Светало. Потянулись домой первые мужья-сказочники
Медные трубы - те ещё жернова!
Жил был Человек. Однажды он спустил себя с поводка и погнался… за бабками и собственными выгодами. И нет больше Человека.
- Ох, и дуры же вы, бабы, ох, дуры, - ворчал Царь Берендей, разгребая на своем столе завалы из жалоб. - Дался вам этот белокурый, кучерявый пастушок! Ни ума в нем, ни фантазии, ни под венец с ним, ни в разведку…
А ведь это он только свирель из штанов достал…
Волк Серый
Расскажу я вам сказку странную, волшебную, совсем необычную. В темном бору, в дремучем лесу жил да был Волк. Вы, конечно, спросите: да что ж тут такого волшебного, необычного, когда волк в лесу живет?! Волкам оно на роду написано - по лесу рыскать - вот если бы волк в море-океяне плавал… Да только не простой то был Волк, а Серый! Как Гэндальф. Только волк. И колдун он был знатный. Тоже как Гэндальф, а может даже порезвей.
А как овладел Волк своим магическим искусством в полной мере, случилась с ним беда - заскучал. А что? Хочет есть - «Трахтибидох», «Колдуй баба, колдуй дед» - и вот, свежая косуля появилась. Волчицы все по нему сохнут. Волки-собратья вожаком признают. Охотников-людей давно отвадил. А своим охоту удачную обеспечил - тесно в лесу от оленей, благодаря его волшебству. Да и все свои волчьи жизненные задачи выполнил: щенков родил, нору вырыл, дерево пометил. Что дальше делать? Куда себя деть? Понятия не имеет. Даже на луну выть, и то надоело.
Встал Волк как-то поутру и говорит жене-волчице:
- Пойду-ка я по свету белому поброжу, развлеку себя.
Ну, волчица у него покладистая была. Это человеческая баба сразу бы в слезы и в крик: «Ах, ты, кобелина! Семью бросаешь! Лишь бы шляться! Знаю я твои развлечения!». А эта щенков построила, чтобы с папкой простились, в нос мужа лизнула и смотрит в глаза: иди, мол, муженек, развлекайся, печеночку оленью тебе оставить?
Ну и пошел Волк. Идет и думает: «Буду сам охотиться. Лично! Без всякой магии! Как испокон веков волки охотились!». А навык-то к тому времени подрастерял. Погнался за оленем - отдышка. Прыгнул за зайцем - заяц в сторону, а Волк в дерево… Даже мышиную норку не смог разрыть.
Загрустил Волк: «Как же так?! Я ж хищник! У меня ж инстинкты!..» А голод не тетка, живот к ребрам прижался, хоть вой на ходу от голода. Уж хотел было клятву свою нарушить и наколдовать оленью ногу. Тут глядит - конь! Жирный такой, лоснящийся. Не олень, конечно, но тоже сойдет, для разнообразия. Еще и к дереву привязанный - некуда ему деться.
Волк салфеточку повязал, приборы - вилку с ножиком вытащил (а что - культурный был волк - волшебник как-никак), и сожрал коня. Целиком. С гривой и копытам. Изголодался больно.
Доел коня, салфеточкой пасть промокнул, и смотрит по сторонам. Глядь - а под деревом добрый молодец. Проснулся, потягивается. Волк в кусты, а молодец к тому месту, где конь стоял привязанный.
А от коня только сбруя и осталась. Запричитал молодец:
- Кто ж это так?! Как же я теперь без средства передвижения? Это ж любимый мой конь был, последней модели, белая обивочка! Я ж за него еще кредит не выплатил! - Седельце обнимает, слезы горькие роняет.
Совестно стало волку. И человека глупого жалко. Думает: «Дай помогу, какое-никакое, а приключение».
Выскочил из-за кустов. Полчаса за молодцем гонялся - он как волка-то увидел, такого стрекача дал - куда там коню. Еле догнал, прижал лапами к земле:
- Не бойся меня, - говорит запыхавшийся Волк.
А молодец глаза как вытаращит, как заорет:
- Волк говорящий!!!
