Когда-то давно, я каждый год возила младшего сына Максима, на лечение в киргизский горный санаторий Ак-суу. Уезжали надолго, два месяца это оптимальный срок лечения.
Три корпуса нашего детского санатория стояли на выступах, над Аксуйским ущельем. Это место, раньше было дачей президента Киргизии - Усубалиева. Внизу по ущелью протекала горная река Аксуйка. Вода билась о большие камни-валуны вспениваясь, и создавая шум. Берега у неё были обрывистые скалистые, к воде были сделаны только три спуска на территории всего санатория.
Лечение было хорошее: природная горячая вода рапа, руки молодых, но уже опытных массажисток, да чистый горный воздух - делали своё доброе дело.
Развлечений, не было - ни каких. Радио и телевизоры не работали - высокогорье. И поэтому забавы находили сами. Вязали, читали, и гуляли. Стояла осень, в ущелье давно уже лежал снег, а в нашем корпусе прижился котёнок. Это был обычный серенький по кличке Мурзик. Поскольку, дети инвалиды почти все колясочники, и котёнок во время прогулки по нескольку минут, сидел у каждого на коленях. Очерёдность строго соблюдали.
Все дети тяжелобольные. Женщины, которые имели своих больных детей, присматривали и в корпусе, и на прогулке за теми, кто лечился без мамы или бабушки.
Однажды, случилось такое…
Одна непутёвая мамаша, частенько оставляла своего больного сына и уходила за пределы санатория - на долго. А ребёнок нуждался в индивидуальном уходе, (поскольку он был - не ходячий). И мы, практически разрывались между своими и одинокими детьми. Этого ребёнка по человечески было жаль, и он требовал к себе такого же внимания. Нас - три мамы, по очереди за ним присматривали, вывозили на прогулку, переодевали, да и мало чего. Она же приходила, когда вздумается, как ни в чём не бывало, мы ей выговаривали, но вскоре повторялось всё сначала. Нервы сдали у всех и сразу, решили наставить эту мамашу на путь истинный. Сказали всё, что наболело и пригрозили: если ещё раз оставит без присмотра своего сына, то расскажем об этом главному врачу санатория.
Мамаша сыпала ругательствами, оправдываясь, металась из угла в угол и нечаянно наступила на котёнка - он протяжно и жалобно запищал, схватив его, она выбежала на улицу. В окно было видно, как размахнувшись, бросила котёнка вниз, в ущелье.
Жить в одной секции с ней, мы отказались. Причину указали прямую - неуход за больным ребёнком. Её наказали: быть на глазах у дежурного врача круглые сутки и помогать детям-инвалидам-детдомовцам.
Я по жизни сентиментальная, но случай произошедший на глазах у наших детей, вызвал в моей душе бурю негодования. Мне впервые в жизни ничего не хотелось сказать в поддержку этой женщине. Я просто, перестала её замечать.
Все свое детство Саша была дедушкиной любимой внучкой.
Сестра не удостаивалась такой чести. Может быть, потому что она не улыбалась и не старалась выглядеть счастливой, когда ей этого не хотелось. Или, может быть, потому что, когда она обижалась, весь ее вид, начиная от дрожащих губ, до маленьких ладошек, сжимающих тонкие пальцы в кулачок, показывали: она обиделась. Саша же всегда старалась улыбаться, даже, если этого не хотелось.
Самое страшное, ей казалось, это потерять лицо и расплакаться, показать всем и каждому, как их слова глубоко и болезненно задели что-то внутри. Поэтому она делала вид, что все в порядке, и ее ничего не трогает. Вероятно, за это дедушка и называл Сашу любимицей.
Бабушка всегда приходила в негодование, когда дед громко и во всеуслышание заявлял, кто его единственная любимая внучка. Она считала, что ко всем внукам надо относиться одинаково, нельзя выделять одного или другого ребенка. Поэтому в доказательство своей любви к ним обеим, на дни рождения, независимо от того, чье оно было, дарила два абсолютно одинаковых подарка. Иначе поссориться могут, а где это видано, чтобы родные сестры ссорились…
Мама старалась, как могла, исправить сложившуюся ситуацию. Она успокаивала расстроенную сестру, ругала Сашу, взывая к ее совести, чтобы она наконец задумалась о чувствах сестры и раз и на всегда положила конец такому дедушкиному отношению, заявив, что не хочет участвовать в его играх и быть любимицей, пока он не станет так же относиться к сестре.
Но ничего не помогало - упрямый ребенок все равно продолжал поступать по-своему и, более того, радовался, когда дед говорил, что она в чем-то лучше сестры. Разговаривать со свекром было бессмысленно, так как он после войны потерял слух и, чтобы обьяснить ему, что так поступать нехорошо и непедагогично, пришлось бы долго и упорно кричать. Но даже не в этом была проблема, а в том, что дедушка не считал себя неправым - что плохого в том, чтобы выделять одного ребенка? И не надо заводить разговор про Макаренко, он пороха в жизни не нюхал!
- Приехали! Дед, слышишь? Приехали, наконец! - бабушка привычно кричала, привлекая внимание деда к прибывшим гостям.
Мы шумной толпой ввалились в прихожую. Она маленькая, узкая, на стене висит большой календарь за давно ушедший 1985 год с изображением медного всадника - символа Санкт-Петербурга. Календарь уже давно устарел, но это неважно, главное, что всадник красиво и гордо взирает на всех входящих.
- Приехали? Почему так поздно? Мы вас уже давно ждем, - дедушка спешно вышел из-за стола, где разгадывал кроссворд и распахнув руки, выжидал, когда из-за спин взрослых появится маленькая белокурая головка:
- Любимица! Дай я тебя обниму.
Дедушка крепко обнимал и тут же отстранял Сашу в сторону, чтобы посмотреть, подросла ли, окрепла ли. Как правило, до нужных размеров в своем возрасте Саша все же не дотягивала.
- Подросла, вижу, но не поправилась совсем. Так и будешь слабачкой, если не будешь много кушать!
- Неправда! Я ем много!
- Вот сейчас за стол сядем, увидишь, как я тебя обгоню и быстрее тебя все съем, - дедушкин голос был серьезен и строг, а глаза выдавали смех.
- Нет, я быстрее съем! - Саша тут же включалась в спор, ей нравилось играть с дедом.
- Что же ты делаешь, дай им раздеться с дороги! Сперва гостя надо накормить, а потом расспрашивать, - бабушка старалась отстранить деда и обнять сестру, которая растерянно и одиноко стояла в стороне.
- Не расстраивайся, не слушай, что он говорит. Мы тебя тоже любим, на него махни рукой, что с него возьмешь… - приговаривала она, обняв сестру.
- Спелись, - выносила своей вердикт мама, недовольно переводя взгляд то на свекра, то на Сашу. - А второго ребенка словно тут и нет.
- Раздевайтесь, проходите! Сейчас за стол уже сядем, - командовал довольный дед, не замечая тихих разговоров и недовольных взглядов, бросаемых в его сторону. Саша была всегда рада подобной суматохе, но скрывала ото всех свою улыбку.
Дедушка часто подбивал Сашу на разные соревнования, умственные и физические: пробежать 100 метров за отведенное время, поднять 20 раз гантели на вытянутых руках, решить на время задачки по физике и математике, разгадать им же придуманные кроссворды. Саша радовалась, что кому-то с ней интересно возиться, и с азартом включалась в игру, но почти никогда не получалось выиграть, несмотря на все усилия. Задачки не могла решить даже сестра, которая была на два года старше, а значит знала больше, соревнования на скорость и ловкость часто заканчивались разбитыми коленками и разодранными локтями, когда, не справившись с поворотом, Саша слетала со старого, еще ее отца, велосипеда на специально расставленные флажки - импровизированную полосу препятствий.
«Слабачка!» - расстроенно махал рукой дед, разворачивался и уходил. Дома бабушка ругала Сашу за неопрятный и неподобающей девочке вид, мазала зеленкой коленки и запрещала впредь ввязываться в очередные соревнования на «слабо». Девочки должны играть в спокойные игры, а не носиться по улице с растрепанными косичками и чумазыми лицами.
Однажды вечером, когда дедушка смотрел очередной спортивный чемпионат, Саше стало любопытно, почему спортсмены, перед тем как побежать, приседают. Дедушка обрадовался вопросу и интересу к такому важному в жизни делу, как спорт, оторвавшись от телевизора, начал рассказывать, что так удобнее спортсменам разбегаться и отталкиваться. Саша начала тут же на ковре примериваться к этому странному положению ног и рук. В ее голове тут же зазвучал пистолетный выстрел, и она видела себя словно со стороны, с блестящими длинными ногами, несущуюся по кирпично-красному стадиону и перепрыгивающую через странные перила.
- …но для того, чтобы так бегать, надо тренироваться, а ты даже приседаешь с трудом. И ешь мало… Вот твоя сестра, с легкостью присядет.
- Я хорошо приседаю! Смотри! - Саша тут же дернулась и захотела доказать, что она ничем не уступает сестре.
Приседать - это же легко, каждый умеет.
- А сколько раз ты можешь присесть? - глаза деда заблестели.
- Не знаю… В школе мы раз двадцать приседаем…
- Ну, это для слабаков…
- Но я могу больше!
- Сколько? Пятьдесят, шестьдесят?
- Сто!
- Да ну! Сто ты не присядешь, не сможешь, - дедушка махнул рукой и снова переключил свое внимание на телевизор, там как раз закончилась реклама.
- Смогу! Честно, смогу! - Саша хотела снова заполучить дедушкино внимание и доказать, что она сможет присесть даже целых сто раз.
- Да ну, Саша, брось! У тебя не получится. Иди лучше поиграй или бабушке помоги на кухне, - дедушка говорил это, не отрывая взгляд от телевизора.
- Нет, я смогу!
Саша очень хотела ему это доказать, что он не прав. Это всего лишь приседания, с ними она точно справится.
Из кухни выглянула бабушка:
- Саша, не играй с ним! Он тебя обидит, и ты плакать будешь!
Саша была с этим не согласна, обычно плакала сестра. Дед злился, когда она отказывалась бежать наперегонки или ездить на велосипеде на скорость. Звание «слабачки» и «трусихи» таким образом сестра заслуживала сразу, еще до начала соревнований. Саша же с жаром и азартом включалась в очередную игру. По результатам которой, впрочем, выяснялось, что в нормативы она тоже вписывается плохо. Сестра после таких соревнований приходила домой и, хлопнув дверью, скрывалась в комнате. Саша же, упрямо сжав губы, давала себе слово стать сильнее и выносливее, чтобы когда-нибудь доказать всем, что она - не слабачка.
- Я могу присесть сто раз! Я вам докажу! - глаза у Саши горели.
