Воронежская транспортная компания «Воронежпассажиртранс» решила порадовать горожан новой эмблемой на общественном транспорте. Теперь на бортах троллейбусов нарисована больша черная летучая мышь, а над ней слоган «Земля, прощай! Доброго пути!»
Александра Петровна пришла в этот день на работу не одна. Она вела за руку глазастую девчушку с косичками.
- О, какие люди! - улыбаясь, восклицали сотрудники. - Дочка? А как звать нашу гостью?
- Алина, - деловито отвечала девчушка.
- Внучка, - горделиво поясняла Александра Петровна. - В садике карантин. Она тихая, посидит в сторонке, порисует, мешать не будет. Она и читать уже умеет, даже не по складам! И книжку почитает. Она послушная у нас.
Алинка уже выводила какие-то узоры в альбомчике, заняв своё место за столиком в самом уголке заводской столовой, где Александра Петровна работала на раздаче блюд…
Так и прорисовала до самого обеденного перерыва…
- Наливай-ка мне, Петровна, борща, да погуще! - командовал Костик, молодой рабочий лет двадцати, что называется, первый парень на деревне, один из самых видных заводских женихов. - Мясо-то в битках - есть?
- Обижаешь, Костенька! Биточки - первоклассные! Вон, даже внучу только что ими кормила. Подливки?
И тут к Петровне подбежала восторженная Алинка, протягивая альбомный листок:
- Бабуль! А я тебя нарисовала! Смотри!
- Ай молодец! - похвалила Александра Петровна. - Только не мешай бабе работать, иди-ка вон книжку почитай, милая.
Костик, привыкший заигрывать со всеми подряд молодыми девицами предприятия, почему-то был не очень рад видеть на раздаче женщину, годящуюся ему в матери.
- Что, бабуля, да? - съязвил Костик. - Так чего ж на пенсию не идёшь, Петровна? Молодым везде у нас дорога! Ну, а тебе, значится, - почёт!
- Да что ж ты такое говоришь, милок! - отвечала как-то резко побледневшая Петровна. - Далеко мне ещё до пенсии, на неё заработать надо. Иди, кушай, вот твой поднос. Не задерживай очередь.
…С тех пор Костик не упускал возможности поддеть Петровну на тему ухода на пенсию.
- Так что, бабуля, когда на пенсию пойдёшь? Наработалась уже поди!
У Александры Петровны, Шурочки, как называли её все в коллективе, мутилось в глазах от таких слов, ноги подкашивались, а руки начинали дрожать.
- Ну вот, и компот уже мимо стакана льёшь! Говорю ж тебе, Петровна, - на пенсию тебе пора! Почему всё никак не выйдешь?
- Да не пора ж ещё… - тихо отвечала Александра Петровна дрожащим от слёз голосом. Казалось, она стареет от одних этих слов.
- Ну чего пристал-то, ирод! - вдруг вмешалась напарница Петровны, Валентина. - Ещё неизвестно, кто из вас раньше на пенсию выйдёт!
Костик громко рассмеялся, обнажив ровные белые зубы:
- Да ты, Валька, никак, ополоумела? Я ж парень в соку, у меня, можно, сказать, вся жизнь впереди! Ну ты даёшь, баба-дура! И тебе сюда замену найдём, да помоложе, да покрасивше!
…Так продолжалось несколько месяцев. Петровна уже, завидев Костика издали, старалась спрятаться, а вместо себя выставляла на раздачу Валентину. Но потом Костик как-то неожиданно пропал. «Уволился, наверно!» - с облегчением подумала Петровна.
А ещё через пару месяцев в семье Александры Петровны случилась беда. Племянник Сашка, сын сестры Марии, попал в ДТП. Бог миловал от серьёзных травм, но парень надолго угодил в больницу.
Как только он пошёл на поправку, его перевели в обычную палату и разрешили посещения родственников. Петровна торопилась к любимому племяннику с полной авоськой вкусной снеди и благодарила Бога за то, что Сашка отделался лёгким испугом.
Каково же было удивление Петровны, когда на соседней койке в сашкиной палате она увидела… Костика.
Петровна резко побледнела. Авоська выпала из её рук. Но Костик спал, и, похоже, крепко.
- Что с ним?
- Лежачий наш. Бедный парень. Травма позвоночника. Не встанет уже с койки.
