Акбар Мухаммад Саид
Во времена рождён Союза, а это значит - Человек!!!
Впитал я знания из ВУЗа, не покупал оценок - нет!!!
Я почитаю Педагогов, и признаюсь я им в Любви,
Не досуг целовать пороги, и не приемлю я «понты»…
24 ГОДОВЩИНА ПАМЯТИ ЖЕРТВ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ В АРМЕНИИ…
Спитакское землетрясение, также известное как Ленинаканское землетрясение - катастрофическое землетрясение (магнитудой 7,2), произошедшее 7 декабря 1988 года в 10 часов 41 минуту по московскому времени на северо-западе Армянской ССР. В результате землетрясения были полностью разрушены город Спитак и 58 сёл; частично разрушены города Гюмри, Степанаван, Кировакан и ещё более 300 населённых пунктов. Погибли по крайней мере 25 тысяч человек, 514 тысяч человек остались без крова. В общей сложности, землетрясение охватило около 40% территории Армении. В восстановлении разрушенных районов приняли участие все республики СССР. США и западные страны, включая Великобританию, Францию, ФРГ, Италию, Норвегию, Бельгию и Швейцарию, оказали СССР помощь, предоставив спасательное оборудование, специалистов, продукты и медикаменты.
Не дай Бог больше никому пережить такую трагедию!
СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ ВСЕМ ПОГИБШИМ!
То что я видел в этот день, не желаю видеть даже врагу, в один миг рухнул мир перед глазами… Это Славами не передать…
Наш сосед - дядя Юра по прозвищу - Спящая красавица, пил.
Пил, конечно же, не больше других, но и от коллектива не отрывался - регулярно обнимал земной шар за разные места, то на детской площадке, то на кладбище между могилами, а иногда и прямо в луже, не отходя от магазина. Полежит, подержится за землю до утра, замерзнет, протрезвеет и домой приходит.
А что делать? Такова была жизнь. В семидесятые годы, других развлечений еще не изобрели, ну не в библиотеку же идти в самом деле.
Так и валялись вдоль заборов утомленные советские парни в сандалиях и в сереньких пиджачках.
Спящая красавица все-таки нашел в себе силы и пить в конце-концов бросил. Молодец. Правда, случилось это, много позже и не без участия его жены Любы.
Способ борьбы со змием Люба нащупала интуитивно, когда уже совсем отчаялась и вместе с детьми на стенку лезла от ежедневных скандалов и побоев.
А способ оказался прост, как ржавый лом:
Вернулся дядя Юра под утро, как обычно - пьяный и мрачный и только ждал первого кривого взгляда жены, чтобы за все рассчитаться с этой «недовольной сукой», а Люба неожиданно поцеловала мужа и с материнской тревогой в голосе спросила:
- Юрочка, кто это тебя так??? Ну, что за люди? Как они могли? Тебе больно? Хочешь, давай выпей, у меня есть…
У спящей красавицы от неожиданности выползли из орбит пьяные, удивленные глазки, он сказал: - «Спасибо, не откажусь» Взял из рук жены бутылку, влил в себя почти залпом и провалился…
В это время Люба отправила детей погулять, открутила от стола четырехугольную ножку, перевернула мужа лицом вниз и сделала из Спящей красавицы огромную отбивную…
В конце процедуры, в качестве кремовых розочек на торте, густо полила пациента масляной краской и стала ждать волшебного пробуждения Спящей красавицы.
Наконец дядя Юра со сдавленным воем «возвратился», тут к нему участливо подползла жена и спросила:
- Юрочка, кто это тебя так??? Ну, что за люди? Как они могли? Тебе больно? Хочешь, давай выпей, у меня есть…
Дядя Юра, постанывая пил и все думал: «Какая скотина могла такое со мной вытворить? Друзья вне подозрений, у них железное, подзаборное алиби… Но, тогда - кто и где?
Процедуру, тетя Люба повторила раза три, или четыре, а в промежутках водила перепуганного мужа в поликлинику на рентген и консультацию по поводу появившейся крови в моче…
Так Спящая красавица с перепугу и «завязал». Почти совсем.