Бабушка безнадежно махнула рукой и скрылась на кухне, мама отвернулась, показывая, что не желает участвовать в этой авантюре, только сестра с интересом выглянула из кресла.
- Дедушка, смотри, я приседаю! - поведение взрослых Сашу очень задело. Не верят - значит надо доказать, что они неправы.
Саша начала приседать посередине комнаты, вытянув руки перед собой и громко считая. Внезапно она услышала, как дедушка ее поправляет, она сбилась в счете после двадцати. Он оторвался от телевизора и с интересом смотрел на внучку, в руках у него были наручные часы, по которым он отмерял время. Значит, надо приседать быстрее.
40 - дыхание уже сбилось, и Саша перестала чувствовать ноги. Присесть легко, а вот вставать оказалось тяжелее. Икры болели, в них словно расплавленный металл.
70 - вставая, Саша стала терять опору и делать лишние шаги назад или вперед, тем самым, терять драгоценное время.
80 - сил уже совсем нет. Главное - не думать о том, как болят ноги, закрыть глаза и, как робот, без единой мысли повторять движения. Дедушкин голос она уже давно перестала слышать, в голове звучал только собственный и удары сердца.
99! Последний-препоследний раз, и главное - потом не шлепнуться позорно на ковер звездочкой. Ведь надо доказать всем, что это легко, а значит надо улыбаться - показать, что для нее это пустяк. 100!
Саша встала и шатаясь, сквозь черные мошки перед глазами, повернулась к дедушке. Часы лежали на столе, и он напряженно следил за тем, как на экране какой-то спортсмен пересекал черту, победно подняв руки над головой. Телевизор, работающий и так на полную громкость, взорвался криками дикторов.
- Дедушка, я присела, - Саша неуверенно тронула его за рукав, на ногах стоять было сложно, они почему-то тряслись.
- Уже? - не оборачиваясь, с удивлением уточнил дед. Все спортсмены уже пробежали, и на экране высветились непонятные таблицы, которые он внимательно рассматривал. Саша растерянно подергала его за рукав. Неужели он не смотрел на нее и не считал приседания? А если он теперь не поверит и скажет доказать еще раз? Повторить подобное Саша не сможет.
- Да, ровно сто!
- А точно? Ты не перепутала цифры? Я как-то не считал… Там наши были…
- Точно! Я умею до сто считать! - стоять было тяжело, но Саша хотела, чтобы он признал, что был не прав и, что на этот раз она справилась.
- Ну, может и сто, если ты не врешь. В любом случае, молодец, занимайся спортом, - он, не оборачиваясь, рассеянно похлопал ее по плечу.
Саша растерянно оглянулась. Кажется, впервые она справилась и выиграла в споре, присела ровно столько раз, на сколько договаривались, но дедушка этого не оценил.
- Мама! Я присела, представляешь? Сто раз! - было почему-то очень обидно, но дедушка больше не обращал внимания, и она на ватных ногах подошла к маме. Саша гордилась собой.
- Сколько?! Ты с ума сошла? Зачем ты это сделала? Зачем ты вообще участвуешь в этих спорах с ним?
- Но я на самом деле присела.
- Он сестру постоянно обижает, а ты с ним только и делаешь, что играешь. Ты же знаешь, что она не любит спорт, а вы только в это и играете. Хоть бы раз выбрали игру, которая ей тоже интересна!
Мама внимательно оглядела Сашин растрепанный вид и дрожащие ноги:
- Ну что, довольна? Понравилось играть с дедом? Похвалил тебя, любимицу?
Саша молчала, было стыдно признаться, что не похвалил, даже не заметил, что она выиграла.
- Ну раз тебе нравится и устраивает то, что сестра сидит в одиночестве и плачет, когда вы развлекаетесь, то все у тебя, видимо, хорошо. Только мне больше не жалуйся, что тебя обидели и что завтра у тебя будут болеть ноги.
- Я и не буду.
- Посмотрим.
Саша поняла, что совершила ошибку. Не надо было вообще подходить к дедушке. Она честно присела все сто раз, только мама этого тоже не оценила. Надо рассказать бабушке. Вот она удивится, ведь сто раз присесть - это не шутки. Не все так могут!
- Зачем ты это сделала? Саша! Ты же завтра ходить не сможешь! - Бабушка совсем не разделяла восторга, и с неодобрением смотрела на растрепанную внучку.
- Почему? Смогу, - упрямо сдвинув брови, произнесла Саша.
- У тебя будут ноги болеть. Деду то все равно, ему лишь бы тебя в свои соревнования втянуть, а ты завтра весь день лежать будешь, - бабушка с раздражением мешала суп.
- Но я ведь присела… - бабушка только с досадой качала головой, на ее взгляд, девочки должны были вести себя абсолютно иначе: достойно и красиво, а не прыгать, как козы, на ковре.
Саше стало совсем грустно.
- Эх, слабаки! - донесся расстроенный голос деда из гостиной. Похоже «наши» все же проиграли. Послышался щелчок телевизора, и в наступившей, наконец, тишине были хорошо слышны сердитые, удаляющиеся в дальнюю комнату шаги.
На следующее утро встать Саша не смогла. Ноги налились свинцом. Любое неловкое движение вызывало боль. Она лежала в кровати и слушала, как сестра бегает по дому, а мама готовит завтрак на кухне. Саша лежала и думала, как бы ей пройти до ванной, чтобы никому не показать, как ей больно. Признавать, что она была не права, очень не хотелось. Саша была готова присесть еще столько же раз, лишь бы не соглашаться с мамой, что поступила глупо и необдуманно. Вскоре в голове появился следующий план: встать, дойти до двери, облокотиться на нее, передохнуть, зайти в гостиную, поздороваться со всеми бодрым голосом и с улыбкой, быстро добежать до кофейного столика, облокотиться на него, передохнуть и оттуда - в ванную комнату.
Ноги, как на зло, подводили, они совсем не слушались, и сами собой останавливались, предательски дрожа в самый ненужный момент. Если идти по прямой, то еще ничего, ноги словно наполнены странным желе внутри, которое болезненно трясется при каждом шаге, но вот если надо свернуть, даже чуть-чуть… Это с первого раза не получалось, и Саша тихо стонала.
- Мама! С Сашей что-то не так, она ходит странно! - сестра с испугом смотрела на изо всех сил улыбающуюся Сашу, которая опиралась на кофейный столик. На глазах у нее от усилий выступили слезы. Кажется, незаметно и гордо пройти не удастся.
- Ноги болят? - крикнула мама из кухни. - А мы сегодня на пляж идем. На улице жарища.
- Ничего не болит, - Саша постаралась придать голосу уверенности, - все в порядке.
- Ну, раз в порядке, значит тоже пойдешь, - мама вышла и с интересом смотрела на с трудом стоящую дочь.
После недолгого молчания она произнесла:
- Ничего не болит, говоришь? Понравилось с дедом играть?
Саша выпрямилась и двинулась в сторону ванной, тихо вскрикивая, на глаза наворачивались слезы. Было обидно и больно, играть больше не хотелось ни с кем, но где-то внутри было чувство гордости.
Путь до пляжа был долгий, сперва надо было пересечь длинный мост, за ним был парк со скамеечками, где можно было посидеть и передохнуть. Так, парками и скамеечками, Саша надеялась добраться до моря. Она шла, вцепившись в ажурные перила уходящего вдаль моста, и с усилием переставляла непослушные ноги. Мама с сестрой шли впереди обычным прогулочным шагом, который был для нее недостижимой скоростью в этот день. Они удалялись все сильнее и сильнее, а Саша, опустив голову и навалившись всем телом на перила, считала узорчатые завитки на нем. 15 - еще шаг, шаг, шаг. Быстрее, они удаляются! 30 - сил нет, надо передохнуть, повиснув на бортике. Если что, для всех остальных взгляд Саши приковал красивый корабль вдалеке, а вовсе не непослушные ноги и выступившие слезы.
- Мама, она не может идти… - сестра время от времени порывалась подбежать к Саше и помочь, но останавливалась на полпути и растерянно смотрела то в одну, то в другую сторону. Мама оборачивалась на голос сестры и задавала вопрос:
- Тяжело? У тебя что-то болит?
- Нет! - Саша старалась смотреть на нее с улыбкой.
- У нее ничего не болит, ей так нравится, - говорила она сестре. - Тогда идем дальше. Не отставай, Саша, - она разворачивалась и так же неспешно шла вперед до следующего оклика.
Море было далеко, и Саше казалась, что этот путь будет сложнее, чем присесть целых сто раз.
Краткость - сестра таланта.
Слава Богу, я у родителей один.
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ, ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ.
Непобедимый Ёжик встречается с Анной, благодатным осенним вечером:
- Анна,
Мне не дано было родиться ангелом…
К счастью,
Я встретил тебя, моя Избранница!
- Хвала небесам, наконец-то мы наедине. Здесь нас никто не услышит из посторонних, и мы можем говорить с предельной откровенностью.
- Я радуюсь встрече, мы снова вдвоём,
Пожатье руки… полуслово…
Как будто эльфийскую песню поём
Об осени жёлто-багряной.
Тих вечер ноябрьский, в лазурной дали,
Венки алых лилий заката.
Лишь шелест листвы, навевает мечты
Светло на душе и ты рядом.
Живёт уже осень в прохладных ветрах,
Срывающих листья с деревьев.
Открыв своё сердце - рискуешь вдвойне,
Оставить навеки разбитым.
- Любимый, моим людям стало известно о том, что гном-алхимик Авигдор тайно изготовил в своей лаборатории эликсир на основе вытяжки из корешка мухомора и крепкого настоя отварного стручка хреновухи, смешанное с десертом зелье было передано Кобре. Берегись, с её поцелуем, ты отведаешь вкус смерти!..
- Наслажденье видим мы
В силе чувственной игры:
Розы, вздохи у фонтана
Красота фантасмагорий,
Вкус возвышенной мечты.
Придержав иль распалив
Пламя томных вожделений -
В небо, к звёздам воспарив,
Вслед за солнцем заходящим,
Топим светлые лучи
В шторме океана страсти!
Жизнь - это предупредительная и восприимчивая наука, которой ведомо гораздо больше возможных исходов дела, чем самому прозорливому мыслителю. Именно случай позволил сойтись в бушующем хаосе, нависшего над Лесом, урагана борьбы двум возлюбленным, вопреки всем закономерностям, с какой-то непредсказуемой неумолимостью, вершащей надвигающееся будущее и ход человеческих судеб!
И ни ласковые взгляды, ни тяжелые вздохи или любовные сонеты не могли сравниться с той чувственной безмолвной нежностью, внушенной им природой, с которой пылкие любовники упали в объятия!
