Единственный человек, уцелевший после кораблекрушения, был выброшен волной на маленький необитаемый остров.
Он лихорадочно молился о том, чтобы Бог спас его. Он каждый день высматривал горизонт в поисках приближающейся помощи. Вымотавшись вконец, он решил построить небольшой шалаш из плавающих бревен, чтобы защититься от стихий и сохранить свои владения. Но однажды, вернувшись домой после похода в поисках пищи, он нашел свой шалаш окутанным пламенем, гарь поднималась к небу. Самым ужасным оказалось то, что все было потеряно. Он был охвачен горем и гневом.
- Бог, как ты мог так поступить со мной!", - рыдая, кричал он.
Рано утром на следующий день его разбудил звук корабля, приближающегося к берегу. Корабль пришел, чтобы спасти его.
- Как вы узнали, что я здесь? - спросил утомленный человек своих спасателей.
- Мы видели твой дымовой сигнал, - ответили они.
Отдай прошлое - Божьей милости, настоящее - Божьей любви, будущее - Божьей заботе…
Когда тело оставишь свое «за бортом»,
Не отложишь уже ничего «на потом»,
Через Кольца пройдешь, и предстанешь на Суд,
Там начала Его души многие ждут.
Пусть не верил ты в то, пусть смеялся подчас,
Пусть порой затыкал своей совести глас,
Но наступит и твой для ответа черед,
И к громадным Весам тоже дух подойдет.
И в тот миг прозвучит голос громом в ушах:
«Посмотри на деяния свои, о Душа !»
И раскроется Книга деяний твоих,
И твой голос вдруг станет безудержно-тих.
«Вот твой путь на Земле за все жизни, Душа !»
Будешь Книгу листать ты в тот миг, чуть дыша.
«Что ты сделал в последнюю жизнь пред Судом ?»
Ты поймешь, что оставил всю жизнь на потом !
На потом ! Ты не жил ! Лишь в иллюзиях рос !
Что ответить тебе на прямой тот вопрос?
Сколько блага ты в мир, сколько счастья принес?
Ведь нельзя не ответить на главный вопрос !
Ты молчишь, и не знаешь, что можно сказать?
О прошедших делах вновь придется узнать.
Кто бездумно, бесцельно по жизни бродил -
На Земле из трухи тот богатства скопил.
В небесах не обманешь, поверь, никого !
Там все вехи видны из пути твоего.
Все открыты худые и добры дела,
И свободная воля к чему привела.
И лукавства проходу вовеки там нет,
И не скажешь там чушь, и не вымолвишь бред.
И деяния твои за тебя говорят …
Дак какую ж судьбу они все посулят?
Дак всегда ли деяния были добры?
Не искал ли ты славы, земной похвалы?
Помогал ли другим, безразличным не был?
Над собой ты работал подчас что есть сил?
Сделай все, чтоб спокойно к Оценке предстать,
Сделай все, не пришлось чтоб потом горевать.
Ведь не знаешь, как много еще проживешь …
Сделай все - и тем в Вечность, возможно, войдешь !
Где-то в галактике очень далекой
Как-то по Воле великой, высокой
Дивных планет развернули вдруг сад -
Было под сорок там рас, говорят.
Их миллионы все лет разделяли,
И друг о друге те расы не знали,
И развивались, спокойно росли,
Новые души все в мир принесли.
Только несчастье однажды случилось,
Что-то внутри этих душ изменилось,
Расы решили Закону дать бой,
Ангелы с неба кричали им: «Стой!»
Так и случился космический сбой,
Падали души во зло те гурьбой,
Сами не ведали, что сотворили,
Многих сердца там отравлены были.
Бога забыли и духом уснули,
Вот потому то пространство замкнули.
Ненависть к ближним им стала знакома …
Ныне же там - Карантинная Зона.