А трезвый - это же отличный был мужик, мастер - золотые руки шестого разряда, мне например, настоящий арбалет сварганил…
Но вернемся в самое начало, к истокам появления нелепого прозвища у огромного, брутального мужика.
Это случилось давным-давно, когда тетя Люба была помоложе и не изобрела еще свою ударную наркологическую терапию. На нее тогда, только-только свалилось счастье в виде пьющего мужа.
Вот однажды забежала к нам взволнованная тетя Люба и попросила у мамы велосипед для эвакуации тела.
Мама взяла папин велик и тоже отправилась помочь соседке.
Дядя Юра лежал на тротуаре между кладбищенским забором и трамвайной остановкой.
По наивности, хотели было перевалить его через раму и покатить домой, как пленного половца поперек коня. Но как ворочать стокилограммового мужика двоим хрупким женщинам? Да и прохожих не попросишь, не тот случай. Каждый сам должен тащить свой чемодан…
Так и вернулись домой ни с чем.
Но Люба не бросила родного мужа на холодном осеннем тротуаре и как могла организовала его богатырский сон.
Вот в тот вечер к дяде Юре навсегда и приклеилось его странное прозвище.
Мы тогда всем двором ходили на него полюбоваться.
Вечер, моросит мелкий дождик, люди выходят из трамвая, кутаясь от пронизывающего ветра и спешат по домам, а посреди тротуара - сказочный оазис. На матрасе с белой простынкой, уютно укрывшись теплым одеялом с цветастым пододеяльником, сладко спит усатая «Спящая красавица», обнимая белоснежную пуховую подушку. А на голове у «нее» женская вязаная шапочка.
Утром злой и замерзший дядя Юра вернулся домой, бросил на пол намокшую постель и сходу принялся скандалить:
- Зачем, дура, меня перед людьми позоришь?!
Но Люба похлопала глазками, и с обидой в голосе ответила:
- Юрочка, ты что? Совсем наоборот. Ты же у меня не какая-нибудь пьянь подзаборная, а семейный человек. Пусть видят, что о тебе, есть кому позаботиться…
Когда я был помоложе и учился в первом классе, как-то на перемене, заглянул в школьный туалет, по личному вопросу.
Прозвенел звонок, пришлось поторопиться, и на выходе я мощно столкнулся с двумя десятиклассниками.
Ойкнул, присмотрелся и не поверил своим глазам - то на что я так больно напоролся грудью, был ствол нагана. Обычного, такого нагана из фильмов про революцию.
От удивления я открыл рот и выпучил глаза как глубоководная рыба.
Парни захихикали от произведенного эффекта.
Я задал вопрос, ответ на который и так знал наверняка:
- Это настоящий пестик?
- Ширинку застегни. Конечно настоящий. Нравится? Покупай - 30 рублей и забирай вместе с патронами.
Ноги мои подкосились, от навалившегося горя и отсутствия жизненных перспектив…
Ну, где мне было взять 30 рублей? Своих сбережений - рубля полтора, да и те дома, в копилке. Может свалить с уроков, полететь к маме на работу и выпросить у нее? Но, что я скажу? Мама, я убежал из школы и мне срочно нужны 30 рублей на пистолет?
Эх, тридцать рублей, тридцать рублей… Это ж целое состояние. Десять футбольных мячей, или три подводных ружья. Даже луноход на радиоуправлении купить можно.
Но все это такая ерунда в сравнении с этим… За такой пестик и человека убить не жалко. Только кого, и из чего?
- Ну что, малый, берешь?
- Денег, нет. А можно мне его подержать?
Хозяин нагана хмыкнул и ответил:
- Подержать, будет стоить - рубль…
- Хорошо! На следующей перемене принесу!
- Ладно, неси, только никому ни слова, я тебя буду ждать за трансформаторной будкой.
Весь урок я клянчил у одноклассников недостающие 80 копеек.
По звонку первый выскочил из класса и помчался за школу.
Владелец «валыны» был уже там. Он деловито повыковыривал из барабана желтенькие патроны, похожие на колпачки от фломастеров, взял мою потную горстку, сто раз пересчитанной мелочи и вручил наган.
