- Ты помнишь, что делала почти каждую ночь перед сном, когда была маленькой?
- Читала под одеялом при свете фонарика.
- А почему ты не зажигала верхний свет в комнате?
- Чтобы ты думал, что я сплю, в то время как я тайком глотала книжки…
- Погас ли твой фонарик хоть один раз за все те годы?
- Нет.
- А ведь тебе никогда не приходилось менять в нем батарейки…
Тошнота. Первым и нежданным звоночком нашего счастья была ее тошнота. Частые боли в пояснице и повышенная усталость говорили сами за себя. А еще и задержки… Мы спешно направились в больницу. Доктор подтвердил все симптомы, и тогда мы находились не там, в темных коридорах отделения, а в глазах друг у друга, наполняющихся взаимностью… Тот день был настолько красив, что будь я художником, я сотворил бы шедевр и посвятил его ей. Тот день дышал воздухом будущих вдохов, первых вдохов и открытых миру глаз. Улицы были наполнены яркостью и необычайным светом, даже ночью за окном светили и загорались первые звезды, чтобы подарить этому миру самую яркую звезду.
Колокольчики в детской, бантики и вязаные носочки. С каждым днем наша спальня наполнялась новыми игрушками и ощущениями, горячими поцелуями и теплыми объятьями. Нелепыми капризами и старыми платьями, которые ей больше не подходили.
Я представлял ее матерью… Ведь еще недавно мы лежали одни на этой кровати, и казалось, что вот оно, счастье. Ее глаза, улыбка и даже скользящая по щеке слезинка. Я видел в ней женщину - верную и покорную, неподвластную мне, но преданно-гордую и до горя желанную… Это так непривычно - впервые назвать ее матерью. Это так необычно, ведь отец - тоже не просто слово, мне нужно стать им. Мне нужно быть… Не прятать себя в горьком стакане, когда в пылу ссоры она оттолкнет меня. Крепче держать - я знаю, для нее это огромное испытание. Не отпускать ее руку, разве немного ослабить. С такой, как она, я сильнее, чем есть. Я мужчина. Я справлюсь.
Недавно я услышала теорию о людях мечтателях и людях целей. Теория гласила что это совершенно разные люди и только люди цели могут достичь своей мечты.
Я всегда наивно полагала что это одно и то же. Ведь прежде чем наметить свой путь к цели надо очень сильно чего-то захотеть и начать мечтать. Я проанализировала ход своей мечты. От появления до реализации. И вот что удивительное нашла. Говорящий про то что мечтатели и цельные люди не одно и тоже оказался прав. У всех у нас в голове возникает мечта (желание). Мечта если верить википедии особый вид воображения, заветное желание, исполнение которого часто сулит счастье. Это могут быть просто желания, по каким- то причинам не выполненные в момент их возникновения. Но желание это не мечта, т.к. желание по сути это воля и выбор.
То есть получается когда мы мечтаем мы знаем что будем испытывать счастья от обладания мечтой, но совершенно не представляем как этого добиться. И тогда наш мозг начинает усиленно думать как же нам получить это вожделенное счастье. Зарождая в нас непреодолимое желание. В этот момент мы думаем не о счастье которое будем испытывать, а о том сколько сил и времени нам потребуется на его исполнения. Вот здесь то дороги мечтателя и цельного человека расходятся. На арену выходит господин Выбор. Именно в этот момент мы (или наша воля) должна сделать выбор. Что мы готовы отдать за нашу мечту и готовы ли к этому вообще. Если мы не готовы, а попросту нам лень. Мы начинаем себя уговаривать что это не реально и искать причины ее не осуществления. А если у нас есть сила воли и мы готовы бороться начинаем ставить цель с последующем планированием, разбивая на этапы
Смотрю на план, корявым почерком написанный на клочке бумаге и даже не представляю с чего начать. О том что я уже начала я пойму гораздо позже… А сейчас буду просто стремиться приблизиться к цельным людям.
Мы, нащадки Древних Укров, сделали много великих и славных дел. Мы постригли мамонтов, шобы связать себе из шерсти тёплые шкарпеточки, и голые Proboscidea, прикрывая срам большими ушами, с позором убежали в Африку, где и водятся до сих пор. Мы утопили Атлантиду, шобы посмотреть, як воно бовкне? - зато потом, проспавшись, выкопали ложками Чёрное море, а из отвалов насыпали Кавказ. Один раз, увлёкшись креативом, мы реально спороли х… ню и построили Москву. Убедившись в том, шо идея была нездоровая, мы решили исправить ошибку и послали своих западенских геологоразведчиков в Сайберию искать углеводороды - и, конечно же, нашли их. А, может быть, и просто подбросили их кацапам, как наркотики. Шо нам стоит, если мы море выкопали? А затем насверлили дырок в земле и проложили трубы. Многоходовочка.
а я вот хочу такого поклонника, который бы каждый мой окурок подбирал, плевки мои коллекционировал … на других авторов бы споклал … как говорится
- Что-то шея болит, - сказала жена Василия Яськова Люся. - Продуло, наверное. Схожу в поликлинику, проверюсь.
Из больницы она пришла с диагнозом «шейный остеохондроз».
- Хотели положить, - пожаловалась вечером вернувшемся с работы мужу Люся. - Но я отказалась, сам же знаешь, мне отчет на работе надо готовить. Лягу, подведу шефа…
- Не ложись, не подводи шефа, - согласился Яськов. - Но лечиться-то надо.
- Ну так я и буду, - сказала Люся. - Мне назначили физиопроцедуры. И еще пять уколов.
- Пять - это еще ничего, - поежился Яськов, ненавидящий уколы.
- Конечно, совсем ничего, - подтвердила Люся. - Один я уже сегодня же и сделала. Там же, в процедурной поликлиники. Осталось всего четыре. И сделаешь их мне ты.
-Что я сделаю? - с недоумением спросил Яськов. - Повтори, пожалуйста, что я должен тебе сделать?
- Это не страшно, милый, ты не бойся, - убежденно заявила Люся. - По большому счету, это я должна бояться. Но я не боюсь. Ты ведь все сделаешь как надо, да, милый?
- Какие уколы? - возопил Яськов. - Ты что, с ума сошла? Как это я тебя буду колоть? Я тебя вообще хоть пальцем тронул, сколько мы живем.
- Какой это ты палец имеешь в виду? - невинно округлила глаза Люся.
- Не смешно! - продолжал возмущаться Василий. - Я тебя порой обнять-то боюсь как следует, вон ты у меня какая хрупенькая. А тут - колоть тебя иглой. Да не в жисть! И вообще, почему это я тебя должен колоть? Иди вон опять в процедурную. Им за это, между прочим, зарплату платят.
- Да мне двадцать минут только туда добираться надо, потом с полчаса ждать своей очереди - знаешь, сколько там народу? - запальчиво сказала Люся. - А потом еще на работу выбираться оттуда. Это я минимум час-полтора потеряю. А у нас сейчас каждая минута дорога, сам же знаешь.
- Ничего я не знаю! - не сдавался Василий. - Это же надо придумать такое…
- Неблагодарный! - вспылила Люся. - А кто тебя колол, когда тебя радикулит прихватил, а?
- Так ты же сама говорила, что вас в институте этому учили, как медсестер запаса. А нас в университете учили только строем ходить, деревянные гранаты кидать да автомат разбирать-собирать.
- Но это же просто, как… как чихнуть! - продолжала настаивать на своем Люся. - Вот где у нас Прошкин резиновый мячик? Проша, Проша!
Откуда-то из-под стола выскочил семейный любимец Яськовых - полупородистый щенок Проша, уже с детства выдающий себя за немецкую овчарку. Хотя даже невооруженным глазом было видно, что в свое время кто-то из его родни по женской линии легкомысленно закрутил роман с одним (а может, и не одним) из дворовых «джентльменов», и это проявилось на Прошиной внешности: при овчарочьем экстерьере хвост он мог жизнерадостно закручивать в кольцо, да и ушки у него не торчали острыми клинышками, как полагается любой уважающей себя овчарке, а были полуопущенными. И еще его компрометировало белое продолговатое пятно на брюшке. Но Проша ничуть не комплексовал по этому поводу. Вот и сейчас он радостно рычал сквозь зубы, в которых была зажата его любимая и потому неоднократно прокушенная им игрушка - резиновый мячик.
- Проша, дай мне его на минуту, а? - попросила Люся и довольно бесцеремонно вытянула из пасти щенка мяч. - Вот смотри, как это делается, Васенька.
Она взяла фломастер и нарисовала на поверхности мячика крест. Потом распаковала одноразовый шприц и прикрепила иглу.
- Да выключи ты этот дурацкий телевизор, и смотри сюда…
- Ничего я не буду выключать, - пробурчал Василий, боязливо косясь на зловеще поблескивающую иглу. - Черт, какая длинная! Подожди, а почему бы нам «скорую» не вызвать, а? Пусть приедут и уколют тебя.
- Да ну что мы по таким пустякам людей будем отрывать от важных дел. Может, в это время где-то кому-то по-настоящему плохо, а «скорая», вместо того чтобы его спасать, по какому-то пустяку поедет к нам. Тебе не совестно, а? И потом, этот опыт всегда может пригодиться в жизни, согласись.
- Нет, не совестно. И не соглашусь. Мне… страшно, - честно признался Василий.
- Ну что ты за мужик, а? - пожурила его Люся. - Что же тут страшного? Вот смотри: я разделила мячик на четыре части. Так же и ты мысленно разделишь… это… ну, одну мою половинку на четыре части. И колоть будешь в верхнюю четвертушку, которая ближе к краю.
