Шел один человек по пустыне, устал, захотел пить.
Воздел руки к небу, стал молиться - и было ему даровано чудо, пошел дождь.
Человек напился и снизошло на него Просветление.
А другой человек тоже шел-шел, устал, стал молиться
- а дождя нет.
Он молится, молится - и ни фига! Так и помер от жажды.
Такое тоже бывает.
И даже довольно часто.
А бывает и такое: шел по пустыне, устал, начал ругаться матом на себя и на все окружающее, а тут и дождь пошел.
Человек напился и пошел дальше и не умер.
Но об этих досадных случаях священные книги не упоминают - чтобы не снижать рейтинг богу.
В одном зоомагазине стояли рядом три клетки. В одной сидела канарейка и целыми днями распевала звонкие песенки о вольных просторах и свободном полете. Правда, она не представляла, что такое полет, и на вольном просторе никогда не была, но других песен просто не знала.
В другой клетке сидела старая крыса, непонятно зачем туда посаженная. Крыса не умела петь, но она прекрасно знала, что такое свобода, и каждую ночь подгрызала угол клетки, в надежде однажды выбраться оттуда.
Между крысой и канарейкой жила шиншилла. Спала на опилках, крутилась в колесе, чтобы поддержать фигуру, грызла семечки, от которых эта фигура необратимо портилась - словом, вела обычную шиншиллью жизнь, а больше она ничего и не умела.
Однажды, когда канарейка спела одну особо проникновенную песню об утраченной свободе, так что даже сама растрогалась, шиншилла её спросила:
- А что это такое, твоя свобода?
- Это сложно объяснить, - уклончиво ответила канарейка. - Словами не передашь, тут нужны чувства. Я могу спеть.
И она стала петь песню за песней - эти песни зажигали сердце, но не давали шиншилле ни малейшего представления о предмете.
- Лучше меня спроси, - проскрипела крыса. - Уж я-то знаю, что такое свобода.
- И что же это? - спросила шиншилла.
- А вот что! - крыса извернулась, протиснулась сквозь дырку и вылезла из клетки. - Теперь я вольное животное, и никакая решетка меня больше не держит. Могу идти куда хочу и делать что вздумается.
- Ой, правда? Как интересно! - воскликнула шиншилла.
- Да, - кивнула крыса. - Конечно, следует помнить о мышеловках, которые расставлены в укромных местах, о крысиной отраве и уборщице с веником. Но что такое эти мелочи в сравнении с волей! Здесь и собачий корм, и конопля для птиц, и удобные опилки…
Шиншилла задумчиво нахмурилась.
- Значит, воля - это зоомагазин?
- Нет, конечно! - засмеялась крыса. - Зоомагазин - это всего лишь одно из помещений в большом доме. Тоже своего рода каменная клетка. Из неё я могу выйти в сам дом. А там уж мне раздолье! И помойные ведра, и мусоропровод с питательными огрызками, и электропроводка. А сколько места для гнезда! Ну, правда, в доме тоже полно мышеловок, и еще приходится прятаться каждый раз, когда по лестнице ведут терьера с пятого этажа. Он, конечно, дрессированный и всё такое, но осторожность не помешает.
- Значит, свобода - это дом?
- Да нет же! Дом - это всего лишь одна каменная коробка в целом районе. А снаружи - там чего только нет! И мусорные бачки, и канализация, и недоеденные чипсы прямо на улице… Хотя там, конечно, можно попасть под машину, или нарваться на кота, или просто кто-нибудь пришибет камнем. Чем больше свободы, тем больше сложностей.
- А улица…
- Это часть города. Город огромен, и в нем так много интересного!
- Но и опасностей больше?
- Разумеется. В природе всё уравновешено. Чем больше клетка, тем больше свобод, но и ограничений тоже. Хочешь, я тебя тоже выпущу, пойдешь, посмотришь сама, что к чему?
- Нет, спасибо, - ответила шиншилла и на всякий случай подперла дверцу клетки поилкой. - Кажется, меня вполне устраивает тот уровень свободы, что я имею.
Старик стоит у Синего моря, протягивает руки навстречу волнам и кричит:
-Рыбка! Рыбка моя золотая, вернись!
Не возвращается.
-Рыбка! Я был дурак. А старуха моя - сволочь! Хотела стать дворянкой - получила дворянство. Да что там - царицей стала! И что? Теперь я при ней вроде принца-консорта.
Старик хохотнул.
-Слуги перед ней на цыпочках ходят, а на меня и не глядит никто. Вчера она меня вообще послала… на конюшню. Принародно. Совсем рехнулась баба.