Первое, что поразило - его неожиданная тяжесть. Но какой, он был приятный на ощупь, одна замусоленная деревянная рукоятка чего стоила. Это было самое выгодное вложение денег за всю мою жизнь. Ничего красивей этого нагана (не считая моей жены) я никогда в руках не держал…
…С той памятной минуты прошло немало времени, почти восемь пятилеток, но закрою глаза и без труда вспоминаю то холодное и тяжелое пацанское счастье. Помню даже, как потом целый день не мыл рук, чтобы подольше не избавится от легкого запаха оружейного масла и нагара…
…И вот, спустя много лет, в один прекрасный осенний вечерок, я со спрятанными за спиной руками, загадочно подошел к своему восьмилетнему сыну, погруженному в компьютер и сказал:
- Юра, у меня для тебя сюрприз.
- Скульптурный пластилин?!
- Да какой там пластилин, бери выше.
Перед носом сына возникла кожаная кобура. Я в предвкушении детского обморока, медленно извлек из нее наган (точно такой, как тот, из моего детства) сын, продолжая держать руки на клавиатуре, сказал:
- Ух ты, it isn’t safe. Классный. Это мне?
- Конечно тебе, владей. Ты только представь - этот револьвер сделан в 1938-м году, еще до войны. Сколько он всего повидал на своем веку, с ума сойти… Вот и патроны холостые к нему. Можем прямо сейчас пойти на балкон и бабахнуть.
- Папа, так это ведь одеваться же надо. Давай как-нибудь потом бабахнем.
- Ну, ладно, как скажешь, давай потом, дело хозяйское, он ведь твой, забирай.
Сынок сверху вниз глянул на подарок и не отрываясь от клавиатуры ответил:
- Папа, а можно, я не буду его брать в руки? А то я вижу, что он слегка в масле. Пусть он пока побудет у тебя, а если вдруг зачем-то мне понадобится, ну не знаю, мало ли…
…Я - угрюмый, пещерный питекантроп с револьвером, смотрел на своего жизнерадостного кроманьонца и абсолютно не знал, что ему ответить…
Над Яшей - интеллигентным евреем и миллионером по характеру, зло покуражилась судьба: родила его в Советском Союзе, к тому же, не наградила ни богатыми родителями, ни слухом, ни голосом, так что скрипочка в виде пропуска за железный занавес, ему уже никак не светила.
Всю первую половину жизни, Яша, как умел очухивался от этих нокаутирующих ударов.
Но уже к девятнадцати годам, Худенький еврей с горбатым носом, успел жениться, родить сына, построить кооперативную квартиру, купить машину, дачу, вот только с деревом не получилось, его самого посадили…
В первый раз, за покупку порножурналов у иностранных матросов.
Яшин адвокат на суде дремал, а подсудимый как мог за него барахтался:
- Гражданин судья, за что же меня судить? Я и так финансово пострадал. Увидел на обложке женщину в вязанном свитере, подумал: - «куплю жене модный заграничный журнал с выкройками для вязания» Так этот буржуй, мало того, что под статью меня подвел, так еще и 50 целковых содрал…
Судья:
- А почему Вы перед покупкой не заглянули в журнал, чтобы убедиться: какого он содержания?
Яша:
- Я как комсомолец, глубоко убежден, что не мужское это дело - женские журналы разглядывать… Как Вы считаете, Ваша честь? Я вот, например, люблю журнал «Техника молодежи».
И так далее и тому подобное. Яша на суде сделал шоу, но ему все-таки влепили четыре года без конфискации.
Пока сидел, «глухонемая мафия» по чуть-чуть помогала семье. Вернули старые долги. Ведь глухонемым, Яша и продавал эти журнальчики по 1000 рубликов за экземпляр…
Отсидел, вышел, но международную торговлю не бросил.