Вырвался и еще полчаса удирал. Но убедил-таки Волк молодца, что зла ему не желает:
- Я твоего коня съел! Так и быть сослужу службу. Кто ты такой будешь?
- Я царя Берендея сын, Иван-царевич. Разыскиваю жар-птицу по делу злостного хищения молодильных яблок, - отвечает Иван.
Обрадовался Серый - вон какое знатное дело подворачивается! Как раз по его профилю - колдовское. Он в своем волшебном зеркале видал, что некий царь Афрон держит у себя на службе воровской уголовный элемент - жар-птицу по прозвищу Золотой Клювик. Охотится воровка за всякими магическими артефактами и фантастической флорой да хозяину приносит. Давно он с этой птичкой поквитаться хотел - не раз посягала она на его магический посох. Ну, была у Волка Серого коряга такая, он ее грыз иногда от нечего делать. А чтоб не уличили его недруги в этой щенячьей привычке, всем говорил, мол, посох это - волшебный - шибко мощный.
Далековато Афоня-царь жил, эт те не в соседний лес сбегать. Хотел было Серый гигантских орлов призвать, а потом думает: «Ай, ладно, тряхну стариной! Полечу сам!»
- Садись на меня, Иван-царевич! Вмиг домчу!
Ну и домчал. Запыхался, конечно, малость - немолодой уже. Прилег под дубок, а Ивана посылает птицу красть. Весь план замка ему описал, расписание смены караулов открыл, сонным порошком снабдил, отмычки дал, о системах сигнализации поведал. Ну не дурак же этот Иван - возьмет птичку. А сам задремал - умаялся.
Ну, а Иван - дурак оказался. Проснулся Волк от воя сирены. Вся полиция Афонового царства на ушах. Прожектора так и шарят по территории. Короче, взяли Ивана с поличным.
Возвращается идиот с опущенной головой:
- Не удержался я… Клетка такая блестящая, такая драгоценная…
- Вот какого такого лешего она тебе сдалась?! Сорока ты или царевич?! У твоего бати-царя, что совсем золота нет?
А этот мнется, мямлит что-то про коня златогривого, мол Афоня за коня птичку отдаст. Будто он, Волк, этого Афоню-пройдоху не знает - надурит, как пить дать. Ну ничего, не даром прозвище Серый носим!
Подались они в царство Кусмана-бусурмана. Царь Кусман лошадей разводил - а тот златогривый конь, которого Афон желает, - производитель, значится. Не отдаст его Кусман за просто так.
Летел Волк, летел. Через поля, через леса. Ивана на спине нес. А Иван, чувствуется что не голодал - самые лучшие кусочки мамки-няньки царевичу подсовывали, откормили. Устал Волк пуще прежнего. Ему б после того, что Ванька у Афона учудил, самому за конем идти, но силушки нет. И жрать охота - еще не удержится, проглотит коня златогривого. В общем, объяснил волк Ивану что к чему, куда идти, за что браться, за что не браться. Опять же схемы, пароли, явки. Вооружил, так сказать, знаниями. Ну, не совсем же он дурак - возьмет коня.
Иван пошел, а Волк покушать себе наколдовал - оленятина свежая, зайчатина вымоченная, телятина отборная, водичка ключевая. Наелся, и сон его сморил.
Просыпается - шум-гам, бусурмане из автоматов палят, на своем бусурманском лопочут, бегают, как ошпаренные. Понял Волк, что международный конфликт назревает.
Обернулся дипломатом и в царский дворец просочился. А там посреди двора перед плахой Иван на коленях стоит, а царь Кусман с советниками спорят, что ему рубить: руку - как вору, или голову - как иностранному шпийону. Решили сначала руку, потом голову.
Но тут Серый (в человечьем обличии) стоит, в широких рукавах шарит - может достанет из подпространства какой нужный предмет. Шарил, шарил и таки достал - портрет Елены Прекрасной. Сразу смекнул Волк, как надо действовать. Бороду пригладил, глаза сощурил - и к царю.