И только столкновение страсти со страстью создало ту великую, как вселенная, любовь, которая и находится в постоянной гармонии с ангельской любовью. Любовь, а не бессмысленные суетливые поиски отдельных мелочей внутри одной и той же страсти. Обитая в сердце, она облагораживает всю жизнь и распространяет вокруг себя благословение; поэтому она одна в состоянии сделать нас истинной солью земли.
- Всё в нашей власти переменить, Ёжик! Мы скроемся отсюда неузнанными и отправимся туда, где нас, не достанет весь этот ужас! Ну же, ради нашего будущего ребёнка! Умоляю!
Он на несколько секунд замешкался, борясь с душевными противоречиями, внезапно обуявшими его и рвущими мозг жгучими молниями:
«Ему очень хорошо известно, где он находится, для чего он здесь, что есть долг и как он обязан относиться к врагам и к друзьям. Но с человеческой точки зрения, Анна была права - это безумие оставлять её в стане врагов, а самому идти обратно в это пекло, где каждую секунду кто-то рядом погибает, корчась в предсмертной агонии, в грязных, пропитавшихся и разбухших от крови мхе и лишайнике. Стоило послушаться её здравомыслящих, устремлённых к их взаимной счастливой жизни, слов, и все эти муки закончатся для него… да, для него одного - избранника фортуны, но не для его братьев по оружию, не для его верного Реликтового Гоминида и ещё сотен таких же отважных смельчаков. Или моё предназначение - во всеобщем безграничном мире? И тогда, моя любимая, права. Во всеобщем безбрежном океане жизни - моё дружественное прибежище, в океане который принимает меня готовый растворить в своих объятиях. По нему можно плыть в любом направлении, ловя попутный ветер, взмывая на гребень голубых волн. Однако он помнил и о другом пути полном испытаний и ужаса - о тернистой узкой тропе, вьющейся над зияющей адской пропастью и ведущей на вершину возвышенной горы Преображения».
Это было самое трудное решение Непобедимого Ёжика, с того момента, когда он впервые увидел свет и сделал первый глоток воздуха, и он совершил его:
- После свадьбы выбор ждёт:
Хочешь сына или дочь?
Две души найдут бессмертье
В детском смехе, в колыбели.
Вольное житьё прощай!
Ты отец - держи штурвал!
- Что ж, мудрые слова и они созвучны с моими желаниями, но до этого ли сейчас, любимый, когда кольцо жестокосердных недругов смыкается вокруг тебя? За кулисами этого вертепа стоит не кто иной, как Старый Филин, то, что Атилла совершал с помощью своих диких гуннов, коварный Юлик чинит интригами и заговорами: напугать лесных зверушек до благоговейно-мистического страха, вынудить само их существование, подобно земле, дрожать под их лапами, приневолить обитателей Юловской Пущи панически бросаться во все стороны, в надежде спастись от опасности и вызывать повсюду громкие завывания ужаса! Но когда он сеет свои злодейства и террор, он ни в кой мере не считает себя варваром, а даже наоборот - поборником справедливости, ибо он в некотором смысле уполномочен на это и наделен авторитетом звериной власти и стайной морали! Ты готов к борьбе с этим чудовищем? Поделись, что у тебя на сердце перед битвой? О, Повелитель Души Моей!
- Если станешь ты моею
Мы зажжем очаг семейный.
Верь мне, Анна - я не лгу.
Ежегодно по ребёнку,
А в удачный год по двойне -
Жёнам полнота к лицу!
- Сделай милость - приди в себя, Ёжик?! Ты будто бы не слышишь моих слов о грозящей тебе опасности, смеясь в её, оскаленную ядовитым жалом Кобры, жуткую личину! Опамятуйся же!
- Анна, не сочти за дерзость
Мой весёлый вольный стих -
Не узнаешь цену чувствам
Не проверив прочность их!
- Я была уверена, что ты ответишь именно так! Благословляю тебя, на подвиг! Я буду непрестанно молиться, идём же!
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ, ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ.
ОХОТНИКИ НА ЁЖИКОВ.
Казалось, что в Фабуловку Дору Финкельштрюк занесло совершенно случайно каким-то заблудившимся бродячим поездом, нанятым ею, что бы прокатиться по окрестностям родимой Бранденбургщины. Между тем, юркнув в уютное купе к Кроткому Сержу и ожесточённо профлиртовав с ним пол Европы, они очутились на унылой платформе местной станции, куда вели следы Непобедимого Ёжика.
- Нас сколько будет?
- Ты один.
- Тогда увольте, миль пардон,
Бываю прыток только в своре.
- Смелее, Кроткий! Вспомни клятвы,
Что ночью прошлой мне твердил.
Я уступила - долг плати!
- Близки мы были по любви…
- Да ты и вправду туп, как пробка!
Что вижу? Слёзы на лице?
Ты плачешь, Серж?
- Прошу, простить. Я Водолей по зодиаку.
- Скорее Рак.
- Могу и раком…
Побыть, в угоду, полчаса.
- С Ежом не справишься, увы.
Ступай в постель - получишь ссуду.
- Усердно, Дора, отслужу!
- Не верю даже ни пол слову.
- Всему виной смиренный нрав мой
Я не охотник кровожадный,
А рыболов и гриболюб.
Своим ответом Кроткий Серж
В тупик поставил Финкельштрюк.
Кто перед ней? Дурак набитый?
Кому в объятья отдалась?
И даст ли пользу эта связь?
Одно лишь ясно, как и прежде:
Непобеждён, не сломлен Ёжик.
-Как Вы считаете: будущее за технарями или гуманитариями?
-Будущее за людьми. А уж кем они будут по специальности - не столь важно.
Я дверь, к которой нет ключа;
Мне жребий тягостный достался,
мной кто-то хлопнул сгоряча
И ключ доверия сломался.
Я дверь, к которой нет ключа,
Напрасно воры по привычке
У ржавых скважин хлопоча,
Украдкой ищут к ним отмычки.
Я дверь, к которой нет ключа;
Не раз разбить меня пытались,
Ногами грязными стуча,
Но так за дверью и остались.
Я дверь, к которой нет ключа;
Зачем ключи к открытой двери?
Войди - за ней горит свеча,
Она зовёт любить и верить.
Ты дверь откроешь лишь любя,
Поверь, открыть меня не сложно,
Не от себя, а на себя,
Открой, войди. Но осторожно…
Давным-давно в тридесятом царстве жил был я. И жил не один, а с прекрасной принцессой. И все было расчудесно, за исключением… отсутствия шкафа.
Я решил взять эту проблему в свои кривые руки и повез нас обоих в бутик эксклюзивной мебели ИК…, расположенный в живописном месте за КАДом. Бутик посещаемый и популярный.
Там я и узнал, что вовсе не каждый шкаф вылезает из станка в собранном состоянии. На стене у входа в магазин меня приветствовал красивый рекламный текст, суть которого сводилась к следующему: «Нищеброд, слушай меня внимательно! Ты здесь, потому что считаешь себя самым умным? Нет! Самый умный здесь я. Поэтому ты заплатишь те же деньги за шкаф, соберешь его и будешь радоваться, что сэкономил. Прости, но я также полагаю, что ты настолько бездарен, что не в силах купленную мебель собрать - без проблем, за тебя и это сделают. Если ты читаешь это объявление и вокруг тебя суетятся тысячи таких же муравьев, значит, я не зря занимаю свое место в журнале Forbes, а вот ты в нем пока не числишься даже рекламодателем».
Что отличает петербуржца от жителей других городов? Он точно знает глубину задницы, в которой находится. Что еще его отличает? Ему абсолютно пофигу, ибо в этой заднице он все равно самый культурный! Так что я не расстроился от осознания прочитанного.
Свысока посматривая на остальных «муравьев» и отстояв час за разогретыми фрикадельками, мы таки купили шкаф! Радовало, что купили быстро и только шкаф. С еще большего «высока» я наблюдал на молодые ячейки общества, которые с перекошенными лицами гробили свой медовый месяц из-за разных подходов к выбору абажура или коврика в ванную. Сразу подумалось о жизненном цикле «встреча, любовь, загс, ремонт, развод». Отвлекусь: один раз в отделе матрасов я услышал, как громоздкая жена извергла на своего тщедушного мужа убийственную фразу: «Вова, трахаться хочешь?! Грузи эту гребаную кровать и не ной!»
Вернемся к шкафу. Оплатив карточкой ХХХбанка «с рассрочкой платежа» (ты о нем забываешь и потом платишь мильон процентов годовых) и еще раз ощутив ногами илистое дно питерского гламура, я вдруг созрел для бунта и революции, повернулся к принцессе и заявил, что «сборка не нужна, я сам». Девушка меня любила и уважала, поэтому ответила вежливо:
- Самоделкин, ты что, заболел?! Ты лампочку вкручиваешь месяц с помощью инструкции и консультантов, более того, она потом все равно не горит. Ты знаешь, что такое вечность? Так вот, умножь на два и получишь время сборки шкафа твоими мастеровитыми руками.
Это была чистая правда. Я - практическое воплощение нового закона Мерфи. «Если что-то не получается сломать, отдайте это Цыпкину, он сломает». На уроках труда меня держали в железной клетке в смирительной рубашке. Просто учитель не хотел сидеть в тюрьме. Но я топнул ботиночком и, опустив голос до хрипоты, сообщил, что мужик в доме Я.
Скажу честно, сдался «мужик» быстро. Привез, разложил все и капитулировал. Радовало одно - при этом мое самолюбие даже не шелохнулось. Свидетельнице позора я заявил, что мое время дороже, а признавать поражение способны только истинно великие люди. И стал искать телефон службы сборки мебельной компании.
Приход гуру отвертки был назначен на субботнее утро. Настало время решить, кто будет сидеть со сборщиком. (В доме человека, покупающего шкаф в ипотеку, очень много ценного. И я, естественно, не мог допустить даже мысли оставить постороннего без надзора в этом музее.)
- Он же что-нибудь украдет! - гремел мой голос на все 30 метров пентхауса.
- А я не собираюсь сидеть с потным мужиком одна! - гремел женский голос в ответ.
Щедрость и великодушие всегда были моими сильными сторонами:
- Не вопрос, я посижу, а ты сходи в кино.
О, эти минуты благодарности российской женщины…
Настал шаббат. Сборщик обещался прибыть в 11:00. Принцесса стояла в прихожей, спиной к входной двери и лицом к зеркалу. Тушь быстро занимала свое место на ресницах. Звонок. Я открыл дверь и… На пороге стояла красивая молодая девушка в коротких шортах, с грудью, взятой напрокат у Памелы Андерсон, пакетом и чемоданчиком с инструментами.
- Вам шкаф собирать?
- Нам! - выдохнул я и сполз по стене, уходя в бесконечный и беззвучный хохот.