- Мысленно… Как это мысленно? А если я промажу и уколю не в ту четвертушку? - обреченно спросил Яськов. - Можно, я хотя бы так же расчерчу и твою попку?
- Ладно, можно, - чуть подумав, согласилась Люся. - Теперь смотри сюда. Берешь шприц и вот, так легким шлепком, вгоняешь иглу в тело, до упора.
Люся протерла ваткой резиновую поверхность мячика, легко и быстро взмахнула кистью руки и игла шприца, тускло сверкнув, юркнула в глубину мяча.
- Вот, а теперь я осторожно и медленно выдавливаю лекарство… Все! Быстрым движением извлекаем иглу и тут же обрабатываем ранку спиртовым тампоном. Понял? А ну, повтори!
Только с седьмого или восьмого раза у Яськова стало получаться так, как показывала Люся.
- Молодец! Я же говорю, что у тебя все получится, - поощрительно чмокнула она Василия в щеку. - Ну, иди тщательно мой руки, а я пока приготовлю шприц. Ну что ты тявкаешь, Проша? Вот он, твой мячик, на, терзай его дальше.
Щенок, радостно виляя хвостиком, подхватил израненный мяч и умчался с ним куда-то в глубь квартиры.
- Ну, я готов!
В комнату вошел Василий, торжественно неся перед собой, как это обычно делают хирурги перед операцией, тщательно вымытые руки.
Люся прыснула:
- Может, тебе еще марлевую повязку дать?
- Давай ложись, некогда мне тут с тобой, - сурово сказал Василий.
-Ладно, - посерьезнев, ответила Люся. - Ложусь. Шприц, ватка - все на столе. Вооружайся, «эскулап»! Не забыл, как надо делать?
На Люсе был легкий халатик, а под ним, как оказалось, ничего - сразу после укола Люся собиралась лечь спать. Она скинула этот халатик и улеглась на диван лицом вниз. Василий глянул на ее узкую спину, на веером рассыпавшиеся по подушке, по спине светло-русые волосы, на соблазнительно светящуюся кругленькую упругую попку и слегка раздвинутые прямые ножки с узкими щиколотками и ступнями и трогательными ямочками под коленками, и как-то нехорошо засопел. Борясь со внезапно охватившим его желанием, он хрипло прокашлялся, помотал головой и решительно взял в руку фломастер.
- Какую половинку лучше разметить, Люсенька? - сипло спросил он жену.
- А какая тебе больше нравится, ту и размечай, - лукаво сказала Люся.
Василий присел на диван и занес было над возвышающейся попкой фломастер, чтобы сделать разметку для укола. Но, помимо своей воли, уронил фломастер на пол и стал нежно оглаживать спину, бедра Люси горячей, жадной ладошкой, снова шумно засопел и суетливо стал скидывать с себя одежду.
- Э, э, ты что это? - забеспокоилась Люся. - А укол?
- Сейчас, сейчас я тебя уколю, милая, - забормотал Василий, наваливаясь на жену. - Сейчас, сейчас… О-о!
… - Ну что это такое? - отдышавшись, деланно сердито пожаловалась Люся. - Разве можно тебя о чем-то серьезном просить? Кобель! Полечил жену, называется. Только шея снова заболела! Давай все сначала! Только без глупостей, понял?
- Шея, говоришь, заболела? - оживленно переспросил Василий. - Идея! У тебя болевой синдром!
Он набрал по телефону «Скорую»:
- Примите, пожалуйста, вызов, у моей жены сильные боли!
- Ну вот зачем? - сокрушенно сказала Люся, снова закутываясь в халат. - Мы же с тобой договорились…
В дверь позвонили где-то минут через двадцать. Василий радостно пошел открывать. На пороге стоял симпатичный молодой парень в белом халате. Правую его руку оттягивал тяжелый металлический сундучок с красным крестом на синем боку.
- Где больная? - отрывисто сказал он.
- А… это… Что, у вас женщин на «скорой», что ли, нету? - растерянно и ревниво спросил Василий.
- Да какая вам разница, - нетерпеливо ответил парень и совсем еще по-детски шмыгнул носом - видимо, был простужен. - Не отнимайте у меня время. Где больная?
- Так это… Ей уже легче стало, - пряча глаза, пробормотал Василий. - Вы уж извините. Вот.
Он даже в дурном сне не мог представить, что какой-то другой мужчина может смотреть на голую попку его Люсеньки, а уж тем более - касаться ее. При одной только мысли об этом у Василия противно заныло под ложечкой, а кровь бросилась в голову. Он даже сжал кулаки.
- Как это? - растерялся парень в белом, перехватывая свой сундучок поудобней. - Вы же, получается, сделали ложный вызов. За это вам заплатить придется.
- Сколько? - спросила вышедшая в прихожую Люся. - Здравствуйте, молодой человек. Вы уж нас извините, но мне действительно стало намного легче. Так сколько вам надо заплатить?
- Не мне, а нашей станции скорой помощи, - сердито сказал парень и покраснел под внимательным взглядом Люси. - Я не знаю, сколько это будет стоить, и как вы будете платить. Бухгалтерия наша сама все сделает. До свидания!
- До свидания! - нестройно сказали ему в ответ Яськовы. Василий щелкнул дверным замком.
- А что же ты не оставил этого парня, а? - прищурившись, спросила Люся. - Пусть бы сделал укол. Или ревнуешь, а?
- Ничего я не ревную, - проворчал Василий. - Он же совсем пацан. Не мог я доверить этому желторотику самое дорогое. Иди, ложись давай! Подумаешь, большое дело - сделать укол любимой жене.
- Но только без этих своих поползновений, ладно, милый? Хватит уже на сегодня!
- Иди, болезная моя, иди, - улыбнулся Василий. - Располагайся, пока я руки мою. А там посмотрим…
«Серёжа ты всю жизнь дарил мне себя, а Лаврик… Что Лаврик? Он подарил мне меня.
Я ее оправдываю, как бы она не показалась палачом, она права и нет, таков мой ответ…
-Я люблю тебя Таня?
-Так не бывает?
-Ты всегда будешь любить Клаву!
-Так не бывает?
-Бывает…
И понимала, что пока он ее любит, он с ней не будет… В принципе она права, и правильно все сделала, уйти и не страдать, что он не любит…
Прекрасное, никогда не стареет…
-Не наблюдательный ты человек - Лавров, нас с Клавой, объединяют общие интересы.
-Это какие же?
-Любовь к тебе!
-Холодный небось?
-Градусники всегда холодные!
Измерь мне температуру?
-Как?
-Ты что не знаешь, как мерить температуру?
-Знаю!
-Вот и измерь…
-Тебе хочется меня поцеловать?
-А что…
-Мне интересно?
-В общем - да!
-Ну у меня ангина, ты можешь заразиться?
-А у меня гланды вырезаны.
Клятва, которой не сужденно жить…
-Почему ты со мной не дерешься Лавр?
- А ты мне нравишься!!!
- А почему ты на крыше очки не отдал?
-Потому что ты друга предаешь!
-Когда?
-Да всю дорогу!
-А если он мне надоел?
-А вот это уже называется подлостью!
-Я должна благородно скрывать?
-Слушай Лавр, у нас свои счеты, она стала такой, как познакомилась с тобой!
-Вы оба для меня пустое место…
-Клава, как мне известно женское имя?
- Так вот тебе его по ошибке дали!
-Клава, а помнишь?
-Опять?
-Я хотел сказать?
-Я уже с детского сада уже знаю все, что ты можешь мне сказать.
-Нет, не знаешь?
-Знаю!
-Если ты сейчас уйдешь, вот так, ты меня больше никогда не увидишь!
-Никто и никогда меня больше никогда не увидит.
-Сереженька, мальчик, если бы ты был способен на такой поступок, я пошла бы с тобой на край Света, но завтра ты придешь в школу точно по звонку…
С бедой надо переспать ночь, ты придешь сюда завтра и тебе никто не будет мешать…
-Ну давай, вселяй в меня уверенность?
-А как?
-Ну расскажи, что-нибудь о моих выдающихся качествах!
-С радости или с горя?
-Нет, какая разница?
-С горя чаще спиваются!
Папа всегда говорил, сначала сделай, потом хвастай…
-Сережа, ты прости меня?
-За что?
-За все! Я была…
-Не надо об этом…
-Понимаешь, это трудно объяснить, у нас не так все получилось, все могло быть иначе, мы оба не виноваты.
-В чем?
-Ну в общем, ты все время дарил мне себя, а Лаврик… Что Лаврик? Он подарил мне меня.
-Понимаешь?
-ПОнимаю.
-Ну вот и хорошо, ты простил меня правда?
-Ты не в чем не виновата! Что я тебе должен прощать?
- Ангину…
Переболеть ею… Любить ее навсегда…
Не бывает любви несчастной. (Борис ЗАХОДЕР)
Не бывает любви несчастной.
Может быть она горькой, трудной,
Безответной и безрассудной,
Может быть смертельно опасной.
Но несчастной любовь не бывает,
Даже если она убивает.
Тот, кто этого не усвоит,
Тот счастливой любви не стоит…
«Такие слова пишут раз или не пишут никогда»…
Мы слишком много верим в помнишь, чем понимаем себя сейчас…
Я пережил многое и Клава К, как та Катя С…
Когда ты любишь и пишешь свои первые стихи, а тебя гонят и ты напрягаешь своей навязчивостью…
Когда ты, чтобы не подарил, всегда будет мало, и сердце твое не нужно, и внимание твое опыстыло…
Любовь, когда ты испытываешь боль, но при этом любишь и не желаешь Зла человеку…
Научитесь любить прежде, чем убивать…
Первый урок, всегда болезнен, но и правдив…
Клава К - справедлива…
Сережа - молодец…
Таня - лучший друг…
Лавр - человек, который не соперник, а разрушитель ложных иллюзий…
Карлсон 2015 г.
