Страшнее нет на свете зверя, чем обуянный жаждой мести человек.
Он здесь бывал: ещё не в галифе —
в пальто из драпа; сдержанный, сутулый.
Арестом завсегдатаев кафе
покончив позже с мировой культурой,
он этим как бы отомстил (не им,
но Времени) за бедность, униженья,
за скверный кофе, скуку и сраженья
в двадцать одно, проигранные им.
И Время проглотило эту месть.
Теперь здесь людно, многие смеются,
гремят пластинки. Но пред тем, как сесть
за столик, как-то тянет оглянуться.
Везде пластмасса, никель — всё не то;
в пирожных привкус бромистого натра.
Порой, перед закрытьем, из театра
он здесь бывает, но инкогнито.
Когда он входит, все они встают.
Одни — по службе, прочие — от счастья.
Движением ладони от запястья
он возвращает вечеру уют.
Он пьёт свой кофе — лучший, чем тогда,
и ест рогалик, примостившись в кресле,
столь вкусный, что и мёртвые «о да!»
воскликнули бы, если бы воскресли.
Январь 1972
Месть — лечение ран от зла тупым скальпелем ненависти.
Нет коварней и подлее мести
Чем творить добро в ответ на зло.
Тех, кто с совестью, столбит на месте,
А мерзавцам купорит хайло.
Обиженная женщина — обиду не прощает,
Лукаво улыбаясь, она берёт реванш,
А день отмщенья, свой, игриво выбирает
И, как игрок со стажем, в игре идёт во банк!
Униженная женщина — она опасней зверя,
Которого охотник лишь ранив, обозлил.
Она, как полководец, в победу свою веря,
Но разум и рассудок на время отключив.
Игра её жестока — она границ не знает,
Настолько изощрённа, цинична, холодна,
Лишь тот, кто хоть однажды такое испытает,
Запомнит и надолго, как месть её страшна!
Мне Женёчек из Находки
подарил цветы на фотке
Я решила «отомстить» —
картинку с водкой подарить…
Чуть терпковатая,…
потому что настоявшаяся,
Сладкая горечь мести, только по началу пьянит,
Пока не наступит пустота…
В которой уже нет ничего,…
даже тебя самого…
Месть — блюдо, которое надо подавать голодным.
И аз воздам — благостная месть.
Переболело, пережгло, погасло,
Ты просто долго не топил камин,
А у меня, ты знаешь, все прекрасно —
Дела, работа, спорт и магазин.
Я разрываюсь, просто разрываюсь,
Чтоб все успеть, чтоб выглядеть на сто,
Я не живу, ты веришь, наслаждаюсь.
И новый мой — богатый! холостой!
Железный пресс и в кошельке, и в теле,
Ты в Инстаграм почаще заходи —
Мы на Мальдивах были две недели,
Потом в Париже, Прага впереди.
И мозг его… большой, да нет, огромный!
Ты рядом с ним и близко «не стоял»,
И на квартире мы живём не съемной,
А ты мне что — Шалашик обещал ??
Я вся в делах, звонках, каких-то курсах,
Мегауспешна, Мега-занята,
Ты никогда не знал моих ресурсов,
Не верил в них… но я давно не та.
Теперь никто сломить меня не сможет,
Только рискнёт — получит в челюсть хук,
Я стала стервой? Может быть. быть может…
Но этот мир — он любит только сук!
А ты сиди там в нищем Быдлограде,
Бухай пивко и не ропщи на жизнь,
О чем жалеть? Скажи мне, Христа ради,
По ком скучать? Тебе?! Да ты очнись!
Кака любовь? На коль она мне сдАлась?
Кем стала Я — и кем остался ты?
Во мне и чувств и капли не осталось,
Кроме звенящей в сердце пустоты.
И не звони мне больше, ради Бога,
Ты мне никто — чтоб по ночам звонить,
Куда послал — туда тебе дорога…
Тебе по ней всю жизнь теперь ходить.
Все отболело, пережгло, погасло,
Нет я не плачу… это дикий смех…
И все прекрасно, верь, что все прекрасно.
Как верю я в безумный этот блеф…
Он смотрел семи смертям в лицо,
Как солдат.
Предатель метил в спину…
Завернув на скверную стезю,
Тайный враг
Взлелеял в чёрном сердце
Блюдо мести.
Явным стало то,
Чем лукавый,
Выползнув несмело,
Отплатил — поругано добро
И скорбит по мирным дням соседство.
Воротись!
А если нет — запомни:
Трижды горше будет
Стоить тризна!
Месть — эхо проигранного сражения.
Не покажу обиду, гнев.
Не вымолвлю слова угрозы.
Молчание. Готовлю месть.
Враг усыплён приветом льстивым.
Я уступаю жаркий спор.
Упрямство дружит с самодурством.
Упорство — воле, но не мысли.
Глуп, кто беседует с глупцом.
Сквитаться с ним уместней будет
В расчёт приняв чужую честь,
Союзом из друзей надёжных
Обезопасив свою жизнь.
Томительной игрой суждений
Докажешь суетность злодейства.
Нам Высшей Силой цель дана
Жизнь претворять в дела добра!
Под холодным и пристальным взглядом погасла
Их улыбок беспечных игривая тень.
Панибратскую вольность смело без остатка.
Воздух гневом проклятий дрожал и звенел.
Кровожадная страсть, до того неземная,
Что понятно любому кто с жизнью знаком:
Между ними нет страха - есть бешенство Зверя,
Обречённые души, ввергая в огонь.
Кровь по жилам струится -
По лезвию алым.
Справедлива расправа.
Насытилась месть.
- Что ты сделал? Опомнись!
- Ни слова! Молчите!
- Кто дал право казнить?
- Выбор чести и долг.
- Ты ответишь за это
Пред нами и Богом!
- Будь, что будет.
Я свой совершил приговор.
Повержен лютый враг. Наследие его:
Беспамятство людей, да беспризорный шут.
Кривлянием своим, наперекор судьбине,
Злодею падшему надежду он дарил.
Сквозь слёзы смех. Лесть, как лекарство для гордыни.
Шут от беды не спас - напрасна трата сил!
Рассердилась Буря не на шутку!!!
Выжала, как губку облака…
Лик Зари мятежной на минутку
Отразила в зеркале Река.
Что же ей шепнул бродяга Ветер?
Чем обидел? Чем так разгневил?
И, скажите, кто теперь в ответе
За стихию, что он возбудил?
Разгулялась Буря, застонала…
Род мужской желая наказать
Тополь с корнем, Клен. И Дуб сломала!
И пошла по чердакам гулять…
Дом красавец… Крышу вдруг сорвала,
Тучу бросила, пусть плачет до утра.
Провода столбам поотрывала!!!
Темнота ведь Женщина! Ура!
В коме Светофор. А тротуары
Все залиты, некуда ступить.
Под зонтом уж не гуляют пары…
Ветер стал прощения просить.
Город замолчал, парализован.
Шторм на речке тоже поутих.
Ветер Бурей снова очарован,
Ее страсти хватит на двоих.
Поутихла Буря. И. простила
Ветру те слова, что прошептал.
Кажется она его любила.
Так зачем он ей не доверял?
Не буди ты Лихо, пока тихо.
И не трогай Бурю, если спит.
Вдруг слова, что ты сказал так лихо
Тебе Жизнь однажды не простит…