Ложь во благо - когда она уберегает от боли… Но она не должна быть слишком большой и надутой, чтобы если вдруг откроется правда, не стало еще больнее…
Как будто надо почти умереть, чтобы тебя полюбили. Как будто надо зависнуть на самом краю - чтобы спастись.
Ведь это очень хорошо, что утопающий хватается за всё.
А если это всё устало, вокруг ещё всего немало.
Наша лодка разбилась. Мы оба в воде.
Вроде я на плаву. Хоть и тягостно мне.
Всплески есть.временами. и значит - плыву.
И надеюсь, что всё же не иду я ко дну.
Крики слышу твои. Умоляют меня.
Или злобою бьют. вновь меня же кляня.
Не могу я. нет сил, я ведь тоже тону.
И каким-то лишь чудом не иду я ко дну.
Страшно мне, но ведь я же - лишь Я.
Я беспомощна тоже. Спасаю себя.
Четвероногие жертвы «Титаника»
Все знают о страшной трагедии корабля «Титаник».
И как известно, на судне вместе с пассажирами находились и их собаки. Нескольких маленьких собак удалось пронести в шлюпки под видом детей в одеялах. А некоторые хозяева разделили участь своих питомцев. В списках погибших значится, например, миллионер Джон Джейкоб Астор (владелец эрдельтерьера Китти). А пятидесятилетняя Энн Ишем, хозяйка самой крупной собаки (то ли дога, то ли ньюфаундленда) отказалась спуститься в шлюпку, узнав, что не сможет взять с собой питомца. Позже пассажиры судна «Бремен», подошедшего к месту крушения «Титаника», упоминали, что видели среди обломков тело женщины, обнимавшей за шею крупную - увы, также мертвую - собаку. Известно также, что один из пассажиров выпустил собак из клеток, чтобы дать им хоть какой-то шанс спастись. Есть сведения о ньюфаундленде Ригеле, собаке первого помощника капитана. Пес плавал в ледяной воде, отчаянно пытаясь найти хозяина. Хозяина он не нашел, но смог спасти других людей. В тумане пароход «Карпатия» не заметил одну из шлюпок и прошёл мимо, но капитан, услышав громкий лай собаки, повернул судно назад. Так, Ригель стал третьей спасенной собакой с «Титаника».
Любовь в нашем безумном мире - единственное, чем ещё можно сейчас спастись. Единственная сказка, оставшаяся человечеству в утешение. И мы в неё по-прежнему верим.
Представь, как нам бывает тяжело в присутствии человека, который и одет в зловонную, отвратительную одежду, и сам такой грязный, что прикоснуться к нему страшно. Даже когда он на расстоянии от нас - и то вызывает в нас неприятное ощущение брезгливости. И даже когда близкий, любимый родственник (ну, например, супруга, родители, дети) обнимает, целует, а изо рта у него исходит ужасный запах… Ух, как неприятно! Затаиваешь дыхание, чтобы не обонять зловоние.
Так и хочется скорее оттолкнуть такого человека, скорее освободиться от его присутствия, чтобы он не портил настроение, чтобы легче можно было вздохнуть без него.
А ведь перед Святейшим и Чистейшим Господом мы еще более грязны и зловонны, но Он нас не отталкивает, а наоборот. Сам призывает нас к самому близкому и тесному общению с Собою, предлагая Себя в снедь в Пречистых Тайнах. Грехи наши прощает, которые мы исповедуем; очищает и убеляет душу, а те грехи, которые остаются на душе нераскаянными по забвению и смердят своим зловонием, Господь терпит… Да, да! Мучается, задыхается, но терпит.
Август Салеми.
«Современная медицина».
Ослепительный свет фар, оглушающий скрежет, пронзительная боль, абсолютная боль, затем теплый, манящий, чистый голубой свет. Джон почувствовал себя удивительно счастливым, молодым, свободным, он двинулся по направлению к лучистому сиянию.
Боль и темнота медленно вернулись. Джон медленно, с трудом открыл опухшие глаза. Бинты, какие-то трубки, гипс. Обеих ног как не бывало. Заплаканная жена.
- Тебя спасли, дорогой!
Не отчечая злобой на зло, мы спасаем себя и другого.
Брошенный спасательный круг иногда падает прямо на голову.
Мне не грустно, просто одиноко,
Из-за пазухи мы выпали у Бога,
Потерялись где-то по дороге,
Не идут, влачатся наши ноги,
А вокруг такие же без имени,
Без лица, без места назначения,
Жизнь свою на что мне выменять,
Чтобы ключ нашелся для спасения?
Веди меня, небесный отец, по дороге добра и справедливости. Я иду один, в темноте. Покажи мне свет, и я пойду к нему. Позволь мне найти мир в собственном сердце и спаси меня от врагов.
Страна великая, страна могучая, страна богатая…
Как же так может быть, что у неё порой нет денег на спасение умирающего от болезни ребёнка?
Как же так может быть?!
Я цеплялась за тебя, как за соломинку,
Словно ты - моё последнее спасение,
Перечитывала в письмах наши хроники,
Добывая из слезинок вдохновение.
Я молилась небу искренне, неслышимо,
Только мыслям не подвластны расстояния.
Всё ждала, что ты спасёшь меня, но видимо,
Ты и сам себя спасти не в состоянии…
Я уходил в мечты, воспоминания. Это все, что тебе остается делать временами, чтобы спастись. Иного способа нет.