Устроился грузчиком в магазин «Детский мир», где доставал велосипеды «зайчики», которые пользовались бешенным спросом у тогдашних польских челноков. Два зайчика ровнялись «джинсовому костюму «Wrangler»
Уже через три месяца после тюрьмы, Яша умудрился купить Волгу, но спустя год, снова ненадолго «присел». Ну не вписывались в Советский строй грузчики на Волгах…
Выйдя после второго срока, опять на социалистическую волю, Яша получил от жены жесткий ультиматум: «Еще раз сядешь - домой больше не возвращайся!» И еврей-рецидивист клятвенно пообещал и так-таки не подвел - больше не сел.
На этот раз Яша получил разнарядку не в магазин и не на импорт базу, а на самый, что ни на есть обычный завод. Львовский телевизорный завод «Электрон»
Без отрыва от производства окончил месячные курсы регулировщиков радиоаппаратуры и встал на конвейер.
Работа у Яши была монотонная, но не особо сложная - подключать проезжающие кинескопы к измерительным приборам, тщательно их тестировать и если нужно, отбраковывать за мелкие сколы, царапины, или (что бывало гораздо чаще) за несоответствие параметрам.
И так, за смену, из пятисот штук, пару десятков уходило в брак.
Я знаю об этом так подробно, потому, что сам стоял в двух метрах от Яши и вставлял кинескопы в корпуса… Но речь не обо мне.
Яша всегда был очень трудолюбивым и компанейским человеком, хотя и непьющим.
Помню, во время работы, он обычно напевал: «Я люблю свой завод и горжусь тем, что я - современный, подсобный рабочий…»
Врожденная интеллигентность никогда не позволяла ему ругаться матом, особенно в присутствии дам. Даже заводских.
Всего один раз Яша не сдержался, когда уронил кинескоп себе на ногу. Он сел на пол, схватился за кед, хотел в сердцах заорать: «А сука!», но не посмел, вокруг были барышни и он простонал: - «А с-у. с-у…собака…блядь»
Но главный фокус был в том, что Яша опять вдруг начал богатеть. Круто богатеть. В 83- году у него уже был видик… Врал, что крупно выиграл в лотерею (итак несколько раз подряд)
Все понимали, что на заводе он работает не за зарплату, а за деньги, но каким образом?
Яшина жена - Люба, пребывала в перманентном ужасе, она боялась нового срока и пошла на большие жертвы - бросила свою работу и устроилась на наш завод, чтобы всегда быть рядом с мужем и следить за манипуляциями этого Гудини. Глаз не сводила, но так ничего и не поняла.
…Как только в страну пришла перестройка, из страны тут же ушел Яша со всей своей семьей. Он наконец-то исправил оплошность судьбы- индейки…
Прошло очень много лет и вот, как-то раз, летая со скоростью света по интернетным проводам, мы с Яшей, вдруг стукнулись лбами. Успели сообразить, узнали друг друга, остановились и с удовольствием потрепались.
Яша с женой, детьми и внуками, давно живет в городе-курорте Нью-Йорке и владеет сетью супермаркетов. Наконец-то он может торговать напрямую - без матросов, глухонемых и поляков.
Мы уже почти попрощались, но я вспомнил и спросил:
- Яша, так все-таки, как же ты тогда, на заводском конвейере делал деньги, если Люба даже моргать боялась, чтобы не прозевать твое мельчайшее телодвижение в сторону криминала? Что такого ты умудрялся выносить через проходную? И главное - как?
Миллионер Яша интеллигентно похихикал и ответил:
- Дело прошлое. Бракованные кинескопы с завода отправлялись в магазин «Юный техник» и продавались там по 25 рублей.
На конвейере, я отбирал экземпляры с маленькими, незаметными сколами, но по-электрическим параметрам - вполне ничего-себе, браковал, записывал в блокнотик их номера, а уже номера продавал директору магазина по 20 рублей за штуку. Там за ними целая очередь из телемастеров стояла. Новый-то стоил 180 р…
Люба только в Америке об этом узнала, чуть в Гудзон меня не скинула…
Сталин - он как GOOGLE:
- Ты ему - СЛОВО…
- Он тебе - ССЫЛКУ!
Мы разучились любить,
И радость дарить.
Не верим мы в чудо,
И в искренность душ.