- Господи! Как же он ходить-то теперь будет, болезный? Нешто на костылях?
- А никак, Шуруня. Только на коляске. Не сможет он теперь сам ходить-то, бедолага. Теперь он инвалид на всю жизнь.
- А врачи-то, врачи что говорят?
- То и говорят. Жалко парня. Совсем молодой…
Сердце Петровны сжалось от жалости к неразумному молодому человеку, слёзы сами потекли из глаз.
- Что с тобой, Шурунь? Ты его знаешь?
- Да… Работали вместе…
- Всё, отработался бедняга. На пенсию теперь пойдёт.
…Канун Пасхи. Петровна, освятив куличи, выходила из храма. Её внимание привлёк седовласый мужчина - инвалид-колясочник, просивший Христа ради. Поравнявшись с ним, Петровна узнала его.
- Костенька, ты ли?
- Петровна… Прости меня, окаянного… Прости…
По изборождённому глубокими морщинами лицу Костика потекли слёзы.
- Давно простила, Костенька, - отвечала Петровна, давясь слезами, - да и обиды на тебя не держала никогда, молодо-зелено… Ты это… на вот, возьми!
Петровна выгребла всё содержимое своего кошелька и выложила в костикину шапку…
- И куличик вот… покушай, сынок…
Прихожане, выходя из храма, удивлённо смотрели на странную пару - седой инвалид и женщина на вид лет около сорока, обнимающая его за плечи… сидящие рядом и утирающие слёзы…
Норма… как бы выразиться…
Норма - это бритый обезьянин, которому крепко-накрепко внушено:
1.что - еда и одежда покупается и покупается за деньги…
2. что - деньги можно только заработать…
3.что - работать нужно научиться… Остальное у него и так есть на уровне рефлексов (дети, социум
А у людей. Ну нет людей абсолютно нормальных… У каждого в голове свои насекомые тараканы, причем разных цветов. Одни - научились читать-писать - и, нате вам, нетленка… другие - краски, глину переводят, нате вам, шедевры… третий спит щека к щеке с каким-нибудь белым крысом - он его любит… А птички-животные - это особый пунктик по ненормальности… Достоверный факт - вконец избалованной хозяевами кошке не «заржавело» прыгнуть мужику на задницу во время «постельной сцены»…шевелится же… «Сцена» - однозначно, к такой матери, ржачка до утра… и только утро было нормальным - звонок будильника. А ведь бывает ещё и не такое…
Ну разве скажешь о людях, что они нормальны?
2007 год. Осень. Утром бегу на работу. Возле стены поликлиники вижу лежащего мужчину. Причем лежит он в какой-то неестественной позе. Начинаю сомневаться - подойти - не подойти. Трушу, успокаиваю себя - сейчас врачи на работу пойдут - подберут. Побежала дальше, но совесть грызла Через пару дней, будучи по делам в прокуратуре, решила спросить. Говорю, мол, около 12 поликлиники труп не находили - а то я видела, мужик лежал без признаков жизни. Следователь: - Он жив был еще, его наш сотрудник нашел, тоже как ты, шел на работу. Но поздно уже было, не спасли. Совесть грызет по сей день, может если бы мимо не прошла…
2010 год. Зима, мороз -28. Бегу на этот раз с работы. На ступеньках подъезда дома вижу лежащего мужчину - голова разбита, весь в крови. Из подъезда вышла девушка, аккуратно обошла его и поцокала на каблучках к остановке. Вздыхаю, возвращаюсь назад - до опорного пункта милиции. Достучалась до участкового - излагаю, так мол и так, на вашем участке избитый мужчина, замерзнет. Он поворчал, но одел бушлат, вызвал дежурный экипаж, заверил, что могу идти, экипаж найденыша подберет.
2013 год. Зима. Выхожу на остановке. Около ларька с «быстрой едой» лежит мужик на земле. И дышит как-то с трудом. До милиции далеко, достаю мобильный, набираю 003. Не успела слово сказать - позади меня веселый голос - «Девушка, Вы в „скорую“ звоните? А мы уже здесь!» Оборачиваюсь - симпатичный парень с врачебным чемоданчиком - им уже позвонили.
