Не отразиться в образах -
Хотя и рад бы…
У умирающих глаза -
Правдивей правды.
Что им - холеная рука
В холеной коже?
В очах предсмертная тоска
И вопль: «О, Боже!»
Поверьте, им - не до нажив,
Не до Джоконды.
У них другие миражи
И горизонты.
Свои признания в любви,
Свои проклятья,
Благословения свои
В часы распятья,
И просьбы слабые в горсти
С уменьем вянуть.
…И страшно очи отвести
И в душу глянуть.
Ангел из Чертаново
Солнце злилось и билось оземь,
Никого не щадя в запале.
А когда объявилась осень,
У планеты бока запали,
Птицы к югу подбили клинья,
Откричали им вслед подранки,
И за мной по раскисшей глине
Увязался ничейный ангел.
Для других и не виден вроде,
Пол-словца не сказав за месяц,
Он повсюду за мною бродит,
Грязь босыми ногами месит.
А в груди его хрип, да комья -
Так простыл на земном граните…
И кошу на него зрачком я:
Поберег бы себя, Хранитель!
Что забыл ты в чужих пределах?
Что тебе не леталось в стае?
Или ты для какого дела
Небесами ко мне приставлен?
Не ходил бы за мной пока ты,
Без того на ногах короста,
И бока у Земли покаты,
Оступиться на ней так просто.
Приготовит зима опару,
Напечет ледяных оладий,
И тогда нас уже на пару
Твой начальник к себе наладит…
А пока подходи поближе,
Вот скамейка - садись, да пей-ка!
Это все, если хочешь выжить -
Весь секрет как одна копейка.
И не думай, что ты особый,
Подкопченный в святом кадиле.
Тут покруче тебя особы
Под терновым венцом ходили.
Мир устроен не так нелепо,
Как нам чудится в дни печали,
Ведь земля - это то же небо,
Только в самом его начале.
ВЫСШАЯ МЕРА
Мой Ангел расправит крылья
Над мессивом бездорожья,
Над страхом и над безсильем,
Над ужасом и над дрожью.
Мой Ангел - желанный вестник -
Взлетит над пургой таежной.
Ему улыбнется смертник,
Мурашки пойдут по коже.
Я выше не знаю веры,
Я тоньше не слышал пенья,
Готовился к «высшей мере»,
А получил прощенье.
Мой Ангел споет безмолвно
О ветре родном попутном.
Глаза я открою, словно
Ребенок весенним утром.
Великой площади Руси,
Речному сонному причалу,
Случайной женщине в такси,
Своей супруге - поначалу,
Вершине снежно - ледяной,
Алешке - другу - скалолазу…
И только матери родной
Я не дарил цветов ни разу.
…Рука, протянутая в воздух,
Тряслась, от старости легка.
И мнилось мне: еще не поздно
Согреть копейкой старика.
…Мужик, бездомный и замшелый -
в картонном ящике - клубком.
Еще живой, но вряд ли целый…
Так напои его чайком!
…Собачья, шустрая походка,
Лицо в запекшейся крови…
Не безпризорник он - сиротка.
Остановись - усынови!
Но отрешенно, томно, мнимо -
Во взглядах скука и тоска,
Мы проходили мимо, мимо -
Сегодня… И во все века…
ГОРДЫНЯ
Над пустотою нависая криво,
Вцепясь корнями в трещины корней,
Стоит сосна у самого обрыва,
Не зная, что стоять недолго ей.
Ее давно держать устали корни,
Не знающие отдыха и сна;
Но с каждым годом круче и упорней
Вверх - наискось - все тянется она.
Уже и зверь гордячки сторонится,
Идя в обход, смертельный чуя страх,
Уже предусмотрительные птицы
Покинули гнездо в ее ветвях.
Стоит она, беды не понимая,
На сумрачной, обветренной скале…
Ей чудится - она одна прямая,
А все иное - криво на земле.
Я кофе заварю. Тебе покрепче?
Ты улыбнёшься, взяв меня за плечи…
Не уходи, мне без тебя невкусно.
Прижмусь к тебе, отчаянно, до дрожи.
Опять небритый и слегка колючий.
Ты спросишь: «Я хороший?»
Да нет, ты не хороший… просто лучший
ДОБРОЕ СЛОВО
Среди невезенья иного,
Среди невеселого дня
Скажите мне доброе слово,
И слово утешит меня.
Прошу я не хлеба, не крова.
