Наливай, нет причин для грусти.
Нам еще не назначен срок.
И еще не умолкли гусли,
И пока не нажат курок.
И еще какие-то люди,
Вспоминают, поют и ждут.
Я один, словно хрен на блюде, -
Все промчалось, как пять минут.
Сколько раз за спиной шептали,
Называли нехорошо,
Сколько раз в лицо посылали,
Сколько раз я туда не шел.
И ни с кем не в любви, не в ссоре,
И уже не держа весла,
Я почти потерялся в море
Умноженья добра и зла.
Я носился, как лошадь в мыле,
В суете, словно в пустоте,
Я любил и меня любили,
К сожаленью, совсем не
Но и те, и другие дамы,
Одинаково хороши -
Без зазрения били ногами
По тамтаму моей души.
Наливай, что еще осталось,
Запах листьев, осенний свет.
И, как дохлый хорек, усталость,
И надежда, которой нет.
Этот мир не так уж чудесен,
Не щадит никого из нас,
И прошу вас, не надо песен,
Если можно, поставтье джаз…
Наливай, что еще осталось,
Запах листьев, осенний свет.
И, как дохлый хорек, усталость,
И надежда, которой нет.
Этот мир не так уж чудесен,
Не щадит никого из нас,
И прошу вас, не надо песен,
Если можно, поставтье джаз…
Он играет на похоронах и танцах
Все зовут там и тут
И ни там ни тут не может он остаться
Снова ждут там и тут
И вновь смычок рождает звук
Сто новых свадеб сто разлук
Он играет на похоронах и танцах
Вся наша жизнь: одно из двух
Когда стучится в дом беда, не плачь
Мы здесь с тобой не навсегда
Что б ни случилось, никогда не плачь
Играй и горе не беда
И когда-нибудь совсем не там где надо
Выйдет срок прозвенит звонок
И я вспомню всех кто шел со мною рядом
Все что смог что не смог
Ничто не вечно под луной
Я упаду на шар земной
Пусть не будет комиссаров в пыльных шлемах
Пусть он сыграет надо мной
Он играет на похоронах и танцах
Все зовут там и тут
И ни там ни тут не может он остаться
Снова ждут там и тут
И вновь смычок рождает звук
Сто новых свадеб сто разлук
Он играет на похоронах и танцах
Вся наша жизнь: одно из двух
Случилось так, что небо
Было сине и бездонно,
И лёгкий ветер по морю
Гнал мелкую волну.
И был корабль полон
И друзьями, и знакомыми,
И путь держал в далёкую страну.
И капитан был опытный,
И все моря проплавал он,
Он силы был недюжинной,
Дубы валил плечом.
И нам казалось - много нас,
Мы сильные, мы храбрые,
И никакие бури нипочём.
Но что для моря наш корабль -
Скорлупка несерьёзная.
И вот однажды вечером
Попали мы в туман.
Средь неба грянул гром,
Собрались тучи грозные,
Пронёсся средней силы ураган.
И вот, что удивительно,
Все сильные и храбрые
И все, кому мы верили
Воскликнули: «Тону!»
Мы ждали от них помощи,
Они же нас оставили
И первыми отправились ко дну.
А нас носило по морю,
Надежды наши таяли,
И только по случайности
Нас приняла земля.
И те из нас, кто выжили
По разным обстоятельствам,
Забыли капитана корабля.
Слишком короток век, позади до обидного мало:
Был мороз - не мороз, да и зной был не очень-то зной.
Только с каждой весной всё острей ощущенье финала
Этой маленькой пьесы, что придумана явно не мной.
Это словно в кино, где мы в зале и мы - на экране:
Всем обещан полёт, и сверкают огни полосы…
Только время пришло - отпирают, трезвонят ключами,
И разрушено всё, и со вздохом глядишь на часы.
Кто тут прав, кто не прав - я прошу вас: не надо, не спорьте -
Слишком короток век - не прошёл бы за спорами весь.