Наверное, люди добрее стали…
В начале последнего учебного года в 11-м «А» вдруг появилась новенькая. Нескладная рыженькая толстушка с нелепыми очёчками на усеянном веснушками лице. Похоже, Нинка (так её звали) чувствовала себя вполне самодостаточной личностью. Замкнутая, вечно погружённая в себя, она ни с кем из новых одноклассников даже не пыталась сдружиться, даже на контакт шла как-то неохотно. На переменах - то с книжкой, то с каким-то дурацким вязанием. То ли закомплексованная, то ли высокомерная, - решили одноклассники, для которых тихая и незаметная Нинка вскоре стала, что называется, пустым местом. Впрочем, её саму это ничуть не волновало. Главное - в её личное пространство никто не вторгался, да не очень-то, видать, кому-то и хотелось.
Так, наверное, всё бы и продолжалось до самого выпускного, но… Случилась школьная дискотека, на которую Нинка даже не явилась, не подозревая, какой «сюрприз» она ей принесёт.
Парни из её класса - во главе с лидером и предметом воздыхания многих девчонок - Стасиком-красавчиком (его так и называли - Стасик-красавчик) вышли, что называется, «освежиться» во двор. Неподалёку мелькнул нескладный силуэт Нинки. Она жила рядом со школой и, как было видно по тяжёлым пакетам, которые она тащила, возвращалась из магазина с покупками. «Деловая!», «Хозяюшка!» - стали подтрунивать ребята… И вдруг Стасика как будто что-то осенило! Он стремглав сорвался со своего места и ринулся навстречу Нинке. Парни недоумённо переглянулись между собой.
Нинка думала о чём-то своём, и вдруг около се6я услышала голос: «Давай донесу, тяжело ведь!» Прямо перед ней стоял Стасик. Нинка робко протянула ему один из тяжёлых пакетов. «Давай оба!» - скомандовал Стас и, схватив пакеты, зашагал рядом. Затем напросился на чай, и весь оставшийся вечер, почти до самой ночи занимал Нинку интересными разговорами. «А ты, оказывается, клёвая девчонка!» - сказал на прощанье Красавчик. Нинка залилась густой краской. «Хочу пригласить тебя в „стекляшку“ в это воскресенье, придёшь?» Нинка замялась. «Ты мне давно нравишься, - пояснил Стас, - ты независимая, строгая, умная». Нинка не поверила своим ушам и на всякий случай переспросила: «Кто, я?» «А то кто же! - засмеялся Стас, - Ты приходи! Мороженое-то любишь?» «Шоколадное», - прошептала Нинка и улыбнулась, зардевшись словно маков цвет.
Она пришла к той самой кафешке. Даже очёчки сняла, что заставляло её смешно прищуриваться. Стас тоже пришёл. Но не один. За стеклом кафешки собрался почти весь 11-й «А» и дружно покатывался со смеху. Вместе с ним. Нинка сразу всё поняла. Отвернувшись от злосчастной «стекляшки», она поспешила обратно, домой… Но этот громкий хохот продолжал раздаваться в её голове ещё долго…
Выпускной вечер прошёл без Нинки. Затем она уехала в столицу и поступила там в какой-то вуз. Больше никто ничего о ней не слышал.
…Стасик только что вернулся со встречи выпускников. Десять лет пролетели как-то незаметно. Он был ещё не женат. Но в анкете одной из социальных сетей в графе «семья» указал - «в активном поиске». Претенденток было хоть отбавляй. Красавчик открыл ноутбук и увидел среди гостей, посетивших его страничку, роскошную рыжеволосую красавицу с точёной фигуркой и завораживающим взглядом зелёных глаз. «Нелли» - прочитал Стас… «Ник или настоящее имя?» - почему-то подумалось ему… Заинтригованный появлением таинственной незнакомки, Стас первый написал ей сообщение.
Так завязалась оживлённая переписка. Имя «Нелли» оказалось настоящим. Успешная бизнес-леди, очаровательная, умная и интересная собеседница буквально снесла Стасику голову. Он ловил себя на том, что думает только о ней. Постоянно.
Стасик предлагал встретиться, но Нелли тянула, ссылаясь на занятость и неотложные дела. Так прошло несколько месяцев. Наконец-то Нелли объявила, что готова к встрече. У неё как раз оказалось какое-то важное дело в их городке, единственной достопримечательностью которого было кафе-мороженое, в народе именуемое стекляшкой. Напротив стекляшки и было назначено их первое свидание.
