у влюбленного сердца каждый день праздник!
Открывают сердце лишь тогда, когда оно переполнено чувствами!
Наверное, только влюбленные улыбаются лужам, потому что они похожи на сердечки :)
Предательство умеет убивать!
Всё то, что дорого когда-то в жизни было.
И, только сердце будет долго вспоминать, -
Что, так давно уже в душе похоронила…
Поцелуем скрепляются добрые дела нашего сердца!
ЛЮБОМУ СЕРДЦУ хочется ВЕСНЫ, уютного и нежного заката, одной, но общей с кем-то тишины, любимых глаз сейчас, а не когда-то… ЛЮБОМУ СЕРДЦУ хочется ТЕПЛА и ни к чему тут ВОЗРАСТ, ВРЕМЯ ГОДА… Какой бы ЖИЗНЬ холодной ни была, ГДЕ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ, там ТЕПЛАЯ ПОГОДА!!!
Мысли.мысли.мысли… как хорошо, если бы люди жили только ими, только головой. Было бы все человеку понятно, даже если это стоило ему избиением головой об стену. Все равно бы добился до истины. Но человек наделен ещё и способностью чувствовать. Вот тут то и начинается весь каламбур с тараканами в голове. Все бы хорошо. если это оправдано. А если. И тогда хочется отключить что-то одно: или мысли, или чувства. А что лучше? Постепенно учишься на первое место ставить мозг, но сердце не слушается. И в какой-то момент начинаешь понимать, что мысли от чувств живут порознь. Ты с этим миришься. Ну, а на перспективу я пока ещё не созрела.
Марку Ниловичу недавно исполнилось пятьдесят. В московской больнице, где он работал хирургом, его звали Марк Нилыч. В других падежах склоняли только отчество, говорили: спроси у Марк Нилыча, пойди к Марк Нилычу, оперировать с Марк Нилычем … Так было удобнее, да и знали Марка Нилыча здесь давно.
Отметили его серебряный юбилей на работе, а вслед за ним и пятидесятилетие отпраздновали. Любили его медсёстры, студенты и коллеги. Для всех у него находилось юморное словечко, шутка, прибаутка. Всё у него складывалось: хирургом был хорошим, пользовался уважением больных, в семье - благополучие.
Друзей на работе, правда, у Марка Нилыча не было. То ли сам он к дружбе не тянулся, то ли с ним не сближались, неясно. Только замечали за ним некоторую самовлюблённость. Он любил поважничать, считая себя чуть ли не Богом, Творцом. Так верил в свои возможности, знания и опыт.
«Мы даём людям жизнь!» - любил он говорить о врачах, к которым, в первую очередь, причислял себя, сердечного хирурга.
Два юбилея, следующих один за другим, принесли Марку Нилычу почётные грамоты, памятные знаки, награды и подарки от коллектива, одним словом, признание и ещё раз признание его заслуг. Он чувствовал себя окрылённым, в расцвете лет, сил и творческого энтузиазма.
Проведя отпуск на черноморском курорте после отшумевших юбилеев, он торопился в Москву, в свою ставшую родной, больницу, к коллективу, где его чествовали и ценили, к студентам, которые искали его совета и, наконец, к больным, всегда ему благодарным и обязанным.
Придя на работу, Марк Нилыч перед обходом просматривал истории болезней. В его отделение поступил шестилетний мальчик с больным сердцем, направленный из провинции на обследование. Ему требовалась операция, чтобы узнать, насколько серьёзны повреждения мышц сердца, сосудов и аорты.
В сопровождении коллег и студентов Марк Нилыч вошёл в палату и остановился у постели маленького больного. Держа в руках историю болезни Павлика, он важно просматривал страницы и, оторвавшись от них, серьёзно, как к взрослому, обратился к мальчику:
- Завтра утром ты будешь спать, а я сделаю тебе операцию, посмотрю твоё сердце и …
Тут Павлик перебил доктора:
- И найдёте там Боженьку.
Марк Нилыч томно поднял глаза вверх и продолжил:
- Я посмотрю твоё сердце и увижу, какие повреждения там …
- Но, когда вы увидите сердце, вы найдёте там Бога? - спросил мальчик.
Марк Нилыч с укором посмотрел на родителей, которые тихо сидели в стороне, и продолжил:
- Когда я увижу сердце и увижу, какие там повреждения, я спланирую, что делать дальше.
- Вы найдёте там Боженьку, ведь Он живёт там. Все гимны поют об этом. Вы найдёте его в моём сердце!
Марк Нилыч взглянул на родителей с досадой и в сопровождении врачей и практикантов покинул палату.
Сидя в своем кабинете, Марк Нилыч записывал состояние мальчика после проведенной операции.
«…Повреждена аорта и лёгочная вена; расширенная мышечная дистрофия. Трансплантация бесполезна: нет надежды на излечение. Терапевтическое лечение: болеутоляющие и постельный режим.
Прогноз:
Здесь Марк Нилыч сделал паузу, посмотрел в окно и записал: «смерть в течение года».
Внезапно он подумал о родителях мальчика, об их горе и неминуемой скорби и раздраженно отбросил в сторону ручку, чувствуя, что надо сказать ещё что-то…
Отодвинувшись от стола, он громко сказал:
- Почему?
Потом, подняв голову, обратился в пространство за окном:
- Почему Ты сделал это? Почему Ты привёл его сюда? Почему даёшь ему такое страдание, такую боль? Ты обрекаешь его на раннюю смерть! Почему?!
И, вдруг, услышал:
«Отрок сей - чадо моё, призывается в царство моё небесное, где всегда будет со мной. В царстве моём у него не будет боли, и он будет обласкан так, что ты и представить не можешь. Родители его в свой день тоже придут к нему и обретут с ним мир и покой, и паства моя продолжит расти».