Смеемся фальшиво
Оскал прикрывая
И льстим мы с надрывом
А что? помогает.
Стараемся больше советов
Мы дать,
А что мож поможет
Ну как тут не дать?
Вздыхаем о прошлом
Как жили тогда
Совсем мы забыли,
Что это не Прошлое,
Там все Настоящее,
Но увы, ушли те года
Где светилась душа
Сейчас все решает
Богатая «рука»
Не дашь, не поедешь,
И в рай не заедешь,
На хромой кобылицы
Увы, Прошлое…
Перевернулась страница…
По цвету кровь у всех одна,
хотя и волосом и кожей мы разнимся,
Была у нас огромная страна, распалась,
будем ждать когда объединимся.
- Э-э-э, с чего это ты вдруг в философию ударился? - удивился Петров. - Нам думать нельзя, Игорь. Мы - машины, а ей думать вредно. Нас чему учили? Выполнению приказа любым способом и умению выжить ради выполнения этого приказа!
- А если командуют умереть?
- Значит, умрем. Что тебе не нравится? Меня, например, все устраивает.
А вы помните то время, когда качество товара мы определяли по длине очереди в магазинах, а помните, когда некоторые занимали очередь, а потом спрашивали - а что продают то)))
Так хочется вернуть то время, когда мы пели застольные песни не по караоке. А где поют… нет никаких дурных мыслей, одни мечты о счастливой жизни …
Под собою ног не чую -
И качается земля…
Третий месяц я бичую,
Так как списан подчистую
С китобоя-корабля.
Ну, а так как я бичую,
Беспартийный, не еврей, -
Я на лестницах ночую,
Где тепло от батарей.
Это жизнь! Живи и грейся -
Хрен вам, пуля и петля!
Пью, бывает, хоть залейся:
Кореша приходят с рейса -
И гуляют «от рубля»!
Рупь - не деньги, рупь - бумажка,
Экономить - тяжкий грех.
Ах, душа моя тельняшка -
В сорок полос, семь прорех!
Но послал Господь удачу -
Заработал свечку он! -
Увидав, как горько плачу,
Он сказал: «Валяй на Вачу!
Торопись, пока сезон!»
Что такое эта Вача -
Разузнал я у бича, -
Он на Вачу ехал плача -
Возвращался хохоча.
Вача - это речка с мелью
Во глубине сибирских руд,
Вача - это дом с постелью,
Там стараются артелью, -
Много золота берут!
Как вербованный ишачу -
Не ханыжу, не «торчу»…
Взял билет, - лечу на Вачу,
Прилечу - похохочу!
Нету золота богаче -
Люди знают, им видней!
В общем, так или иначе,
Заработал я на Ваче
Сто семнадцать трудодней.
Подсчитали, отобрали, -
За еду, туда-сюда, -
Но четыре тыщи дали
Под расчет - вот это да!
Рассовал я их в карманы,
Где и рупь не ночевал,
И уехал в жарки страны,
Где кафе и рестораны -
Позабыть, как бичевал.
Выпью - там такая чача! -
За советчика бича:
Я на Вачу ехал плача -
Возвращаюсь хохоча!
…Проводник в преддверье пьянки
Извертелся на пупе,
То же и официантки,
А на первом полустанке
Села женщина в купе.
Может, вам она - как кляча,
Мне - так просто в самый раз!
Я на Вачу ехал плача -
Возвращаюсь веселясь!
То да се, да трали-вали, -
Как узнала про рубли…
Слово по слову, у Вали
Сотни по столу шныряли -
С Валей вместе и сошли.
С нею вышла незадача, -
Я и это залечу!
Я на Вачу ехал плача,
Возвращаюсь - хохочу!..
Суток шесть - как просквозило, -
Море - вот оно - стоит.
У меня что было - сплыло, -
Проводник воротит рыло
И за водкой не бежит.
Рупь последний в Сочи трачу -
Телеграмму накатал:
Шлите денег - отбатрачу,
Я их все прохохотал.
Где вы, где вы, рассыпные, -
Хоть ругайся, хоть кричи!
Снова ваш я, дорогие, -
Магаданские, родные,
Незабвенные бичи!