Стас волновался. Его сердце ликовало и словно выпрыгивало из груди. Время, казалось, тянулось бесконечно… Букет роз слегка покалывал шипами его руки… Рядом остановилась шикарная иномарка, из которой вышла ОНА. Женщина-мечта, рыжая бестия, его Нелли!
- Ну, здравствуй, Стасик! (Боже, где-то он уже слышал этот голос!)
- Здравствуй, Нелли!
- Можно просто Нина, Стас. Я по документам - Нинель. А шоколадное мороженое я давно уже терпеть не могу! - сказала красавица и, тряхнув роскошной копной рыжих волос, рассмеялась, - Так что здравствуй… и прощай!
На глазах ошеломлённого Стаса Нинель села за руль своего авто и умчалась прочь…
На своей страничке в списке друзей Стасик больше так и не нашёл Нелли - Нины - Нинели. Не нашёл и в сети. Оцепенев, Стас понял, что больше не увидит её НИКОГДА…
Случилась эта история в далекие восьмидесятые годы прошлого столетия. Сейчас молевой сплав леса по рекам запрещен, а тогда, в каждую весеннию путину, у нас на Севере, это две последние недели мая, после ледохода, сплавляли по рекам лес и можно было хорошо заработать. Поэтому мы всегда, в это время, брали отпуска и собирались в бригады, как правило человек по пять, для работы на закрепленном участке реки. Работа была физическая, расставление бонов, что бы лес не уносило на луга, и орудование баграми, расталкивание бревен и предотвращение заторов.
Каждый в бригаде выполнял свой фронт работ, работали, как правило, одни и те же проверенные годами люди. Если вдруг кто-то один выбывал, на других наваливалась непомерная ноша. Перед самым паводком, Василия, одного из членов нашей бригады, прооперировали по поводу аппендицита и пришлось искать замену. Времени не оставалось и взяли первого попавшего, из пришедших подзаработать, как помню его звали Саша. Работали круглосуточно, по этому на берегу у каждой бригады были свои домики, с печкой для сушки одежды и приготовления пищи. и нарами для отдыха. Суточное дежурство по кухне несли по очереди. Дошло оно и до новенького. Придя на обед, мы обнаружили вдрызг пьяного, храпящего на нарах Александра и отсутствие сваренной пищи.
Как не пытались его растолкать, не смогли. Поматерившись, поели всухомятку тушенку с хлебом и попив чайку, собирались идти работать дальше. Сейчас уже не помню кому пришла дурацкая идея, в отместку и что бы больше не напился, приколотить Сашу за одежду к нарам. Взяли гвозди на сто двадцать, и надежно приколотили и рукава, и штанины, и по бокам и пошли работать дальше. Ближе к вечеру из избушки раздался - нечеловеческий вопль. Испугавшись мы все разом побежали в дом. Нашему взору предстала картина: совершенно трезвый Саша, с дико выпученными, от испуга глазами. На вопрос что случилось он обреченно ответил: хотел сходить в туалет, но ребята не руки, не ноги не шевелятся, даже повернуться не могу, и добавил - все блядь до пил, ПАРАЛИЗОВАЛО!!!
И долго не мог понять, чего мы ржем, как кони.
Освободили мы его из плена и до конца сплава он больше ни грамма в рот не взял. Закодировали …)))
Объясняя кому-то, почему презерватив белого цвета, Раневская говорила: «Потому что белый цвет полнит».
На том же вечере Раневскую спросили: «Какие, по вашему мнению, женщины склонны к большей верности - брюнетки или блондинки?» Не задумываясь, она ответила: «Седые!»
