Быть может, где-то в третьем измереньи,
А может, далеко, в Стране чудес,
Но только существует, без сомненья,
Волшебный и весёлый этот лес.
В нём даже ночью страшно не бывает,
Там без конца и края жизнь кипит,
А в домиках дверей не закрывают -
Чужого взять никто не норовит.
Живут в лесу знакомые герои,
А с ними рядом - персонажи книг,
Давайте мы завесу приоткроем
И в этот лес заглянем хоть на миг:
Здесь пишет Лев Толстой свои романы,
Послав жену копаться в огород.
Кричит, что граф и хочет есть бананы,
А если нет, уйдёт босым в народ.
Писатель Горький, урождённый Пешков,
За кружкой пива любит помечтать -
Он хочет женщин, славы и орешков,
И снять блокбастер по роману «Мать».
В дупле сидит Герасим с собачонкой,
Но не с Му-му, а с чихуахуа,
Он ей пошил пальтишко и дублёнку,
И балует пюре из фейхоа.
Две старых девы, Кларочка и Роза,
Всё женский день мечтают учредить,
Однако ни тюльпаны, ни мимозы
Никто не хочет девушкам дарить.
Сварливый Герцен, что всегда простужен,
Сморкается, чихает - просто жуть!
Когда-то декабристами разбужен,
Он с той поры так и не смог заснуть.
Здесь Айвазовский, ошалев от суши,
Напившись в хлам, тельняшку разорвал,
Крича о том, что нафиг всё разрушит
И полотно создаст «Девятый балл».
А ушлый дед Мазай из местных зайцев
Артель по сбору ягод сколотил.
Как инвалидов детства и китайцев,
Оформил и налогов не платил.
Вот роковая Пиковая дама.
Освоив на компьютере пасьянс,
Всё поджидает Германа упрямо
И спрашивает всех - «Который час»?
Профессор Менделеев с красным носом
Придумал, как коньяк «Наполеон»
Гнать из дерьма. Тот пользуется спросом,
И старый хрен живёт, как фон-барон.
Старик Рахметов скачет по поляне
И громко Веру Павловну зовёт
Прилечь совместно на матрац с гвоздями
(На курсах йоги он преподаёт).
Ильич себе возвёл шалаш со светом,
(Но Крупскую с собою не позвал)
И по ночам кричит «Вся власть Советам!»
И всех грозит отдать под трибунал.
Два иностранца - Моцарт и Сальери -
Создали музыкальную семью.
Сальери лепит Моцарту пельмени
И шутит - «Да не дрейфь, не отравлю!»
(А Фрейда все активно не любили
За то, что вечно с лекциями лез,
Маньяком и лимитчиком дразнили
И вот послали на… (в австрийский лес)).
Здесь старенький Мичурин по субботам
Идёт на речку, нацепив очки -
Пытается скрестить он для чего-то
С белугой и лососем кабачки.
А Пушкин со своею старой няней
Живёт, сбежав от светской суеты.
«Ах, эти бабы… Ну их, няня, в баню!
Где кружка? Выпьем с горя - я и ты».
* * * * *
… Пусть нам его увидеть не придётся,
Но он, как Атлантида, не исчез.
Он был и есть. И пусть он остаётся,
Волшебный и весёлый этот лес.
Автор:
Мелисса
Чем больше разочарований, тем лучше у поэта стих…
Когда приличный дом публичный
Откроют где-нибудь в Москве,
Встречать гостей я буду лично
В роскошном, модном парике!
Про безопасный секс искусно
Я буду лекции читать!
К презервативам всем в нагрузку
Стихов свой томик продавать!
Как много поэты говорят такого, что должно быть сказано философами !
***
Гори, звезда моя, не падай.
Роняй холодные лучи.
Ведь за кладбищенской оградой
Живое сердце не стучит.
Ты светишь августом и рожью
И наполняешь тишь полей
Такой рыдалистою дрожью
Неотлетевших журавлей.
И, голову вздымая выше,
Не то за рощей - за холмом
Я снова чью-то песню слышу
Про отчий край и отчий дом.
И золотеющая осень,
В берёзах убавляя сок,
За всех, кого любил и бросил,
Листвою плачет на песок.
Я знаю, знаю. Скоро, скоро
Ни по моей, ни чьей вине
Под низким траурным забором
Лежать придётся так же мне.
Погаснет ласковое пламя,
И сердце превратится в прах.
Друзья поставят серый камень
С весёлой надписью в стихах.