Люди кричат с одиноких планет,
Будто одни, будто Бога здесь нет,
«Братьев по разуму» ищут напрасно …
Здесь карантинная зона, вам ясно ?!
Расам вовне как к больным относиться,
Коли у них уж не ангелов лица,
Коли живут, точно стая зверят?
Им отвечать потому не хотят.
Замкнуты расы в галактике этой,
Беды творят со своею планетой,
Вместо любви там религий капканы,
Носят властители темные планы.
Ангелы к расам спускались тем многи,
Чтобы напомнить всем людям о Боге,
Души очистить и к Свету позвать …
Ангелов люди хотят распинать.
Ныне стихии уж в действо вступают,
Люди причин своих бедствий не знают,
Все о прогрессе каком-то твердят,
Душу очистить свою не хотят.
Замкнуты расы больные на время,
Света взрастет в их сердцах может семя?
Расы спастись могут, только любя …
Там же вращается мир наш - Земля.
«Вина ! Вина !» кричал один
Довольно трезвый господин,
А я понять никак не мог -
За что его не любит Бог?
Но не любил себя он сам -
Вот потому ведь по утрам
Кричал призывно очень так
Все о вине то сей чудак.
И думал я: он пить хотел,
Вот потому о нем он пел.
Любви не зря, видать, вино
Нам в утешение дано.
Но вот нашел любовь уж он,
И стал потише вроде стон,
Но не утих он насовсем …
Вино взяло его, знать, в плен.
А он стонал, стонал порой,
Как будто давняя вся боль
До сих пор в нем жива была
И свой подсчет делам вела.
Он так однажды голосил,
Что я решился и спросил:
- Что за вина все просишь ты,
Для кой, скажи мне, красоты?
И он ответствовал тогда,
Была что в прошлом с ним беда,
И он простить себя не мог,
Хотя его простил уж Бог.
Вдруг стало ясно мне одно:
Вина похожа на вино !
Она пьянит, она гнетет,
И трезво мыслить не дает.
И обнимает ведь тебя,
Нисколько, впрочем, не любя.
Коль сам себя ты не простишь,
С сим грузом в небо как взлетишь?
Проси прощения у Отца,
Что замарал ты часть лица,
И сам себя простить сумей …
Свет понимания пролей
На прошлый грех, проступок твой, -
Тогда утихнет скорби вой,
И с новой силой сможешь ты Иные светлые мечты
Ты в новой жизни воплотить,
И дух на волю отпустить.
И коль вина сквозь жизни гложет,
Избыть ее Отец поможет !
Когда услышишь слово гений,
Восторженные крики: ох и ах!
Не забывай, что ты лишь авторучка,
Лежащая у Гения в руках.
Словно в глубоком омуте прячутся дни и лица…
Вы меня не запомните. Я Вам не буду сниться.
Просто однажды вечером, на перепутье улиц,
Взглядом таким доверчивым Вы ко мне прикоснулись…
Не обьяснить, не рассказать /странность такая/,
То что меня Ваши глаза не отпускают…
Вас укрывают сумерки. Прячут, не отдавая.
В городе словно умерли улицы и трамваи…
Ночь нарисует заново звезды над темной крышей
Будет меня обманывать снами, где я увижу
Ваши глаза, и утону в омуте тайны.
Я пропаду в этом плену встречи случайной.
Сотни дорог… Каждый из нас ими отмечен.
Просто, мой Бог, пообещай новую встречу…
Не проси у Бога денег - Злато счастья не дает… Не проси успеха в деле - есть талант - успех придёт. Попроси любви и веры, силы всех простить и жить, чтобы сердце нечерствело… Попроси… себя простить.
Гордыня - это когда вместо Бога, который находится в центре картины бытия, в этот центр становлюсь я сам. И вся картина мира тогда искажается, потому что в центре-то все равно Бог, это только в моем представлении все как-то по-другому.
