У меня на работе коллега рассказывал, что его на даче одолели кроты. Кто-то из его друзей подогнал ему корабельную сирену. Поместив сирену в ящик он закопал ее метра на 1,5, протянул от нее в дом провод. Перед тем как уехать включил. Когда вернулся на следующие выходные сосед ему стал рассказывать, что в поселке что-то странное творится. То что кроты, мыши и крысы разбежались не только от него, но и от ближайших соседей это пол дела. Расползлись червяки и куры в поселке перестали нестись.
В одной московской школе перестал ходить на занятия мальчик. Неделю не ходит, две… Телефона у Лёвы не было, и одноклассники, по совету учительницы, решили сходить к нему домой. Дверь открыла Левина мама. Лицо у неё было очень грустное. Ребята поздоровались и робко спросили: «Почему Лёва не ходит в школу?» Мама печально ответила: «Он больше не будет учиться с вами. Ему сделали операцию. Неудачно. Лёва ослеп и сам ходить не может…»
Ребята помолчали, переглянулись, и тут кто-то из них предложил: «А мы его по очереди в школу водить будем.»
- И домой провожать.
- И уроки поможем делать, - перебивая друг друга, защебетали одноклассники.
У мамы на глаза навернулись слёзы. Она провела друзей в комнату. Немного погодя, ощупывая путь рукой, к ним вышел Лёва с повязкой на глазах. Ребята замерли. Только теперь они по-настоящему поняли, какое несчастье произошло с их другом. Лёва с трудом сказал: «Здравствуйте.» И тут со всех сторон посыпалось: - Я завтра зайду за тобой и провожу в школу. - А я расскажу, что мы проходили по алгебре. - А я по истории.
Лёва не знал, кого слушать, и только растерянно кивал головой. По лицу мамы градом катились слёзы. После ухода ребята составили план - кто когда заходит, кто какие предметы объясняет, кто будет гулять с Лёвой и водить его в школу. В школе мальчик, который сидел с Лёвой за одной партой, тихонько рассказывал ему во время урока то, что учитель пишет на доске. А как замирал класс, когда Лёва отвечал! Как все радовались его пятёркам, даже больше, чем своим! Учился Лёва прекрасно. Лучше учиться стал и весь класс. Для того, чтобы объяснить урок другу, попавшему в беду, нужно самому его знать. И ребята старались. Мало того, зимой они стали водить Лёву на каток. Мальчик очень любил классическую музыку, и одноклассники ходили с ним на симфонические концерты…
Школу Лёва окончил с золотой медалью, затем поступил в институт. И там нашлись друзья, которые стали его глазами. После института Лёва продолжал учиться и, в конце концов, стал всемирно известным математиком, академиком Понтрягиным. Не счесть людей, прозревших для добра.
Лев Семёнович Понтрягин (1908−1988) - советский математик, один из крупнейших математиков XX века, академик АН СССР, потерявший в 14 лет зрение. Он внёс значительный вклад в алгебраическую и дифференциальную топологию, теорию колебаний, вариационное исчисление, теорию управления. В теории управления Понтрягин - создатель математической теории оптимальных процессов, в основе которой лежит т. н. принцип максимума Понтрягина; имеет фундаментальные результаты по дифференциальным играм. Работы школы Понтрягина оказали большое влияние на развитие теории управления и вариационного исчисления во всём мире.
6. Сказка народов Соединенных Штатов.
О ДЕРЕВЯННОЙ ТАБУРЕТКЕ.
* * *
В одном американском городе жила говорящая табуретка, работала курьером, разносила пиццу.
Однажды пристали к ней журналисты, расскажи мол, откуда ты такая? Отнекивалась табуретка как могла, но в итоге сдалась и рассказала свою историю.
Жил был в каморке Папа Карло, и принесли ему как-то полено. В сказке бы он обязательно выстругал Буратино, а в жизни семью кормить надо.
Выстругал табуретку, да и продал на рынке.
А что табуретка вдруг ходить да говорить научилась - так это от породы дерева сильно зависит, а больше ни от чего.
* * * * *
7. Африканская народная сказка.
ПРО ДЕДА, БАБУ И СТРАУСА РЯБУ.
* * *
Жили-были в одном африканском племени дед и баба, и был у них страус Ряба.
Однажды спрятал он голову в песок. Стал дед страуса Рябу выкапывать:
- копает-копает, выкопать не может.
Позвал дед бабу,
- копают-копают - выкопать не могут.
Позвала баба шамана, шаман позвал тапира, тапир позвал лемура, а лемур мангуста.
- копают - выкопать не могут.
Тут пришел белый миссионер с лопатой,
- копал-копал и вдруг выкопал самородок, но не простой, а золотой.
И построили они в деревне каменную церковь, и жили в ней долго и счастливо и умерли в один день от землетрясения.
* * * * *
8. Народная медицинская сказка.
ПРО ПЕТРА ПЕТРОВИЧА ИВАНЬКО.
* * *
Жила-была мачеха с дочками и была у нее работница Золушка. Уехала мачеха с дочками на бал, а Золушку не взяла.
Тут прилетела Фея и говорит Золушке:
-вот тебе карета золотая,
-вот тебе кони вороные,
-вот тебе платье белое.