Моя принцесса с застывшими рукой и взглядом повернулась на 180 градусов и посмотрела на «потного мужика», с которым мне предстояло «сидеть». Обида, удивление, восхищение и обреченность калейдоскопировали на ее лице. Я слился с вешалками.
- Доброе утро! Проходите, пожалуйста. Простите за вопрос. А вы единственная девушка-сборщик в вашем магазине? - ртутью вытек вопрос из уст моей возлюбленной.
- Да, - понимая весь драматизм ситуации, сборщица старалась не улыбаться и спрятать грудь, которая с трудом помещалась в прихожей.
Далее гаубица повернулась в мою сторону и выстрелила:
- Цыпкин (запикано), объясни, а почему во всем (запикано) пятимиллионном городе девушка-сборщик пришла именно (запикано) к тебе?!
Расстрел был прерван вежливым вопросом:
- А где у вас можно переодеться?
Ее слова спасли мою бессмысленную, но яркую жизнь.
Вынырнув из вешалок и обойдя гаубицу, я сопроводил гостью в ванную. Пока шел процесс преображения, свет очей моих отчеканил следующее:
- Если ты просто хотя бы подумал о чем-то, а я точно знаю, что ты подумал, то имей в виду: это будет последний секс в твоей распутной жизни, и тебя похоронят в этом собранном шкафу, но без некоторых частей твоего тела.
Я сглотнул и дважды моргнул. Звучало убедительно.
Нимфа вышла из ванны в синем рабочем комбинезоне, футболку сменила майка с достаточно большим вырезом.
- Где собирать будем? - спросил вырез на майке, глядя мне в глаза.
- Саша вам все покажет, - ответила принцесса и покинула квартиру.
Если вы ожидаете бурной сцены любви, вынужден вас огорчить. Я не просил, да, думаю, мне бы и не дали. В том молодом возрасте я был таким «брутальным красавцем», что дать мне можно было только из очень большой любви, которая, как известно, не добра, но регулярна.
Но как она собирала! На коленях, с ПРАВИЛЬНО изогнутой спиной (а это, кстати, искусство!), уверенно вкручивая шуруп за шурупом.
В общем, как там его, «нефритовый стержень» давал о себе знать. Ну и вырез не охлаждал моей, если не ошибаюсь, «вздыбившейся плоти».
Помимо похоти меня мучило любопытство. Это сочетание, кстати, и привело меня в итоге ко всем жизненным успехам. Но сейчас не об этом.
- Простите, а что стало причиной ухода в столь мужскую профессию? - елейным голосом поинтересовался я.
- Деньги, - холодным голосом ответила она. - Все просто. Я работала менеджером по продажам и зарабатывала тридцать тысяч, на съемную квартиру и помощь маме не хватало. Сейчас только чаевых в месяц у меня под сто тысяч плюс несколько приглашений в рестораны, два в отпуск и одно замуж. Шкаф готов. С вас… (не помню сколько, но заплатил я раза в полтора больше).
Все действо заняло 40 мин. Нимфа переоделась, улыбнулась, постояла, улыбнулась с подтекстом, посмотрела в глаза, поблагодарила за выдержку и ушла.
А вот я бы, может, и не смог бы перейти из менеджеров в сборщики мебели. Понты не пустили бы, да и духа бы не хватило друзьям признаться.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ, ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ.
Замок Кобургберг - логовище зловещей Кобры. Среди лесного зверья, которому свойственно переиначивать всё на свой лад, чаще встречается более просторечивое название: «Гадюшник».
Время близилось к полуночи, когда Непобедимый Ёжик инкогнито, облачённый в чёрную полумаску и короткий габардиновый плащ персикового цвета, с эффектной окантовкой из рюшечек, проник неузнанным в покои Кобры. Запахи редчайших цветов и благовоний окутывали его сладкими волнами:
- Я думаю, настало время откровенной беседы. Но будет лучше, если я расскажу всё по порядку. Не более чем год назад один вам небезызвестный господин из очень славного рода (впрочем, являясь добровольным блюстителем справедливости и покровителем чести других, совершенно расстроивший дела собственные) повстречал, на тот момент ещё степенную и коренастую, взывавшую к чувству снисхождения, даму, путём наваждения совершенно завладевшую его воображением. Оправдывая вознаграждение, полученное от его врагов и побуждаемая болезненной завистливостью, щедро приправленной врождённым коварством, эта колдунья составила заговор, дабы обрушить камнепад из вымышленных грехов, ложных подозрений, мнимых пороков, имея конечной целью навязать злодеяния, вина за которые всецело лежит на самих клеветниках. Как бы там ни было, и сколько не изощрялись бы злодеи, вопреки Божественному промыслу, бескорыстный поборник правды, влекомый пламенным желанием обессмертить себя любовью…
- Коротко говоря, Ваши слова это не более чем вздорные бредни, как и те, что я уже имела неудовольствие слышать ранее. Я располагаю чудодейственным средством способным исцелить Вас от навязчивого «наваждения» - стоит мне подать лёгкий знак и Вас в тот же миг застрелят на месте!
- Прошу, расскажите об этом поподробнее, иначе мне не продлить свою жизнь.
- Вы не возненавидели меня? Что ж подобное мужество и самообладание похвальны, а Ваша нелепость в суждениях разжигает во мне прихотливый пыл воображения и любознательности, ведь я противница всяческого ухищрения… кроме, разве что шахмат. Не хотите ли сыграть партию. Обещаю, Вас не тронут, пока не станет известен победитель. Заодно мы сможем поговорить.
Она достала из миниатюрного шкафчика, в японском стиле, коробку с резными фигурками из слоновой кости.
- Мой ход: d2 - d4.
Ночное небо над замком Кобургберг прояснилось и открылось торжественной бесконечностью звёздной шири. Лес оживился выходом из замшелых нор и заскорузлых дупел разномастного зверья.
Непобедимый Ёжик прямо взглянул в глаза своей собеседнице, и его потянуло на дальнейшую откровенность. От вида извивающегося сухопарого тела, облачённого в зелёное кимоно с серебряной каймой, или от близкого дыхания смерти, прошедшей мгновение назад совсем рядом, оценивающе-леденящим взглядом смеривши его душу, Ёжик с полминуты напыженно-настороженно принюхивался и вдруг прохрипел, озираясь с ошалевшим видом:
- Свою лучшую песню я сложил
Этой ночью.
На рассвете позабыв её
Благополучно.
Строки душу мне жгли,
Пылая!
Любовь, пари любовь -
Сияя!
Ты царишь в моей душе,
Дорогая!
Так, открой же сердце мне,
Моя Кобра!
Вихорь страсти путы рвёт,
Дорогая!
Ты в объятия ползёшь,
Моя Кобра!
Пожалуйста, вернись,
После ночи.
Я стремлюсь, я тороплюсь
На встречу!
Не хочу тебя терять
Моя Кобра!
Нам даровано судьбой
Это чудо!
Ты царишь в моей душе,
Дорогая!
Так, открой же сердце мне,
Моя Кобра!
Вихорь страсти путы рвёт,
Дорогая!
Ты в объятия ползёшь,
Моя Кобра!
Послесловие,
Сказанное с радужной нежностью:
Уймись Дура!
Иначе с джи2 на джи8 сиганёшь,
(без выхода в «дамки», конечно же).
Впрочем,
Уйду джентльменом,
Смакуй эту кость:
Я тебя не достоин!
Она посмотрела на него глазами полными слёз жестокого огорчения, разбавленного мучительным осознанием рухнувших ожиданий, и прочитала надменно-ироническую улыбку, заигравшую в уголках его губ.
Протянув алую розу, еле слышно прошептала:
- А всё-таки …всё-таки, Вы хоть чуточку меня любите? Той - прежней любовью?
- Довольно!
- Я Вас не удерживаю - Вы свободны идти!
Ёжик самозабвенно занюхнул аромат преподнесённой ему в дар розы и, гремя ботфортами со шпорами, грузно покондыбал к выходу, сшибая на своём пути случайно, а может, вовсе и нет, превосходные древнекитайские вазы тончайшего фарфора, задевая бесценные настенные гобелены, со вкусом и тщанием отобранные хозяйкой замка, испытывая вандалическое упоение от собственной безнаказанности, ещё более распаляемое осознанием беспомощности Кобры.
Он откровенно наслаждался собственным волюнтаризмом, апофеозом вседозволенности и мыслью о том, что спустя мгновение его окружит неистовая ликующе-гогочущая толпа подобных ему сподвижников, поджидающих его в предместьях замка и готовых в случае надобности не задумываясь ринуться и сокрушить камни этой зловещей твердыни. Ему есть, чем похвастаться перед верным ему сбродом и отребьем лесного братства вольных стрелков Юловской Пущи - он несёт им весть о победе в шахматном поединке с опытнейшей гроссместершей, одержанном ценою блистательного дебюта (впоследствии вошедшего в классику древней игры под заглавием «Дебют Непобедимого Ёжика» или «Выходка…», пардон, «Выход Дракона»).
Он ступал уверенно и неумолимо, подобно конкистадору, непреклонного в своём целеустремлённом рвении и ясно осознающего полное нравственное превосходство над поверженной и растерянной в собственном лживом тщедушии супостатшей.
Своим откровением о разрыве отношений Ёжик умалял степень собственной ответственности, получая наконец-то долгожданную свободу маневра в противоборстве с врагами, приближёнными к Кобре, не отягощая собственную душу стесняющими угрызениями совести. Свобода и чистое сознание, переполняемое мыслями о вновь открывающихся возможностях - вот какое настроение парило перед туманно-мечтательным взором Ёжика и несло его полной новых свежих сил бодрой поступью «Рыцаря Духа».
Романтическая задушевность вечера улетучилась, словно предутренний безмятежно-розовый сон, оставляющий мечтательное лёгкое настроение на последующие часы и наполняя их свежестью воздуха надежд.
- Он вернётся… и сон тоже…
Потягиваясь на кушетке, в сладостной истоме прошипела Кобра.
- Желаю быть развратной и пьяной несмотря ни на что. Осла Дильмона ко мне!
Артем приехал к бабушке в деревню на первом автобусе. Время было раннее утро, деревня еще спала и лишь первые петухи сотрясали деревенский покой своими пронзительными голосами. Артем не был у бабушки почти 10 лет, лишь теперь, когда ему стукнуло 18 лет, решил навестить старенькую бабушку, да и городская столичная жизнь с ее водоворотом немного утомила юношу. Он прошелся вдоль села, заглянул на речку, подошел к скотному двору, где суетились местные доярки, вздохнул запахи местной цивилизации, после чего пошел к родовому гнезду и постучался в дом родной бабули.
Сколько радости и счастья увидел он в глазах старушки, которая и не мечтала уже о приезде внука. Накормив его продуктами своего хозяйства и огорода, бабуля спросила:
- Как тебе, милок, понравилась наша деревня?