Мы увидимся все в позаброшенном аэропорте
При попытке успеть на когда-то отправленный рейс.
Утренний ангел пустых бутылок.
Он слаб, он слегка не в себе.
Он дышит мне чем-то вчерашним в затылок,
Он крайне не склонен к борьбе.
Он смотрит печально, как я просыпаюсь
В сумерках буднего дня.
Утренний ангел пустых бутылок,
Не покидай меня!
Ведь я все чаще с утра сомневаюсь,
Что там, за окном - Земля.
И нашу убогую шхуну качает,
А в ней - только ты да я.
И я боюсь, что придет в движенье
Вчерашний табачный дым
И ты растаешь в то же мгновенье,
И я останусь один.
И хочется верить, что есть еще порох,
И что запал не остыл
Пока я слышу неслышный шорох
Твоих перепончатых крыл.
Куда бы мы ни брели с тобою.
Я первый, ты - чуть позади -
Всегда и повсюду нас было двое!
Пожалуйста, не уходи!
Проигрыш:
Мой бедный бледный ночной товарищ,
Когда протрубит беда,
Возможно, ты меня и оставишь,
А я тебя - никогда!
И если вдруг, тебе станет худо…
Хотя, куда уж еще…
Не уходи, будь со мною всюду,
Держись за мое плечо!
Утренний ангел пустых бутылок.
Утренний ангел пустых бутылок.
Утренний ангел пустых бутылок.
Утренний ангел пустых бутылок.
© группа «Машина Времени»
Все проходит по кругу:
Отвага, испуг,
Друг и недруг,
Любовь и разлука.
Все бывает не вдруг
И не сходит нам с рук -
Это круг.
И не выйти из круга.
Нас мотает от края до края,
По краям расположены двери,
На последней написано: «Знаю»,
А на первой написано: «Верю».
И, одной головой обладая,
Никогда не войдешь в обе двери:
Если веришь - то веришь, не зная,
Если знаешь - то знаешь, не веря.
И свое формируя сознанье,
С каждым днем, от момента рожденья,
Мы бредем по дороге познанья,
А с познаньем приходит сомненье.
И загадка останется вечной,
Не помогут ученые лбы:
Если знаем - безумно слабы,
Если верим - сильны бесконечно!
Пусть я не разгадал чудес,
Только знаю наверняка,
У нее в душе - темный лес,
У меня - лесная река.
В ночь, когда и надежды нет,
Я ломлюсь в ее бурелом
И бреду на призрачный свет,
Удивляясь, откуда он.
И не веря ни в рай, ни в ад,
В темной чаще ищу ответ,
Но всегда возвращаюсь назад,
Не дойдя до места, где свет.
А когда в голубом далеке
Солнца круг еще не высок,
Ты выходишь к моей реке
И ступаешь на мой песок.
Я смываю твои следы.
Я все ближе день ото дня.
Жаль, что ты боишься воды
И не можешь проплыть меня
И когда под вечер закат
Разукрасит своды небес,
Ты подаришь последний взгляд
И уйдешь в свой сумрачный лес.
Видно дан мне удел такой,
Не считая ни дней ни лет,
Сквозь тебя проплывать рекой,
Удивляясь, откуда свет…
И опять мне снится одно и то же:
За моим окном мерно дышит море,
И дрожит весь дом от его ударов,
На моем окне остаются брызги,
И стена воды переходит в небо,
И вода холодна, и дна не видно,
И корабль уже здесь, и звучит команда,
И ко мне в окно опускают сходни,
И опять я кричу: «Погодите, постойте!»