- Да простит меня луноликий Кусман, добрейший из добрейших и мудрейший из мудрейших. Зачем же ты, о, великий царь, талантливого вора губишь? Отрубишь царевичу голову и руку - он ни на что уже тебе не пригодится, а так бы службу сослужил. Прикажи ему украсть Елену Прекрасную для твоего гарема.
Показал Кусману портрет, бусурман похотливый сразу и влюбился.
- Ну, если он мне такую красотку для гарема достанет, так и быть - не просто жизнь оставлю, еще и коня отдам!
Опять пришлось Волку тащить на себе Ивана, на этот раз в Грецию, в царство царя Далмана (не бросать же умом обиженного на произвол судьбы).
Не стал он царевичу ничего объяснять, никаких наставлений давать - сам на дело пошел. Сцапал Елену Прекрасную прямо из-под носа нянек-мамок и прочего обслуживающего персонала. Несет ее на спине, а Елена болтает без умолку:
- Ах! Наконец-то моя судьба исполнится. Я-то всегда знала, что суждена мне необычная любовь! Сладкая, как мед, и сильная, как смерть! Все сидела, в окошко смотрела и думала, кто же он - мой суженый? Парис ли Троянский? Вампир ли нестареющий? Дракон ли философствующий? Чудовище ли вида ужасного? А вот как оно вышло - оборотень в меня влюбился, из-за меня голову потерял! Счастье-то какое!
У волка уже уши вянут от таких разговоров.
Прискакал к царевичу, говорит:
- Займи ты ее чем-нибудь!
И обоих на спине к Кусману повез. Уже не волком себя чувствует, а ишаком каким-то - ану, столько с грузом на спине туда-сюда шастать, никаких волшебных сил не хватит.
Иван тем часом к Елене и так и этак, а она - только и разговоров, что об оборотнях.
- На что ты мне, Иван? Таких женихов - царевичей-королевичей, цезарей-императоров, шахов-падишахов, царей да королей, у меня толпы! Мне романтика нужна! Вот ты, Иван, магией владеешь? Нет! В зверя какого обращаться можешь? Нет! Кровушку человеческую кушаешь? Тоже нет! Обычный ты. Неинтересный.
Расстроился Иван. А Волк думает: «Ничего, скоро мы ее на коня обменяем - избавимся».
Прибыли снова в Бусурманию. Иван Серого в сторонку отозвал, глазки кругленькие сделал, ручки молитвенно сложил и говорит дрожащим голосом:
- Понимаешь, такое дело… Того… это… влюбился в Елену. Жить без нее не могу. Придумай что-нибудь!
Тут бы Волку обнаглевшего дурака послать лесами темными, горами высокими, ан нет - в раж вошел. Взялся помогать - надо дело до ума доводить.
- Ладно, - отвечает.
Елена тоже Волка в сторонку:
- Знаю я, что тебе не вечно волком ходить. Обратись человеком - молю тебя, хочу увидеть того, кому мое сердце принадлежит.
Посмотрел Серый на Елену Прекрасную (мысленно пальцем у виска покрутил), перекувыркнулся через голову, и стал точной ее копией. «Ну теперь-то она от меня отвяжется!»
А девица только руками всплеснула, зарделась и тараторит:
- Всегда знала, что мне предназначена необычная любовь! А теперь я поняла, что еще и нетрадиционная ориентация! Люблю тебя - красавица-оборотень, больше жизни!
Волк чуть не упал от такого оборота. Икнул только.
Потом наслал на Елену сон, чтобы не чудила, и пошли они с Иваном к похотливому Кусману.
- Как обменяешь меня на коня, - говорит Волк Ивану, - грузи Елену, садись сам и скачите во весь опор до самого Афонового царства. А я, сколько смогу, время тянуть буду.
Кусман, как Елену-волка увидел, голову от любви потерял - качественная иллюзия. Сразу жениться надумал. Ну так, царям бусурманским жениться - что шапку новую надеть. Сто сорок три жены есть, отчего ж сто сорок четвертую не взять?
Закатил царь пир на весь мир. Гости пьют, едят, тосты говорят, господина восхваляют. А Кусман глаз с Елены Прекрасной не сводит - любуется.