Надежней и проще всего:
Скажите мне доброе слово,
И я оправдаю его.
Счастливей, чем счастья подкова,
Дороже, чем горечь добра.
Спасибо за доброе слово.
Спасибо за слово добра,
На струнах унынья былого
Пускай зазвучит торжество!
Скажите мне доброе слово.
А я преумножу его.
ПУСТОЙ ОБРЯД
Суровой повседневности обряд, -
Вопрос: «Как жизнь?» И тут по ритуалу:
«Да ничего.» - «Ну будь…» - «Вот так-то, брат…»
Но человек начнет мало-помалу
Рассказывать: «Такие, брат, дела…-
Сначала так, с неловкостью, несмело.-
Жена на той неделе умерла.
Дочь что-то, между прочим, заболела.
Зашел бы. Как-никак…» Я на него
Гляжу. Он козырек надвинул."Э, он плачет…"
…Спроси: «Как жизнь?" - ответит: «Ничего…»
Но это ничего еще не значит.
Вырвусь я в своем одиночестве
Из тоски лихих годин.
Даже в полном одиночестве
Я на свете не один.
Пусть душа, ни с чьей не схожая,
Словно комната, пуста,
Предо мною - Матерь Божия
И спокойный лик Христа.
Лампа ночью долго светится
Над застывшею строкой.
Есть мне с кем глазами встретиться
И к кому прильнуть душой…
Пересуды, переборы
болью капают с виска
Разговоры, разговоры -
пустословия река.
Убиваем мыслью, взором,
Убиваем разговором.
Слово злое иль пустое
Мысль - стрела,
огонь,
копьё,
В чью-то душу полетела,
изорвала, изболела,
изувечила её.
Рана болью зарастает
Изуверясь, угасает…
Что же делаем мы, люди?
Не судите - а мы судим.
Не желайте - возжелаем.
Убиваем, убиваем…
И в истерзанное тело
То, что на кресте висело,
Ударяет сплетен жало
и злоречия кинжалы.
Злое дело продолжаем
Распинаем, распинаем.
И от боли содрогаясь
Просит Он одно:
покаясь
Жизнь свою пересмотрите:
Не убийте,
не судите,
Жен чужих не возжелайте,
Родственников почитайте,
Не крадите,
не блудите,
Лже-богов не сотворите,
Ближних, как себя любите.
Так,
сказал Господь,
живите!
Тихие заповеди
Ничего не нужно объяснять,
Нужно выйти из могильной тени,
Опуститься тихо на колени
И глаза к Распятию поднять.
Ничего не нужно говорить.
Нужно помолиться о немногом,
Сердцем не лукавить перед Богом,
Слезы покаянные излить.
Никого не нужно осуждать.
Бог - Судья и праведных и грешных.
Он осушит слезы неутешных
И простит, как любящая мать.
Никого не нужно принуждать.
Нужно стать звездою говорящей.
Среди тьмы, торжественно горящей,
Нужно научиться сострадать.
Мне нравятся фильмы про мрачного Сталина,
Как ходит задумчиво он по Кремлю
И вешает всех, от Иркутска до Таллина…
Но порно я всё-таки больше люблю.
Мне вестерны в кайф, где индейцы с ковбоями
Друг друга на медленном жарят огне
И очень гордятся своими устоями…
Но порно особенно нравится мне.
Немо горит в окне огонек;
Звезды немы.
Где мы, когда человек одинок?
Где мы?
Где мы, когда он, уставясь во тьму,
Ищет совета?
Где мы, чтоб вовремя выйти к нему,
Ждущему где-то?
Сколько раз мы с тобою клялись
В чуткости к другу?
Что же ты далью счел эту близь,
Спрятал за спину руку?
Взял да забился в свой уголок,
Пишешь поэмы…
Где мы, когда человек одинок,
Где мы?..
БАЛЛАДА АВТОМОБИЛИСТА
Вторая ночь без сна,
Хоть я не виноват.
Все в голове она-
Пустой стеклянный взгляд…
Как руку подняла,
Как я остановился…
Веселые дела
Работала девица!
Скривив в усмешке рот,
Пуская дым небрежно,
Сказала: «Ну, вперед!
Могу быть очень нежной…»
«Все можешь?» - «Все могу!" -
Ей было лет пятнадцать.
В тот миг, я не солгу,
Я начал заикаться.
На улице. На грани.
На грани Бытия…
Я не отец, но ранен.
А эта дочь - ничья.
Ирина Дрожжина.