Поезжай на бал, но не задерживайся - ровно в полночь:
-платье превратится в смирительную,
-карета в палату, а -кони - в докторов-психиатров.
Поехала Золушка на бал, да задержалась. Только прыгнула в карету - тут часы и пробили…
Открывает она глаза - а кругом психиатрическая палата да санитары в халатах…
Глянула на себя в зеркало - вместо платья смирительная.
А сама уже не Золушка, а мужик какой-то усатый - Петр Петрович Иванько.
С его слов и была записана эта правдивая история.
* * * * *
9. Австралийская народная сказка.
БУМЕРАНГ.
* * *
Жили-были дед с бабой в сельве. Выстругала баба бумеранг, а тот вылетел за порог хижины и полетел в сельву.
А навстречу ему сумчатый волк.
- «Бумеранг-бумеранг, я тебя съем!»
А бумеранг отвечает:
- «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел и от тебя уйду!»
Стукнул волка по лбу и полетел дальше. Навстречу медведь коала. Бумеранг его стукнул по лбу и полетел дальше.
А навстречу кенгуру. Бумеранг и его стукнул и прилетел обратно к бабке с дедом.
Я, говорит:
- «От бабушки ушел и от дедушки и от волка, коала и кенгуру, и от вас уйду!»
- «Так мы же и есть бабка с дедом!»
Закричали старики, но бумеранг стукнул их по лбу и опять по кругу полетел.
ТАК И ЛЕТАЕТ… СОВСЕМ МОЗГОВ У ДЕРЕВЯШКИ НЕТ.
Он попал в больницу после автомобильной аварии. Возвращался на недавно приобретенной иномарке из аэропорта «Горный» (это в Туре, Эвенкия - авт,), машина буквально летела над трассой. И вдруг переднее колесо на полной скорости пошло «на выстрел». Он пробил головой лобовое стекло, ласточкой вылетел на обочину и потерял сознание. Машина всмятку, сам не лучше: нога сломана в нескольких местах, одна рука не работает, ребра полопались, ухо на «ниточке»…
И вот лежит на спине, не пошевелиться, ни в полную силу вздохнуть.
- Какая машина была! - стонет он не то от не оставляющей его боли (к переломанной ноге для вытяжки подвешен груз), не то от жалости к загубленной технике. За ним ухаживает жена, невысокая, неспешная в разговоре и походке. Она не отходит от него ни на шаг с того дня, как ее шелапутный муж попал в больницу. Вроде нянечки при нем, но куда заботливее и терпеливее.
- Не пе-ре-живай, - врастяжку говорит она. - «Оку» купим.
- Да на … ее, «Оку» эту, - одновременно стонет и смеется он. - Когда в нее сядешь, уши наружу.
Тут он вспоминает про свое пришитое ухо.
-Ты скажи им, пусть чего-нибудь сделают с ухом, мокрит все время.
Жена поднимается со стула, отставляет в сторону какое-рукоделие и идет за медсестрой.
Начинается обход. В палату входит группа медиков, все в белом как ангелы: заведующий отделением, старшая медсестра, два врача, несколько медицинских сестер. Из нас троих в особом внимании на сегодня нуждается автопострадавший. Врач расспрашивает его об ощущениях.
- Все время болит, - жалуется он. - Когда меня в Красноярск-то отправят?
- Вот когда рана затянется, тогда и отправим, - терпеливо втолковывает ему врач.
- Так у меня же корка уже была, сорвали зачем-то, - раздраженно говорит страдалец. - Как специально.
- Это не та корка, это был струп. Надо немного подождать.
Обход следует дальше.
- Ну, если узнаю, что меня не везут в Красноярск только потому, что у больницы денег нет, я им покажу, - ругается он. - Я же им говорил, что готов ехать за свой счет. Так нет, держат.
Посмотрев немного телевизор, он начинает стонать и материться.
-Сходи, пусть поставят укол, - требует он у жены.
Та молча идет к медсестре. Возвращается, потом идет в магазин за продуктами. Уколотый муж в это время ненадолго засыпает. Просыпается, жена его кормит и поит. Потом он начинает размышлять, правильно его лечат здесь или неправильно. Удивительная особенность наших больных: они всегда знают о своих болезнях больше, чем врачи, как и о методах и способах их лечения. Остается только удивляться, для чего они тогда все же периодически укладываются в больницы?
Я прокапываюсь и ухожу домой.
На следующее утро застаю своего соседа громко храпящим после наркоза: ему что-то сделали с ногой, и теперь она, распухшая и оголенная как у какой-нибудь бесстыжей тетки, не просто лежит на жесткой больничной койке, а покоится на небольшой подставке. Из стопы в районе пятки торчит стержень, на котором крепится тросик. Все понятно - та же вытяжка грузом, только в другой позе.
Автострадалец спит недолго. Просыпается еще полупьяный от наркоза, жена - она как всегда рядом, смачивает его губы минералкой. Неожиданно он перехватывает эту натруженную руку и покрывает ее поцелуями. Мы, сопалатники, не веря своим ушам, слышим следующий страстный монолог, видимо, для связки перемежаемый ругательствами:
- Моя ты хорошая, мля, что бы я без тебя делал! - ворочая непослушным языком, бормочет он. - Вот только выздоровею, мля, все сделаю, чтобы ты у меня ни в чем не нуждалась, чтобы никогда не страдала.