- Да не чо, но мочалок хороших я здесь не увидел, то ли дело у нас в столице - одна краше другой - уминая пирожок промямлил Артем, понимая под словом «мочалки» молоденьких девушек.
- Да вроде есть у нас хорошие мочалки, по крайней мере никто пока не жаловался, удивилась бабуля, вспоминая банный ассортимент товара в местном сельпо.
- Но у почты видел одну прелестную телочку, клеевая - поправился Артем, вспомнив девушку в сарафанчике, которая открывала помещение местной почты.
- Да, это наша Зойка, она всегда там по утрам пасется, за хорошей травкой приходит - подтвердила бабуля, говоря о соседской корове Зойке, которая пасется за зданием почты.
Артем чуть не подавился куском пирога, и с усилием проглотив кусок, уставился на бабулю:
- Чо, прям хорошая травка? И ты так спокойно об этом говоришь! Может и план у вас есть?- заинтересованно спросил внучек, т.к. знал о разновидностях наркотических средств.
- А то, что мы хуже других! Конечно план есть, но только у нашего председателя. - гордо заявила бабуля, вспомнив план о застройке деревни.
- А как насчет прихода, он достойный? - поинтересовался внук, имея в виду качество наркотических средств и получаемый от него кайф.
- Очень достойный приход - гордо заявила бабуля, говоря о церковном приходе в селе. У нашего священника, отца Николая самый хороший приход.
- Во дела, и святой отец туда же - протянул внучек, представив священника под кайфом.
- А уколоться?- почти шепотом спросил внук, не мигая уставившись на бабулю.
- УУУ!!! - многозначительно протянула бабуля. У колодца - это вся наша молодежь, - добавила она, вспомнив место тусовки местной молодежи у центрального колодца деревни. Сам сегодня все вечером увидишь.
- Да, бабуль, хочу про водку еще узнать, она у вас как, качественная? - поинтересовался внук качеством основного напитка россиян.
- Не хватало тебе еще проводку узнавать, это дело нашего электрика Василия, он ее делает, за нее отвечает, от жителей деревни никаких жалоб по этому поводу к нашему электрику нет. Благодаря его работе в деревне светло, радостно, весело всем от детишек и до стариков.
- Чудеса!!! - вытаращив глаза, произнес внук - услугами вашего Василия пользуется не только взрослое население деревни, но и дети и старики. Бабуля, деревня у вас чумовая, жаль, что раньше не приезжал к тебе.
Пока бабуля убирала со стола, внук молча сидел, размышляя об этой глухой странной деревне в Ярославской области, где хорошенькая девушка по утрам спокойно приходит на почту за марихуаной, где гашиш у председателя колхоза, где священник ходит под наркотическим кайфом, где вся молодежь деревни колется героином, а электрик Василий гонит самогон, который употребляют все жители деревни от мала до велика, а поэтому живут весело и счастливо. И не догадывался столичный юноша, что в рассказе бабушки все его слова имели совсем иное, но истинно правильное значение.
САТИРИЧЕСКАЯ ДРАМА В ШЕСТИ ДЕЙСТВИЯХ, С ПРОЛОГОМ И ЭПИЛОГОМ.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Конкордия Браниславовна (попросту Ко бра), 63 года, женщина со следами былой красоты, манеры заносчивые с претензией на аристократизм, урождённая мещанка, не гнушается ни одним из доступных ей видов порока. Взгляды отсталые, колеблются в зависимости от перемены атмосферного давления: с вялотекущей ксенофобии до рьяного антикоммунизма.
Её дочка Лесная Фея - чистая девушка, глубоко страдающая из-за своей матери. Бледна и прекрасна.
Непобедимый Ёжик, 38 лет, вечный студент - благородный поборник справедливости, бескорыстно навязывает свою помощь всем, кто в ней нуждается и не нуждается, за что не вылезает из драк и реанимации.
Старый Филин Юлий Штар, медиамагнат - умён, богат и развратен (скрытный… очень скрытный содомит - боготворит свой собственный пол, но иногда уступает домогательствам противоположного). Недавно приобрёл ценою целого состояния титул лесного баронета, вследствие чего настаивает, чтобы теперь его называли не иначе, как Гай Юлий Штар фон Ротвейлер-Блох, но никто из лесной братии не утруждает себя таким надругательством над языком и зовут по-прежнему Старый Филин, а «особо приближённые», так и вовсе Юленька.
Гном-алхимик Авигдор, состоит в интимных отношениях с Конкордией Браниславовной (Ко брой), нечист на руку, хромает на левую ногу.
Реликтовый Гоминид 25 лет, рыбак - пьяница и шарлатан, но в целом человек порядочный.
Осёл Дильмон - задирает свой хвост в самое неожиданное время, в любом неподходящем для этого месте, удивляя тем самым окружающих. Жаль, что сам не осознаёт собственное скотство, ввиду привитой Коброй мысли о якобы свойственных ему сладострастной непревзойдённости и великолепии самца. Неплохо поёт и бренчит на гитаре (после стычки с Реликтовым Гоминидом, поёт только звонким фальцетом, и это заставляет его глубоко страдать).
Владлена Кобринская - штатное замковое привидение. Неприкаянная душа сестры-близнеца хозяйки замка, погубленная Коброй в борьбе за владетельные права. Неупокоенный дух Влады взывает о мщении, распугивая редких гостей Кобургберга и погружая постояльцев в суеверный страх и уныние, неспособных привыкнуть к еле слышно скользящему, время от времени, по каменным залам туманному белому силуэту…
Вольный Падальщик - беспрекословно предан Кобре. Не отличается здравомыслием, но обязанности выполняет исправно, со знанием дела. Пару раз сбегал в монастырь, мучимый укорами совести и донимающими его по ночам явлениями призраков безвинно загубленных людей, но оба раза был изгнан тамошней монашеской братией, несогласной мириться с обществом «взывающих о прощении» проституток, их жеманных сутенёров и «почти раскаявшихся» наркодиллеров, густо поваливших вслед за своим вожаком, из-за чего Святая Обитель стала походить больше на разбойничий вертеп. Ущемлённый в своих искренних побуждениях на пути к нравственному перерождению, подумывает о переходе в католицизм.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ, ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ.
Штаб-квартира Непобедимого Ёжика.
Желая предупредить врагов раньше, чем они могли бы узнать о его истинных намерениях и не дожидаясь их следующего хода, Непобедимый Ёжик пишет письмо, полное достоинства, Конкордии Браниславовне (Ко бре), намереваясь встретиться с ней, в обход остальных её сателлитов, по возможности разгадав злокозненные замыслы своих врагов:
Рой мелких снежинок всё гуще и гуще
Вереницу следов заметает.
Нежность памятных встреч
Белоснежным ковром устилая.
Снится тёплая летняя ночь,
Хризантемы цветенье,
Твой мат ироничный.
Мне тебя не хватает Ко бра…
Ответ пришёл от дамы скоро:
«Опять за старое, проказник?
Мы разные. Меня не соблазнишь!»
Спустя денёк спешит письмо второе:
Вы силитесь расшифровать мои стихи?
«Кто ты таков? Чего здесь ищешь?»
Разоблачений предвкушая целый ряд,
Не забывая давние обиды
Томить не буду, цель моя одна
Потешить собственную душу, вдосталь,
Увидев яростно-безудержный оскал
В ответ на хлёсткий стих иль меткую остроту!
Мне от чужих не нужно ничего
И потому - свободен, весел, дерзок!
Желаю бескорыстно бить пороки
Строкой из песни, восхваляя женщин!
В Вас всё сошлось, что долго так искал
Ум, беспорочность, «зверский Ваш оскал»
Для идеала нет прекрасней дамы!
Вы одиноки? - Это поправимо!
Ответ летит из замка Кобургберг
Стремглав по почте голубиной:
«Все мои мысли только о тебе
Хочу я чувствовать тебя своим вполне,
Тобою обладать и наслаждаться.
Одно лишь связывает тягостной помехой,
Но я не в праве в том открыться…
Страшно мне!»
О Кобра милая, скажи, кто тот мерзавец,
Что твоё сердце так изранил болью?
(Стонал и плакал среди чащи, Юлий Штар,
Предчувствуя грозящую расплату) -
Письмо читая, я уже жалел беднягу.
Припомни хорошенько мой наказ:
«Не верь клянущимся любить тебя безмерно
Коварным папуасам в ярких перьях,
Готовым убежать в любой момент
В зелёный лес с ухмылкой саркастичной,
А верь лишь мне и слушай своё сердце,
Что, выбивая чёткий мерный ритм
Всего пять слов твердило непрестанно:
Любимый Ёжик - свет моих молитв!»
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ, ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ.
Кабинет Ёжика, расположенный в угловой башне, был похож, скорее, на обитель алхимика, чем простого Рыцаря Удачи. Белые стены были увешаны старинными картами и литографиями, изображавшими достопамятную историю, исчерчены схемами, загадочными символами, витиеватыми гербами и исписаны сложными родословными. Он, подобно средневековому чернокнижнику, расчислял свои творения, вдали от мирской суеты.
Главным украшением этого помещения был портрет Анны, вставленный в великолепную резную раму - место поклонения его души. Портрет был любимейшим созданием знаменитого художника.
Только с ней Ёжик делил свои замыслы, был счастлив наедине с ней, она была единственной связью с миром, от которого он уединился в своей берлоге. Анна представала то стыдливой скромницей, то игривой любовницей, то мудрой собеседницей перед ним.
Вольный Падальщик, одетый в чёрное, облегающее трико и полумаску, в которых он представлял себя ни кем иным, как благородным поборником справедливости и вершителем правосудия, попираемого сильными мира сего - доблестным идальго Зорро, проник с ледорубом наперевес, в кабинет Ёжика.
- Как глупо!
- Почему глупо?!
- Потому что исход поединка уже предрешён…
- Хватит болтовни! Я пришёл за золотом и твоей жизнью - и я не уйду, отсюда, не решив дела!
Падальщик, с безоглядной яростью, устремляется на противника, высоко над головой занеся ледоруб. Бьёт наотмашь, вкладывая всю недюжинную силу в удар. Ёжик изворотливо уклоняется в сторону, давая сокрушительной машине убийства пройти мимо, не причинив ему вреда, и ловким движением ноги делает подсечку злодею, отчего тот теряет равновесие и, сшибая на лету мебель, грузно валится навзничь. Оружие выскакивает у него из рук.
Растерянный, тяжело и прерывисто дышащий, Падальщик непреклонно и злобно уставился на своего победителя.
Ёжик повернулся спиной, разрешая ему уйти, произнося:
- Я привык к опасности. Я гляжу ей прямо в глаза, как солдат, я не бегу от нее в страхе, а мужественно встречаю её! Мое мужество - это мужество веры!