А девушка - тонкая, что та тростиночка - сидит, пироги с мясом наворачивает, двух фазанов приговорила, от трех лебедей фаршированных даже косточек не оставила, за павлина принялась. Волчий просто аппетит у молодушки!
Придвинулся Кусман поближе к жене, и спрашивает так, невзначай:
- А какова же ты в постели, любовь моя?
Задумалась на минутку Елена, даже жевать перестала, а потом отвечает:
- Сущее животное!..
Овладели Кусманом фантазии срамные. О первой брачной ночи грезит, а Елена никак ни наестся. Царь на стуле ерзает, и намекает, и уговаривает, и так и сяк - у молодой жены один ответ:
- Не видишь? Мы куууушаем!
Только когда уже все вино было выпито, все угощения съедены, да все гости разошлись, Елена Прекрасная откинулась на стуле, рыгнула и согласилась в кроватку пойти. Кусман руки потирает, от нетерпенья сгорает.
Свет погасил, чтобы молодую не смущать, одну только маленькую свечку оставил. Легли они. Вглядывается царь Кусман в черты Елены Прекрасной, а что-то не то ему чудится:
- Елена, а, Елена, почему у тебя такие большие глаза?
- Так на то я и красавица, чтобы глаза - большие! - отвечает Елена хриплым голосом.
Царь дальше смотрит.
- Милая, а почему у тебя такие большие уши?
- Ты что, царь, не слышал, что женщины любят ушами? Распухли у меня уши от твоей любви, муженек!
Тут надел царь Кусман свои любимые очки и как закричит:
- А зубы-то почему такие огромные?!
- Зубы? - потрогала Елена свои зубы, отвечает: - И правда, чет не то с зубами. К стоматологу мне надо.
Встала с постели и ушла. Царь слова не смог вымолвить от неожиданности, так с открытым ртом на кровати и остался лежать. А когда выходила Елена, Кусману привиделось, будто хвост волчий у нее из-под рубашки торчит.
Волк-то, дело ясное, дальше-то время тянуть не мог - тут или Кусмана надо глотать, или извращениям предаваться. Для извращений Серый слишком несовременный, а для пожирания Кусмана - слишком объевшийся. Вот и ушел.
В три межпространственных прыжка нагнал Ивана и Елену. Не успели они еще далеко отъехать. Царевич всё девушку уговаривал, а девушка ни в какую - люблю, мол, волчицу-оборотня, кто мне запретит. Иван уже и стыдил ее:
- Где это видано, чтобы баба в бабу влюбилась?! Срамота!
А та уперлась.
- А чего хорошего от вас, грубых мужиков, ждать? Вы - самцы, всей тонкости наших женственных натур понять не способны! - И на Волка поглядывает.
Не выдержал Серый, пока она его до помешательства не довела, надумал решить дело по-своему, по-волшебному. Смотался ночью к лесной ведьме, прикупил любовного зелья, полстакана Елене налил и пару капель Ивану (для верности) накапал. Утром угощает их как бы ключевой водицей. Выпила Елена, взглянула на Ивана - и враз вся ее ориентация на место встала.
Оставил их Волк одних на три дня в лесу - для закрепления эффекта.
А после коня они на жар-птицу выменяли. Царя Афона так же, как и Кусмана, надули. И Серый влюбленных домой к Ивановому батюшке спровадил.
Устал от них смертельно. Злосчастный Иван еще и помереть умудрился. Пришлось Волку его оживлять, а братьев Ивановых на клочки изодрать - ведь это они царевича убили и ограбили.
В общем вернул Волк свой долг Ивану в полной мере. За съеденного коня обеспечил царевичу красавицу жену, златогривого коня, птичку, которую можно ночью для освещения использовать. Да еще и место наследного принца - бонусом.
Вернулся к волчице, попрыгал с волчатами, оставленной оленьей печеночки покушал, «магический посох» погрыз, в норе поспал, на луну повыл. И понял, что жизнь его волчья удалась!
В одном саду, в самом углу,
Забитый сорняками,
Рос куст крыжовника большой,
Усыпанный шипами.
Он был раскидист и широк,
И зеленью богатый.
И были ягоды на нём
Круглы и полосаты.