Жена потрясенно молчит.
- Пяточки твои буду целовать! - продолжает мычать он. - Никому никогда тебя не уступлю, мля! Никого мне не надо, ты у меня, мля, одна.
- Да? А в Зе-лено-горске? - наконец приходит она в себя и смахивает вытекшую слезинку.
- Да кто тебе сказал, мля? - страстно булькотит он, как голубь на чердаке. - Никогда, никого и нигде. Клянусь, мля!
Остальные обитатели палаты делают вид, что ничего не слышат, хотя прекрасно понимают, что стали невольными свидетелями самого настоящего признания в любви. Пусть выраженного таким вот способом. Но - от чистого сердца. Хотелось плакать.
А он окончательно проснулся. И заканючил:
-Иди, пусть уколют. Болит, мля!
И она, любящая и любимая пошла мимо нас, высоко подняв голову…
**Я буду дарить тебе только самое бесценно-нежное, то, чего у тебя никто не сможет отнять. Мои подарки - как тень от воздуха, сгорающего в пламени свечи - чтобы увидеть ее, нужен еще один источник света и белая поверхность стола, это - лишь для нас двоих - ведь этот свет есть только в тебе, и только я могу стать этой безупречно-белой поверхностью.
***Я не могу никем стать для тебя, но быть для тебя никем - слишком больно и потому невозможно. Я стану сказочной феей, которая дарит на самой грани сна тихие, сладкие тайны - почти неслышно позванивающие искорками тысяч ласковых неслучайных случайностей.
***Вечерами мы будем пить зеленый чай со льдом, ночью - лимонный коктейль с лунными бликами, днем - апельсиновый сок с солнцем, а иногда, закрываясь шторами от времени суток - кофе с горчинкой чистой несбыточной мечты. Мы не оставим места пустоте, я буду любить в тебе единственного, кто понимает меня - того четырехлетнего мальчика, в чьих глазах плещется светлое чайное море, над морем кружатся и кричат чайки цвета первого снега, а все немногочисленные коричневые чаинки оседают на самое дно звонкой мальчишечьей души.
***У твоей феи будут крылья бабочки, или прозрачные стрекозиные крылышки - или любые другие - ты сам их придумаешь. Я не буду задавать вопросов - только загадки, которые можно не отгадывать. Я буду невидима для чужих глаз, никто из твоего Сейчас не узнает обо мне, фее Беспечной Радости. Я буду жить в хрустальной раковине, стоящей за стеклом твоего шкафа, и, приложив к ней ухо, ты услышишь, как фарфоровые кошки мелодично мурлыкают, трогая фарфоровыми лапками волны сонного хрустального океана, и тогда по твоей спине, осторожно ступая, прошествует торжественная муравьиная процессия, и каждый муравьеныш будет держать над головой маленький бумажный фонарик с золотым бубенчиком.
***Я подарю тебе портрет котенка, который никогда не умрет - потому, что таким его придумал мой знакомый художник, грустный волшебник с голубыми глазами. Я принесу с собой его волшебную кисточку и нарисую на твоих ладошках новые тропинки- маленькие звонкие радуги, ведущие к удаче. Я заново познакомлю тебя со своим смешным фыркающим ёжиком, на каждую иголочку которого надета серебряная бусинка; с парой хитрых лунных мышат, роющих норки в лунном сыре, с Большой звездной Медведицей и ее маленьким неуклюжим медвежонком; со стайкой эльфов, прилетающих ко мне по воскресеньям - они будут играть на дудочках, вырезанных из плакучей ивы, танцевать, оставляя следы разноцветной пыльцы на журнальном столике и петь свои песенки - ты знал их и раньше, только забыл.
***Я буду прилетать к тебе в бусах из светлячков и яблочных косточек, и светлячки будут разлетаться по комнате и застывать в воздухе, изображая созвездия.
***Если ты простудишься и заболеешь, я буду лечить тебя эликсиром вечного детства, настоянным на щебете птиц и утренней росе.
***Я стану звуком, которого нет в твоем имени, когда его произносят другие, который появляется, восторженный и удивленный, только тогда, когда тебя зову я.
***Я буду грустить, если ты снова превратишься в большого равнодушного мужчину и уйдешь в свою взрослую жизнь - феи Беспечной Радости не знают языка взрослых и настолько сильно огорчаются, когда их забывают, что от горя бросаются в Горчичное озеро и умирают, растворившись в нем без остатка, - и только ветер помнит, как горько они плакали, роняя на облака перламутровые жемчужинки слез…
********Не забывай меня…
Я сижу у окна уличного кафе,
Смотрю, как ты, в который раз, проходишь мимо,
Похоже, что ты не можешь удержаться, чтобы не посмотреть на меня,
Эй, этого ты не можешь отрицать, парень,
Ты ведь такой застенчивый…
Ты очень даже симпатичный,
Но настолько неуверенный, что не можешь даже поздороваться со мной,
Ты мог обыграть всё, как случайность,
И я скажу, почему:
Ведь я ищу застенчивого парня.
Большинство парней пускают пыль в глаза,
Строя глазки и говоря неправду,
О, если бы ты знал,
Ты мог бы исполнить свою мечту,
Всё, что нужно сделать, - заговорить со мной.