Нет никого в волнах, только белая пена накатывается на сапоги старика.
-Рыбочка! Я знаю, ты меня слышишь. Вернись, ну пожалуйста! Я же никогда у тебя ничего не просил, для себя. Сейчас, всего-то и прошу - вернись! Мне ничего больше не надо - только приплыви!
-Ваше величество.?-предупредительный слуга деликатно тронул Старика за рукав и протянул теплый плащ.
-Что? А, да, спасибо. Конечно…
Ссутулившись, Старик побрел к карете. Нельзя заставлять королеву ждать.
Белая морская пена лизнула песок на том месте, где он только что стоял.
Русалочка не могла вернуться к Принцу. Никак. Даже если бы очень захотела.
Шла по лесу бедная слепая странница и наткнулась на старую убогую лачугу. Пустил её хозяин переночевать, рассказала ему слепая о своей нелегкой доле, а хозяин смотрит - гостья и умница, и красавица, чего ж ей одной мыкаться? А что слепая, так это даже хорошо - не видит она его, косого, хромого да горбатого; ей что урод, что красавец - всё едино.
Словом, сжалился над убогой, вызвался ей в верные спутники.
С тех пор и ходит Лихо Одноглазое у Слепого Счастья поводырем.
-Что-то ты, Иванушка, быстро обернулся!- сказал царь.- Я ведь тебя аж в Тридевятое царство посылал!
-А я как-раз оттуда. Исполнил, стало бы, поручение, достал Жар-Птицу. Вот, сами гляньте.
Иванушка полез за пазуху, вынул пергамент и протянул царю.
«Подтверждаю: этот Иван-дурак меня достал! Жар-Птица.
(Прим. И меня тоже! Конь-Златогривый).»
Джинн в стотысячный раз вылез из сосуда и устало спросил:
-Вызывал, о повелитель?
-Гы! Да не, это я так, по приколу. Можешь лезть обратно.
Джинн, скрипя зубами, вернулся в сосуд.
-И входит, и выходит, - донесся до него счастливый голос.- Замечательно выходит!
«Осёл», - подумал джинн.
Тезей шагал по лабиринту, держа наготове меч. Где-то впереди его ждал Минотавр, которого надо убить. Сквозь пальцы левой руки убегала и ложилась на пол тонкая шелковая нить, даря надежду на возвращение.
Одно лишь настораживало: таких нитей под ногами валялось подозрительно много.
Уня-уня-уняня! *
Жи-ши Бабай-ага, бяк мухтар.
Лян пахта бухты батрак.
Бабай-ага дык бабух, татух, косух, ня батрак поддых у нах.
Ким тата атас хана, батрак бундук:
- «Атас хана тата, бастель-пистёж.
Нана мана мин дюк, чапай ля аглы-бублы Ленин-бобо.»
У чапай бухты батрак ля атас-кишлак Маскава**, Ленин-бобо дам ум.
Причапай Кумач-поле у мамай (мат.):
- «Ленин жи! Ленин ши! Ленин пи-ши!»
Бух трах, бибиц Ленин на броневикы***.
- Мана-мана, бухты батрак, ху из ху?
- Бабай-ага, бяк мухтар, шлах нах, кумыш калым на-на мин фин!
- А, хурда модра! - мамай Ленин.
- Ана лян башка бузук, бра бунду.
Чапай бухты батрак ля кишлак-ама, лян хвоста бибиц Ленин у няняй:
- «Хар, хар, бяк мухтар!»
Узыр бяк мухтар Бабай-ага Ленин на броневикы - абдул трепатух с переляку.
- На-на капут мин, Ленин-бобо! Ана тата бухтук!
- На-на ламца найоп!- мамай Ленин-бобо, Аврора**** выр у бузук башка Бабай-ага.
Затыр бяк мухтар на-гора.
Чапай Кумач-Орда - салфет, Бабай-ага.
Пархар каркуш - ку-ку, Бабай-ага.
А наплюк тыгыдым - ламца уняняй:
«Жи-ши Бабай-ага, бяк мухтар. Лян пахта бухты батрак…»
____________________________
*-все тыгыдыгские сказки начинаются с этой фразы (здесь и далее - прим. ред.)
**-Москва
***-в тыгыдыгском языке встречаются заимствованные слова. В тексте они выделены курсивом.
****-тыгыдыги не очень хорошо знают новейшую историю.
Они до сих пор уверены, что революция произошла оттого, что Ленин застрелил царя из Авроры.