Люди сильные духом и характером не должны в сложных ситуациях вспоминать, что «у других бывает хуже». Да и в целом, утешаться этим никому не следует ! Уж, по крайней мере, 50% (как правило) исхода дела зависит от самого человека … ну ладно, ну пусть 30% - но от Вас же самих ! :)
Случаи бывают грустные и веселые… но в печали и радости мы не одиноки… Когда грустно, поддерживает страховка… Если весело, радуется налог…
Галине Петровне в ту ночь что-то не спалось. Стрелки часов показывали уже первый час ночи, а сон всё не шёл. Грудь сдавливала какая-то непонятная тревога, необъяснимая тяжесть на душе не давала сомкнуть глаз… «Да что же это такое… Может, с Маришей что-то неладно?» - мелькнула мысль, и сердце сжалось от тяжкого предчувствия. Позвонить? Так ведь поздно уже… Неровен час, разбужу или напугаю своим звонком… Спят давно поди…
Но те, о ком подумалось, там, в соседнем городе, не спали, несмотря на столь поздний час. Санёк, Маришкин муж, зять Галины Петровны, снова впал в длительный запой. Назревал привычный, но от этого ничуть не менее жуткий, пьяный дебош.
Галина Петровна знала, что зять пьющий. Но подводная часть айсберга оставалось для неё, что называется, «за кадром». Дочь, жалея немолодую уже мать, скрывала побои и угрозы, которые сыпались на неё от пьяного мужа, словно из рога изобилия.
- Что ж ты не разводишься-то с ним, с окаянным? - иной раз спрашивала Галина Петровна. - Я ж ещё ни разу у него трезвых глаз не видела… Не просыхает же неделями он у тебя, доченька…
- Жалко его, мама, - отвечала измученная и запуганная Маришка, - ведь пропадёт же без меня совсем… Помочь ему хочу… Он каждый раз прощения просит… Завязать обещал вот давеча. Может, закодируется…
Дочь лукавила. Жалости давно уж не осталось к этому страшному опустившемуся созданию. Всю душу заполнял только страх. Казалось, этот страх жил в каждой её клеточке.
Ей не раз хотелось бежать, но в ушах звучали его слова, которые он в разных вариациях повторял в пьяном угаре: «Ты моя, и только моя… Попробуй только хвостом вильнуть - порешу, курввва… Рука не дрогнет! Из-под земли тебя достану… Никому не отдам! Я ведь люблю тебя, сссуку…»
Вот и на этот раз явился заполночь, с бутылками в авоське. Аванс плюс пятница сделали своё дело… Опустошал бутылки на балконе, в одиночестве…
«Может напьётся, да и сам вырубится», - мелькнула слабая надежда в Маришкином мозгу… Но такого, как правило, никогда не происходило. Просто так муж никогда не засыпал.
- Жена!!! Подь сюды!
- Ну, чего тебе?
- За пивом побежишь, догнаться мне надо!
- Да куда ж я побегу, ирод? На часы посмотри!
- В круглосуточный ларёк, дура тупая!!!
- Там же дороже всё, откуда деньги?
- У соседей займи, зарррраза!
- Да спят же все давно!
- Мне пох**!!! Разбудишь, бл***!!!
Маришка, выгребая из кошелька последние рубли, и впрямь поняла, что опять придётся занимать у соседей, до получки… Но это уже утром…
…Галина Петровна поднялась с кровати, зажгла свет, подошла к святому углу. Скорбно и с сочувствием смотрел на неё с иконы Спас Нерукотворный. Тяжёлая тоска разрывала сердце, рвалась наружу… Вдруг вспомнились слова дочери: «Мам, если тяжело на душе будет, читай вот этот акафист»…
Руки Галины Петровны сами потянулись к тоненькой зелёной брошюрке на книжной полке. «Акафист Всемогущему Богу в нашествии печали» - прочитала она и раскрыла книжечку. Вздохнув и перекрестясь, начала читать… Вдруг буквы стали прыгать и расплываться перед глазами. Читать становилось всё трудней. Слёзы душили, застилали глаза, стекали по щекам, капали на странички… С губ Галины Петровны слетало только одно: «Господи, помоги доченьке, защити, спаси, сохрани!» Больше она ничего не могла ни произнести, ни прочитать…
Мариша вернулась, таща в авоське пять или шесть бутылок пива.
- Вот, пей! - произнесла она, чуть ли не швырнув эти бутылки в пьяную физиономию мужа.
- Где шлялась, падла??? - заревел Санёк и толкнул жену так, что она отлетела в другой угол комнаты.
- Так за пивом же бегала для тебя, сам же меня погнал!
- Столько времени? Где ты два часа шлялась???
- Спятил? Меня двадцать минут дома не было!
Но Санёк словно ничего не слышал и продолжал бушевать.