часть четырнадцатая
- Все!
Маг выпустил свою добычу, и дверь с грохотом захлопнулась.
- Мы победили. Вот только что с этой эльфийкой делать будем? Они, наверное, тело уже сожгли.
- Как сожгли.
Я подскочила на мест
- Кто разрешил так непочтительно обращаться с моим телом.
- Нет, вряд ли.
Гном не мог оторвать взгляд от кольца.
- По мордорскому времени вечер ещё не наступил, мы ещё можем успеть.
- Успеть куда?
Спросила я и провалилась в сверкающий эфир.
Бум! Ой! Мамочка!.. И я в куске льда - опять Морред все перепутал, мордорских владык не сжигали, их замораживали, конечно, если что-то оставалось для последующего хранения.
Неподвижные руки застыли в немом жесте прощания.
На высоком пьедестале, словно птица в хрустально-алмазном плену, моё тело, вмороженное в лед, возвышалось посреди зала ледяных владык, который был скупо освещен коптящими светильниками.
Из мглы вырывались образы тощей старухи, сгорбленной годами и властью, уродливого карлика и, кажется, горбуна без одной ноги, издали плохо было видно. У подножия пьедестала были выбиты слова:
«Великая Эльфарран, беспощадная и ужасная».
Вот значит, как правильно, постараюсь запомнить, но если что, я теперь знаю, где лежит шпаргалка.
Рядом сложены мои клинки и сидит верный назгул, не пожелавший со мной расстаться даже здесь. Я принялась усиленно подмигивать. Чаки не заметил, погруженный в свои печальные мысли.
Мне уже порядком надоело висеть эдакой ледышкой. Руки, раскинутые в стороны, были неподвижны.
Попробовала брыкнуть ногами, - ноль.
Я стала активно дышать на холодную прозрачную корку, она начала поддаваться - потек тоненький ручеек талой воды. Стало мокро и неуютно.
- Заметь меня!
Отчаянно призывала я единственного друга.
- Я живая!!!
Он неподвижно сидел у подножия и рассматривал свой меч. Я пыталась подпрыгивать на месте, строила гримасы - все бесполезно.
- Вспоминай, разбуди свои теплые чувства.
Это был зов эльфов, пробившись через многослойные стены чертога, он настойчиво напомнил о себе. Сомкнув ресницы, я мысленно обратилась в прошлое.
- Лихолесье, душистый укроп мамочки и маленькая девочка со стрекозой на пальчике, травяной зонтик, щекочет мне ухо, я фыркаю, и стрекоза улетает, машу ей ладошкой вслед, - глубокая борозда потянулась вдоль всей ледяной глыбы.
Теперь рыжая ведьма у разбитого очага, черный кот трется о ноги, мне спокойно и безмятежно, - широкая трещина зашевелилась змеей.
Темный властелин в грязной заводи, камыш и стрелолист оплетали мне руки и смех, впервые вырвавшись за пределы Мордора, звенит над пустынными землями. Раздался громкий треск льда.
Воспоминания посыпались уже без усилия и, даже, вопреки моему желанию. Танец в Валиноре, радость переполняет меня, мне приятны гордые взгляды родственников, слезы родителей, но самое главное, сейчас со мной танцует самый лучший эльф.
Ещё усилие, - свадьба, священные клятвы, я счастлива…
… счастлива так, что с высоты трех ростов, с шумом грохнулась на пол. Чаки так и остался сидеть неподвижно, он даже не пошевелился, когда звенящим дождем посыпались осколки ледяного гроба.
- Сюрприз!!!
Он смотрел и не верил, он слушал и не верил, он тронул мою руку и, все равно, не верил.
Пришлось изрядно потрясти его за плечи и громко прокричать, что я не призрак - он все равно не верил. Смеясь, схватила его за руки и закружила.
- Это я, Эльфи, посмотри, мои ноги, руки, это я…
От избытка чувств, сделала два круга по залу замороженных мумий и, щелкнув по носу старуху, резко развернулась и крикнула.
- Чаки, пляши, мы опять вместе.
Он откашлялся и далеким глухим голосом пробормотал:
- А они уже Мордор разделили. Там братья трон переделывают на двоих.
Резко остановившись на полуразвороте, я поперхнулась.
- Может, они правы? Издревле королевство управлялось только темными силами, а я, ну кто я? Эльфийка!
- Ты темный властелин, мой любимый темный властелин.
Чаки решительно вложил меч в ножны.
- Идем, мы не позволим увечить твой трон.
- Нет.
Выступить против Валентина и Байрака было чистым безумием.
- Я с тобой, значит, нас двое.
Чаки подставил мне свое плечо.
- Обопрись на меня, королева. Никому не дозволено обижать тебя.
Пройдя тайным ходом, мы вылезли почти у самого тронного зала.
- Здесь,
Чаки, как более опытный в маскировке, притаился у стены. Я слилась с матовостью темных стен, и мы замолчали.
В глубине зала, братья пытались распилить мою корону, она скрипела и гнулась, но не ломалась, и каждый из них, не хотел уступать другому.
- Переждем.
Мы, выбрав момент, крадучись перебежали в убежище, за троном.
Отбросив корону, братья взялись за мечи, и страшный бой назгулов разыгрался в тронном зале.
Возможно, это было величественное и жестокое зрелище, но я его пропустила, потому что была занята тем, что исподтишка старалась поймать катившийся покореженный венец, усыпанный черными алмазами. Чаки своим мечом осторожно поддел блистающий обруч и подал мне.
Схватив корону, я бочком влезла на трон и противно захихикала.
Бой шел к концу, огромные мечи взлетали и обрушивались с потрясающей регулярностью, плащи метались точно вороны попавшие в стаю ястребов.
Но вот Валентин нанес завершающий удар, и Байрак упал на одно колено, ещё миг и Валентин снес бы ему голову, но ехидный голос заставил его остановиться.
- В чем собственно дело?
По эльфийски невозмутимо поинтересовалась я.
- Вы что-то не поделили, мальчики. Затевать потасовки в таком месте просто неприлично, никакого почтения к власти.
Валентин уронил меч, а Байрак, вскочил, и они оба двинулись к нам.
Я сидела, вцепившись в подлокотники так, что камень крошился у меня под пальцами Как в кошмарном сне, ко мне приближались два самых лучших друга и самых страшных врага.
Серебряная сталь клинка Чаки, неожиданно перечеркнула их восшествие на трон. Глядя расширенными от ужаса глазами, я увидела, как в нерешительности, отступили назгулы,
- Никто и никогда не приблизится к Эльфи.
Чаки закрыл меня своей спиной и принял первый удар на себя - временно объединившись, два самых смертельных клинка Мордора обрушились на его жалкий меч.
Но к моему удивлению, он успешно отбивал удар за ударом, его ловкость не давала братьям применить основные приемы знаменитого назгульского выпада.
Проскальзывая между ними, он использовал преимущество невысокого роста, вынуждая братьев наносить удары из самых невыгодных позиций.
Длинные мечи в бою с подобным противником были просто неэффективны, даже больше - они были опасны для самих владельцев. Несколько раз задев друг друга, назгулы остановились и отступили к дверям зала - они впервые столкнулись с таким противником.
Выхватив вторые, малые, мечи, они с остервенением напали вновь, теперь уже Чаки приходилось туго. Он обернулся, словно моля меня о помощи.
- Лови.
Я бросила ему эльфийский кинжал.
Дело сразу пошло на лад.
- Пожалуй, он и один справится.
Видя, как упал Валентин, я опять впала в холодную неподвижность.
Эльфийский боевой сплав наносил назгулам глубокие незаживающие раны. Но отступать никто не желал.
Попав на черный клинок, белая сталь разрубила его, поверженный Байрак захрипев, закричал.
- Она, все равно, наша Элфани!
- Нет, она наша Эльфи!
- А чего это вы меня делите!
Словно очнувшись, тотчас возмутилась я с возвышения трона.
НЕ ТВОЁ ДЕЛО!!!
Хором ответили мне три голоса и продолжили драку.
Я ещё посидела, позевала, посмотрела в окно и, наконец, для устрашения вытащив ятаган, полезла разнимать дерущихся, мысленно подсчитывая убытки: разбитые скамьи, поцарапанная колонна, чучело грифа (придется приобретать новое), химера с глупой ухмылкой вместо оскаленной пасти (я на ходу поправила ей наполовину отсеченную челюсть, результат нулевой - улыбка, по прежнему глупая).
Отпихивая Чаки плечом, развернулась лицом к братьям и влезла между ними.
- Ремонт за ваш счет.
Заявила я первое, что пришло в голову.
Они опешили и остановились, тяжело дыша. Усталые мечи уперлись в пол, и назгулы, наконец, осознали моё возвращение.
- Мы уже оплакали тебя, зачем ты вернулась?
Они отступили к двери.
На площади перед дворцом рос гул восставших орков, их предводительница, молодая оркиха, потрясая мечом, кричала:
- Мы с тобой Эльфарран.
И казалось, все население королевства, вторило ей.
- Гномы, к бою, защитим нашу королеву.
Рыжее войско подземных жителей выплеснулось из подвалов и заполнило все коридоры.
- Только попробуйте двинуться.
Волшебник, как всегда в одиночестве, шагнул из темной стены, он скрутил заклинанием волю назгулов, почище веревки и бросил их к подножию трона.