Хотел крыжовник другом быть
Малине и клубнике.
И VIP-персонам угодить
Задумал горемыка.
Тянул он веточки свои
Колючие к подружкам.
Хотел он ягоды дарить
Весёлым хохотушкам.
Но, сторонились те его,
Головки нагинали.
Не говорили ничего
Иль грубости бросали.
Старался куст изо всех сил
Быть мягким и пушистым.
Но колок был его мундир,
Хоть и душа лучиста…
ПРОЛОГ
- Дорогая, я понимаю, что тебе нравятся все эти пышности и кружавчики, но нельзя же дочку каждый день одевать, как принцессу.
Ей же в этом неудобно.
Она же и побегать хочет, на деревья полазить…
- Понимаю, дорогой, но она же всё-таки принцесса, Ответила королю королева.
- Ну ладно, одену её в рубашку и джинсы.
Как принцессу.
* * *
- Ааа!
Закричала принцесса.
- Чудовище, ужасное чудовище!
- Кто? Я?!
Изумился дракон. Пошёл к зеркалу. В зеркале всё было как всегда.
К обеду дракон не спустился, и к ужину тоже.
Его одолела депрессия.
*****
ЗЕМЛЯНЫМ ЧЕРВЯКОМ
- Иии!
Восторженно взвизгнула принцесса.
- Гусеница! Какая красивая! Большая!
То есть фу, гусеница…
Нет, всё равно иии!..
Дракон лёг щекой на землю и сфокусировал левый глаз.
- Да, измельчали…
Печально сказал он.
- Гусеницы, бабочки… мухи, стрекозы…
- В смысле - измельчали?
Не поняла принцесса. Она посадила гусеницу на ладонь и гладила её по пушистой спинке.
- Раньше, давным-давно, гусениц и бабочек не было.
Сказал дракон.
- Были только мы, драконы.
Разные.
Большие, маленькие. Потом маленькие постепенно совсем измельчали.
Вот.
- А большие? Вы вымерли, да?
- Да. Нет. Я - точно нет.
Просто наши личинки научились сами откладывать яйца и перестали проходить метаморфоз в крылатую форму…
Дракон критически взглянул на затуманившиеся глаза принцессы.
- Вот что. Пойди в библиотеку, посмотри в энциклопедии слово «метаморфоз».
А потом найди что-нибудь про гигантских питонов и анаконд.
Там, наверное, даже картинки есть.
НЕТ НИКАКИХ ПИРОЖКОВ
- Ты не моя бабушка!
Строго сказала принцесса.
- И никогда этого не утверждал.
Согласился дракон.
- Тогда что ты делаешь в её кровати? В её ночной рубашке и чепчике?
- Я её косплею.
Важно сказал дракон.
- А ещё я поел из её миски и сдвинул её стул. Ты не дёрнешь меня за верёвочку? Я совсем запутался в этих завязках.
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
- Она назвала меня драконом, неудовлетворённым желудочно,
Мрачно сказал дракон, доедая двадцать пятый тортик.
- Сама ведь потребовала, чтобы всё было, как у людей - торты, свечки…
Я же не виноват, что меньше чем в семьдесят шесть тортов все мои свечки воткнуть не получается.
Он откусил половину двадцать шестого тортика и повеселел.
- Зато я их все задул с одного раза! А перед этим все с одного раза зажёг.
СЧАСТЬЕ
- Ты зачем съел этого нового рыцаря?!
Топнула ножкой принцесса.
- Он был хороший!
- У него на кирасе был выбит серийный номер. Мелкими цифрами, вот здесь.
Дракон показал на себе.
- Но у меня хорошее зрение, я разглядел. 0297−4518.
- Ну и что?
- Сложи цифры. Слева и справа суммы одинаковые. Счастливый номер, надо съесть.
И дракон блаженно зажмурился.
Чрезмерное сюсюканье настораживает. Сначала «Зайка моя» - а потом клочки по закоулочкам…
- Принцесса! Прин-цес-са-а-а-а! - заорали под окнами. - Прекрасная принцесса здесь живет?
Она раздраженно вздохнула и высунулась из окна:
- Чего тебе?!