- Признавайся, сссука, перед кем жопой крутила???
Побелевшая Маришка, забившись в угол, медленно сползала вниз…
- Убью сссуку!!! - орал муж, надвигаясь на неё и замахиваясь массивной хрустальной пепельницей. Маришка схватилась за голову и закрыла глаза… Вдруг комната словно сотряслась, что-то большое и тяжёлоё рухнуло буквально в двух шагах от ошалевшей от ужаса женщины.
Открыв глаза, Маришка увидела мужа, распластанного перед ней ничком. Рядом валялась пепельница, пробившая брешь в паркете. «Вовремя алкоголь подействовал» - подумала Маришка с облегчением, но вдруг заметила, что Санёк как-то странно хрипит…
- Похоже на инсульт, - заключил врач «Скорой». - Будем госпитализировать!
Санёк впал в кому. Через неделю он умер в больнице, так и не приходя в сознание.
- Надо же, такой молодой, - перешёптывались бабушки на поминках, - и ведь на здоровье никогда не жаловался…
- Вот что с человеком водка-то делает… Эээх, грехи наши тяжкие… А всё ж помянем покойничка…
- Помянем, Михаллна!
- Помянем, Василльна!
Галина Петровна и Мариша сидели рядом. За помин души почему-то не пили.
- Вон оно как вышло-то, доченька… Я в ту ночь думала, что с тобой беда… Всю ночь молилась Господу Нашему… А оказалось, с ним…
Маришка обняла мать, прижалась к ней и заплакала…
- Ты поплачь, Маришенька, поплачь… Надо выплакаться, так и полегче станет…
- Ты мой ангел-хранитель, мамочка, - произнесла Маришка сквозь слёзы и… улыбнулась…
Позвонла подруга пьяная, попросила ее из гостей забрать, а то она сама доехать не сможет. Поехала… Теперь сидим, ждем, когда НАС из гостей заберут…
Помнится, сыну моему было тогда лет около четырёх. Сидел он у телевизора и увлечённо смотрел сказку «И еще одна ночь Шахерезады», и вот дошло до того момента, где танцовщицы зажигательно танцуют восточный танец.
- А ето цё они танцюют? - спрашивает у меня сын.
- Это танец живота, - отвечаю я.
Ребёнок внимательно досмотрел танец до конца, а затем заметил:
- Не, ето не танец зивота! Ето танец сисек и танец зёп!
..Было это энное количество лет тому назад)
Шли мы как-то вместе с сыном - на тот момент пятиклассником - по оживлённой городской улице. Навстречу нам двигалась стайка девочек-подростков, которые о чём-то оживлённо щебетали. Поравнявшись же с этими милыми созданиями, мы услышали отборный трёхэтажный мат, которым те обильно пересыпАли свою речь, ничуть не стесняясь удивлённых прохожих.
Мой сын проводил их задумчивым взглядом и, когда они отошли на значительное расстояние, глубокомысленно изрёк сакраментальную фразу: «И на ком же я, когда вырасту, жениться буду? Одни шалавы кругом!»
Так уж случилось, что я - единственный ребёнок в семье. Всё своё детство я мечтала о том, чтобы родители подарили мне братика или сестрёнку, но, видать, не судьба…
Помнится, было мне тогда года четыре, и повела меня мама как-то раз в кукольный театр.
Возвращаясь с представления, мы с мамой ждали троллейбуса, а вокруг нас на остановке стояли другие детишки со своими родителями и тоже ждали троллейбуса. И тут я заметила, что рядом с каждой мамой или с каждым папой - то по двое, а то и по трое ребятишек. И только я у мамы одна. Досада меня взяла, и я во всеуслышание обратилась к своей маме примерно так:
- Мам, смотри, у всех есть братик или сестричка, а у меня нету! Ну купите мне с папой братика! Или сестрёнку! Ну купиииите!!!
Народ на остановке оживился и начал посмеиваться. Мама густо покраснела и ответила:
- У нас денег нет.
- А если нет денег - тогда роди!!! - завопила я.
Всю остановку охватил гомерический хохот, а моя бедная мама, схватив меня в охапку, пустилась наутёк…
Звоню по телефону, спрашиваю:"Это парикмахерская?" мне отвечает мужской голос:"Нет, это роддом, но Вы приходите у нас тоже стригут…"