Некоторые ребята слишком самоуверенны,
И, может, ты думаешь, что меньше значит лучше,
Но, сладкий мой, ты всё ещё должен постучать в мою дверь,
Эй, просто поверь,
Ты можешь стать моим парнем.
И я скажу почему, мальчик,
Мне нужен стеснительный мальчик,
Просто поверь мне, мой застенчивый мальчик.
- Октябрь, - со страстью в голосе произнес он. - Боже, это мой любимый месяц, готов его поедать, вдыхать, втягивать запахи. Ах, этот мятежный и печальный месяц. Смотри, как от встречи с ним зарделась листва. В октябре мир объят пламенем…
Как всем уже известно, вчера IV Скифский легион находящийся в провинции Сирия и римская летучая кавалерия начала войну против пустынных варваров, распространивших свое влияние от Средиземного моря до Месопотамии - дело ограничивается тем, что римляне забрасывают крепости дикарей кувшинами с заключенными в них огненными демонами и греческим огнем.
Что тут началось в дорогих тратториях Рима, где обычно собираются ученые (но чаще - не очень) мужи и матроны из Columna Quinta! Какие немыслимые слухи начали распространяться! Еще до того, как легионная катапульта отправила в подарок варварам первый кувшин с демоном, обосновавшиеся в Риме выходцы из Иудеи и греки начали истошно голосить, царапая ногтями лица и выдирая волосы, уверяя, будто легионеры Цезаря Августа убили уже не меньше сотни варварских младенцев, пять сотен невинных девиц и тысячу мудрых старцев! Больше того, катапульты стреляют вовсе не по варварам, а по личным врагам сирийского военного вождя Башара, которые сплошь занимаются прекрасными танцами под лучами рассветного солнца, чтением наизусть Софокла и Аристотеля, сочинением изящных гекзаметров и сбором цветов в утренней росе…
- Чудеса да и только, - начали посмеиваться квириты на Форуме. - Но зато хоть что-то новенькое: римские иудеи и греки выступают за пустынных варваров, а не как прежде - за умбрских федератов германского вождя Атаульфа Безумного из центурии черных туник «Галисия»!
Еще на Форуме, в термах и на рынках в Тибуртине и возле Виминала ходят уверенные разговоры, что это - лишь начало, а число невинноубиенных младенцев, девственниц и мудрецов в воображении как Columna Quinta, так и их парфянских друзей будет расти, подобно сорной траве. Очень скоро мы наверняка услышим, как легионерам были отданы на поругание варварские матроны, о разрушенных гимнасиях и банях, сровненных с землей великолепных дворцах и прочих неисчислимых и мерзких богам бесчинствах. И безразлично, что в сирийской пустыне с мраморными гимнасиями и банями дело обстоит не лучшим образом, а воюют против вождя Башара образины, которых лишь объевшийся умбрийских грибов и парфянских сушеных жаб умалишенный способен назвать «невинными младенцами»…
А потому, о добрые граждане, последуйте совету - прежде чем принимать всерьез какой либо невероятный слух о событиях в провинции Сирия, стократ проверьте его, ибо таковой, как обычно и бывает, может оказаться парфянской ложью и плодом болезненной фантазии некоторых римлян, которые, в истинной сути своей, вовсе никакие не римляне, а обезумевшие умбры или неопрятные потомки греков в плохом смысле этого слова…
Ave Caesar!
K слову. живу я один с котом. Кот угольно черный с зелеными глазами. просыпаюсь среди ночи по естественным надобностям и иду в туалет. почти сплю, от спальни длинный коридор. потом туалет. свет не включаю. захожу в туалет, а из унитаза два зеленых глаза. как не поседел не знаю. котик (ети его в душу) в унитазе спать завалился. лето. Жарко, теперь свет включаю
Как только Екатерине исполнилось шестнадцать, Елизавета Петровна поспешила обвенчать немецкую принцессу с Петром, дав ей ясно понять, что единственная ее обязанность - родить наследника. После венчания и пышного бала молодых наконец отвели в брачные покои. Но проснулась Екатерина, как и легла - девственницей. Петр оставался к ней холоден как в брачную ночь, так и в течение многих месяцев после. Причины такого отношения к супруге одни ищут в инфантильности и слабоумии Петра, другие - в его трагичной любви.
Петр влюбился в фрейлину Наталью Лопухину, мать которой была личным врагом Елизаветы. Лопухина-старшая была любимой статс-дамой Анны Иоанновны и всячески угождала императрице, унижая ненавистную ей невестку, цесаревну Елизавету. Сохранился исторический анекдот. В доме Лопухиных часто устраивались балы. Приглашали туда и Елизавету. Однажды Лопухина подкупила горничных Елизаветы и предложила им образчик желтой парчи с серебром, из которой цесаревна сшила себе платье к балу.
Когда Елизавета вошла в гостиную, раздался взрыв хохота. Стены, стулья, кресла и диваны в комнате были обиты такой же желтой с серебром парчой. Униженная цесаревна бросилась вон из дворца и долго рыдала в своей спальне.