- Вечное изгнание?
Валентин поднял голову.
- Что ж, возможно, это лучший вариант.
Ты выросла эльфийка, у тебя теперь иные друзья, но я хочу чтобы ты знала - мы не хотели убивать тебя, мы никогда не причиним тебе боли, потому что… впрочем, это неважно.
В миг смертельной опасности позови нас, и мы услышим, даже без колец, услышим и придем, твои старые и верные братья.
Я видела, как мелькнули за окнами их черные плащи, сделав прощальный круг над главной башней Мордора, они растворились в небе.
Впервые в тронном зале открыли окна, впервые робкий первый лучик восходящего солнца нерешительно побежал по грубым плитам пола, сияющей пеленой засверкало золото стен и высветилось огромное зеркало полированного черного обсидиана, кто его здесь установил и зачем, а самое главное, когда?
В полумраке, его было трудно отличить от безликих стен, но сейчас зеркало затрепетало как живое.
- Мне пора.
Чаки откинул капюшон плаща.
Перед мной стоял Лег, и, словно отвечая на мои мысли, он усмехнулся.
- Иногда неплохо перенять опыт противника, ты до последнего считала меня назгулом?
Я покачнулась.
- А?
- Я здесь, королева.
Из-под трона, отдирая паутину, вылезла темная фигура.
- Я тут на время одолжил парадный плащ твоему вежливому родственнику, ты ведь не сердишься, все так удачно вышло.
Он вздохнул и продолжил.
- Вот и корону вашу сохранил.
Венец валинорской аранели был любовно вычищен и блестел подобно искусно ограненному алмазу.
Две короны, два мира, я в раздумье держала в обеих руках по венцу, примеряя то одну, то другую корону, и не могла решиться. Где мой дом?
- Там, где твое сердце.
Эти слова, что эхом отозвались в громадном зале, заставили мелко задрожать подвески рубиновых люстр, башня качнулась.
- Моё сердце? Но где мое сердце?
- Оно здесь.
- Лег приложил руку к своей груди.
- И это мой тебе последний подарок.
Он поцеловал меня, и я услышала, как оно забилось - у меня снова было сердце.
- Благодарю, что ты сберег его для меня.
Я не хотела размыкать любимых объятий, но все же, в следующую минуту, взбежала по черным ступенькам.
- Откройте окна, все окна.
Закричала я.
- Мы проведем генеральную уборку, мы перекрасим стены, мы…
Повернувшись спиной, от меня уходил муж.
Просто уходил.
Сейчас он мелькнет в зеркале, и я больше не увижу его глаз, не услышу его легких насмешек.
Сразу забыв о своих грандиозных планах, я бросилась вслед и, догнав, резко его развернула.
- Стой. Ответь мне на один вопрос.
Он медленно кивнул.
- Наш брак был на самом деле, я хочу сказать, он признан свершившимся?
Он опять молча качнул головой.
Радость вспыхнула огненным цветком в моих глазах, и я торжественно шлепнула ему в руки корону Мордора.
- Держи.
Боясь, что он меня перебьет, затараторила.
- Ты мой муж, значит, теперь ты повелитель темных сил, забирай и носи, мне не жалко, ходи в походы, управляйся с орками, а я буду вышивать крестиком, печь пирожки…
Он недоуменно взял венец Саурона и крепко сжал его. Мне показалась, что по его тонким губам проползла недобрая улыбка, он зачарованно впился взглядом в блеск черных алмазов.
И я запоздало поняла, кто на самом деле был нужен Мордору. В глубине Морийских копий встрепенулось кольцо. Сейчас, в накинутом плаще назгула, Лег был истинным правителем, и он тоже это осознал и принял.
- Беру свои слова обратно.
Я потянула корону на себя.
- Отдай!
Он строго посмотрел на меня и вдруг рассмеялся, совсем как в детстве, когда мы вот так же, подрались за символ власти.
Скинув с плеч плащ, завернул в него корону.
- Пожалуй, это опасная штука, выбросим по дороге.
Призрачная глубина зеркала, ждала нас.
- Ты идешь?
Страх сковал мою волю, не пасовавшая перед самыми жуткими чудовищами, я по прежнему панически боялась зеркал. Боялась своего отражения, что приносило только боль. И сейчас я готова была отступить.
Лег все понял. Он осторожно взял меня на руки и шагнул к резной раме.
- Ты давай завязывай со своими комплексами, я не буду таскать тебя до старости.
Он бережно пронес меня сквозь прохладную дымку отражения и поставил на серебряный пол эльфийского дворца.
Чутко спавшая на боевом посту, Галадриель была первой, кто встретил меня на родине.
Она мгновенно проснулась, открыла глаза и подошла к нам. Я заметила, что сейчас мы были примерно одного роста, одинаковые пряди серебряных волос струились по нашим плечам.
Она обратила на меня взгляд полный нежности, и я покорилась, подставив под поцелуй лоб.
- С возвращением.
- Она же обыкновенная эльфийка,
Келеборн, присоединился к жене.
- Нет, ты не прав, дорогой. Это удивительная эльфийка, её уму и смелости можно только позавидовать.
Стараясь не замечать насмешливого взгляда жены, король пошел распорядиться насчет небольшого пира. А я почувствовала, как страшно устала - эти бессонные напряженные годы, сражения, смерть, возвращение, это все так утомительно.
Все те же опаловые двери парадной спальни, необъятная кровать…
- Я дома.
Давно не ведающая такого чувства, я безмятежно зарылась в роскошь кружевных подушек.
Последние что я увидела - свой старый лук, мне даже показалось, что он шевельнулся и тихо зазвенел, или мне это уже приснилось?
Солнечный зайчик, с разбегу прыгнувший на подушку, скользнул по моей щеке. Я уже давно не спала, но закрыв глаза блаженно грезила. Было тихо и безмятежно, так словно неожиданно выздоравливаешь после долгой мучительной болезни.
И свет раннего утра вместо страдания несет умиротворенную радость. Смешной зайчик погладил меня лапкой, настойчиво потрепал за нос, я чихнула и открыла глаза.
В изголовье кровати в глубоком кресле сидел Лег. Все те же упрямые морщинки на лбу, шрам через всю щеку, но что-то неуловимо обреченное было в его согнутой спине.
Он неподвижно смотрел на пол, и вздрогнув от моего чиха, повел глазами.
- Ты проспала свою первую брачную ночь.
Безнадежно попытался пошутить он, затем решительно положил рядом со мной, какой-то маленький предмет, что сжимал в своих ладонях, встал и отошел к окну.
Он хотел, чтобы я в одиночестве, осознала этот удар. Маленький колокольчик, он, когда-то своей мифриловой песней, возвестил Валинору, что мы с араненом больше, чем друзья, сейчас он запутался в пышных кружевах.
Осторожно его подняв, я увидела вырванный язычок - знак развода. Теперь, навсегда немой, он выкатится из моих внезапно ослабевших рук, и, почувствовав холодную пустоту души, я тихо спросила.
- Зачем?
Отвернувшись Лег, стоял сцепив руки за спиной. Он глухо мне пояснил.
- Ты свободна. Титул, прощение, величие рода все тебе остается. Можешь жить где угодно и поступать как заблагорассудится, только прошу, оставь меня в покое.
- Я спрашиваю, зачем ты спас меня в царстве мертвых? Зачем поцеловал в Мордоре? Зачем вытащил из волн океана? Эти встречи в темных мирах - зачем все это? Просто хотелось поразвлечься?
Он молчал.
Тяжело вздохнув, я встала на розовеющий, высвеченный утренней зарей, пол. Слава, завоеванные миры, - глупости какие, сейчас мне хотелось, чтобы это все перестало существовать.
Я поняла всю безнадежность дальнейших слов - он уже все решил за нас обоих. По незыблемому старинному правилу, я должна с уважением отнестись к решению мужа и оставить его.
Вот только обычай требовал последнего, прощального поклона.
Подойдя к спине Леголаса, я низко присела перед ним, в глубоком реверансе и просто сказала:
- Я ухожу, провожать не надо.
Мои колени почти коснулись пола, голова склонилась ниже плеч, все шло четко и правильно, сейчас я выдержу долгую паузу, потом гордо выпрямлю спину и пойду, все равно куда. Но жизнь полна неожиданностей: почти в самом конце поклона, покачнувшись, я потеряла равновесие, меня вдруг повело вперед.
- Ой, держи, сейчас шлепнусь.
Упав на колени, он подхватил меня.
- Поклоны ты никогда не умела делать!
И стена непонимания, рухнула.
- Эльфи.
Простонал он.
- Эльфи не бросай меня, делай что хочешь, только не отталкивай меня.
Я гоняюсь за тобой всю жизнь, с детства.
Я каждый день клал на твое окно охапки цветов - ты выбрасывала их мне на голову…
Приглашал на свидания - ты не приходила…
Клялся в верности - ты не верила, только смеялась.
В дневнике написала, что у меня нет никаких чувств, но ведь это все была неправда, с самого начала это была неправда. И ты это прекрасно знала, жестоко играя моим сердцем - от скуки ты бросала его во мглу отчаяния.
Все годы нашей разлуки я шел за тобой, искал тебя в самых отдаленных уголках Средиземья, но найдя, не мог удержать, может потому что не мог сразу сказать самого главного, что репетировал так давно.
Хорошо, ты добилась своего - я люблю тебя, Эльфарран! - теперь довольна?!
Он замолчал, а я подумала
- Так вот почему я не превратилась в лягушку, это был самый настоящий поцелуй!