Внизу стоял принц. Обыкновенный прекрасный принц, конь в комплекте.
Принц задрал голову:
- Принцесса, говорю, здесь живет?
Она поморщилась и заорала в ответ:
- Нет ее! Гуляет во полях, да во лесах, цветы собирает. Завтра приходи!
Принц внимательно посмотрел наверх, потом вытащил кусок пергамента и сравнил рисунок с белобрысой головой, которая сейчас торчала из окна:
- Я тебя узнал! Ты же принцесса, зачем обманываешь?!
Принцесса сняла платок, устало потерла лоб:
- Не уйдешь, значит?
Принц упрямо мотнул головой:
- Я жениться приехал! Открывай!
- Ну раз жениться - то поднимайся. Щеколду чуть на себя потяни, и только потом вверх, - заедает она, - объяснила принцесса и скрылась в окне.
Принц спешился, аккуратно привязал коня, несколько мгновений поборолся с непокорной щеколдой - и, в конце концов, оказался в светлой, просторной комнате.
У окна сидела принцесса и что-то мастерила из полена.
Как только принц появился, девушка подняла на него глаза и задумчиво спросила:
- У тебя стамески нет?
Принц немного опешил, потому что у него были с собой каменья драгоценные, ткани бархатные и нити жемчужные.
А стамески не было.
- Ну нет, так нет, - кивнула принцесса. - Жениться, значит?
Принц откашлялся:
- Прекрасная принцесса, вести о вашей красоте и доброте дошли до нашего королевства. И решил я, что вы должны быть моей женой!
- Прекрасный принц, я тебя вижу первый раз в жизни, и вести о тебе никак не дошли до моего королевства! - съязвила принцесса. - Я не могу сейчас замуж! У меня скоро сплав по высокогорной реке - мне надо готовиться! И поход на байдарках! И вот - конкурс резьбы по дереву еще, а стамеску папенька с собой увез!
Принц совсем растерялся. Он представлял себе все это несколько иначе.
Совсем по-другому, если быть откровенным.
В его мечтах прекрасная принцесса бросалась к нему в объятья и, сияя улыбкой, благодарила его за каменья, ткани и нити, которые он привез ей в подарок!
А вовсе не требовала стамеску и уж точно не перечисляла какие-то дикие способы времяпрепровождения!
Принц был в ужасе и думал, как теперь объяснить отцу, почему он вернулся без невесты.
Ну не говорить же правду, в самом деле!
Принцесса смотрела на все эти мытарства и думала, что ей опять попадет от папеньки.
Потому что папенька каждый раз ругался и сетовал, что ей надо было родиться мальчиком, а то и вовсе в какой-нибудь другой королевской семье!
- Может быть, скажем, что я влюблена в кого-то другого? - неуверенно предложила она.
Принц пожал плечами:
- Глупости какие! Влюблена, скажи пожалуйста! Нет, когда дело касается политики двух королевств - тут не до любви! Да и батюшка не поверит. В меня все всегда влюбляются с первого взгляда, понимаешь?
Принцесса окинула его внимательным взглядом и кивнула:
- Ну да, ты симпатичный. Но у меня сплав! И байдарки!
- И резьба по дереву! - развеселился принц. - Ты драконов случайно не укрощаешь в свободное время?
Принцесса радостно подпрыгнула и хлопнула в ладоши:
- Ну точно, ты умница! - воскликнула она. Принц непонимающе улыбнулся. - Скажешь, что меня похитил дракон! Трехглавый! И что освободившему меня принцу - полкоролевства и несметные сокровища. С драконом я договорюсь - он мне в карты проиграл и за ним долг. У него пересижу пока, а там уж и зима настанет, дорогу к нам заметет, можно будет до лета не волноваться.
Принц закивал, думая о том, что с такими вестями домой воротиться не стыдно.
Перепрыгивая через ступеньки, спустился во двор, вскочил на коня и обернулся.
Принцесса махала ему из окна рукой.
- И скажи, что на дракона лучше со стамеской ходить! - прокричала принцесса, сложив руки рупором.