Я еще не готов, дайте день на сборы,
Дайте только день, без звонков телефона,
Без дождя за окном, без вчерашних истин,
Дайте только день!" Но нет, не слышат…
Отдают концы, убирают сходни,
И скрипит штурвал, и звучит команда,
(На моем окне остаются брызги)
И на миг паруса закрывают небо,
И вода бурлит, и корабль отходит…
Я стою у окна и глотаю слезы,
Потому что больше его не будет…
Остается слякоть московских улиц,
Как на дне реки, фонарей осколки.
А еще прохожих чужие лица.
И остывший чай. И осенний вечер.
Сколько лет, сколько зим
Я мечтал об одном,
Я мечтал об одном,
Мой друг.
Чтоб собрать всех друзей
За одним столом,
И увидеть, как свят наш круг
И настал тот день,
Когда я решил,
Что пробил
Долгожданный час,
Я на стол накрыл
И свой дом открыл,
И пошел и позвал всех вас.
Я не верил не знал,
Сколько добрых рук
Мне готовы помочь теплом.
И как много
Моих друзей и подруг
У меня за моим столом.
Я готов был петь
Для них до утра,
Пусть не каждый
Друг с другом знаком,
Но случилась
Странная вещь тогда
За моим бескрайним столом.
Друг на друга,
Скосив осторожный глаз,
Все молчали в моем дому.
А потом, прощаясь,
Каждый из вас
Подходил ко мне одному
И последних друзей
Проводил мой дом -
Одиночество праздник мой.
Почему вы друзья
Лишь во мне одном
И чужие между собой…
Он был старше ее. Она была хороша.
В ее маленьком теле гостила душа.
Они ходили вдвоем, они не ссорились по мелочам.
И все вокруг говорили: Чем не муж и жена?
И лишь одна ерунда его сводила с ума:
Он любил ее, она любила летать по ночам.
Он страдал, если за окном темно,
Он не спал, на ночь запирал окно.
Он рыдал, пил на кухне горький чай
В час, когда она летала по ночам.
А потом, поутру она клялась,
Что вчера это был последний раз.
Он прощал, но ночью за окном темно,
И она улетала все равно.
А он дарил ей розы, покупал ей духи,
Посвящал ей песни, читал ей стихи.
Он хватался за нитку, как последний дурак.
Он боялся, что когда-нибудь под полной луной,
Она забудет дорогу домой.
И однажды ночью вышло именно так.
Он страдал, если за окном темно,
Он рыдал, на ночь запирал окно.
Он не спал, пил на кухне горький чай
В час, когда она летала по ночам.
А потом, поутру она клялась,
Что вчера это был последний раз.
Он молчал, но ночью за окном темно,
И она улетала все равно.
И три дня, и три ночи он не спал и не ел,
Он сидел у окна и на небо глядел.
Он твердил ее имя, выходил встречать на карниз.
А когда покатилась на убыль луна,
Он шагнул из окна, как шагала она.
Он взлетел, как взлетала она, но не вверх, а вниз:
А потом, поутру она клялась,
Что вчера это был последний раз.
Он прощал, но ночью за окном темно,
И она улетала все равно.
«И человечество распространится по всему космосу и станет единым потоком лучистой энергии, которая мгновенно пронизывает пространство и время, все знает и ничего не хочет, что является прерогативой Богов». Это слова Циолковского.
Все знает и ничего не хочет. Мне бесконечно далеко до этого состояния. Я еще много чего хочу и очень много чего не знаю.
Я не знаю, почему однажды люди в сутанах (не Боги же!), собравшись вместе, решили, что отныне и вовеки четыре Евангелия станут для всех христиан мира каноном, а остальные - ересью. Как это они за всех нас решили.
Я не понимаю, почему, если Бог есть Любовь, основные слова, с которыми мы к нему обращаемся, - «прости» и «помилуй», да еще «побойся Бога».
Я не понимаю, почему во всех четырех Евангелиях Иисус гневался, скорбел, вопрошал и учил, но ни разу не улыбнулся.
