Где ты, наивный Дон Кихот,
Отважный, безрассудный воин?
Печаль покоя не даёт,
Ты, лучшей участи достоин…
Не мог же Автор, чёрт возьми,
С тобою, рыцарь, распрощаться,
Ты должен, должен был сражаться,
Пусть с мельницами, не с людьми,
Не с великанами… Неважно…
Осталось слишком много зла
На белом свете… Несть числа,
И оттого тревожно, страшно…
А, Дульсинея из Тобосса,
А, Санчо Панса, Росинант?
Не мог же Автор, в хлам забросить,
Перо, чернила, фолиант?
Нельзя! Как можно? Он обязан
Дать Дон Кихоту победить,
Он с ними прочной нитью связан!
Жаль… Автора, не воскресить…
Вся моя жизнь борьба, в которой я, в основном, одерживал Пирровы победы.
Главный инквизитор,-моя совесть, —
Жжёт меня бесстрастно на угОльях,
Мучает без слёз и плача то есть,
Я ж вишу на длинных, толстых кольях.
Совести глубокие глазницы
Кажутся мне безднами зачем-то,
Я хочу от страха помолиться,
Только рот заклеен липкой лентой.
Скотч сорву и плюну на уголья,
Страх когда оставит душу, тело…
Совесть насажу затем на колья…
Пусть висит… А мне — поднадоело.
Когда закрываешь глаза противнику, ты лишаешь его не только зрения, но и страха.
Смысл жизни виден лишь в борьбе, вне борьбы нет и самой жизни.
Противоречия никогда не могут быть затушеваны надолго, они решаются борьбой.
Борятся не за жизнь, а за блага в ней,
борятся не за мир, а за влияние в нём,
борятся не за свободу, а за привелегии в обществе.
Иногда мы ведем борьбу не с людьми, а с собственными тараканами, которых победить невозможно.)).
Параллели — это уставшие перпендикуляры.
Журналисты против депутатов,
Это как два педика на ринге.
Конечное желание каждого человека — счастье. Конечный итог один и именно к нему стремится все живое. Но на пути к долгожданному счастью каждый встречает море своих бед глубинной в драму. И бороться ли с этой глубиной каждый решает сам.
Всего сложнее побеждать,
Когда не знаешь с кем воюешь.
Если за что-то надо бороться, неплохо бы понять — с кем…
Загадочный человек — тот, кто за гадов.
Борьба — это реакция на скуку, а не способ выживания. Страсть — это желание жить, а не привычное «необъяснимая» тяга к кому-то индивидууму.