Когда Петр попросил у своей царствующей тетки разрешения жениться на дочери Лопухиной, Елизавета решила отомстить. Она обвинила Лопухину в государственной измене, и суд приговорил несчастную графиню к смертной казни. Елизавета своей «великой милостью» смягчила наказание. Лопухину-старшую позорно высекли плетьми на Троицкой площади, вырезали ей язык и сослали в Сибирь. После этой трагической истории с матерью своей возлюбленной цесаревич Петр тронулся умом. Но Екатерина не стремилась нравиться супругу: она быстро нашла утешение в объятиях шведского посланника графа Поленберга. Императрица Елизавета закрыла глаза на отношения молодых: ей был нужен наследник, но Екатерина все никак не могла забеременеть.
Между тем в постели восемнадцатилетней цесаревны один фаворит сменял другого: Кирилл Разумовский, Станислав Понятовский, Захар
Чернышев (брат сосланного за границу Андрея), Лев Нарышкин и братья Салтыковы, знавшие в любви толк. Их мать, урожденная Голицына, славилась на весь Петербург пьянством и развратом в солдатских казармах - ходили слухи, что у нее было триста любовников среди гренадеров императрицы.
Через несколько лет супружества случилось чудо - Екатерина забеременела. Сергей Салтыков открыто хвастался, что это он отец будущего наследника, и был выслан из Петербурга. Позже в Швеции он распускал ужасные слухи про распутство русской цесаревны и уверял, что она сама вешалась ему на шею, назначала свидания, а он, мол, обманывал и не приходил, чем заставлял Екатерину несказанно страдать.
Елизавета Петровна была так рада добрым вестям, что подарила беременной невестке сто тысяч рублей и множество драгоценностей. Бедная немецкая принцесса, явившаяся в Россию с тремя платьями и полудюжиной носовых платков, начала сорить деньгами русской казны. Родившегося младенца нарекли Павлом и сразу отобрали у молодой матери. Впрочем, сыном Екатерина не интересовалась и никогда его не любила. До сих пор неизвестно, кто же был настоящим отцом Павла - называют и Захара Чернышева, и Льва Нарышкина, и других любовников цесаревны. Среди догадок отмечают удивительный факт: Павел необычайно похож на своего официального отца, Петра Федоровича - чем История не шутит…
продолжение следует…
- Заговор раскрыт! Мы погибли! - с таким возгласом княгиня Воронцова-Дашкова ворвалась в спальню Екатерины и застыла на пороге. Императрица стирала в лоханке свои кружевные манжеты.
- Государыня, что вы делаете?!
- Не видишь, я стираю. Что тебя удивляет? Меня же готовили не в русские императрицы, а, дай бог, в жены какого-нибудь немецкого князька. Потому и стирать учили, и варить.
Будущая императрица огромной русской империи Екатерина Великая родилась не в роскошном дворце, а в обыкновенном немецком доме и получила буржуазное образование: ее действительно учили и убираться, и стряпать. Ее отец, принц Христиан-Август был младшим братом владетельного немецкого князя, но из-за постоянной нехватки денег был вынужден наняться на службу. И Софья-Августа-Фредерика-Эмилия, как звали в детстве Екатерину, несмотря на царственное происхождение, играла на городской площади вместе с детьми бюргеров, получала от матери пощечины за плохо начищенные котлы и почтительно целовала подол платья жен богатых горожан, если те заходили в дом. Мать Екатерины, Иоанна-Елисавета была женщиной властной и разгульной. Поговаривали даже, что настоящим отцом Екатерины был не кто иной, как сам Фридрих Великий. Он же и предложил кандидатуру юной принцессы Софихен в жены русскому престолонаследнику Петру, когда до него дошел слух, что императрица Елизавета Петровна ищет невесту для своего племянника, которому намерена оставить трон.
Так маленькая немецкая принцесса с грязных городских улиц попала в блистающий золотом русский императорский дворец. Получив в крещении имя Екатерина, будущая супруга престолонаследника начала заниматься с лучшими придворными учителями и сказочно преуспела не только в русском языке, но и в искусстве флирта. Унаследовав от матери неуемный сексуальный темперамент, Екатерина пустила в ход свое обольщение при русском дворе. Еще до свадьбы она так открыто флиртовала с придворным дон-жуаном Андреем Чернышевым, что во избежание слухов Елизавета была вынуждена выслать бедного графа за границу.
- Принцесса! Прин-цес-са-а-а-а! - заорали под окнами. - Прекрасная принцесса здесь живет?
Она раздраженно вздохнула и высунулась из окна:
- Чего тебе?!
Внизу стоял принц. Обыкновенный прекрасный принц, конь в комплекте.
Принц задрал голову:
- Принцесса, говорю, здесь живет?
Она поморщилась и заорала в ответ:
- Нет ее! Гуляет во полях, да во лесах, цветы собирает. Завтра приходи!
Принц внимательно посмотрел наверх, потом вытащил кусок пергамента и сравнил рисунок с белобрысой головой, которая сейчас торчала из окна:
- Я тебя узнал! Ты же принцесса, зачем обманываешь?!
Принцесса сняла платок, устало потерла лоб:
- Не уйдешь, значит?
Принц упрямо мотнул головой:
- Я жениться приехал! Открывай!