Мимо носа носат чачу,
Мимо рота - алычу…
Я на Вачу еду, плачу,
Над собою хохочу!
1977
Я жил во Львове в старинном польском доме. Все соседи знали друг друга как облупленных и в общем, сосуществовали дружно. В радости - завидовали и выпендривались, в горе - мгновенно бросались на помощь, все как у всех…
Но один дядечка резко выделялся на общем фоне. Звали его Пан Юзык и был он партийным и советским работником. Юзык отличался говнистым характером и такой же внешностью: тоненькие ножки, пузо, зачес…
Начальником был он видно большим - однажды я видел, как Юзык при всем народе поставил нашего участкового по стойке «смирно» и своим властным партийным голосом полировал его матом…
Как-то ночью милиция выселила из нашего дома семью тихих пьянчуг, а через полгода в их пустующую квартиру заселилась простая деревенская бабушка и по совместительству - мама Юзыка…
Опасаться нашего «слугу народа», соседи стали еще больше, а уважать - меньше.
Но было у Юзыка одно потрясающее качество, за которое его все ценили и старались перенять его - это отношение к своей машине.
Год примерно 83-й, Юзык въехал в наш двор на новенькой «семерке» До этого «семерок» никто и в глаза не видел. Из других дворов приходили посмотреть на чудо автопрома, мы даже выпендривались перед чужими пацанами:
- Цэ машина нашого пана Юзыка, а у вашому двори такойи нэма й нэ будэ…
«Слуги народа», как водится должны пробовать - нет ли яда в похлебке хозяина? Но они предпочитали дегустацию начинать с хозяйских машин и черной икры, ну да не суть…
Шли годы и Юзык стал всеобщим авто-авторитетом. Чуть какой вопрос по продлению жизни аккумулятора или как выточить новые шаровые? - сразу бежали к нему и Юзык охотно раздавал туманные советы по защите машины от неумолимого времени… Сейчас фигня, а тогда «жигуль» стоил ровно, как квартира, поэтому ездить он был обязан всю жизнь своего хозяина, а потом перейти внукам по наследству…
Но годы шли, страна менялась, не менялась только «семерка» Юзыка. Все так же блестела, летала и ничего в ней не гремело и не чихало, раз в неделю Пан Юзык как штык - тщательно намывал ее из шланга, а вот лежащим под машиной его никто и никогда не видел…
Партийные работники не какают и машины у них не ломаются, точка…
Наступил 1991 год.
Год как год, вот только Юзык почему-то приуныл, нацепил жовто-блакитный значок и по-тихому свалил в Штаты. А его верная «семерка» все так же грустно стояла под окнами ожидая хозяина… Это было чудо, но выглядела машина так же, как и в далеком 83-м.
Записана она была на маму пана Юзыка и та, не долго думая, продала «семеру» нашему соседу. Всем двором как и положено обмыли покупку и поинтересовались о цене вопроса. Узнав цифру, мужики неодобрительно зацокали:
-Да че-то дороговато ты взял, поторговался бы, все же восемь лет - это возраст для тачки… но хотя деньги инфляция жрет каждый день, да и машина в шикарном состоянии… ничо, нормально.
Счастливый хозяин «семерки» еле сдерживая улыбку - выждал паузу и сказал:
По поводу восьми лет - есть маленький нюанс: мамаша Юзыка мне все рассказала: оказывается - этот сучий потрох начиная с 83-го, каждый год у себя в обкоме по госцене покупал новую «семерку» одного и того же цвета, а старую продавал вдвое дороже, так что этой машине полгода отроду всего, а восьмилетние в ней только номера…
Партийный работник должен был подавать пример скромности в быту…
Есть старая пословица: «Не говори „гоп“, пока не перепрыгнешь…»
В моем понимании она должна звучать иначе: «Не говори „гоп“ - даже если уже перепрыгнул…»
Мой друг Эдик, «срочную» служил в начале 80-х в Венгрии.
Да так лихо служил, что за два года - три раза побывал в отпуске (!)