Некоторые, впрочем, считают, что Авророй называлась булатная сабля Ленина.
Василиса, дождавшись, когда Иван-Царевич уснет, достала из шкафа пузырек с чернилами, ручку с заржавленным пером и, разложив перед собой измятый лист бумаги, стала писать.
Милый Кащеюшка!
Писала она.
- Пишет тебе твоя племяница, Васька Лягушко.
Поздравляю вас с рождеством и желаю тебе всего от господа бога.
Нету у меня ни отца, ни маменьки, только ты у меня один остался.
Василиса перевела глаза на темное окно, в котором мелькало отражение свечки, и живо вообразила себе Кащея Бессмертного.
Это маленький, тощенький, но необыкновенно юркий и подвижной старикашка, лет шестидесяти пяти на вид, с вечно смеющимся лицом и пьяными глазами.
Под его почтительностью и смирением скрывается самое иезуитское ехидство.
Никто лучше его не умеет вовремя подкрасться и цапнуть за ногу, забраться в ледник или украсть у мужика курицу.
Ему уж не раз отбивали задние ноги, раза два его вешали, каждую неделю пороли до полусмерти, но он всегда оживал.
Василиса вздохнула, умакнула перо и продолжала писать:
- А вчерась мне была выволочка.
Ванька выволок меня за волосья на двор и отчесал шпандырем за то, что цветы по ковру выткала красные заместо розовых.
Не любит он меня, Кащеюшка.
Какая там любовь, если увидел меня только перед свадьбой, а у него уже Парашка боярская была!
Это все старый царь-батюшка ему велел жениться, а Ванька назло стрелу в болото послал, а царь у нас с придурью, все одно сказал, женись.
А зачем я ему нужна, когда у него своя Парашка.
А давеча Ванька велел для царя пирог испечь с яблоками, а я испекла с капустой, а он стал этим пирогом мне в харю тыкать. И кожу мою лягушечью, твой подарок памятный, в печке спалил.
- Приезжай, милый Кащеюшка.
Продолжала Василиса.
- Христом богом тебя молю, возьми меня отседа.
Пожалей ты меня, сироту несчастную, а то меня все колотят и кушать страсть хочется, а скука такая, что и сказать нельзя, все плачу.
А старших царевичей жены надо мной надсмехаются, говорят, что я зеленая и рот большой.
А сами дуры набитые, и рожи у нех рябые.
А что я скажу, мой Ванька младший сын, а у этой муж наследный принц.
Пропащая моя жизнь, хуже собаки всякой…
Забери меня отседа, я тебе последней служанкой буду, девкой половой, а только сил моих нет уже.
А еще передай привет бабке моей, и чтоб у нее нога не болела.
Остаюсь твоя Василиса, милый Кащеюшка, приезжай.
Василиса свернула вчетверо исписанный лист и вложила его в конверт, купленный накануне за копейку…
Подумав немного, она умакнула перо и написала адрес: «ТРИДЕВЯТОЕ ЦАРСТВО, ТРИДЕСЯТОЕ ГОСУДАРСТВО»
Потом почесалась, подумала и прибавила:
«КАЩЕЮ БЕССМЕРТНОМУ.».
Довольная тем, что не помешали писать, она надела шапку и, не набрасывая на себя шубейки, прямо в рубахе выбежала на улицу…
НЕ ВСЕ И ВСЕХ НУЖНО ПРОЩАТЬ.
Раньше я думал, что не смогу простить.
Но подрос, успокоился, воспоминания затерлись и оказалось, что прощать - это совсем просто.
Я простил тех, кто меня бил ногами.
Чего на них держать зло, они же просто скоты.
Тупые и бездумные.
Им указали, кого бить, они и бьют.
Я простил тех, кто меня держал.
Эти и не скоты даже.
Просто вещи.
Простил и тех, кто прищемлял мне руки дверьми, чтобы я не мог вырваться, тех, кто подходил ко мне, лежащему и избитому, чтобы плюнуть в лиц
Тех, кто выталкивал меня на ходу из электрички…
Да всех прощаю.
Я добрый.
Это же и не животные, и не вещи даже - это просто дерьмо.
Грязь.
Они и сами не знают, за что им полагается не любить евреев.
Но раз такой порядок - значит, так и надо.
С трудом, но их тоже можно понять и даже простить.
Но вот того, кто стоял с гаденькой улыбочкой рядом и наблюдал - не прощу.
Никогда.
Он шел через всю страну, через города и деревни.