Вольный Падальщик достаёт металлическую струну для убийства, подаренную ему Юленькой Штар в знак особого расположения и сердечной близости - это последний шанс переменить ситуацию в свою пользу, и, с проворством леопарда, бесшумно бросается, пытаясь задушить Ёжика.
Анна стреляет в него без промаха. Нападавший падает к ногам её возлюбленного.
Дым от выстрела рассеивается и она произносит:
- Вот и повержен змей!
- Дракон!.. дракон, охранявший вход в замок Кобургберг!
ПРИЛОЖЕНИЕ 4.
ЛЕГЕНДА О КОБУРГБЕРГСКОМ ПРИВИДЕНИИ.
Расскажу Вам о привидениях, драгоценный мой друг.
Я уже довольно долго живу в Коацакоалькосском каганате, успев хорошо изучить его жителей и их историю. Спеша предупредить Ваше любопытство и нетерпение, перескажу самое таинственное и зловещее сказание, заметьте сказание, а не выдумку, услышанное мной от старейшин и мудрецов, в обычное время живущих в монашеских скитах и горах, храня заповедные легенды и пророчества. Ибо, дар предсказания - есть дар Божий и поминание его в мирской суетной круговерти непростительно, чтобы не подвергать сокровенное испытаниям общего, весьма непостоянного в своих суждениях, мнения, предпочитая опираться, лишь на разум и предания предков.
Не считая себя писателем и оставляя это поприще тщеславным бездельникам, не имеющим никакого другого полезного занятия в жизни кроме сочинительства, буду щедро сеять семена мудрости церемонно величественным глаголом моего солдатского языка, ведь изящество не украшает мужчину. Поддержку и вдохновение я найду в твоём животрепещущем интересе к моим содержательным рассуждениям, друже.
Впрочем, возвращаюсь к рассказу.
Долг честного человека изображать добродетели и достоинства привлекательными для слушателя, обуздывая пороки героев. Я тоже стремился к этому, но одолеть совершенно порочные склонности предрасположенных своим воспитанием от самой колыбели лиходеев и насильников, кичащихся собственными злодеяниями, оказалось задачей, отступившей перед стремлением быть правдивым.
В ту пору решался вопрос о кобургбергском наследстве.
Конкордия Браниславовна (Ко бра) похвалялась, будто бы кобургбергские жители бессильны перед ней. Всецело полагаясь на своё колдовство, а более на поддержку коварного Юлика. Когда же её безоглядное бахвальство дошло до Непобедимого Ёжика, он промолвил: «Это надо ещё проверить, свою шею я сгибал только перед отцом и Церковью». Хорошенько поразмыслив и выслушав народное собрание, Ёжик вскоре собрал преданных ему людей и, надеясь на свою смекалку, и проницательность решил неотступно следовать задуманному.
Влада была дамою столь же благонравной, сколь исполненной светлой радости и юмора по отношению к миру окружавшему её. Трудно представить себе, что она сестра-близнец зловещей Кобры, чьим гербом была ядовитая змея, а печатью кровавое пятно!
Рано выданная замуж за сурового нелюдимого Вольного Падальщика. Она не высказала ни слова жалобы, стараясь быть верной спутницей, дарящей лучезарность своей светлой души тому, кто меньше всего это ценил и был увлечён лишь своими мрачными мечтами, уносясь мыслью неведомо куда.
Однажды возвращаясь после праздника с богомолья в дальнем монастыре обратно в замок. Вольный Падальщик и его супруга Владлена Кобринская, сопровождаемые лишь горсткой почти безоружной челяди, наткнулись посреди лесной глуши на мощный отряд, высланный её коварной сестрицей Коброй, во главе со Старым Филином.
Штар с помощью своих наймитов с лёгкостью перебил слуг. И, связав Падальщика по рукам и ногам, совершил насилие над его женой у него на глазах.
Овладев беззащитной женщиной, насильник сел подле неё и стал утешать, сознавая уязвимое униженное положение жертвы и ловко подводя лукавыми словами к гнусной цели. Он уговаривал её, уверяя, что утратив чистоту тела, и обесчещенная она уже не сможет ужиться с мужем и что, не лучше ли ей пойти к нему - баронету Штару, ведь он решился на бесчинства только потому, что она ему полюбилась.
Старый Филин вымаливает прощение Влады:
- Всю свою жизнь я думал, что мне выпала никчемная доля, и я мстил за это людям, встреченным на моём тернистом пути.
- Я проклинал свою судьбу, не ожидая, что она надо мной сжалится и когда-нибудь подарит избавление от горестной участи.
Он вожделенно осматривает тело Владлены.
- Сейчас же всё изменилось. Я встретил тебя. Мне стало понятно, чего мне не хватало в жизни. Мне нужна только ты, без тебя я опять вернусь на прежний путь греха, и я умоляю тебя - будь моей женой!
Произнося последние слова, он мысленно уже подыскивал способ избавления от законной, состарившейся раньше времени, из-за жестокого обращения жены и пяти взывающих о заблудшем папеньке детях.
- Я, знаменитый баронет Гай Юлий Штар фон Ротвейлер-Блох! - он становится на колени и кланяется растерянной Владе, - видишь, как я склоняюсь перед тобой!
- Если ты согласишься, я готов буду сегодня же торжественно въехать в замок Кобургберг. Объявив, что вырвал тебя из рук лесных разбойников и переложив вину за убийство твоего, пока ещё живого, мужа на людей Непобедимого Ёжика.
- А как же ваша супруга и дети? О них вы забыли? - прошептала Кобринская.
- Старуху по боку - в монастырь, а будет кочевряжиться - на плаху, за неверность! Щенков - на хутор, чтоб не мешались под ногами! Ни что не должно стоять на пути к нашему счастью. Свадьбу отгрохаем такую, что перезвон будет стоять по всей Святой Кобургбергщине, помяни моё слово, так и будет!
- Золота у меня хватает. Ни в чём тебе отказа не будет. Да, и твоё приданное присовокупим после устранения твоей сестрицы Кобры. Тогда мы станем единственными властителями Каганата - только ты и я!
Распалённый Штар продолжал:
- Ну, а если ты брезгуешь моими «кровавыми», отнятыми у сирых и убогих деньгами. Я пойду трудиться, как бы мерзко мне не было даже от самой мысли об этом. Я готов опуститься до работы лизингового директора. Ты только скажи!
- Ну, скажи, ты согласна быть моей женой?
- Ты же видишь, я для тебя на всё готов. Ну?
Пытаясь добиться ответа пока Влада была во власти ужаса произошедшего с ней, Юлик перешёл на крик и угрозы.
- Скажи, ты будешь моей?
- Отвечай!
- Я прирежу тебя, если ты дерзнешь мне отказать!
- Ну, я жду! Скажи мне, что ты согласна!
- Не плачь, не плачь, говорю!
- Ну, отвечай, будешь моей женой?
Он наговорил ей ещё много льстивых слов, баснословных обещаний, сменяемых зловещими угрозами и, слушая его поруганная Владлена, наконец, подняла своё задумчивое лицо.
Связанный муж, молча, наблюдал за происходящим. Лицо Влады было прекрасным, каким он её никогда раньше не видел. Он надеялся, что она разразится проклятиями в адрес злодея, но что же ответила прекрасная жена?
- Да, у меня нет выбора - я буду вашей. Я пойду с вами куда угодно, теперь вы мой хозяин - вы мой Калиф.
Вот каким был её ответ!
Однако она не остановилась на выполнении желаемого Старым Филином. Она пошла дальше, объявляя своё условие. Условие, послужившее приговором Вольному Падальщику, лишая его последней надежды на спасение и обрекая душу на муки и скитания, в поисках успокоения, как на этом, так и на том свете.
- Докажите свою любовь ко мне - убейте Падальщика! Ведь он был свидетелем моего позора! Я не смогу быть вашей женой пока он жив! Убейте его!
Увы, её безжалостные слова, и сейчас уносят меня, как вихорь в пропасть беспросветной тьмы и безнадежного отчаяния, когда я вспоминаю эту легенду! Каково же было услышать это её мужу? Корни этого поступка лежат в заложенном в нас самой природой предательском непостоянстве, заставляющем пускаться на хитрость и убегать от выполнения долга, петляя из стороны в сторону, в поисках удовлетворения всё новых соблазнов, непрерывно заполняющих душу, и только лишь обуздание и рассеяние их способно возвысить человека.
Разве когда-нибудь человек, скрывавшийся за личиной любящей супруги, мог осквернить свои уста такой изменнической низкой речью?
Даже Старый Филин побледнел, услышав, то, что она говорила, а ведь он сам подтолкнул её к этому шагу. Следуя своей злобной натуре, он решил изобразить благородное негодование. Ведь своей главной цели он уже достиг, растлив не только тело, но и душу Кобринской и ему совсем не хотелось выполнять все те обещания, что он ей посулил. Она не нужна своему мужу - это главное, а значит, обречена на его гнев и презрение. Штар внутренне ликовал, видя исполнение своих замыслов.
- Убейте его, прошу вас! Он должен умереть! Он должен умереть! Убейте его!
Юлик брезгливо швыряет её на землю и наступает ногой на спину даме, подобно подстреленной на охоте дичи, вопрошая Вольного Падальщика:
- Ну, что прикажете делать с этой негодной женщиной? Убить её? Если согласны кивните. Я жду, - он заносит саблю над шеей обескураженной и окончательно сломленной Влады, - так как же? Убить её или помиловать?
За одни эти слова Падальщик готов был простить насильника, не догадываясь, что это всего лишь хитрая игра.
- Постой, не стоит рисковать жизнью, ради такой женщины? Предав однажды, разве она будет хранить верность и впредь? Задумайся! Бери её даром! Моя жизнь мне теперь дороже этой презренной женщины!
Неожиданно для обоих, соревнующихся между собой в благородстве и великодушии «рыцарей», несчастная женщина вырывается и, потеряв всяческий страх, уступивший место переполнявшим её негодованию и презрению к «храбрецам», превращается из кроткого, повергнутого несчастьем, существа в гневную фурию!
- Это я то, презренная? Нет, это вы оба беспомощные! Какой же ты мужчина, если с такой лёгкостью меня уступаешь, после того, что он сотворил со мной на твоих глазах? Ты должен был драться, а уж потом позорить меня!
- А ты Штар? Разве ты похож на того злодея о котором люди говорят вполголоса, бледнея от ужаса? Трус! Лжец! - она плюёт ему прямо в лицо, заливаясь безудержным издевательским смехом, похожим на хриплые вскрикивания дикой птицы.
Изумлённые, осознающие справедливость её слов они стоят, потупив головы, не в силах пошевелиться от растерянности.
Влада убегает в лес, громким криком, взывая о помощи к людям.