Вот и получается, что со своей неправильной картиной мира, я все время на что-то натыкаюсь. Мне кажется, здесь должен быть проход, а здесь колонна, и я буду об нее биться все время.
Грех неуважения родных родителей называется хамством. В библейском богословии оно берет свое начало из повествования о Ное и его сыне Хаме.
Ной выглядел очень плохо, он был пьян, лежал голый, его, наверное, вырвало - несложно представить, как это некрасиво выглядело. Ной был очевидно неправ. Хам позвал старших братьев и стал смеяться: мол, смотрите, пророка из себя строит, а что себе позволяет!
Сим же и Иафет вошли к отцу спинами, не глядя на его грех, и накрыли его, чтобы не видеть его наготу и его срам. Они не позволили себе даже глядеть в сторону отцовского греха.
Эта история говорит о том, что дети - не судьи своим родителям. Даже в тех ситуациях, когда отец или мать полностью неправы, ребенку не дана власть их судить. Есть только одно исключение - когда родитель становится между Богом и своим ребенком, и мы знаем такие примеры из житий святых. Во всех остальных случаях надо смиряться.
Господь дал заповедь, но не сделал сноски, что в таком-то и в таком-то случае, вот при таких грехах родителей можно их не почитать. Поэтому если кто-то при вас начинает поносить своих родителей, даже если они пьяные, плохие, это, конечно, признак, что в душе этого человека, как в душе Хама, что-то разрушено.
В некотором смысле земные родители есть икона Бога для детей. Если же человек хамит земному отцу или земной матери, а потом идет в храм и говорит «Отче наш», Господь его слушать не будет, как не будет слушать того, кто плюет на Его икону.
Вот человек стоит перед Богом. Кто-то отрицает, что Бог - это Личность, большинство же людей за историю человечества это знало и в это верило. И человек спрашивает: Господи, Кто Ты мне? и кто я Тебе? как Ты ко мне относишься? кто я для Тебя?
Разные религиозные системы совершенно по-разному отвечали на этот вопрос. Одни рассматривают человека только как материал и подопытного кролика, другие видят в Боге только Создателя и Судию… Ответов масса. Но Христос в рамках Библейского понимания, когда к Нему подходят апостолы с просьбой научить их молиться, дает такой ответ: Молитесь так - Отче наш…
Он говорит не Судия наш, не Создатель, не Воздаятель, не Награждающий, Наказующий или Милующий. Он говорит: «Отче наш, Который на небесах…»
Господь берет понятный для каждого человека образ. К сожалению, сейчас это уже для многих плохо понятный образ, потому что сейчас отцы есть в меньшем количестве семей, а там, где есть, это зачастую «пассажиры диванные». Но тогда это было понятно, и этот ответ Христа все сразу ставил на свои места. Отец - это тот, кто судит, кто может наказать, но это тот, кто прежде всего любит.
Человека злого побеждают молчанием, а не словами; потому что слова еще более воспламеняют его.
Внешний мир рассеивает внутреннюю сосредоточенность.
Он родился с крыльями и нимбом,
под пасхальный колокольный звон,
изумив своим уродством дивным
весь Новокукушкинский район.
На него глазели как на чудо.
Дескать, ну, теперь вот заживём!
Много ль надо нам, простому люду?!
Разве что «Порше» да новый дом!
Рос малыш, а с ним - и деревенька.
Казино, фонтаны, небоскрёб…
- Мне б скопить на «Боинг» помаленьку…
- Мне бы в «Форбсе» засветиться чтоб…
А уродец плакал и молился
после просьб очередного дня.
- Ну, зачем таким я уродился?!
Господи, за что ж ты так меня?!
То ли от работы непосильной,
то ли от земляческой любви,
снял он нимб, свои расправил крылья,
и сказал присутствующим: «Рви!»
Время не расходуя на жалость,
рвал его на прЕзенты народ…
…
Ничего в деревне не осталось.
Чудо здесь давненько не живёт.