Я не понимаю, почему ни один добродетельный поступок не толкает тебя к следующему, в то время как пороки плотно связаны друг с другом в одну цепочку (выпил - захотелось курить, покурил - захотелось добавить, добавил - захотелось к девкам
Я не понимаю, почему мы с таким наслаждением разрушаем себя - хрупкую и единственную машину, данную нам для путешествия по жизни?
Я не понимаю, почему у меня так и не получилось никакого счастья с женщинами, которых я любил больше всего на свете?
Я не понимаю, почему мы иногда так безжалостны к самым близким людям и разводим экивоки со всякими отдаленными мерзавцами?
И почему мы так беспечны?
И почему вдруг от каких то нот или строк мурашки идут по спине и слеза просится на глаза?
Я не понимаю, почему перед сном я открываю газету и одновременно включаю телевизор, хотя ненавижу и то и другое?
И почему, как ни верти, я воспринимаю беседы, идущие в Интернете, как бессмысленное бормотание слепых людей в темной комнате?
Еще я не понимаю, почему человек до последней секунды с такой отчаянностью цепляется за жизнь, которую он и получил то помимо собственной воли и желания, и совсем она не была хороша, и радости в ней было куда меньше, чем печали, а две три короткие вспышки счастья оставили после себя разве что горьковатый привкус ностальгии?
Я бы очень хотел все это понять. И еще многое многое другое. И тогда уже (может быть) - ничего не хотеть."
Черви в золоте, тесно в комнате,
Тесно в городе,
Мир большая тюрьма.
Кутерьма.
Лето в холоде, танцы в холоде,
Кто на проводе?
На проводе тьма.
Тишина.
И не склеить осколки,
И не вытравить мрак,
Видишь, как плодятся волки
Из бездомных собак.
Вставь башку в телевизор,
Протри кушетку до дыр,
Ты уже посмертно вписан в этот
Брошенный, брошенный, брошенный Богом мир.
Болтом - гаечкой, волком - заечкой,
Кем ты был, кем не был,
Пойди разберись.
Обернись.
Стал овечкою,
Встал со свечкою,
Нынче бог тебе как фиговый лист,
Типа чист.
Сомневаться не надо,
Время вспять не течёт,
Ровно в полночь день со склада уйдёт со счёта на счёт,
Но сейчас не об этом.
Я так хочу, чтобы жил
Тот, кто бросит лучик света в этот
Брошенный, брошенный, брошенный Богом мир.
Это было так давно… что и вспомнить мудрено.
Это было очень много лет назад…
Дом был старый как утес… он по окна в землю врос.
И за окнами шумел забытый сад…
Были дни тогда длинней… я не помню лучше дней…
Были добрые и верные друзья…
Я был сказочно богат… я имел забытый сад…
И не верил в то что стану старше я…
Но час пробил я битым был и бился в стену лбом
И день и ночь все мысли прочь я думал об одном…
Как так что я дорос уж до седых волос…
И как поверить в то что нет ответа на вопрос?
Я молод был и верил в то что будет много дней.
И верил в то что взрослый во сто крат умней детей.
Но час настал я взрослым стал и тут увидел я…
Как много взрослых дураков живет вокруг меня…
И понял я что на камнях не вырастет травы…
И дети в парках и садах меня зовут на вы…
Еще чуть чуть пожить вздохнуть и вот окончен путь.
Я так хотел от этих дел немного отдохнуть…
И я помню как теперь… что была открыта дверь…
Там был ясный день и чистая вода…
А сегодня срок истек… на двери висит замок…
Дверь закрыта… ключ потерян навсегда…
А вчера приснилось мне… что нашел я ключ во сне…
И упал замок… и дверь уж отперта…
Я сдержать себя не смог… и ступил я за порог…
И за дверью оказалась… пустота…
Пусть старая джинса давно затёрта до дыр,
Пускай хрипит раздолбанный бас.
Не стоит прогибаться под изменчивый мир,
Пусть лучше он прогнется под нас.