Солнце обошло небосклон, немного задержалось в зените и, видно потеряв всякую надежду, обиженно закатилось за горизонт.
Мы по прежнему сидели на полу, то говоря, то замолкая, то начинали целоваться и опять говорили и говорили. Он признался, что в первый же день нашего знакомства, придя домой, твердо заявил отцу, что женится на младшей из Вентрумов (это моё родовое имя) через триста лет и три года.
- И что отец?
Я, подняв лицо от его груди, немного испугалась.
Нежно отбросив мне пряди со лба, он заглянул в глаза и продолжил.
- Он согласился, дал мне подзатыльник и отправил спать без ужина.
- Так он все знал?
- Конечно, знал, ты ему сразу понравилась, особенно та невозмутимость, с которой ты сидела в грязной луже.
-- «В ней есть что-то величественное».
Сказал он тогда.
Да что говорить, все знали, что мои глаза смотрели только на тебя, а сердце замирало от одного воспоминания о наших встречах. Ты моя чайка, белоснежная и немного шумная, но бесконечно любимая чайка…
Осторожный стук в дверь, напомнил о начинающимся пире.
- Давай не пойдем никуда.
Но согласно обычаю, спустя час, мы все же сидели во главе стола, пили из одной чаши и со счастливыми глазами держались за руки.
Заздравные тосты и гимны нашим богам, крики, смех, дорогие лица. Подвыпивший Гимли лез целоваться, и Лег, смеясь, настойчиво оттаскивал его. Три моих сестры, обнявшись, дружно навзрыд рыдали от радости.
… И вот уже звучат мелодичные такты последних танцев. Порядком уставшие гости с осовелыми глазами усиленно вспоминают, в каком направлении находятся их дома.
Наши друзья деликатно-пьяно улыбаясь, или тихо сползают под стол, или засыпают, накрыв глаза салфетками. Перед прощальной речью сам Ар-Трандуил пригласил меня на танец.
Всегда немного робевшая перед ним, я, кружась в танце, невпопад выдохнула:
- Простите меня.
Он, наклонившись к моему уху, тихо прошептал:
- Подари мне внука и считай, что мы в расчете.
И вихрь танца закружил нас.
На другом конце стола сидела автор этой книги, с кипой разноцветных тетрадей и исписанных листочков мятой бумаги - она торопливо дописывала окончание.
«Счастья тебе, неординарная эльфийка! Никогда не бойся посмеяться над собой, и если кто-то еще улыбнется вместе с тобой, то значит, ты не зря прошла свой путь. И вполне возможно, что спасение нашего человеческого, насквозь прагматичного мира от скептически-потребительского зла зависит от таких простых старомодных чувств, как дружба, сострадание, и, конечно, любовь.»
Подошедший Гимли заглянул в мои записи.
- Это что, разве это интересно? Вот я расскажу тебе историю Мории, так там целая эпопея, а что наболтали гномессы, все враньё.
- Может, мы просто выпьем за молодых?
- Неплохое предложение, но, все же, после пира айда ко мне? Кстати, я давно хотел спросить - а ты, случаем, не родня нашей аранели?
- Нет, я вс. его лишь её тезка.
Нет, ну все, буквально все хотят моих денег! Не успел стать человеком, как отовсюду сверкают жадные глаза, тянутся ненасытные руки. Эта реклама уже достала: купи «Пежо», «Возьми «Ауди!», скидками заманивают. А они меня спросили - нужны мне их машины?
А банки, которые наперебой уговаривают отдать мои деньги только им под самые выгодные проценты? Вон их сколько, и каждый уверяет, что он - самый выгодный. А я так думаю: раз все они выгодные, значит, на самом деле ни один!
Не-е-ет, не отдам я им своие кровные. И не поеду ни на какие Мальдивы и Майорки, как бы меня не зазывали эти красочные туристические проспекты - некогда мне, человек я очень занятой. И вообще, я считаю, что нельзя деньги, которые ты так долго и трудно ждал, тратить на всякую ерунду.
У меня они все пойдут только в дело! Полторы тысячи рублей раздам кредиторам, пятьсот придержу для зачетов, пятьсот прокучу с Жанкой с филологического. На оставшиеся двести будут жить. Как, как! Как-нибудь, пока не получу следующую стипендию и снова не стану человеком!
Наверное, я плохо излагаю свои мысли, и ты, наверное, изложила бы их лучше, но я знаю одно: нельзя предавать отцов. Нельзя, иначе мы убьем сами себя, своих детей, свое будущее. Мы разорвем мир надвое, мы выроем пропасть между прошлым и настоящим, мы нарушим связь поколений, потому что нет на свете страшнее предательства, чем предательство своего отца.
Прежде, в недавнее еще время, мы говорили, что чиновники наши берут взятки, что у нас нет ни дорог, ни торговли, ни правильного суда… … А потом мы догадались, что болтать, все только болтать о наших язвах не стоит труда, что это ведет только к пошлости и доктринству; мы увидали, что и умники наши, так называемые передовые люди и обличители, никуда не годятся, что мы занимаемся вздором, толкуем о каком-то искусстве, бессознательном творчестве, о парламентаризме, об адвокатуре и черт знает о чем, когда дело идет о насущном хлебе, когда грубейшее суеверие нас душит, когда все наши акционерные общества лопаются единственно оттого, что оказывается недостаток в честных людях, когда сама свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдет нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке.
Рэй Брэдбери
Правила жизни
ЧТО ТАКОЕ ВСЕЛЕННАЯ? Это большой театр. А театру нужна публика. Мы - публика. Жизнь на Земле создана затем, чтобы свидетельствовать и наслаждаться спектаклем. Вот зачем мы здесь. А если вам не нравится пьеса - выметайтесь к черту!
ЕСЛИ БЫ ЧЕЛОВЕК день и ночь думал о смерти, он стал бы Вуди Алленом.
В БЛИЖАЙШИЕ ГОДЫ мы вернемся на Луну. Мы полетим на Марс и обоснуемся там на ближайшие пару сотен лет. А потом, надо думать, полетим на Альфу Центавра.
У МЕНЯ УШЛО ДЕСЯТЬ ЛЕТ на то, чтобы написать первый сносный рассказ.
КОГДА МЫ С МЭГГИ ПОЖЕНИЛИСЬ 60 лет назад, у нас не было денег. На нашем банковском счету было 8 долларов. Первые два года у нас даже не было телефона. Мы снимали крошечную квартирку в Венисе, по соседству с бензозаправкой. Там на стене и висел мой первый телефон. Я выбегал к нему, брал трубку, а люди думали, что звонят мне домой. Не было даже телефона, что уж говорить о машине. Но знаете, что у нас было? Любовь.
МЫ ВСЕ - машины времени. Вот почему всю свою жизнь я нахожусь под очарованием стариков. Потому что я знаю: вот сейчас нажму его потайную кнопку и окажусь в 1900 году. Или на Гражданской войне… А в детстве я встречал ветеранов Гражданской войны!
ВСЕ ДЕВУШКИ, с которыми я встречался в молодости, были библиотекарями.
В ХОРОШЕМ БРАКЕ люди всегда учат друг друга. Вы учите друг друга науке жизни. Ежедневно соприкасаясь, лежа на одной подушке, вы влияете друг на друга помимо воли.
НЕЛЬЗЯ ПИСАТЬ УМОМ - надо быть в письме, проживать жизнь над машинкой.
НЕ ПЫТАЙТЕСЬ УСЛЕДИТЬ ЗА ВСЕМИ ФИЛЬМАМИ с их взрывами и прочей банальностью. Следить надо за великими режиссерами. Вот недавно я пересмотрел «Лоуренса Аравийского» Дэвида Лина. Я душу бы заложил, чтобы только написать сценарий для этого режиссера.
ХОРОШИЙ КИНОРЕЖИССЕР должен быть писателем. Он должен быть полон деталями.
НЕЛЬЗЯ ЖИТЬ КАК РЕБЕНОК, который ждет не дождется Рождества с подарками под елкой. Всю свою жизнь я просыпаюсь и говорю себе: «Я жду не дождусь именно этого дня».
РОССИЯ СТАНЕТ СВЕРХМОЩНОЙ ДЕРЖАВОЙ только благодаря тому, если люди научатся любить самих себя. В этом убеждает меня русская литература, русские фильмы.
НУЖНО ПОСТОЯННО БЫТЬ в состоянии влюбленности во что-нибудь. В моем случае - в книги, в писательство.
ЕСЛИ ЧЕГО-НИБУДЬ НЕ ЛЮБИШЬ - не делай этого. И наоборот, если любишь, осилишь что угодно.
Я ХОЖУ НА ПРИЕМЫ в Голливуде, вижусь со знаменитыми режиссерами и продюсерами. И по возвращении спрашиваю у своего желудка: «Ну как?». И бывает, желудок отвечает: «Э-э-э-э». И если так, я больше туда ни ногой. Мой желудок знает, смотрю ли я в лицо лжеца или вора, а то и просто глупого человека.
Я НЕ ДУМАЮ О СМЕРТИ, потому что я-то буду здесь всегда. Этот ящик с моими фильмами и полки с моими книгами убеждают, что сотня-другая лет у меня в запасе есть.
СМЕРТЬ - это форма расплаты с космосом за чудесную роскошь побыть живым.
ПРО СЕБЯ Я ЗНАЮ: я делал хорошую работу каждый день моей жизни, восемьдесят лет. Это чертовски здорово, правда?