- Ну раз жениться - то поднимайся. Щеколду чуть на себя потяни, и только потом вверх, - заедает она, - объяснила принцесса и скрылась в окне.
Принц спешился, аккуратно привязал коня, несколько мгновений поборолся с непокорной щеколдой - и, в конце концов, оказался в светлой, просторной комнате.
У окна сидела принцесса и что-то мастерила из полена.
Как только принц появился, девушка подняла на него глаза и задумчиво спросила:
- У тебя стамески нет?
Принц немного опешил, потому что у него были с собой каменья драгоценные, ткани бархатные и нити жемчужные.
А стамески не было.
- Ну нет, так нет, - кивнула принцесса. - Жениться, значит?
Принц откашлялся:
- Прекрасная принцесса, вести о вашей красоте и доброте дошли до нашего королевства. И решил я, что вы должны быть моей женой!
- Прекрасный принц, я тебя вижу первый раз в жизни, и вести о тебе никак не дошли до моего королевства! - съязвила принцесса. - Я не могу сейчас замуж! У меня скоро сплав по высокогорной реке - мне надо готовиться! И поход на байдарках! И вот - конкурс резьбы по дереву еще, а стамеску папенька с собой увез!
Принц совсем растерялся. Он представлял себе все это несколько иначе.
Совсем по-другому, если быть откровенным.
В его мечтах прекрасная принцесса бросалась к нему в объятья и, сияя улыбкой, благодарила его за каменья, ткани и нити, которые он привез ей в подарок!
А вовсе не требовала стамеску и уж точно не перечисляла какие-то дикие способы времяпрепровождения!
Принц был в ужасе и думал, как теперь объяснить отцу, почему он вернулся без невесты.
Ну не говорить же правду, в самом деле!
Принцесса смотрела на все эти мытарства и думала, что ей опять попадет от папеньки.
Потому что папенька каждый раз ругался и сетовал, что ей надо было родиться мальчиком, а то и вовсе в какой-нибудь другой королевской семье!
- Может быть, скажем, что я влюблена в кого-то другого? - неуверенно предложила она.
Принц пожал плечами:
- Глупости какие! Влюблена, скажи пожалуйста! Нет, когда дело касается политики двух королевств - тут не до любви! Да и батюшка не поверит. В меня все всегда влюбляются с первого взгляда, понимаешь?
Принцесса окинула его внимательным взглядом и кивнула:
- Ну да, ты симпатичный. Но у меня сплав! И байдарки!
- И резьба по дереву! - развеселился принц. - Ты драконов случайно не укрощаешь в свободное время?
Принцесса радостно подпрыгнула и хлопнула в ладоши:
- Ну точно, ты умница! - воскликнула она. Принц непонимающе улыбнулся. - Скажешь, что меня похитил дракон! Трехглавый! И что освободившему меня принцу - полкоролевства и несметные сокровища. С драконом я договорюсь - он мне в карты проиграл и за ним долг. У него пересижу пока, а там уж и зима настанет, дорогу к нам заметет, можно будет до лета не волноваться.
Принц закивал, думая о том, что с такими вестями домой воротиться не стыдно.
Перепрыгивая через ступеньки, спустился во двор, вскочил на коня и обернулся.
Принцесса махала ему из окна рукой.
- И скажи, что на дракона лучше со стамеской ходить! - прокричала принцесса, сложив руки рупором.
Принц махнул на прощанье рукой и поскакал прочь.
Принцесса села у окна, спрятала под стол полено и подперла подбородок рукой:
- Все принцы одинаковые! Хоть один бы кулаком по столу стукнул, сказал бы: «Никаких больше байдарок, ты принцесса или кто?!» Нет же, все верят, уезжают, а я сиди тут, вырезай по дереву! Чертова колдунья, чтоб ей провалиться сквозь землю! Всего-то раз к ней в брюках вышла, а в результате - «Прокляну-прокляну, будешь всю жизнь сидеть и ждать, пока настоящий мужик приедет! А до этого - сиди с поленом». И хоть бы стамеску оставила!
- Ну, кто так играет?
Перед уличным музыкантом, фальшиво наигрывающем в подземном переходе на аккордеоне какую-то попсовую мелодию, остановился пожилой мужчина с нервным одухотворенным лицом.
Музыкант прекратил терзать инструмент и бросил беглый взгляд на картонку у своих ног. На дне ее блестели несколько рублевых монеток и одна десятирублевая ассигнация.
- Как могу, так и играю. А вам-то какое дело? - раздраженно сказал владелец аккордеона. - Не нравится - проходите мимо. Не мешайте другим слушать.
- Да кто это будет слушать! - продолжал кипятиться нервный прохожий. - Уж поверьте мне, преподавателю консерватории с тридцатилетним стажем. То, что вы играете, просто ужасно… Вы занимаетесь не своим делом.
- Если бы мне за свое дело платили нормально, разве я торчал бы здесь? - вздохнул музыкант, поправляя ремень инструмента.
- А вы думаете, мне много платят? - укоризненно сказал преподаватель.- Но я же не бросаю свою работу, не унижаюсь, как вот некоторые.
- Я думаю, вам совсем не платят, - насмешливо заметил музыкант, окинув взглядом потертый пиджак интеллигентного прохожего, его туфли со сбитыми носками и стоптанными каблуками, застиранную, хотя и чистенькую, рубашку. - Ну ладно, мне некогда. Идите в свою консерваторию. Платы от вас, я так понял, не дождешься.