Прошло некоторое время, прежде чем Штар, собрался с мыслями.
Падальщик был ему больше не нужен. Хорошо зная этого человека, он не ждал с его стороны мести за поруганную честь, которую тот ставил ниже денег и близости к власти. Единственная конкурентка его союзницы Кобры была выведена из борьбы за власть. Дело сделано.
Старый Филин развязывает верёвки пленника и уходит. Давая ему полную свободу, надеясь, что тот не простит свою жену и попытается с ней расквитаться, тут же, в лесной чаще. Если же этот малодушный трус не сделает ожидаемого - дело должен был довершить наёмный убийца, предусмотрительно спрятанный Штаром неподалёку.
Бедняжка Влада была обречена судьбой и коварством её зловещей сестры-близнеца и Юлика.
Она бежала долго, потеряв голову. Опомнившись среди густого леса, на берегу преградившей ей путь речки.
Влада спустилась к воде. Зачерпнула рукой и сделала несколько глотков. Внезапно она увидела собственное отражение в зеркальной глади тихой заводи.
- Как же мне теперь жить в этом мире?
- Что делать? Такой никчёмной и опозоренной, одинокой, никому не нужной!
- Кому я теперь нужна? Куда я теперь пойду?
Рыдания сотрясали её хрупкое тело.
- Как пережить такое поругание?
«Когда этот подлец овладел мной… я уже не могла с ним бороться… с какой издёвкой он смотрел в глаза моему мужу… в чём же моя вина?.. ведь я всего лишь слабая женщина!.. Я вспоминаю взгляд моего супруга, когда он отрекался от меня. Это был ужасный взгляд, кровь стыла в жилах, когда я вспоминаю его глаза. В них не было даже гнева. Только холодное презрение ко мне и ничего больше, ни сострадания, ни любви. Да, да, одно только презрение. Этого я не заслуживала!.. как жестока ко мне судьба, доведя меня до черты, стоя у которой я стала никому не нужной!..»
«У меня остался единственный выход…»
Влада заходит в реку. Всё глубже и глубже, пока, наконец, прозрачная холодная вода не сомкнулась над ней, унося из жестокого мира…
Тишина.
Скользкий берег реки.
Луч прощальный на ветках сосны.
Нет ни голоса птицы,
Ни звука…
Лишь безмолвие, скорбно застывшее.
Я сидел на земле в тишине, в забытье.
Кто-то рядом…
Чьё это присутствие?
Я стремлюсь рассмотреть.
Сумрак тёмный густой.
- Как я стражду с душой неприкаянной…
- Нежный призрак ты чей?!
Всё прозрачнее, чище, светлей.
- Дух Владлены Кобринской погубленной…
Беспредельны мученья. Не быть им конца!
Как я стражду, блуждая во мгле небытья!..
Избавленье придёт лишь с отмщением.
Дворецкий Сидор Дам-Вглаз поспешно входит в кабинет Штара:
- Баронет, сегодняшней ночью стражники, нёсшие неусыпную вахту, наблюдали, как по залам неслышно скользил туманный белый силуэт. Говорят, это неупокоенный дух погубленной вами бедняжки Владлены Кобринской взывает о мщении. Что прикажете делать?
- Читать заупокойную, безмозглый остолоп! Сначала по Владе Кобринской, а скоро и по самой Кобре… - Штар зловеще добавляет себе под нос, - я не остановлюсь ни перед чем на пути к безраздельному господству. Следующим моим шагом будет опубликование переписки между Вольным Падальщиком и Коброй!
- Но вы это уже сделали, господин. Переиначивши и дополнив её собственными репликами!
- Ах, да. Чью же переписку я ещё не выставлял напоказ?
- Трудно вспомнить. Может собственную с привидением… с Владленой Кобринской?
- Пожалуй. Это будет моральное изнасилование - что страшнее насилия обыкновенного!
- Но Непобедимый Ёжик?
- Сидор, безмозглый мой Сидор, не волнуйся ты так. Ёжик больше не вернётся, а если и вернётся, то ненадолго. За моей спиной 60 000 прихлебателей здесь, в Кобургберге и ещё 40 000 в Фабуловке, в резерве. Мне ли бояться ёжиков?..
Звон разбитого вдребезги оконного витража заставляет их обернуться.
Испугано Дам-Вглаз поднимает с пола, усеянного осколками стекла, увесистый булыжник, обёрнутый в листок бумаги. Разворачивает и протягивает его Юлику:
- Это вам.
Напрасно надеялись вороги
Числом пересилить Ёжика.
Клинок приготовил воронам
На радость обильную трапезу.
Скальд - повелитель помыслов
Слово вещает правдивое:
Бойся, зловещий Штар!
Месть не минует злодея.
Погублена втуне душа
Невинной Владлены Кобринской.
Возмездие скоро грядёт
На землю с пролитием крови.
Порукой в том клятва Ежа,
Защитника всех обездоленных.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ, ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ.
РАДОСТЬ СВИДАНИЯ.
С наступлением вечера Юловская Пуща выходит из дневной, полусонной сиесты и зажигается огнями улиц. На большой просеке, ведущей к поляне де-лос Ниньёс Хироес, было оживленно, как всегда в это время. Дома из жёлтого и белого сруба, густо разбросанные на речном берегу, купались в лучах догоравшего заката. На каждом удобном месте красовались многокрасочные голографические плакаты обворожительной Лесной Феи - самой известной уроженки этих мест.
Все живое, казалось, ощущало и благодарно принимало, нисходившую с неба, радость ранней весны.
В тиши закатной пламенеющий залив.
На рейде парусник. Беседа двух влюблённых.
- Ты обо мне не знаешь ничего.
Не нужно слов, читай в глазах ответы:
Удача и добыча для тебя!
На всё готова - пользуйся же этим!
- Дух твой витает в небесах,
Кружит в мечтах беспечно,
Вчерашний день был прожит и забыт.
Что впереди? - лишь бесконечность.
- Влюблена в этот вечер, сегодня!
Синий сумрак окутал форт Джеймс.
Очаруй, обмани после встречи!
Я порочной игры не боюсь!
Ёжик и его спутница сидели в галереи ресторанчика «Дубравушка», с броским местным интерьером, отличающимся достаточно смелым использованием ярких, вычурных красок.
- Как в Кракове? Всё прошло гладко? - спросил Ёжик.
- Да, я была решительна, и поэтому всё сложилось наилучшим образом. Твой прогноз оказался абсолютно верным, и я обнаружила бабушкин клад именно там, где ты указал на карте - всё сошлось! Богатство наше!
- Превосходно, знающий прошлое будет владеть будущим! - подчёркнуто сдержанно произнес Ёжик.
Теплый воздух, с ароматом сладкой спелой дыни, и заходящее солнце придавали праздничный вид мужчинам, настроение игривой влюбленности женщинам. Анна, всецело поглощенная восторженным созерцанием и одурманенная радостью этой сутолоки вдруг стала серьёзной:
- Вся роскошная, веселая и праздная жизнь - всё это теперь доступно нам, любимый!
- В этот вечер мне не до философии. Я весь отдаюсь настоящей, блаженной минуте.
- Поговори мне, ещё! - рявкнула она. - А чего это ты такой вялый?!
- Хорошо, любовь моя - поговорим. О чем же?
Она прошептала:
- Ты любишь меня не так, как я тебя? Я это знаю, я чувствую это. Ты любил и теперь еще любишь, быть может, всё, что находишь во мне прекрасного: моё утончённое изящество, моё усердие нравиться тебе, мою нежность, наконец, то, что я посвятила тебе одному всю свою внутреннюю жизнь!
Непобедимый Ёжик взял её горячую ладонь в свою руку, украшенную старинным серебряным перстнем-печатью, с изображением двух Фениксов, и не торопясь, преданно глядя своей избраннице в глаза, продолжил ей в унисон:
- Настоящая любовь требует предопределённости свыше, чтобы два человека были рождены друг для друга, изначально, чтобы они сходились во взглядах, во вкусах, в характерах, чтобы их объединяла духовная и физическая близость, чтобы они были так тесно связаны, что составляли бы уже единое целое. В сущности, мы любим не столько конкретного человека, сколько совершенное создание, сотворенное нашим воображением - образ, обладающий такими свойствами, формами, душой, складом мышления, что он, словно магнитом, притягивает наши инстинкты, мысли, все наши стремления, духовные и чувственные. Мы любим некий тип, то есть соединение в одном человеке всех качеств, которые могут порознь прельщать нас в разных людях.
Произнося свои мысли, вслух, он осмысливал, как и почему она получила такую власть над ним.
- Любовью трепетной пылает чьё-то сердце
Рассудок и покой уносит ветер страсти
Мужчина помнит долг - слова, дела смиряя
Что, слишком мрачен я?
Тюльпаноликая, в грядущее вглядевшись,
Оковы разума, на миг, сорвав с души,
Узришь обоих неразлучных вместе:
Непоправимо милый - Ёж Непобедимый
Стихия приключений - Леди Анна.
Теряю нить видения… всё скрыто…
Увы, нет выбора перед судьбы перстом.
Теперь сама ты ведаешь и знаешь.
Так, примем со спокойствием свой путь.
- К возвращению домой я приготовила сюрприз. Это новый танец. Он называется - Радость Свидания. Перед сном я исполню его для тебя. Ты будешь единственным счастливым избранником, кто это увидит!
- Танец тобою исполненный дорогого стоит.
Ты всё делаешь верно, моя бесценная,
Мне нужна подруга, советница умная,
И лишь затем любовница для утех,
Общаясь же с тобою, отвлекаюсь на… секунду
Ах, если бы ты была рядом, в моих руках
Постоянно, всегда.
Мы бы творили, грешили и каялись,
Тебе, посвящая романы с поэмами.
Почему же ты хмуришься, Анна?
Ты уже замолила свой краковский грех
Или так и застыла в оцепенении?
У тебя вечно-юное сердце.
Не грусти, моя Анна.
Трудно сдерживать чувства.
Да, и надо ли?
- Я хочу быть любовницей для утех!
Наливай вина и сажай на колени!
Может это есть настоящий грех.
Только в этот момент ты о нём забудешь
Что там кровь и плоть?
Разве ценность в ней?
Приласкай меня, приголубь, Мой Ёжик!
Нет греха тогда, когда есть любовь!
Нам не снится сон - счастье с нами рядом!
- На сон грядущий дам совет один:
Не откровенничай впустую, с кем попало.
О тайнах сокровенных мук сердечных,
О споре зла с добром в душе твоей
«Хранитель тайны» растрезвонит всем.
Мы разные.
С тобой мы слишком разные.
Хандришь сейчас. Я весел, невпопад,
Но снизойду к тебе своим участьем.
Сердца связует грусть надёжней радости.
Любовь очистишь Ниагарой слёз.