…Некоторые вступают в брак, уже зная, что в сексе они не совпали: что хотят от этого дела совершенно разного и дать этого другу другу точно не могут. И при этом все равно женятся! Думают, для создания семьи есть основания более веские, чем радости плотских утех, такие как - духовное родство, общие интересы, совпадающие вкусы и совместные цели… «Мы оба хотим завести малыша» и, в конце концов, «нам так весело вместе» - утверждают они и бегут в ЗАГС.
В худшем случае это кончается тем, что жена через раз говорит мужу: «Давай уже сзади и побыстрее, А ТО СОВСЕМ НЕВЫНОСИМО». Помучившись какое-то время… он заводит любовницу.
Или вот некоторые женщины никогда не проявляют инициативы по поводу интима. И мужик вообще не знает, хочет она его или нет. Верней, с какого-то момента думает, что не хочет тире не любит. Встречает женщину, которая откровенно демонстрирует заинтересованность в сексе с ним… и заводит любовницу.
Или спрашиваешь, например, на приеме: вы практикуете оральный секс? И слышишь ответ как из классического анекдота: «Чтоб она этими губами потом моих детей целовала?» Это тяжелый инфантилизм. Потому что только у подростков платонические чувства отделены от эротических переживаний. Влюбляются они в голубые глаза одноклассниц, а в сексуальных фантазиях представляют себя со взрослыми женщинами. Когда мальчик взрослеет, влюбленность и сексуальное влечение совмещаются. А навсегда отставшие в развитии остаются на позиции: «Моя жена - это мать моих детей - это святое». А для секса заводят любовницу.
(О причинах женских измен поговорим отдельно).
В лучшем случае, хотя почему лучшем? - кто-то из супругов приходит ко мне на прием и спрашивает, как жить дальше, «ведь мы с женой как родственники» и «это мой самый близкий на земле человек», но секса с ним нет и не хочется. А на сторону идти противно. И это действительно большая трагедия, когда люди по-настоящему друг друга любят, но не хотят. И тут надо что-то решать. И решать лучше до свадьбы и появления детей. Потому что никакое духовное родство не спасет семью с сексуальной дисгармонией. ПОТОМУ ЧТО СЕКС - ВАЖНЕЕ ВСЕГО в отношениях. Секс - основа основ, и он тоже в голове, там же где и общие интересы.
И конечно, замечательно, если вам нравятся одни и те же фильмы Феллини, но с другой стороны, после хорошего секса неважно, что она там смотрит - «Дом-2» или сериал «Верни мою любовь» на канале «Россия 1». А вот после неудачного, тем более неоднократно неудачного, и Феллини не поможет. Потому что если у людей все хорошо в сексе, значит в каких-то главных, глубинных, базовых вещах они абсолютно солидарны. И это самый важный уровень, на котором надо совпасть паре. А за ним последуют бытовой и человеческий. Но наоборот это не работает.
Моя бабушка спрашивала у врача «Скорой», который приехал спасти ее от гипертонического криза: «А вы Цвейга-то читали?» И если не читал, давала ему книжку с собой. Ей больше нравилось иметь дело с врачом, который читал классику. Так вот, с партнерами так не надо. Высокие отношения - это хорошо, а секс - лучше, особенно если вы собираетесь жить с человеком долго и счастливо.
Бывает какой-нибудь сослуживец, знакомый, друг - умный, красивый, вменяемый - начинает вдруг встречаться с девушкой, которая пользуется фиолетовой помадой и говорит «нипОняла». И у них явно любовь и полное взаимопроникновение. Общественность в недоумении, почему именно эта лохушка? Дескать, вокруг него, такого респектабельного, вьется столько шикарных, одетых со вкусом телок! Среди версий мелькает вульгарно-народная: «Наверное, она дает хорошо». И эта версия самая верная. Подошли люди друг другу в постели, а хорошо одетые девушки «его круга» так старались поддержать разговор о Кьеркегоре, что не могли расслабиться.
И немного романтики: КОНЕЧНО, многое зависит от того, встретим мы «своего» человека или нет. Такого, чтоб и друг и любовник (подруга жизни/любовница) одновременно - это действительно самое удачное сочетание и залог семейного долголетия. Мы все о таком мечтаем, благодарим судьбу или сетуем на нее, забывая, что в счастливых встречах нет абсолютно ничего случайного. Что своего идеального партнера встречают люди, которые к этой встрече готовы: они разобрались с собой, своими детскими травмами и комплексами, пережили и изжили жесткие неврозы, знают, чего хотят от жизни и противоположного пола, и у них нет серьезных конфликтов с самим собой. В противном же случае - каждые новые отношения становятся испытанием на прочность для обоих участников и неизбежно кончаются взаимным разочарованием. (И новыми комплексами).
Что там говорить, множество неудачных попыток завязать отношения или даже построить семью совершается из-за неверия, что на свете есть наш идеальный партнер - человек, который подходит нам по запаху, температуре тела и сексуальным привычкам. Часто народ рассуждает так: «Да, мне не нравится, как он суетится в постели, но зато вроде человек хороший, а его мама обещала нам квартиру подарить». Или: «Она, конечно, несколько странно реагирует на мои ласки, зато готовит хорошо и, наверняка, станет хорошей матерью моим детям».
Да не должно быть никаких ЗАТО! Решаться на брак, семью, детей надо с тем, кто ВАШ на чувственном, эмоциональном и сексуальном уровне. Все должно быть вместе! А для этого гармония должна быть внутри вас.
Вопрос об адвокате. Адвоката надо брать в ежовые рукавицы и ставить в осадное положение, ибо эта интеллигентская сволочь часто паскудничает. Заранее им объявлять: если ты, сукин сын, позволишь себе хоть самомалейшее неприличие или политический оппортунизм (говорить о неразвитости, о неверности социализма, об увлечении, об отрицании социал-демократами насилия, о мирном характере их учения и движения
Случайных встреч с вампирами не бывает. Люди, в большинстве своем, даже не подозревают о их существовании, ибо встреча с ними происходит неожиданно. И чаще всего становится последним событием в жизни человека. За редким исключением, когда бессмертный, решает поиграть со своей очередной игрушкой-жертвой. Тогда, по каким-то лишь ему одному, ведомым причинам, он пускает смертного в свой полный загадок и ужасных тайн мир, делая его неотъемлемой частью. Тем самым, раз и навсегда, вырывая из повседневной суеты окружающего мира. И вроде все здорово и прекрасно, правда, только до тех пор, пока ты не начинаешь понимать, что назад, дороги нет. Что вернуться в реальный мир, тебе не дадут, впрочем, ты и сам, не горишь желанием что-либо менять в своей новой жизни.
Вампиры в моей жизни, появились совершенно случайно, благодаря Ленке, моей подруге. Однако, обо всем, по порядку. Все началось в 2008 году, когда я, поддавшись на ее уговоры, согласилась пойти с ней за компанию, на премьеру какой-то там, саги о вампирах. Фильм, мягко говоря, оригинальностью и свежестью не блистал. Сентиментальная история, щедро сдобренная романтикой. Этакая печальная повесть о сверкающем на солнце гламурном Ромео - вурдалаке, скачущем по деревьям как белка и малолетней Джульетте с вечно открытым ртом и идиотским выражением лица. Одним словом, бред сивой кобылы, заставивший меня хохотать во весь голос. Ленка, тыкала меня локтем в бок, недовольно шикала и страшным голосом шептала
-Заткнись, иначе я тебя сама загрызу!
-Ой, напугала!- отвечала я, пытаясь сдержать рвущийся наружу смешок.
-Чтоб я тебя еще раз с собой взяла! Даже не проси!- пообещала Ленка.
-Вот и здорово! В другой раз, сама будешь смотреть подобный бред!
-А вот и не бред!- с жаром отвечала подруга, ни на секунду не отводя взгляда от экрана.
-Аха, и вампиры, существуют! - подначивала я подругу.
-Конечно! А ты, как думала? не терпящим возражения тоном, шептала Ленка.
-Угу, вот как увижу своими глазами, тогда поверю.
-Думаю, это будет последним, что ты увидишь в своей жизни. Ты даже и поверить, не успеешь.
-Эй, господа вампиры, красивые и симпатичные, похожие на Орландо Блума или Патрика Суэйзи, не желаете ли познакомиться? Этим вечером, двери моего дома, для вас открыты. - торжественным шепотом произнесла я.
-Доиграешься, ой доиграешься! Накликаешь, на свою голову! зло прошипела Ленка.
-Ой, боюсь, боюсь! - парировала я, сложив руки на груди и с мученическим выражением лица, уставившись на экран. Там, вампир-вегетарианец, пытался спасти свою подружку от плохих парней-вампиров. Именно в этот момент, я почувствовала как неприятный, липкий холодок прошел по телу.
-Я принимаю твое приглашение!- прошелестел над ухом, чарующий и одновременно пугающий голос, заставивший меня обернуться. А толку? Кругом темнота, хоть глаз коли. А мне, мне безумно хотелось увидеть таинственного обладателя бархатного баритона. С трудом досидев до конца фильма, и едва дождавшись, когда в зале вспыхнет свет, я ухватила жмурящуюся от яркого света пребывающую в прострации Ленку за руку и потащила ее к выходу.
-Ты что? Вампира увидала? Куда ты меня тащишь? Прекрати немедленно, ты делаешь мне больно!- кричала Ленка, пытаясь оторвать мои пальцы, намертво вцепившиеся в ее запястье.
-Все, все! - сказала я, когда мы оказались снаружи, а затем, разжала пальцы, освобождая запястье подруги.
Ленка надула губы и голосом обиженного ребенка произнесла
- Марго, что с тобой случилось? Ты словно ополоумевшая волокла меня из кинотеатра.