И музыкант снова заиграл - на этот раз про любовь, которая на двадцатом этаже. И фальшивил он на этот раз еще больше. Похоже, назло настырному прохожему, поскольку тот уходить не собирался. А скривился как от зубной боли и неожиданно ухватился за инструмент.
- Дайте, дайте мне, - повелительно сказал он. - Я покажу вам, как надо играть.
- Ну, попробуйте, - вяло согласился музыкант, освобождаясь от лямок аккордеона.
Преподаватель пристроил инструмент у себя на груди, стремительно пробежался длинными красивыми пальцами по клавишам. Потом на секунду задумался и бережно развел меха. Полилась музыка. Нежная, чарующая и в то же время сильная, она заставляла сжиматься сердце, перехватывала дыхание, увлажняла глаза. Словом, это было то, что и называется настоящим Искусством.
Уличный музыкант стоял молча, потупившись и глубоко затолкав руки в карманы брюк. Лицо его было бледным. Горожане, до этого торопливо проходившие мимо по своим делам, начали один за другим останавливаться около играющего.
Скоро пятачок в переходе уже не вмещал всех желающих послушать необычный концерт. Наконец аккордеон смолк. В переходе на какое-то время повисла тишина. А потом люди зааплодировали, закричали «Браво!», «Еще!».
В картонку посыпались деньги. Всего через минуту она была заполнена доверху, деньги уже сыпались на затоптанное бетонное покрытие.
- Вот это да! - потрясенно сказал владелец инструмента.
Он присел на корточки, быстро перебрал неровную кучку ассигнаций (были даже доллары!), горку монет. - Да тут уже тыщ семь будет! А то и больше.
- Не может быть! - испуганно воскликнул преподаватель. - Это же половина моей зарплаты.
Преподаватель вытащил из кармана носовой платок и промокнул выступившие на лбу бисеринки пота.
- У вас есть мобильник? - спросил он у музыканта. - Кстати, как вас зовут? Меня Андрей Карлович Штопфе.
- Вот, возьмите, Андрей Карлович, - с готовностью отозвался владелец инструмента, протягивая телефон. - Будем знакомы: инженер-проектировщик Турсунов Виктор Петрович.
Андрей Карлович благожелательно кивнул, набирая номер.
- Алло, Верочка? Это Штопфе. Скажите господину Кайгородцеву, что меня сегодня не будет. Заболел, - сказал он в трубку, подмигивая музыканту. - Скорее всего, и завтра меня не будет…
Давно это было, в конце первой половины 20 столетия по летосчислению маленькой, но уютной планеты, вращающейся вокруг желтой звезды на краю спиралевидной галактики.
В маленьком провинциальном городке на реке, географически разделяющей огромный континент на две части, в период, указанный выше, в семье служащего, генеалогическое древо которого восходило к 7 -му веку, родился мальчик. Всё бы ничего, да вот родился он в коконе, что является чрезвычайно редким явлением и по мнению медиков и практикующих астрологов предвещает о необычной судьбе и будущем этого мальчика… «Родился в рубашке», как говорит народная молва… Мальчик рос, и ничего необычного не предвещало до его полутора лет, пока мальчик… не умер в результате свирепствовавшей в то время ветряной оспы. Смерть была засвидетельствована медицинским персоналом инфекционного отделения городской больницы, о чем было выписано соответствующее свидетельство, а тело помещено в морг…
История эта не имела бы никакого продолжения, если бы не одно НО…
Родственники, приехавшие за телом ребенка, были удивлены переполохом, царившим в больнице. По словам очевидцев, старая санитарка, вошедшая в морг, выскочила оттуда крестясь с криками «свят, свят, свят, чур меня…». Вошедшие следом санитары и врачи увидели престранную картину: держась за топчан, стоял полуторагодовалый мальчик, с которого ручьями стекала зеленая слизь, большие серо-зеленые глаза источали какой-то свет, а мальчик что-то невнятно бормотал о каком-то воплощении…
На сей случай обратила свое внимание могущественная спецслужба (точнее, то её подразделение, которое с некоторого времени стало пристально следить и исследовать появление неких таинственных летающих объектов, вторгающихся в воздушное пространство этого государства) и взяла его под негласный надзор…
Дальнейшая жизнь мальчика проходила под неусыпным контролем каких-то скрытых сил и на протяжении всей своей дальнейшей жизни он чувствовал их присутствие. Учился в школе без усилий, хотя его редко видели за учебниками, зато с увлечением читал труды по астрономии, астрофизике, с увлечением рассматривал звездные карты… Учителя неоднократно жаловались, что мальчик кажется очень рассеянным, не слушает объяснения на уроках, но стоит его спросить, отвечает на любой вопрос, пристально глядя на учителя, как-будто считывает с него необходимую информацию… Причем выдавал такое, что ни в одном учебном пособии не говорилось…
В техникуме, куда он поступил, не закончив десятилетку, на уроках физики доводил физичку до бешенства, споря с ней о структуре и многомерности вселенной, о не дейстительности физических констант в другом мире, о «подозрительном» строении солнечной системы и что Луна - это не совсем естественный спутник планеты… Короче, был изгнан на целый семестр за «неподобающее поведение», правда потом был милостиво прощен после закрытого обсуждения на педсовете… С возрастом все чаще и чаще ему стал сниться один и тот же сон, который и по настоящее время иногда приходит к нему:
«Он один висит в Космосе и каким-то внутренним взором видит, как под ним рождаются и гаснут целые скопления звезд, как огромный шарообразный космический корабль падает на звезду и как далеко-далеко, у самого края спиральной галактики горит искорка звезды, которая манит его, зовет к себе, но он не в силах обернуться и какая-то печаль внутри него… и внутри него сами звучат слова:
«Вот стою я у края Вселенной,
Обернуться не в силах назад,
От тоски ли, печали безмерной,
От того ль, что судьбою не рад…»
Контакт произошел в тот момент, когда он смутно начал подозревать, что его мозг обладает гораздо большими знаниями, которые приходят откуда-то извне, но что-то в какой-то момент блокирует память, а это не может быть естественным процессом…
…Ничто не предвещало аварии на буровой, стоящей в пустыне на расстоянии 20 км. от поселка. Заглох дизель-генератор, заглохли сразу все дизеля, прекратилась подача раствора на турбину и она замерла на отметке 1264 м., пропала связь. Темнота и тишина опустились на буровую и только вдалеке мерцали слабые огоньки разбросанных по пустыне буровых установок.