это очень круто, кто понимает. (Я вот за два года не смог заработать даже увольнение в город…)
Вот мой бравый друг возвращается в часть и наступает самый ответственный и волнующий момент, даже более волнующий, чем встреча с родными - это таможня.
Хитрость в том, что тогда из СССР можно было вывезти только три червонца, а хотелось бы гораздо больше. Ведь если даже тридцать рублей поменять в Венгрии на форинты, то можно прикупить спортивный костюм! А что может быть на свете лучше спортивного костюма? Ничего.
Пожалуй, только десять спортивных костюмов и кроссовки…
Риск был большим: специально обученные офицеры шмонали солдатские чемоданы, да и форма у всех одинаковая, а значит и места на форме которые служили тайниками - тоже не отличались разнообразием.
Если поймают, то в зависимости от суммы: в лучшем случае лишат звания, отправят на губу на месяц, и дембель отодвинут до упора… В худшем - тюрьма.
Эдик три последних дня не спал, волновался, готовился. Выдолбили с отцом в каблуках подвалы и загрузили в них по 250 рублей под каждую пятку.
От дикого давления каблуки в любой момент могли отстегнуться как горные лыжи…
Вот и настал момент «Х», прошмонали чемодан, хитро посмотрели в глазки, поверили, пропустили. Ура!!!
От радости не чувствуя 500 рублей под ногами, Эдик зашел в зал, где и стал дожидаться поезда в родную часть.
За ним впорхнули еще двое эйфорийных счастливчиков, для которых шмон тоже был позади. Счастье сближает - парни быстро познакомились и немедленно отправились в туалет, перекурить это дело.
В туалете на всех кабинках висели бумажки с надписью «ремонт», ну да не за этим они пришли. Главное, что курить можно…
Посмеялись, поговорили о бабах, поспрашивали - кто откуда родом, и один сержант, понизив голос сказал:
- Я был в шоке, думал - пропал. У меня по всей спине кителя под подкладкой 300 рублей. Старлей меня еще по плечу похлопал: «На себе ничего не везешь?»
Хорошо, что моя матушка догадалась поменять новые десятки на затертые, чтоб не хрустели…
Второй солдат:
- А я особо и не парился, купил новую электробритву, разобрал, выпотрошил все изнутри и забил туда больше сорока червонцев, потом пошел в гарантийную мастерскую и за пять рублей мастер поставил на пластилине новую пломбу. Старлей кстати смотрел на нее сука, аж очки снял.
Эдик:
- Это все херня: бритва, подкладка, вот у меня целых 500… э…эээ…ээ…а…прыжков с парашютом, а нам за них доплачивают, так что я вообще ни одной лишней десятки не везу. Сказано три - значит три. Зачем рисковать? И так хватает.
Двое товарищей:
- Ну, ты и сцыкло - ни одного червонца не прихватил?! Сцыкло, да еще и балабол. Не может у тебя быть 500 прыжков! За два года 100 и то вряд ли наберешь. Ты че там без выходных и праздников по три раза в день прыгаешь?
Эдик:
- Да нет, 500 прыжков у меня только будет через год к дембелю, а может и не будет… сейчас только 28…
Эдик нес еще какую-то белиберду, а сам неотрывно смотрел на кирзовые сапоги, чернеющие под короткой дверкой в одной из кабинок…
Внезапно, все дверцы распахнулись, парни вздрогнули и увидели пятерых солдат стоящих на унитазах (шестой стоял на полу, в его кабинке не было унитаза, эти сапоги и заметил Эдик).
Солдаты спрыгнули, обступили нашу троицу и захохотали:
- Что, говоришь у тебя на спине три сотни? Молодец, давай спарывай аккуратненько. А у тебя, говоришь - волшебная бритва за четыреста с копейками? Пойдем, покажешь…
А ты боец, прыгать с парашютом любишь? Ну что сказать - молодец… удачи тебе.