-Ленок, тебе ничего не показалось странным, во время фильма? Ничего не послышалось? спросила я.
-Странным?- Ленка наморщила носик. - Ну, разве что твое неадекватное поведение. Вот скажи мне на милость, что тебя так рассмешило? По-моему, классный фильм, а герой, вообще, лапочка. Я бы с таким, сама замутила.
-И все? - переспросила я -И все! - Ленка как никогда была категорична.
-Ну, раз так, тогда - домой!
Не без труда, нам удалось поймать свободное такси и спустя какое-то время, мы оказались дома. - Ну, ладно, Маргоша, сладких тебе снов! - попрощалась Ленок и выпорхнув из машины, исчезла в своем подъезде.
-Давай, старуха, пускай тебе присниться этот красавчик, из фильма!- мысленно пожелала я ей в след, расплачиваясь с водилой, а затем, не спеша выбралась из авто и неспешным шагом, направилась домой.
Дома меня никто не ждал. Я жила одна, с тех самых пор, как не стало родителей. А как же муж, дети, парень, наконец? Ну, нет у меня парня, и мужа, тоже нет! Ну, не нашла я еще мужчину, своей мечты. Мне и одной, неплохо живется, вернее, жилось.
Так вот, оказавшись дома, я первым делом включила по все квартире свет и настежь распахнула окно в спальне. Нет, я не то, чтобы боюсь темноты, просто чувствую себя не особо комфортно. А что до окна, то сказать по правде, я и сама, толком не понимала, зачем это сделала? Как только я открыла окно, холодный промозглый ветер нахально ворвался в комнату, заставив меня передернуть плечами. Я поежилась, но окно закрывать не спешила. Какое-то время, словно завороженная, я вглядывалась в темную пустоту. Прислушивалась, пытаясь разобрать чей-то монотонный то ли шепот, то ли зов, льющийся отовсюду, завораживающий и лишающий меня воли. Затем, подобно дикому животному, я оскалилась, и с шумом, стала втягивать в себя носом воздух, холодный, с горьким привкусом прелых листьев. Я пила, эту ночную прохладу, словно экзотический коктейль. Пила, глотая с жадностью, и никак не могла напиться. Мое сердце, гулко ухало в груди, мысли в голове спутались.
Странное чувство, имя которому эйфория, словно крепко сплетённые сети, охватило меня. Сознание сжалось, превратившись в небольшой, золотистого цвета клубок, по поверхности которого, время от времени, пробегали радужные всполохи. Я пыталась ухватить искрящийся шар, но он ускользал из моих рук, маня меня за собой. Один только шаг, отделял меня от клубящегося, иссиня-черного марева, в котором скрывался обладатель бархатного баритона. Один только шаг, шаг в безвременье. Который, в тот раз я так и не успела сделать.
Осенний ветер, словно нарочно, зачерпнул большую пригоршню дождя и хлестко бросил мне ее в лицо, приводя в чувство и возвращая в реальность. Не без труда, мне удалось стряхнуть с себя, охватившее меня оцепенение. Вдох-выдох, вдох-выдох! Зажмурив крепко глаза, и помотав головой, я окончательно избавилась от морока.
-Черт! Привидится же такое! А все Ленка, будь она трижды не ладна, со своими вампирами! Заморочила мне голову, вот и привиделось, вернее, послышалось, или правильнее будет сказать, показалось? Да какая, в сущности, разница!
Скинув кроссовки и раздеваясь на ходу, я направилась в ванную. Забравшись в душевую кабинку, включила воду. Горячие, упругие струи, льющейся сверху воды, приятно согревали успевшее порядком окоченеть на ветру тело. Блаженное тепло и размеренное журчание льющейся воды, спустя какое-то время, сделали свое дело. Охватившее ранее меня оцепенение, было смыто водой, и унесено прочь, не оставив о себе ни малейшего воспоминания. Каждой клеточкой кожи, я ощущала живительное тепло, которое, разливалось по моему телу. Жизнь определенно налаживается! - воспрянув духом и телом, подумала я.
Покончив с водными процедурами, памятуя об открытом настежь окне, я плотненько укуталась в махровый халатик, соорудила на голове из полотенца, некое подобие тюрбана, обула тапки, стоявшие тут же, и направилась в кухню. Есть совершенно не хотелось, поставив на плиту чайник, я вытащила из лежавшей на подоконнике пачки сигарету и, уставившись невидящим взглядом в царящие за окном сумерки, с наслаждением закурила. Тревожный свист, коим закипевший чайник напомнил мне о своем присутствии, заставил меня вздрогнуть.
«Чертовщина какая-то! Что с тобой сегодня твориться, старуха?» спросила я саму себя. И сама же себе отвечала «Похоже, ты переутомилась! Живенько наливай себе кофейку с коньячком и в кроватку, шагом марш!» Кофе с коньячком, такое предложение мне пришлось по нраву. Когда кофе был выпит, до последней капли, напряжение, все еще сковывающее мое тело спало, я зевнула, сладко потянулась и пошла в спальню, на ходу выключая горевший по всей квартире свет.
Оказавшись в спальне, единственного освещенного места в доме, я почувствовала, что за моей спиной, темнота, зловещая и пугающе живая. Вот тут - то, мне стало по-настоящему страшно и неуютно. Словно маленький ребенок, я стремглав влетела в спальню и спряталась от своих кошмаров там, где находят спасение все дети, в постели, под одеялом.
Коньяк, теплая постель, мягкий свет, льющийся сверху, делали свое дело. Мои глаза стали слипаться и я заснула. Сплю я обычно крепко, не реагируя на посторонние звуки и шумы, как говорила мама «Хоть из пушки пали, ты не проснешься!» единственное, что может меня разбудить, это звук моего мобильника.
Едва различимый шорох, разбудил меня среди ночи. Я открыла глаза, в комнате, было темно, лишь серебристый свет луны, льющийся из окна, словно туманом расстилался по полу комнаты, освещая ее холодным, мертвенным светом. Но не обезумевшая луна, вознамерившаяся это ночью, затопить Землю холодным светом, удивила меня, а темный, мужской силуэт, на фоне окна.
-Испугалась?- не поворачивая головы, спросил сидящий на подоконнике незнакомец.
-Не очень!- дрожащим голосом ответила я, пытаясь вспомнить, закрывала ли дверь квартиры, вернувшись из кино.
-Закрыла ты двери, закрыла!- словно читая мои мысли, ответил ночной гость.
-Тогда.- начала я -Как я сюда попал? Ты предсказуема, как все смертные. Мне становится скучно! Воспользовался твоим приглашением. Помнишь? Или напомнить тебе?- тут мой таинственный собеседник, моим голосом, произнес «Эй, господа вампиры, красивые и симпатичные, похожие на Орландо Блума или Патрика Суэйзи, не желаете ли познакомиться? Этим вечером, двери моего дома, для вас открыты!»
В знак согласия, я молча кивнула головой.
-Ну, вот, звала, я пришел! Что делать станем?
Все еще не веря в реальность происходящего, я попыталась ущипнуть себя, в надежде, что это сон и что я сейчас проснусь.
-Глупо, синяк останется! - изрек мой нежданный, но как оказалось, мой званый гость. А затем, добавил, видимо, пытаясь заполнить повисшую в воздухе паузу - Свет! В комнате вспыхнул свет, больно резанув мне по глазам. -Прости, я все время забываю, какие вы смертные хрупкие и как вас легко сломать. Сейчас я все исправлю.
Как я ни старалась прислушиваться, но так и не услышала, как он спрыгнул с подоконника, как прошел к выключателю, я лишь услышала щелчок, затем другой.
-Все, можешь открывать глаза, я включил ночник! - прозвучало совсем рядом.
Я открыла глаза, верхнее освещение, было выключено, горел лишь ночник, на прикроватной тумбочке, его мягкий свет, не ранил глаза, однако, позволил мне хорошенько рассмотреть того, кто сидел на моей кровати.
Вы спросите, какой он, как выглядел, был ли похож на Орлано Блума, или Патрика Суэйзи? Не знаю, для меня в тот момент, он был самым красивым и желанным мужчиной на свете. Мужчиной, за которым бы я пошла на край земли, тем, которого я всегда ждала.
-Так ты.
-Я, Лассаpа, вампир. Иногда нас называют вампирами с голубой кровью.
-Правда вампир? - страх ушел и на место ему, пришло любопытство, - Или ты шутишь?
-Абсолютная правда! Моя кровь не содержит железа, лишь медь, оттого, она не красного, а синего цвета.
-Интересно! А можно еще вопрос?
- Так, отвечаю, я не боюсь никаких «антивампиpных средств», не pеагиpую ни на омелу, ни на сеpебpо, ни на осину. Ничего не имею против чеснока и с удовольствием употребляю его в пищу, иногда. К распятиям и прочим заклинаниям нечувствителен, не боюсь солнца, не сплю в гробу.
-Получается, в книжках и фильмах, показывают и пишут всякую ерунду?
-Ну, не совсем, кроме лассара, есть еще мули, альпы, бруксы. Кое на кого, все, что я выше перечислил, действует.
-Класс!- я откинула одеяло и уселась на кровати, при этом, словно невзначай, коснулась его руки.
-Думаешь, схитрила? Могла бы и спросить! Я не холодный, как этот красавчик из фильма,.
-Я это уже поняла.
-А раз поняла, - тут он склонился ко мне, заглянул в мои глаза и едва слышно выдохнул - Спи!