Но, погребальной грусти внемля,
Я для себя сложил бы так:
Любил он родину и землю,
Как любит пьяница кабак.
Солнце, сияя, теплом излучается:
Счастливо сердце, когда расточается.
Счастлив, кто так даровит
Щедрой любовью, что светлому чается,
Будто со всем он живым обручается.
Счастлив, кто жив и живит.
Счастье не то, что годиной случается
И с мимолетной годиной кончается:
Счастья не жди, не лови.
Дух, как на царство, на счастье венчается,
В счастье, как в солнце, навек облачается:
Счастье - победа любви.
1) Недостаток разговоров об очевидном в том, что они развращают сознание своей легкостью, своим легко обретаемым ощущением правоты.
2) Потерять независимость много хуже, чем потерять невинность.
3) Классический балет есть замок красоты,
чьи нежные жильцы от прозы дней суровой
пиликающей ямой оркестровой
отделены. И задраны мосты.
4) Что губит все династии - число наследников при недостатке в тронах.
5) Любовь сильней разлуки, но разлука длинней любви.
----------
Все, что мы звали личным,
что копили, греша,
время, считая лишним,
как прибой с голыша,
стачивает - то лаской,
то посредством резца -
чтобы кончить цикладской
вещью без черт лица.
Как быстро уходят поэты
Как быстро стареют они
Но станут бессмертны поэмы
И юными будут стихи
1) Я своё отыграла в перетягиванье одеяла.
2) Но есть вещи, которые убьешь тем, что назовешь.
3) Убежать с тобой? Рада бы!
Разделить с тобой кров и путь?
Проще распрямить радугу,
Млечный Путь дугою согнуть,
накормить детей песнями,
победить в кавказской войне:
Разлюбить тебя?
Если бы!
Проще строить дом на волне.
4) Увидеть тебя и видеть,
и видеть тебя, и видеть,
и видеть, и вдруг решиться
поднять на тебя глаза…
5) оцарапав острым крылом,
пролетел над самым столом
тихий ангел,
и сразу за ним
матерящийся херувим
6) Послали друг друга на фиг
и снова встретились там
и послали друг друга на фиг,
и шли туда по пятам
друг за другом, и встретились снова,
и послали, и за руку шли,
и в обнимку… Да что там на фиг -
я с тобой хоть на край земли!
7) Смысл жизни младше жизни
лет на тридцать - тридцать пять.
Полагается полжизни
ничего не понимать.
А потом понять так много
за каких-нибудь полдня,
что понадобится Богу
вечность - выслушать меня.
8) Искала душу.
Вертела сердце в руках.
Раздвигала ребра.
Душу нашла - в мозгах.
Искала Бога.
Вертела сердце в руках.
Раздвигала ребра.
Бога нашла - в мозгах.
Искала тебя.
Вертела и раздвигала.
И ничего не нашла.
Нигде.
Ничего.
9) Нарисуй меня в латах
на голое тело,
будто вместо халата
я латы надела,
я накинула латы,
как халат, после душа.
А они маловаты.
А они меня душат.
10) Мысль не созрела, если она
не уместится в четырех строках.
Любовь не созрела, если она
не уместится в одном ах.
Стихи не сложились, если сейчас
стану искать рифму и соблюдать размер.
Жизнь не сложилась, если она
не уместится в одном да.
------------------------------------
Все писатели пишут на чужих книгах. Но одни на полях, а другие поверх текста
1) Не все одинаково пригодно для всех.
2) Истинная любовь не знает меры и границ.
3) Все мы, увы, не ко всем делам одинаково годны.
4) Любовь не признает иного врача, кроме себя самой.
5) Спутником красоты всегда было легкомыслие.
6) Тот, кто безумствам конца ожидает, безумен: настоящей любви нет никаких рубежей.
-----------------
Пусть каждый соблюдает свою дорогу.
НА ЖИЗНЬ ПОЭТОВ
Поэты живут. И должны оставаться живыми.
Пусть верит перу жизнь, как истина в черновике.
Поэты в миру оставляют великое имя,
затем, что у всех на уме-у них на языке.
Но им всё трудней быть иконой в размере оклада.
Там, где, судя по паспортам-все по местам.
Дай Бог им пройти семь кругов беспокойного лада,
По чистым листам, где до времени-всё по устам.
Поэт умывает слова, возводя их в приметы
подняв свои полные вёдра внимательных глаз.
Несчастная жизнь! Она до смерти любит поэта.
И за семерых отмеряет. И режет. Эх, раз, ещё раз!
