежал на полу, она опомнилась и выбежала на улицу. «Я убила своего мужа!» - сказала она первому встречному милиционеру. «Идите-ка спать, гражданка, - отозвался блюститель порядка. - Вы сильно выпимши». - «Я убила своего мужа, поэта Рубцова», - настаивала женщина. «Добром говорю, спать идите. Не то - в вытрезвитель». Неизвестно, чем бы все кончилось, но тут случился лейтенант милиции, слышавший имя Рубцова. Когда они пришли, Рубцов не успел остыть. Минут бы на пять раньше -его еще можно было бы спасти…»
В протоколе о гибели Н. Рубцова зафиксированы икона, пластинка песен Вертинского и 18 бутылок из-под вина.
Вологодский городской суд приговорил Л. Дербину к семи годам лишения свободы за умышленное убийство в ссоре, на почве неприязненных отношений. За несколько месяцев до этого убийства Дербина отдала в набор свой второй (первый - «Сиверко» - вышел в свет в 1969 г.) поэтический сборник «Крушина», предисловие к которому написал Н. Рубцов.
Л. Дербина отсидела пять лет и семь месяцев, после чего ее амнистировали в связи с Международным женским днем. После этого она приехала в Ленинград и устроилась на работу в библиотеку Академии наук. В те же годы она стала работать над книгой «Воспоминания».
Книга увидела свет в 1994 году. И тут же вызвала яростные споры. Одни называли ее «кощунственной», писали, что имя Дербиной проклято навеки, другие давали право этой женщине на покаяние. Сама Л. Дербина рассказывает:
«Меня немного отпустило только восемнадцать лет спустя - в 89-м, 3 января, на Колин день рождения. Три года до этого епитимью исполняла, наказание за грехи. Раньше все это угнетало, очень тяжело было жить. А снял отец Иринарх епитимью - сразу стало легче, что-то я познала такое, такую истину… Мне и Коля приснился, в его день рождения. Будто ведут меня на расстрел - за то, что его погубила. Идем, сбоку ров глубокий, а на той стороне - группа морячков. Один оборачивается, улыбается, я смотрю - Коля. Вдруг он отделился от этой группы и идет ко мне. У меня сердце замерло. А он перепрыгнул через ров, подошел, приобнял меня. «Вот видишь, -говорю, - меня из-за тебя расстрелять хотят». А он в ответ с улыбкой: «Знаю…» А в этом «знаю» - тут все: и надежда, и утешение, и желание ободрить. Он вернулся к товарищам, а меня ведут дальше, и уже ничего черного, только покой…»
Р. S. В 1973 году на могиле Н. Рубцова поставили надгробие - мраморную плиту с барельефом поэта. Внизу выбили надпись: «Россия, Русь! Храни себя, храни!»
В 1996 году, к 60-летию поэта, в Вологде открыли мемориальную доску на «хрущевке», где он жил и погиб.
Если друг просит о помощи,
Ты ему обязан помочь.
Если попросил тебя старый знакомый,
Ты тоже его выручай.
А если к тебе обратился вдруг недруг,
И просит помочь… ПОМОГИ.
Ты как созидатель,
Обязан его поддержать.
Не надо смотреть на былые обиды,
Прими и пойми окажи ты услугу.
Пойми человек человеку,
Должен всегда помогать…
Я сижу и плачу,
Кто поможет мне.
Боль мою унять, и излечить,
Я терплю, но все болит.
И казалось, что же плакать,
Слезы не излечат раны.
Почему же у меня,
Не утихнет горесть.
Я рыдаю без тебя.
Я хочу к тебе в объятья,
Чтоб меня к себе прижал,
Вылечил бы разом…
Я ее не знала, но стихи читала,
И по ее стихам она счастливая была.
Пусть, вопреки во что бы то не стало,
Она карабкалась из этих адовых клешней.
Она пытались отстоять и выстоять,
Но это не сбылось смертельный холод отрезвляет.
Остались ведь ее стихи, цитаты афоризмы,
Которые мы не забудем, в горле спазмы.
Ее читали, читают и конечно, будут публиковать,
Стихи дарили радость, несли покой, удовлетворенье.
Ты Баловень судьбы, ты светлый человек,
Так отдыхай от всех мирских хлопот,
А мы тебя не позабудем… ОБЕЩАЕМ !!!
Стоит женщине уехать,
Гибель, муж один.
Где бы взять чего съестного,
Холодильник пуст уже.
Так сидит один горюет,
Хоть аквариум в доме есть.
Значит выживет родимый
Рыбку он поймает, съест…)))
Что бы ты делал без меня? Скажи, мой милый…
Муж улыбнулся и подумал: «Ну, спросила!..
Любил бы женщин без разбора, пил коньяк,
Да день-деньской лениво на тахте валялся,
Курил одну бы за одной, ел что попало,
С соседкой Люськой бы прилюдно целовался,
Всё покупал, что захотел, себе, да мало ль!
И по три дня носил несвежие носки…»
А вслух сказал: «Конечно б умер от тоски!»
Студент на «пару» опоздал
Доцент спросил: - Где пропадали?
- За институт я выступал,
На всесоюзных гонках… ралли!
Другой студент зашёл вослед
И на вопрос: - Где пропадали?
Привычный слышится ответ:
- Как где? Естественно на ралли!
Когда «учёный муж» привык
К словам студентов опоздавших
В аудиторью влез мужик,
С утра уж видимо поддавший
Его он раньше не видал,
Но всё ж спросил: - Вы тоже с ралли?
Мужик (с обидой): - Я не срал!
Меня менты вчера забрали!