Марк Нилыч вздрогнул. Испуг отразился в его глазах. Он догадался, что голос идёт из головы. Он знал, что это не его мысли, не его слова, и с ужасом понял, Кто говорит с ним.
Горячие слёзы брызнули из глаз Марк Нилыча, но внезапно досада ещё большим жаром обожгла его сердце.
- Ты создал мальчишку! Ты создал его сердце! А жить ему не больше года. Зачем всё это?! - воскликнул Марк Нилыч.
- Сей отрок, - продолжил тот же голос, - вернётся в дом мой скоро, как службу свою свершивший. Не послан в мир он для потери, но чтоб вернуть ко мне пропащую овцу.
Марк Нилыч дрогнул и в страхе закрыл лицо руками, стараясь удержаться от рыданий, которые спазмами душили его.
Во время обхода больных, Марк Нилыч, присев на кровать спящего Павлика, внимательно рассматривал его. Он впервые видел в нём не просто больного ребёнка, а душу, наследующую жизнь вечную.
Родители мальчика сидели рядом.
Марк Нилыч положил ладонь на руку ребёнка и почувствовал особенную важность момента.
Вдруг мальчик открыл глаза, посмотрел на доктора и с трогательной простотой спросил: - Доктор, вы видели моё сердце?
Глаза хирурга были влажные, необычная доброта струилась из них. Он кротко ответил: - Да, видел.
- Что вы нашли там? - восторженно смотрел на врача, не отрываясь, маленький Павлик.
У Марка Нилыча из глаз выкатились две большие слезы:
- Я нашёл там Христа.
Дамы бывают разные: одни - дамы сердца, другие - дамы перца. А если повезёт, найдёшь даму сердца и даму перца в одной.
Я читаю по тени твоей улыбки,
что что-то идет не так.
Я вижу это по твоим глазам.
Ты все отдала любви, но любовь эта рушится.
Твой маленький рай скрывает мгла.
Прислушайся к своему сердцу,
Когда он позовет тебя.
Прислушайся к своему сердцу,
Что еще тебе остается?
Я не знаю, куда ты бежишь,
И не могу объяснить зачем,
Но прислушайся к своему сердцу
Прежде, чем сказать ему «прощай».
Иногда ты сомневаешься, стоит ли цепляться
за эту любовь.
Самые светлые воспоминания тонут в буре
эмоций.
От них не остается и следа, все вокруг не то, чем кажется,
И ты уже не живешь в своих мечтах.
Тебе чудятся голоса,
Которые так хотят быть услышанными.
Столько всего надо сказать,
Но ты не можешь подобрать слова,
[Чтобы описать] аромат магии
И красоту жизни,
В те времена, когда любовь была неукротимее
ветра.
Легенду мне однажды рассказали
Прекрасную и горькую как быль.
О сердце матери, которое предали,
Которое любви огонь спалил…
Однажды юноша, в пылу признанья,
Одною целью одержимый,
Любое выполнить желанье
Пообещал своей любимой
- Любое? - девушка подумала мгновенье,
- Смотри, потом не пожалей…
Ты говоришь, готов к повиновенью?
Так принеси мне сердце матери своей!
При этом слове содрогнулось небо,
И парень отступил ни жив, ни мертв.
Он будто бы и был, а будто б не был,
Он словно из воды шагнул в костер…
Вошел он в дом, как будто лег в могилу,
А мать встречает ласково его:
- О чем горюешь ты, мой милый?
Скажи, я для тебя не пожалею ничего!
Сын рухнул, - ноги не сдержали
Всей тяжести, лежащей на плечах.
Своей поведал матери причину он печали,
И в первый раз увидел мать в слезах.
- Ну что ж, мой сын, - бери,
Коль без него тебе не будет счастья.
Его ты девушке любимой подари,
Но помни: вечное ей матери проклятье!
И так сказав, рванула сердце из груди,
Рукой ослабшей сыну протянула…
- Ну что же медлишь ты? Иди!
И тяжело, в последний раз вздохнула…
В руке зажав бесценный дар,
Отправился сын в трудный путь обратный.
И шел он ликом черен, и душою стар
Как мир, разрушенный стократно…
Сокровище священное он нес.
Всю доброту и щедрость всю Земли.
Весь свет далеких звезд,
Сердца всех матерей, которые ушли…
Любимой вот дом, - шагнул за порог,
Споткнулся и на пол упал он…
- Ты не ушибся ль, сынок?
Вдруг матери сердце сказало…
Я только так и умею жить -
Разрывая сердце на части.
Я только так и умею любить -
С ощущением безумного счастья.
Я только так и умею ждать -
С постоянным душевным надрывом,
Я только так и умею терять -
Чтобы безумно больно было.
Первое звено всей жизни- мир сердца. Чем в большем мире идёт по Земле человек, тем больше и выше он видит. А чем дальше видит, тем больше понимает, как он мал, как мало знает и может.
Проходя день, человек в первую очередь должен думать, как пронести в дела и встречи больше мира,
Я не плачу…
Это дождь рисует
На щеках соленые дорожки…
И несмело волосы целует,
По плечам стекая осторожно…
Мне не больно.
Просто сердце сжалось
В маленький испуганный комочек…
Просто солнце где-то задержалось,
И из туч выглядывать не хочет…
Я не плачу.
Это шелест листьев,
Тронутых порывом легким ветра…
Только ты не спрашивай про мысли;
Все равно оставлю без ответа…
Не старайся.
Я уже не верю,
В то, что время все болезни лечит.
Я не плачу. Я храню потерю,
Убаюкивая память каждый вечер…