Разом, мои глаза сомкнулись, и я погрузилась в сон. Утром, меня разбудил рев моего мобильного. Звонил шеф! Взглянув на часы, а чуть не потеряла дар речи. Черт! Я уже час как должна быть на работе! Понятно, отчего так разрывается мой телефон и насколько зол мой босс. С трудом, мне удалось выбраться из постели. Все тело ныло, как после хорошей тренировки в спортзале, в голове шумело, перед глазами, калейдоскопом, плыли разноцветные круги. Я заболела, а следовательно нагоняй от шефа, откладывался как минимум недели на две. Что несказанно радовало. С чистой совестью я рухнула обратно в постель, позвонила на работу и голосом умирающего лебедя, сообщила о внезапно свалившейся на меня болезни. Шеф, конечно, поохал, посетовал, а напоследок, пожелал скорейшего выздоровления. Улыбаясь неведомо кому, я улеглась поудобнее, закрыла глаза и только было собралась заснуть, как вспомнила, том, что мне приснилось этой ночью. Или не приснилось? Словно ужаленная, я подскочила с кровати и кинулась к зеркалу. Внимательно осмотрев отражение в зеркале, а конкретно шею и запястья, я пришла к выводу, что меня никто не кусал, следовательно, этой ночью, мне в горячечном бреду, приснился до ужаса реальный сон. Только и всего. Воспрянув духом, я показала своему отражению язык.
-Ну, я бы не радовался, на человеческом теле, есть еще пара мест, куда запросто может укусить вампир. - прозвучало откуда-то сзади.
На меня, словно ушат воды вылили. Так это был не сон, события минувшей ночи, более чем реальны.
-Завидую тебе, ты еще можешь удивляться, меня ничто не удивляет и не радует, ни чужие страны, ни богатство. Вот разве что иногда, простые смертные, но в последнее время, это случается все реже и реже.
Зайдя в спальню, я увидела своего ночного гостя, бесцеремонно раскинувшегося на моей кровати.
- Я забыл тебе представится, меня зовут Марко, в переводе с итальянского, нежный. Как зовут тебя, я знаю, твоя подружка-пустышка, называет тебя Марго, словно собачонку. Я буду звать тебя Маргарита, королева Маргарита, как у Булгакова, помнишь? Драгоценная донна!- Ну, не стой на пороге, иди ко мне!- Марко пальцем поманил меня.
Меня, пальцем, словно девчонку? Да ни в жизнь! Пронеслась в голове мысль и тут же пропала.
-Смотри на меня!- приказал вампир.
Разум кричал «Не ходи, беги, пока не поздно! У тебя еще есть шанс!» Сердце в груди, вытанцовывало краковяк вприсядку и вопило «Это он, тот которого ты всегда ждала! Иди к нему» Мгновение, и я оказалась рядом с Марко. Когда затаив дыхание, я, молча, взглянула в его бездонные глаза, жалкие остатки разума, покинули меня.
-Я хочу тебя. - Едва слышно выдохнула я -Я знаю!- ответил Марко и, склонившись надо мной, поцеловал.
В тот раз, Марко не стал меня кусать, хотя и был голоден, как он потом мне признался, «чертовски голоден». Просто, таким как он, не всегда нужна человеческая кровь. Думаете, он был вампиром - вегетарианцем? Отнюдь! Марко был Лассара, а по сему, запросто мог пить людские чувства, эмоции. Он предпочитал делать это неторопливо, намеренно причиняя страдания своей жертве и наслаждаясь ее мучениями. Подобно бесшабашному туристу, неспешно потягивающему экзотический коктейль через трубочку, за стойкой бара, на тропическом острове, затерянном где-то в океане. Если бы я знала это тогда, в самом начале нашего знакомства? Что бы сделала, как поступила? Сказать по правде, не знаю. Тогда я думала о том, как же это прекрасно, любить и быть любимой, не боясь уйти в расцвете, уйти счастливой, навсегда унося с собой горячий взгляд, сводящий с ума и выжигающий душу дотла, вдыхая аромат его волос и ощущая трепет тела, с тихим стоном «Люблю!» слетающим с холодеющих губ. Представляя как однажды, в мою шею вонзятся острые, словно бритва клыки и канет в небытие жалкая смертная Маргарита. Полагаете, что мы стали любовниками? Нет! И тогда, и в последующие наши встречи, Марко на корню пресекал малейшие мои попытки к сближению, стараясь держаться от меня на расстоянии. В один из длинных, зимних вечеров, Марко закутал меня в плед, усадил в кресло напротив себя и начал рассказ.
Примерно в 16 веке, во Флоренции, в одном из монастырей кармелиток, произошла встреча, перевернувшая мою жизнь. Мне нравились женские монастыри того времени, печальные обители, место скорби и слез, фанатичной веры и разбитых сердец! Полноводная река, манна небесная, только глупец или ленивый, не забредет сюда, чтобы напиться. Я частенько наведывался туда с целью, утолить терзающий меня голод. Однажды, бродя под темными сводами монастырских коридоров, я услышал чей-то жалобный стон. Меня словно магнитом, потянуло туда, откуда он доносился, я почувствовал себя Тесеем, а этот стон, был нитью Ариадны. Мгновение, и я уже стаял на пороге кельи. Волна нечеловеческой боли и страданий, бурным, неиссякаемым потоком лилась изнутри. Сгорая от нетерпения, я толкнул дверь, издав жалобный стон, она отворилась, приглашая меня войти. Переступив порог, я оказался в маленькой, комнате с крохотным, забранным решеткой окном, высоко под потолком. В келье царил полумрак, мерцающий на грубо сколоченном столе огарок свечи, нещадно коптил. Рядом со столом, стоял деревянный топчан, на котором, утопая в белизне простыней, лежал маленький ангел. Это была девочка, и она была прекрасна! Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, малышка умирала. Я стоял около постели умирающей, вбирая в себя ее боль, и облегчая страдания. Шальная мысль, как вспышка, пронеслась в моем мозгу. Я достал припрятанный в складках одежды мизерекорд, и уколол им свой палец. Осторожно, стараясь не разбудить малютку, я поднес ладонь к ее губам. Крохотная капля, сорвалась с пальца, и голубой жемчужиной упала на губы ребенка. Малютка открыла глаза, и едва слышно прошептав «Ангел» погрузилась в сон. Дело сделано, она будет жить! Я опустился на колени рядом с убогим ложем и стал наблюдать за тем, как капля моей крови, творит чудеса. На рассвете, я со спокойным сердцем покинул монастырь. Я уехал из страны, зная, что мой маленький ангел, будет жить. Целых 12 лет, путешествовал по свету. Но все эти годы, меня тянуло во Флоренцию. Раздираемый любопытством, я вернулся в Италию. Ночь, монастырь, знакомая дверь. Толкаю ее и тихо, вхожу в комнату. Маргерит, девочку звали, Маргерит, узнала меня. Рыдая, она поведала «своему ангелу» о том, что настоятельница монастыря, принуждает ее выйти замуж. Жених престарелый венецианский купец. Она мельком видела его во время службы, он показался ей похожим на мерзкую жабу. Как можно отдать прекрасную, юную розу уродливой жабе? Разве я мог это допустить? Под покровом темноты, я вывел Маргериту за ворота монастыря, усадил в карету и мы отправились в путь. Первым делом, я приобрел для своей «сестры» шикарный гардероб и ввел ее в высшее общество. Делая это, я надеялся, что когда-нибудь, Маргерит, встретит и полюбит молодого человека. Но моим мечтам не суждено было сбыться. Маргерита, упрямо не желала никого замечать. Время шло, Марго хорошела на глазах, и вскоре, я понял, что хочу ее, как женщину. Видимо и она, уловила перемены, произошедшие со мной и однажды, ночью, пришла в мою спальню. Мы стали близки, и это убило ее, утром, я проснулся, обнимая хладный труп. Моему отчаянию, небыло предела. Я бежал, много путешествовал, я почти забыл о Маргерит. Но, когда я увидел тебя, меня захлестнула волна воспоминаний, я понял, как был одинок все это время. Ты и она, теперь для меня единое целое. Не хочу, чтобы это, снова закончилось плохо. Поэтому, будет лучше, если я, уйду. Он открыл окно, встал на подоконник, в последний раз посмотрел на меня и шагнул в ночь. С начала нашего знакомства, Марко не оставлял меня ни на минуту, окружив заботой и вниманием. Дни, проведенные с ним, волшебным образом сжимались в мгновения, а часы без него, казались вечностью. После того, как он ушел, мир вокруг, стал рушиться, как карточный домик, а жизнь потеряла смысл. Каждый вечер, перед тем, как лечь в постель, я подолгу стояла у открытого окна, в надежде, что Марко почувствует мою боль и вернется. И он пришел, ночью, во сне, чтобы сказать" Я не могу без тебя, но не хочу погубить твою жизнь!" и, склонившись надо мной, поцеловал. Его губы, сначала коснулись уголка моего рта, даря мне поцелуй, легкий как крылья бабочки, затем, словно невзначай, скользнули по щеке и добрались до шеи. Я замерла, ожидая, что сейчас острые как бритва зубы вампира, вопьются в мою шею, но этого не произошло. «Останься!» закричала я, и проснулась, от собственного крика. Затравленным взглядом, я озиралась по сторонам, натыкаясь на пустоту. Ощущение одиночества и отчаяния захлестнули меня с головой. Я поняла, он не вернется никогда! Я не смогу жить дальше, с мыслью о том, что он где-то рядом, ощущать его незримое присутствие и не иметь возможности прикоснуться к нему. Я решила, раз и навсегда покончить с этим. Ведь это так просто! Просто открыть окно, встать на подоконник и сделать шаг вперед. Я знаю, он рядом, он успеет. И тогда, мы будем вместе, навсегда.