Я ангелом ниспослан утишающим,
А заодно и сопли утирающим!
Ну, улыбнулась?
Не печалься! Так, держать!
Анна, тоже пыталась понять хитросплетения перемен, произошедших в её жизни, за последние два года знакомства с Ёжиком: «Любовь! Её присутствие наполняло её всё возраставшим счастьем. Она знала, также, что он будет любить ее также всем своим существом. В такие вечера, как этот, они будут гулять под вечным светом звезд. Они станут настолько схожими и близкими, что смогут безошибочно, одной силой своей страсти, проникать в самые потаённые мысли друг друга».
- Судьба сполна вознаградила нас счастьем взаимного обладания. Не правда ли, милый?
- Ни один дурак не является счастливым,
Ни один мыслитель не является несчастным.
Ты счастлива - это главное!
- Я уверена ты действительно любишь меня. Именно в этом я нахожу своё жизненное вдохновение и увлекаемая этим сверхъестественном душевным движением обретаю гармонию и покой!
- Моя несравненная Анна,
Вы сегодня словоохотливее обычного.
К чему бы это?
Разве я обманул хоть единожды?
Надеюсь на взаимное доверие.
Не можем же мы до бесконечности
Рисковать нашей дружбой и чувствами?
Я заметил, что Вы изменились и изменились к лучшему.
- Раньше ты не был так внимателен. Что с тобой произошло? Ты мне не изменял, за время моего вояжа?
- Неверность усмотрит в безвиннейшем флирте
Ревнивец, влюблённый в себя.
Измену раскроет помощник-свидетель
Поверит влюблённый, лишь Ей.
Судить тебя? Что ты! Живи как удобно,
По жизни идя налегке.
Тебе как знаток подберу сто советов
И томик мудрейшего Ницше!
Пылкая влюблённость, которая им овладела на первых порах, уже прошла, но её сменило спокойное, глубокое чувство - любовь к этой женщине.
В ней же, наоборот, влечение росло, такое чувство часто появляется у женщин, которые отдаются одному мужчине, всецело и на всю жизнь. Они любят, потому что желают любить настолько полно, что всё их существо, мысли и сердца целиком заполняются самозабвенной страстью.
- Да, что не Робокоп, не Терминатор - признаю.
Способен захмелеть я от вина Любви!
Перед тобой с главой невинною предстану,
Сгорю от страсти и в лазури воспарю!
Будь для меня прекрасной исповедницей.
Любя, всё мне прощай - всё кроме подлости.
Дождём великодушия омой,
Преобразив грехи в мои достоинства.
Все тугие узлы, разрубив, развязав,
Разве, полные счастья, не сможем с тобой,
Разукрасить цветами реальность.
В наши души, впустивши Любовь?
- Прекрати истерику, слюнтяй!
- Ты сбиваешь меня своей благоразумностью!
Твоему прелестному личику
Недостаёт хоть капли притворства,
Иначе я выгляжу глупцом недостойным.
С портрета на влюблённых смотрела улыбающаяся Лесная Фея: «Для меня любовь - это таинство, и я не собираюсь его анализировать»!
Сумерки быстро сменила тёплая весенняя ночь, усеянная мириадами звездных жемчужин. Вожделенный покой и тишина воцарились в подлунном мире и в душе Непобедимого Ёжика, который, наконец, насладится долгожданной близостью со своей возлюбленной.
- Каждый встречающийся на пути человек - ангел. Он тебе помощник и встретился недаром. Он тебя или испытывает, или любит. Другого не дано. У меня был случай в молодости. Выпивали мы с приятелем, расстались поздно. Утром звоню узнать, как добрался, а мне говорят: он под электричку упал, обе ноги отрезало. Беда невыносимая, правда? Я к нему в больницу пришел, он говорит: «Тебе хорошо, а я вот…» - и одеяло открыл, а там… ужас! Был он человеком гордым. А стал скромнейшим, веселым.
Поставил протезы, жена, четверо детей, детский писатель, счастьем залит по уши. Вот как Господь исцеляет души болезнями физическими! Возможно, не случись с человеком горя, гордился бы дальше - и засох, как корка черствая. Таков труднопереносимый, но самый близкий путь к очищению духовному. Нужно каждую минуту поучаться, каждую минуту думать, что сказать. И созидать, созидать, созидать.
Жизнь порой бьет, но эти удары - лекарство. «Наказание» - от слова «наказ». А наказ - это урок, учение. Господь нас учит, как отец заботливый. Ставит маленького сына в угол, чтобы он в следующий раз не делал плохого. Дитя рвется, а отец держит его за руку, чтобы под трамвай не попал. Так и Бог. Искушения - это экзамен. А экзамен зачем? Чтобы его сдать. В этих испытаниях мы становимся все чище и чище. Золото в огне жгут, чтобы оно стало чистым. Так и души наши. Мы должны переносить скорби безропотно, без вопроса «за что?». Это наш путь.
Подлинный смысл жизни - любить.
- Зачем мы живем? Долгие годы я никак не отвечал на этот вопрос - бегал мимо. Был под кайфом, пил, дрался, твердил: «Я главный». А подлинный смысл жизни - любить. Это значит жертвовать, а жертвовать - это отдавать. Схема простейшая. Это не означает - ходить в церковь, ставить свечки и молиться. Смотрите: Чечня, 2002 год, восемь солдатиков стоят, один у гранаты случайно выдернул чеку, и вот она крутится. Подполковник, 55 лет, в церковь ни разу не ходил, ни одной свечки не поставил, неверующий, коммунист, четверо детей… брюхом бросился на гранату, его в куски, солдатики все живы, а командир - пулей в рай. Это жертва. Выше, чем отдать свою жизнь за другого, нет ничего на свете.
В войну все проявляется. Там все спрессовано. А в обыденной жизни размыто. Мы думаем: для хороших дел есть еще завтра, послезавтра… А если умрешь уже сегодня ночью? Что ты будешь делать в четверг, если умрешь в среду? Кажется, только вчера сидел рядом Олег Иванович Янковский, вот его курточка лежит, вот трубочка. А где сейчас Олег Иванович? Мы с ним на съемках фильма «Царь» сдружились. Много о жизни беседовали. Я и после его смерти с ним беседую. Молюсь: «Господи, помилуй и спаси его душу!» Вот что проходит туда - молитва. Поэтому, когда буду умирать, мне не надо роскошных дубовых гробов и цветов. Молитесь, ребята, за меня, потому что я прожил очень всякую жизнь.
Молитва важна и при жизни. Слово «спасибо» - «спаси Бог» - это уже молитва. Бывает, не могу очки найти, прошу Творца Вселенной: «Помоги, Господи!» - и нахожу. Отец Небесный любит нас, к нему всегда можно за помощью обратиться. Вы знаете, какое это чудо?! Cидим мы здесь с вами, такие червячки, - и можем напрямую сказать: «Господи, помилуй!» Даже маленькая просьба - запрос во Вселенную. Вот крутняк! Никакой героин рядом не лежал!
Господь не злой дядька с палкой, который, сидя на облаке, считает наши поступки, нет! Он нас любит больше, чем мама, чем все вместе взятые. И если дает какие-то скорбные обстоятельства - значит, нашей душе это надо. Вспомните свою жизнь в моменты, когда было тяжело, трудно, - вот самый кайф, вот где круто! Написалась у меня такая штучка: чем хуже условия, тем лучше коты. Вот так…
Любовь - это вымыть посуду вне очереди.
Видеть хорошее, цепляться за него - единственный продуктивный путь. Другой человек может многое делать не так, но в чем-то он обязательно хорош. Вот за эту ниточку и надо тянуть, а на дрянь не обращать внимания. Любовь - это не чувство, а действие. Не надо пылать африканскими чувствами к старухе, уступая ей место в метро. Твой поступок - тоже любовь. Любовь - это вымыть посуду вне очереди.
Спаси себя - и хватит с тебя
- Нельзя рассказать про вкус ананаса, если его не попробовать. Нельзя рассказать про то, что такое христианство, не пробуя. Попробуйте уступить, позвонить Людке, с которой не разговаривали пять лет, и сказать: «Люд, давай закончим всю эту историю: я что-то сказала не так, ты сказала… Давай в кино сходим». Вы увидите, как ночью будет хорошо! Все возвращается во сто крат тебе, любимому, но только не тряпками, а состоянием души. Вот подлинное счастье! Но чтобы его достичь, каждую минуту надо думать, что сказать, что сделать. Это все есть созидание.
Посмотрите, что делается вокруг: сколько хороших людей, чистых, удивительных, веселых лиц. Если мы видим гадость - значит, она в нас. Подобное соединяется с подобным. Если я говорю: вот пошел ворюга - значит, я сам стырил если не тысячу долларов, то гвоздь. Не осуждайте людей, взгляните на себя.
Спаси себя - и хватит с тебя. Верни Бога в себя, обрати свой взор, свои глаза не вовне, а вовнутрь. Полюби себя, а потом самолюбие преврати в любовь к ближнему - вот норма. Мы все извращенцы. Вместо того чтобы быть щедрыми - жадничаем. Живем наоборот, на голове ходим. На ноги встать - это отдать. Но если ты отдал десять тысяч долларов, а потом пожалел, подумал, что нужно было отдать пять, - твоего доброго дела, считай, и нет.
Я прожил сегодняшний день - кому-нибудь от этого было хорошо?
Каждую ночь нужно задавать себе простенький вопросик: я прожил сегодняшний день - кому-нибудь от этого было хорошо? Вот я, знаменитый крутой артист, рок-н-ролльщик, - могу с вами разговаривать так, что вы по струнке будете ходить. Но разве мне от этого лучше будет? Или вам? Одно из имен дьявола - «разделяющий». Внутренний дьявол внушает: ты прав, старик, давай всех построй! Я стараюсь таким не быть. Продвигаюсь в своей душевной работе каждый день. Комариными шажочками.
Не хочу ничем гордиться: ни своей ролью в фильме «Остров», ни стихами своими, ни песнями, - хочу с краю глядеть на все это. Мне чудо - каждый день, у меня каждый день небо разное. А один день не похож на другой. Счастье, что стал это замечать. Я очень много пропустил, мне очень жаль. Об этом я плачу, внутренне, конечно. Могло быть все чище и лучше. Один человек сказал: ты такие песни написал, потому что водку пил. Но я их написал не благодаря водке, а вопреки. С высоты своих 60 лет я говорю: нельзя терять в этой жизни ни минуты, времени мало, жизнь коротка, и в ней может быть прекрасен каждый момент. Важно утром встать и убрать вокруг. Если я проснулся в дурном настроении, не портвейн пью, а говорю: «Господи, что-то мне плохо. Я надеюсь на тебя, ничего у меня не получается». Вот это движение самое важное.