Печаль быстро разрастается в объемах бесплатно. Уменьшение объема печали требует средств и усилий.
Мудрость зарождается медленно и не бесплатно, а работает во благо и на благо человека всю жизнь. Выбор за нами.
Скука в доме, тоска и печаль.
На одном из одесских кладбищ есть могила актёра М.Н.Митрофанова с надписью на плите: «Много раз мне случалось играть покойников, но никогда я не играл их столь мастерски». Но, наверное, никто в мире не сравнится с чувством юмора мексиканских эпитафий: «Здесь покоится Томас Химотео. Теперь ты в руках Бога. Господи, следи за своим кошельком…», или «Моя дорогая жена Брунжильда Джаламонте. Господи, прими ее с таким же удовольствием, с которым я посылаю ее тебе». Или: «Здесь покоится Панкрацио Хувеналес. Он был примерным мужем, отличным отцом, но плохим электриком». Ну и уж совсем невероятное: «Густава Гумерсинда Гутиеррес. 1934−1989. Вечная память твоих сыновей (кроме Рикардо, который не сбрасывался)».
Наверно, в этом что-то есть -
С тобою не грозит мне встреча,
Нам не зажечь на ужин свечи,
Обнявшись, рядом не присесть.
Наверно, в этом что-то есть -
Друг другу вечной быть загадкой,
Слезу смахнуть в тоске украдкой,
И песни слушать раз по шесть.
Наверно, в этом что-то есть -
Любить мираж, мечтать о сказке,
Не думать о реальной ласке,
В разлуке дней не перечесть.
Наверно, в этом что-то есть -
С тобой общаться в интернете,
Жить рядом на одной планете,
Тебе стихи свои прочесть.
Наверно, в этом что-то есть -
Когда весь год весна и лето,
Знать, что на белом свете где-то
Ты просто есть, ты просто есть…
Стирается все! Печаль, грусть и радость!
Улыбка весны и осени старость…
Нас время с годами совсем не щадит
И чертит на лицах- морщинок вердикт…
И в сердце и душу, бьёт плетью из боли,
С годами смиряешься с данною ролью.
Забудется всё, что было на свете!
И память времён, сотрёт следы эти…
И только звезда будет плакать на небе,
Да ветер судьбы, оживлять жизни реки…
СМОТРЕЛ ГОСПОДЬ И ТИХО ПЛАКАЛ
На нас Господь с Небес смотрел,
Как мир нас втягивал тщетою.
И, как цепляясь за пустое,
Не отреклись от глупых дел.
Порою взгляд Его смущал
Сердца, что ржа не все разъела.
И каялись мы то и дело,
И добрый Бог опять прощал.
Слащавый мир сильней манил,
Ему хотелось, вне сомнений,
Чтоб каждый Истину забыл,
И не услышал обличений.
Чтоб только под ноги смотря,
Пустое на пустое множив,
Мы, к ночи день свой подытожив,
Не обвиняли бы себя.
О, как хотел сей бренный мир
Кумиром нашим стать отныне,
И сорок лет водить пустыней,
Устроив лжи кровавый пир.
Нам Бог кричал, Он нас любил!
Холодный дождь на землю капал.
Смотрел Господь и тихо плакал,
Как мир нас, глупых уводил…
Бомж
.
Сегодня БОМЖ без крова, без одежды
Совсем недавно был Отечества надеждой.
Орбиты космоса ему все подчинялись,
Его рукою кнопки нажимались.
Успехи множил он страны великой.
Теперь он просто человек безликий.
Страна, в которой люди ничего не стоят,
Не может быть Страной достойной.
Печали о том, чего не имеешь, отнимают радости того, чем богат.
`
Вы об этом слышали едва ли, что за облаками есть приют,
Где живут Хранители печали, - те, что людям скорби раздают.
Их не делят поровну на брата, тут своя у каждого стезя.
И нельзя воспользоваться блатом, и отдать другим печаль нельзя.
Если без причины вы грустите, если мир вокруг объят тоской,
Знайте, это к вам пришел Хранитель и коснулся памяти рукой.
И наверняка вы замечали, как, нарушив сумрачный уют,
По ночам Хранители печали призраками в комнате встают.
Не старайтесь разглядеть их лица, скрытые покровом темноты,
Потому что может так случиться, что у них знакомые черты.
Не пытайтесь торговаться с ними, - их посыл, увы, неотвратим.
Потому что всё, что мы не примем, остается им, и только им.
И крутись как хочешь и как знаешь, уложившись в роковой лимит, -
От печали есть спасенье там лишь - там, где, говорят, страданье спит.
Где на поднебесном перевале ждёт нас путь в заоблачный приют,
Где, сменив Хранителей печали, мы продолжим их прискорбный труд.
Мне погрустить порою любо дело.
А вот в печали негатив через края.
Ах, если б сердце слушаться умело…
Да я ему не в силах приказать,
Чтобы оно печалится не смело.
В печали нет ни капельки надежды,
Уже случилось, не найти пути назад…
А грусть не исключает всё же веру,
Что всё вернётся на круги своя,
Хватило б лишь терпения и время.
Грустить, бывает, сердце радо
А от печали Господи прошу убереги.
Просвета нет в любой печали,
А в грусти очень даже может быть.
Поэтому печалиться не надо.
А звёзды тоже плачут…
На сцену поспеша,
Под маской слёзы прячут,
Когда болит душа.
Свои играют роли,
Смеются и поют…
Но позабыть о боли
Сердца им не дают.
Не каждый зритель сможет
Увидеть их печаль…
Когда тоска вас гложет,
И недоступна даль,
Не стоит огорчаться -
Не вечны боль и грусть!
Давайте улыбаться,
Чтоб счастье не спугнуть!
Когда нужно взять себя в руки, так хочется, чтобы тебя взяли на руки!
В этом марте немного тихо, в этом марте не сыплет снег. Драм любовных не сносит вихорь. Все обычно в обычный век. А в апреле дожди и грозы, капли бьют по асфальту в такт. На окне осыпаются розы [в театре жизни снова антракт]. Моя боль не имеет вкуса, нет в ней запаха, лишних слов. Ты же знаешь, что время не лечит. Хватит жить в мире призрачных снов!
Май с собой принесет проклятие, полыхает огнем по венам. Морфий мне помогает справиться. С чем? С собой в этих серых стенах. [Где закрыла себя по глупости, или просто в попытке спрятаться]. Мне не больно, ты все придумал. Слезы сами порою катятся.
Лето пахнет прогорклой мятою, табаком и горячим кофе. Я сегодня немного помятая. Ты прости… [прошепчу на вздохе]. Прошепчу и затихну статуей, оживу только поздним утром. Я давно уже кем-то проклята. Только кем? Что-то помню смутно. Лишь неясные очертания спустя годы во мне останутся. Ты не веришь? Но я забыла, каково это, снова нравиться…
По тебе я не плачу боле, не тоскую с вином в бокале. Я забыла все наши ссоры [и винить себя прекращаю]. Стоя вновь на пустом вокзале…
Я с тобою навек прощаюсь.
Может быть, мы когда-то встретимся, и посмотрим в глаза друг другу. Ты мне скажешь: «Сегодня ветрено». Я отвечу: «Минуй простуду». Разговор ни о чем, но, кажется, что-то старое вспыхнет искрами. Расплеснется, окутает, выстрелит… Я прошу, мне не надо этого, мы герои забытой повести [у нас нет ни имен, ни адреса]
Ни проклятой упрямой гордости.
Что на земле временно, то, разлучаясь с тобою, да не печалит тебя ныне.