Мы в жизни все
как птички
в клетке
добра и зла
марионетки
Чем больше дорожных пробок на улицах города, тем больше безразличие и эгоцентризм который нас и задушит.
когда дела идут так, что «будь всё проклято»,
когда реакция на новости лишь «Твою ж мААААть…»,
когда сверлами в мозг входят звуки города,
нити рвутся и их нам уже не связать…
в суете тонут люди, в своём потреблядстве,
на интриги глядя прикрытыми взглядами…
если в спину плевать теперь больше не гадство
сколько нам ещё жить? да и надо ли…
Общество всегда под-властно…
Общество готовит преступление, преступник совершает его.
На трибуну поднялся Артемон Карлович Бантов-Лентовский и обратился к народу с прочувственной речью. Те, мол, кто отказывается признать, что оранжевый галстук - есть величайшее благо цивилизации, есть атрибут нового человека, те варвары и дикари, недостойные ходить на двух ногах и считать себя представителями рода человеческого. В доказательство своих слов он призвал в свидетели самого Дарвина и его теорию эволюции. Раньше, мол, людей не было, а были только обезьяны. Одни обезьяны решили носить набедренную повязку, и потому превратились в высоко организованное и социальное существо homo sapience, а другие обезьяны отказались от повязки, и потому так и остались обезьянами. Так и те люди, что отвергают оранжевый галстук, не готовы переступить порог новой эры и составить компанию тем, кто уже совершил революционный скачок в эволюции. В финале речи Артемон Карлович возвестил, что на смену человеку разумному пришло более совершенное существо - человек оранжевогалстучный, а всех тех, кто предпочитает застрять на предыдущей ступени эволюции, следует насильно втащить в новую эру.
И что тогда началось! Оранжевогалстучники стали отлавливать всех несогласных, тащить их в торговый центр, который назывался теперь «Штаб принудительной эволюции», и там заставлять купить оранжевый галстук. Большинство, состоящее как раз из тех, кому было лень идти в магазин, с радостью приняли такую инициативу и вскоре не без гордости пополнили ряды оранжевогалстучников. Они были вдвойне довольны: и к новому витку цивилизации приобщились, и не пришлось самим идти.
С другими было сложнее. Эстеты и сторонники здорового образа жизни отчаянно сопротивлялись. Сначала они долго прятались по подвалам, городским катакомбам, трущобам. Если же их всё-таки отлавливали и доставляли в торговый центр, те брыкались и вырывались, когда им на шею повязывали галстук, так что многие от этого задыхались.
Это натолкнуло Артемона Карловича на новую идею. Новому человеку следует экономить время на всякие оранжевогалстучные дела, а не на наставление неразумных на путь истинный. Потому всех несогласных лучше сразу душить. Но потом от этой идеи отказались. Кроме как душить неразумных у оранжевогалстучников никаких других оранжевогалстучных дел как таковых не было, а если всех сразу передушить, то делать станет и вовсе нечего, и тогда станет очень скучно. Потому они продолжали пропаганду, в надежде, что «неразумные» всё-таки вступят в их ряды. Но новообращённых принимали уже не так, как раньше. Когда они торжественно, под барабанную дробь, повязывали ему галстук, то невзначай могли и задушить. А то не интересно.
Среднего размера холст, почти квадратный. Берег реки, вдали белеет удаляющийся пароход. На пиджаке, брошенном на траву, сидит женщина, рядом мужчина. Оба не молоды и не красивы, потрепаны жизнью. У него тяжеловато-сильное лицо, лысеющая голова. Он смотрит на нее, и взгляд его сложен, в нем - суровая мужская требовательность и приглушенная робость, упрямство и загнанность. Рука женщины прижимает к губам скомканный платочек - пальцы рук очерствели от работы. Взгляд в землю, смятенный и в то же время сосредоточенный, безнадежный и чего-то ищущий.
Как поздно встретили они друг друга! Встретили и поняли - не могут жить порознь, пришла поздняя, слишком поздняя, быть может, первая и последняя любовь в их жизни. До этого каждый из них с кем-то встречался, ухаживал и выносил ухаживания, женился, рожал детей, честно заботился о них. И дети, наверное, ждут сейчас дома. А они здесь, в глухом углу, уединившись, решают - как им быть? Мужчина неуверенно требует ответа. Неуверенно! Женщина молчит, смотрит в землю.