По болотам и лесам.
По холмам и долинам.
Переплывал реки и переваливал через горы.
Он искал Принцессу.
Им двигала любовь.
Конечно, путь не был усеян розами.
Враги нападали поодиночке и скопом, и с ними приходилось сражаться.
Он и сражался - и побеждал.
А если мог, уходил от боя - конечно, если для этого не надо было слишком уклоняться с пути.
Он ведь знал, куда идет.
Конечно, Принцесса находится в самом сердце этого царства, в высокой башне, где ее стерегут мрачные стражники.
Но он не боялся стражников.
Он вообще ничего не боялся.
Так бывает, когда сознание захвачено одной-единственной мыслью, самой важной.
Четко определенные цели.
Дойти.
Найти.
Освободить.
Остальное - мелочи, это все потом, на досуге, сейчас не до того.
Как прошел через город, он и сам не заметил.
Кажется, его пытались остановить… но это было все-равно что остановить горный обвал.
Сквозь заслон у замка он прошел также легко - лишь нескольцо царапин осталось на блестящей серебристой броне.
Да разве в силах ему помешать копья и мечи, когда впереди, совсем уже близка, его потерянная любовь?!
Принцесса обнаружилась не в башне, как он предполагал, а во внутреннем дворе замка.
Тонкая фигурка в белом платье протянула руки ему навстречу…
Дракон метнулся в сторону, и файерболл пролетел у него над самым плечом.
Рывок вперед, удар когтистой лапой…
Перешагнув через кучку костей и мяса, только что бывшую человеком, дракон направился в сторону королевского зверинца.
Замок упал на землю, сбитый мощной лапой, дверца сорвалась с петель.
Из клетки навстречу своему освободителю выскользнула маленькая тускло-зеленая самочка и нежно лизнула в нос.
Любимая.
Коварно похищенная.
Вновь обретенная.
Обратно в свои горы драконы добрались без особых проблем.
Они жили очень долго и очень счастливо.
И пока что еще не умерли.
Яблочко спрашивает у Яблони:
-Мама! А зачем нужны тычинки и пестики?
-Знаешь, детка… Давай я тебе лучше сначала расскажу, как это происходит у людей.
СКАЗОЧКА ДЯДЮШКИ РИМУСА ПРО СОЛЯНОЕ ЧУЧЕЛО
Шел однажды Братец Кролик куда-то по своим делам, и нашел под терновым кустом Соляное Чучелко. Нашел - и оторваться не может.
Не потому что прилип, а просто - ну как же бросить такую ценность без присмотра?
И домой не унесешь - тяжело, соль все-таки.
А если побежать за тележкой - того и гляди,
кто-нибудь другой найдет и утащит.
Неизвестно, сколько бы так мучился
Братец Кролик, но вдруг показалось ему, что вдалеке на тропинке мелькнул рыжий хвост Братца Лиса.
Братец Кролик, недолго думая, закидал Соляное Чучелко листьями и стал ждать.
Скоро показался Братец Лис.
Увидел Братца Кролика и решил, что сегодня,
в такой жаркий день, он, пожалуй, не будет за ним гоняться, а значит, можно поздороваться и просто поговорить по душам, по-соседски.
-Здравствуй, Братец Кролик.
-И ты здравствуй, Братец. Куда путь держишь?
-Да никуда, просто гуляю. А ты что делаешь?
-А я сижу тут под кустом. Знаешь что, Братец Лис? Давай с тобой меняться? Уж очень мне прогуляться захотелось.
-Это как?
Не понял Братец Лис.
-Да очень просто. Ты побудешь немного Братцем Кроликом и посидишь под кустом, а я побуду Братцем Лисом и пойду погуляю.
-Ой, чувствую я, Братец Кролик, ты меня опять хочешь как-то обмануть. Но никак не пойму, где тут заковыка.
-Да что ты, Братец Лис, все честно! Посиди, отдохни в тенечке, а я вместо тебя буду ноги сбивать.
-Значит, говоришь, я буду Братцем Кроликом?
-Ну да.
-А ты, значит, будешь Братцем Лисом?
-Точно.
Задумался Братец Лис, но так и не смог понять, какой во всем этом смысл.
-Нет, ничего не понимаю!
Признался он.
-Ну, ты посиди тут, подумай, а я побегу. А чтобы тебе лучше думалось, побудешь Братцем Кроликом - я ведь страшно умный, знаешь?
И не успел Братец Лис ответить, как Братец Кролик уже убежал.