Первые двое заныли:
- Мужики, ну вы чего? Вы же тоже солдаты, как и мы, хорош прикалываться…
- Да уж какие тут приколы, у вас двоих два варианта: либо вы по-тихому все отдаете, либо мы зовем нашего старлея, он тут недалеко, в соседнем зале. Тогда будет по-громкому. Или вы - бедолаги думали, что уже проскочили? Нет, не проскочили. Для вас все только начинается…
Вчера порадовал новой историей, мой старый товарищ - бывший КГБэшник Юрий Тарасович.
Самое начало 70-х. Город Львов за два дня отполировали как солдатскую бляху к приезду главного солдата современности - лично товарища Брежнева.
Шухер был большой.
У одного дома в центре города всего за одну ночь исчез старинный сад вместе со своим каменным забором. Наутро вместо садика, чернел свежий асфальт, а все из-за того, что рядом должен проезжать генсек и потенциальный снайпер-террорист стеснялся бы лежать на пустой открытой площадке, короче - чувствовал бы себя не так уютно, как в тенистом саду…
Одним словом охрана Брежнева настолько лютовала, что сама была готова пристрелить Генсека, лишь бы ни одной вражине не дать этого сделать…
Тарасовича с коллегами поставили на объект, с тем чтобы создать восторженную толпу трудящихся масс, но даже им - офицерам местного КГБ, оружия в тот день не доверили…
Задолго до приезда «Самого», сотрудники 9-го управления, каждому по отдельности и всем вместе давали подробные инструкции по технике безопасности - чего нельзя делать.
Гораздо проще было бы свести все инструкции к двум словам: «ничего нельзя!»
План торжественного мероприятия был незамысловат: Приезжает дорогой Леонид Ильич, складывает венок к могиле, произносит жизнеутверждающую речь и отбывает…
С утра на точке толпились многочисленные фотокоры со всех львовских и центральных газет.
Сотрудники охраны перетряхнули их кофры с фотоаппаратами, каждому определили его место и строго предупредили:
- Товарищи корреспонденты, вы должны стоять там, где вас поставили с точностью до сантиметра, ни хождений, ни резких движений не допускается. Это всем понятно?
Стройный хор ответил:
-Да уж не в первый раз, чего тут непонятного, мы небось не дети - все люди с опытом и допуском.
Через два часа приехал кортеж, из машины лично вышел товарищ Брежнев и два десятка корреспондентов азартно принялись расходовать свои фотопленки.
Генсек взял венок (в те годы он еще способен был на это…) и понес к вечному огню.
Вдруг, как назло, впритык перед корреспондентом «Львовской правды» встал сотрудник охраны, своей широкой спиной закрыв от объектива все что только можно… Не со зла конечно, а просто он решил постоять тут и ему конечно же было глубоко плевать с какими фотографиями завтра выйдет местная газета…
Корреспондент, чтобы все-таки запечатлеть кульминационный момент возложения венка, сделал маленький шажок, выглянув из-за спины охранника.
Но это была его политическая, профессиональная и биологическая ошибка.
У дядьки закрывавшего обзор, оказались глаза на затылке и как только шаг в сторону был сделан, сотрудник охраны не поворачиваясь, страшнейшим ударом локтя в брюхо прекратил попытки поиска нужной композиции кадра…
Удар был настолько сокрушительным, что тело фотографа сразу обмякло и повисло схваченное железной рукой охранника, а в двух шагах у венка копошился Брежнев и никак нельзя было незаметно убрать с глаз долой тушку фотографа. Так эти двое и стояли: один спереди, левой рукой под своей правой подмышкой удерживая за грудки бесчувственное тело, висящее за спиной.
Брежнев говорил долго и вдохновенно - минут двадцать, но никто вокруг, так и не заметил что из всех присутствующих, один человек слушает генсека находясь в глубоком обмороке…
Наконец Леонида Ильича увезли и только тогда охранник смог разжать уставшую руку и бедняга фотограф ссыпался на холодный гранит.
Хорошо, хоть скорая помощь дежурила неподалеку.
В результате удара, все смешалось в брюхе у корреспондента (внутренние кровотечение и как следствие - инвалидность)
Самое обидное, что из газеты его тоже уволили, с формулировкой: за нарушение трудовой дисциплины…
Соблюдение техники безопасности - первейшее дело на любом производстве…