«Что о нас скажут люди?» Люди не только посторонние, без нужды суетные, но и те, кто близки, дороги… Что скажет мать одних детей, отец других? Что скажут сами дети?.. Мужчина ждет ответа. Ответа нет.
-----
Вопрос очевиден: с тех пор, как эта служба стала приносить доход, причем немалый. Каков был тираж французкой газетенки «Шарли Эбдо» до первых карикатурных скандалов? Правильно - мизерный, хотя она существует с 1969 года.
Но ведь тираж - это интерес. Интерес публики, ради которой и делается карикатура. Тогда возникает резонный вопрос: это карикатурист служит сатане, когда унижает святые и нравственные понятия, или - читатели, которые готовы платить за данные карикатуры? Ответ давно известен: «спрос рождает предложение». Увы и ах - таков нравственный портрет современного общества.
Да и стоит ли говорить о том, что именно Франция является историческим полем развития и становления сатирической карикатуры: еще со времен Мартина Лютера… Но простите: политическая карикатура, как язык не согласных с политикой верхов, и карикатура, разрывающая грани нравственности - не одно и то же!
Только отгремел скандал с карикатурами на религиозную тематику, как появился новый информационный повод напомнить о себе, потоптавшись при этом на костях и крови погибших в авиакатастрофе в Египте российского самолета (погибли 224 человека).
Благодаря скандалу с карикатурами на пророка Мухаммеда в разы увеличился тираж, интерес к газете. Далее - теракт 7 января 2015 года в редакции газеты (как месть за оскорбление), и 12 погибших его сотрудников… Но и это на пользу газетенке, не правда ли, «Шарли»? Потому как по итогам (далее факты из Википедии):
1. Властями Парижа принято решение присвоить газете Charlie Hebdo звание «Почётный гражданин города Парижа».
2. Около здания редакции Charlie Hebdo будет установлен памятник погибшим в ходе нападения - сломанный карандаш, его макет уже создан.
3. Власти французского города Ла-Трамблад в департаменте Приморская Шаранта приняли решение переименовать одну из городских площадей в честь еженедельника Charlie Hebdo. Как сообщил мэр муниципалитета Жан-Пьер Тайё, новое название получит небольшая площадь, расположенная рядом с библиотекой Ла-Трамблад.
4. Организаторы 42-го Международного фестиваля комиксов в Ангулеме посмертно наградили погибших художников Charlie Hebdo специальным Гран-при.
Делаем вывод: жизнь сотрудников «Шарли» и память о них стоит в разы больше, чем уважение к памяти о тех обычных семьях и детях, погибших в авиакатастрофе, кого газета отображает в своих карикатурах?..
Жизненный бумеранг - страшная вещь. Ведь ему не интересно, верят в него или нет, он просто по законам физики летит в отправившего его. Об этом стоит задуматься не только тем, кто пишет карикатуры костями и кровью невинных людей, но и тем - кто восторженно аплодирует им…
Катализатором для эскапизма, среди многих личностей, является их неспособность к рациональному и логическому мышлению. Где основной проблемой, как мне кажется, все-таки является незрелость «детство» и безответственность, этих лиц в обществе.
Сейчас многим из нас свойственно испытывать такое чувство, как разочарование. Доверие пропало и к людям, и к жизни… Как можно решить эту проблему? Да и решаема ли она? Думаю, что всё от человека зависит: захочет он изменить себя, изменится и сам, и своё отношение ко всему поменяет… Всё в человеке, всё для человека…
…Меня обучали обычным вещам, какие положено знать дворянину - магии, оружию, ядам, верховой езде, танцам…
Алкоголь, обеззараживает общество.
Угроза общества заключается не в людях, а в том, как складывается их мышление.
В этом мире останутся лишь алчные шлюхи, и неадекватные клоуны.
Когда наступает минута
Наград и раздачи слонов,
То их больше всех почему-то
У тех, кто сказал много слов.