Как вольно им петь. И дышать полной грудью на ладан.
Святая вода на пустом киселе неживой.
Не плачьте, когда семь кругов беспокойного лада
Пойдут по воде над прекрасной шальной головой.
Пусть не ко двору эти ангелы чернорабочие.
Прорвётся к перу то, что долго рубить и рубить топорам.
Поэты в миру после строк ставят знак кровоточия.
К ним Бог на порог. Но они верно имут свой срам.
Поэты идут до конца. И не смейте кричать им-Не надо!
Ведь Бог… Он не врёт, разбивая свои зеркала.
И вновь семь кругов беспокойного, звонкого лада
глядят Ему в рот, разбегаясь калибром ствола.
Шатаясь от слёз и от счастья смеясь под сурдинку,
свой вечный допрос они снова выводят к кольцу.
В быту тяжелы. Но однако легки на поминках.
Вот тогда и поймём, что цветы им, конечно, к лицу.
Не верьте концу. Но не ждите иного расклада.
А что там было в пути? Метры, рубли…
Неважно, когда семь кругов беспокойного лада
позволят идти, наконец, не касаясь земли…
Ну вот, ты -поэт…Еле-еле душа в чёрном теле.
Ты принял обет сделать выбор, ломая печать.
Мы можем забыть всех, что пели не так, как умели.
Но тех, кто молчал, давайте не будем прощать.
Не жалко распять, для того, чтоб вернуться к Пилату.
Поэта не взять всё одно ни тюрьмой, ни сумой.
Короткую жизнь.- Семь кругов беспокойного лада-
Поэты идут.
И уходят от нас на восьмой.
Грядки засеяла, коз попасла…
День клонится к вечеру, на сайт мне пора!
С друзьями там встречусь, цитаты прочту,
Комментом отвечу, слезинку сотру,
Стихов начитавшись талантливо-грустных --
Ведь много на сайте поэтов искусных!
Тут гениев много, талантливых -- тьма!
…Однако уж утро, и вновь ждут дела.
Поэты не рождаются случайно
Они летят на землю с высоты
Их жизнь окружена глубокой тайной
Хотя они открыты и просты
Глаза таких божественных посланцев
Всегда печальны и верны мечте
И в хаосе проблем их души вечно светят тем
Мирам, что заблудились в темноте
Они уходят, выполнив заданье
Их отзывают высшие миры
Неведомые нашему сознанью
По правилам космической игры
Они уходят, не допев куплета
Когда в их честь оркестр играет туш
Актеры, музыканты и поэты
Целители уставших наших душ
В лесах их песни птицы допевают
В полях для них цветы венки совьют
Они уходят вдаль, но никогда не умирают
И в песнях, и в стихах своих живут
А может быть, сегодня или завтра
Уйду и я таинственным гонцом
Туда, куда ушел, ушел от нас внезапно
Поэт и композитор Виктор Цой
Не пишется.
Я - в кризисе. Душа нема.
«Ни дня без строчки», - друг мой дрочит.
А у меня -
ни дней, ни строчек.
Поля мои лежат в глуши.
Погашены мои заводы.
И безработица души
зияет страшною зевотой.
И мой критический истец
в статье напишет, что, окрысясь,
в бескризиснейшей из систем
один переживаю кризис.
Мой друг, мой северный, мой неподкупный друг,
хорош костюм, да не по росту,
внутри всё ясно и вокруг -
но не поётся.
Я деградирую в любви.
Дружу с оторвою трактирною.
Не деградируете вы -
я деградирую.
Был крепок стих, как рафинад.
Свистал хоккейным бомбардиром.
Я разучился рифмовать.
Не получается.
Чужая птица издали
простонет перелётным горем.
Умеют хором журавли.
Но лебедь не умеет хором.
О чём, мой серый, на ветру
ты плачешь белому Владимиру?
Я этих нот не подберу.
Я деградирую.
Семь поэтических томов
в стране выходит ежесуточно.
А я друзей и городов
бегу, как бешеная сука,
в похолодавшие леса
и онемевшие рассветы,
где деградирует весна
на тайном переломе к лету…
Но верю я, моя родня -
две тысячи семьсот семнадцать
поэтов нашей федерации -
стихи напишут за меня.
Они не знают деградации.
Стихи не пишутся…
Пропала моя Муза…
А может быть опять
Пошла мне изменять?
Вот только с кем?
Ведь тут поэтов
Пруд пруди
А ну, попробуй-ка найди!
(М)