Необходимо было добраться либо до поселка, либо до ближайшей буровой и сообщить об аварии. Кто пойдет? Это даже не обсуждалось, конечно, практикант. Смутно чувствуя, что за этой аварией что-то стоит нечто другое, сориентировавшись по звездам, юноша-практикант пошел на ближайший, подмигивающий, казалось, ему огонек. Отойдя, на некоторое расстояние от буровой, юноша понял, что огонек не просто подмигивает ему, но и каким то лучом освещает ему дорогу, который вел к впадине, подойдя к краю которой, он и увидел ЭТО, переливающееся тремя цветами, красным, оранжеым и синим. Ноги сами вели юношу во внутрь (нет, это была не тарелка!) ЭТОГО объекта, описать который он не в состояние по той простой причине, что истинная его форма и размеры были искажены каким-то полем. Единственное, что он помнит до сих пор, это то, что какие-то манипуляторы надели на его голову какой-то шлем… Очнулся он уже в кабинете дежурного диспетчера, который отрывисто давал указания аварийной бригаде. Запищала рация и голос сообщил, что дизель-генератор и дизеля на буровой заработали, началась циркуляция (промывка скважины перед подъемом инструмента). Голос сказал, чтобы когда придет практикант, его отправили домой… С момента выхода с буровой до появления в кабинете диспетчера прошло 25 минут…20 километров и 25 минут??!
А дальше? Дальше осталось ощущение, что из его памяти удалили что-то такое важное, что при попытке вспомнить это, на него наваливается чернота и пустота и смутное ощущение затерянности в пространстве и времени и вновь всплывают слова о тоске и печали…
И еще, ощущение чьего-то постоянного присутствия рядом, и ожидание чего-то…
И вопрос, КТО ОН и кто или что закинуло его в этот мир?
- Петр Егорович Зайцев у нас кто?
- Я, доченька, я.
- Идите, дедушка, со мной. Там вам ваша бабушка звонит.
Дедуля бодро зашаркал за медсестричкой, не спуская глаз с ее ладных ножек.
- Вот, берите трубку, говорите. Только не долго, дедуля, ладно?
- Ладно, - ласково сказал ей Петр Егорович и прокашлялся. - Але, слушаю… Здравствуй, здравствуй, Варварушка! Да что, лежу себе… Да, лечуть, лечуть. Утром укольчик, вечером таблетка. Или нет, наоборот, таблетка утром, вечером укольчик… Ну и сплю все остатнее время. А что ж не спать-то. Ни дров колоть не надо, ни у свиней убирать, будь они неладны. Чего легче? А, мне легче стало или не легче? А сама-то как думаешь? Конечно, легче, чем тебе там, в деревне-то… Не, ничего не надо, и сама не приезжай! Свиней-то на кого оставишь? Как кормют? Да хорошо кормют! В столовую кажный день, почитай, по четыре раза зовут… Да я, зараза, просыпаю часто… Но голодным не остаюсь. Тут о больных так знатно заботются! Кушать захочешь, идешь в колидор, а там один большушший холодильник стоит. И чего в нем только нет! Кажный берет чего хочет… Да, бесплатно. Я дак больше ветчинку уважаю. И эти, как их, бананья… Жалко, тебя нет, я бы и тебя угостил, Варварушка! Ну ладно, ладно, иди к свиньям! А то я даже здесь слышу, как оне там с голодухи орут, в стайке-то!
- Спасибо, доченька! - положив трубку, сказал дед, снова блудливо покосившись на круглые коленки сидящей на посту медсестры. - И вообще всем вам спасибо! Вот выйду из больнички, обязательно пропишу в газетку, как у вас тут хорошо…
И зашаркал обратно в свою палату.
Медсестра осталась сидеть с открытым ртом. Так вот кто таскает продукты из общего для всех больных терапевтического отделения холодильника!