Принц махнул на прощанье рукой и поскакал прочь.
Принцесса села у окна, спрятала под стол полено и подперла подбородок рукой:
- Все принцы одинаковые! Хоть один бы кулаком по столу стукнул, сказал бы: «Никаких больше байдарок, ты принцесса или кто?!» Нет же, все верят, уезжают, а я сиди тут, вырезай по дереву! Чертова колдунья, чтоб ей провалиться сквозь землю! Всего-то раз к ней в брюках вышла, а в результате - «Прокляну-прокляну, будешь всю жизнь сидеть и ждать, пока настоящий мужик приедет! А до этого - сиди с поленом». И хоть бы стамеску оставила!
Чертенок ворвался в приемную, дробно топоча копытцами по паркету.
- Шеф у себя?..
Секретарша сердито взглянула на чертенка поверх очков.
- А тебе назначено?
Чертенок покачал головой.
- Срочно! Это срочно! - он помахал в воздухе свернутой в трубку газетой. - Видите?..
- Не вижу, - холодно отрезала секретарша. - Ладно, к черту.
Она нажала кнопку на селекторе.
- Сэр, к вам тут какой-то мелкий бес. Говорит, срочное дело.
- Гррхых, - отозвался селектор.
Секретарша еще раз посмотрела на чертенка и презрительно скривила губы.
- Можешь зайти.
Чертенок кивнул и кинулся к лакированным дверям кабинета.
- Сэр! Позвольте, сэр?..
Сатана приветливо махнул ему рукой.
- А-а, юный Барти! Проходи, проходи. Что случилось?
Чертенок подскочил к столу и, развернув смятую газету, ткнул пальцем в страницу.
- Вот, сэр!..
Сатана взял со стола пенсне.
- Хм?.. Ага… «В центре Петербурга заработала платная парковка»…
- Чуть ниже, сэр.
- А!.. Вижу. Сбили барельеф… историческое здание… акт вандализма… Хм, - он взглянул на чертенка. - И в чем проблема?
Чертенок растерянно развел руками.
- Как же, сэр!.. Не так уж много вам поставлено памятников, а тут их разрушают!.. Я… мы все… весь наш отдел возмущен! Сэр, это же оскорбление вам!..
Сатана засмеялся. Увидев, что чертенок по-прежнему пребывает в растерянности, он наклонился к нему и похлопал по плечу.
- Ну, ну, - сказал он. - Чепуха! Не надо принимать это так близко к сердцу. Все не так уж плохо.
- Я не понимаю, сэр…
Сатана опустил пенсне на стол и сцепил руки в замок.
- Им следовало бы бороться со мной, - протянул он, расплываясь в улыбке. - Помнишь, Барти, как они изобрели антибиотики?.. Вот это был серьезный удар по отделу болезней и пандемий. А генно-модифицированные продукты?.. Нам чуть не пришлось распустить все крыло, занимающееся голодом. Я уже не говорю о всеобщем образовании! Сотни лет труда Центра Мракобесия насмарку! Хорошо, что на Земле у нас есть филиал… А что до барельефа…
- Сэр… Нашим ребятам просто обидно за вас…
Сатана отмахнулся.
- Какие глупости, Барти! Я доволен! Я чертовски рад!.. Всякий раз, когда люди начинают бороться со статуями вместо того, чтобы бороться с настоящим злом, мы в выигрыше!
- О… Я не подумал, сэр.
- А теперь ступай, пора за работу. Возвращайся в свой цех и передай сослуживцам - все идет лучше некуда!
Чертенок кивнул и зацокал копытцами к выходу. Сатана развалился в своем кресле.
- Идиоты, которые борются с памятниками, - сказал он, - побеждают только памятники.
И расхохотался.
Погрыз щелкунчик гнилых орешков - и угодил в реанимацию…
Выпустил султан в болото целый колчан стрел… и завёл себе новый гарем.:-)
Джинн в состоянии абстиненции просился обратно в бутылку.
Не задавайся вопросом «я ль на свете всех милее?» перед чужим зеркалом.
Пока не изобрели антидепрессантов, царевен-несмеян из состояния хандры выводили Емели.