Бежит и думает:
- «Как это удачно сложилось, что Братец Кролик по-прежнему сидит у тернового куста! Соляное Чучелко нельзя оставлять без присмотра!»
Сел Братец Лис (то есть теперь уже Братец Кролик) на свой хвост и погрузился в размышления.
Думал-думал, пока у него голова не заболела. А тут как-раз ползет мимо Братец Черепаха.
-Здравствуй, Братец Черепаха!
Сказал Братец Лис.
-Здравствуй, Братец Лис.
-Да тут понимаешь какое дело… Я ведь теперь не Братец Лис, я Братец Кролик.
-Как же это тебя так угораздило?
-Сам не понимаю.
-Но я вот что подумал. Ты куда ползешь?
-К озеру, купаться.
-А далеко ли до озера?
-К вечеру, должно быть, доползу.
-Медленно ты ходишь, Братец Черепаха.
-Ничего, я не тороплюсь.
-А давай я вместо тебя пойду к озеру. Я ведь теперь Братец Кролик, быстрее меня никого в лесу нет! Раз-два - и там.
-Но ведь то ты, а то я!
-Велика важность! Побыл я Братцем Кроликом, теперь побуду Братцем Черепахой.
-А я кем тогда буду?
-Да кем угодно. По мне, так хоть Братцем Опоссумом!
Сказал так Братец Лис да и убежал.
А Братец Черепаха (то есть уже Братец Опоссум) остался сидеть под терновым кустом.
И никак не мог понять, что же произошло:
-«Значит, теперь я Братец Опоссум?
А Братец Опоссум тогда кто же?
Выходит, что никто.
Вот ведь не повезло бедняге!
А почему я, собственно, Братец Опоссум?
Если мне можно быть кем угодно, то я, пожалуй, и Братцем Медведем могу быть!
Или Братцем Волком.
Или вообще Симургом.
А что, Братец Симург - это звучит гордо!»
А тут и Братец Кролик вернулся с тачкой. Остановился у куста и кричит:
-Эй, Братец Кролик, ты еще здесь?
-Нет.
Отвечает Братец Черепаха
- Здесь только я.
-Кто - я? А, это ты, Братец Черепаха?
-Нет, Братец Черепаха убежал на озеро купаться.
-То есть как?
-Да так.
Братец Кролик оказался Братцем Лисом, стал Братцем Черепахой и убежал.
-А Братец Черепаха?
-А Братец Черепаха стал Братцем Опоссумом.
-А ты тогда кто?!
-А я Братец Симург.
-А кто же тогда Братец Кролик?
Закричал Братец Кролик, чувствуя, что сходит с ума.
-И Братец Кролик - тоже я.
Да чего там, скажу тебе по секрету,
Братец Медведь - это тоже я!
И вообще кто угодно, нужное подставить.
Здорово, да?
-Ну, если Братец Кролик - это ты…
Значит, ты - это я?
-Значит, так.
-И кто угодно еще - это тоже я?
-Знаешь, я думаю, не совсем так. Пожалуй, Матушка Мидоус - это все-таки не ты. Не похожа. Совсем.
-Ааааа!!!
Закричал Братец Кролик и, забыв и про тележку,
и про Чучелко, помчался к Матушке Мидоус - чтобы увидеть хоть какое-то живое лицо, кроме своего собственного.
А когда увидел - тут же на радостях закатил пир на целый мир.
То есть, нажрался в гордом одиночестве.
Потому как сам он и был целым миром.
Ну, если не считать Матушки Мидоус.
Пришел Иван к Кощею.
-Здравствуй, добрый молодец.
-Привет, недобрый молодец.
-Зачем пожаловал?
-Да вот… говорят, ты мою жену унес *.
-Ну я. Было такое дело.
-Не тяжело нести-то было?
-Тяжело…
Признался Кощей.
-Да и не стоило оно того.
-Да? Ну и как она тебе?
Кощей потрогал синяк под глазом и неопределенно пожал плечами.
-Вообще-то, Иванушка, я тебя раньше ждал. Припозднился ты что-то!
-Да так, дела в дороге задержали. Семь хлебов железных надо было съесть, семь посохов источить… Думаешь, легко?
-Но справился?
-А то! Конечно!
-Значит, я в тебе не ошибся. С любым делом справишься. Ну тогда слушай.
Если хочешь получить обратно свою жену - а ты ведь хочешь, да? - Ты должен выполнить три моих задания.
Традиция такая. Выполнишь - забирай ее и уходи куда хочешь.
-А если не выполню?
-Вот об этом я как-то не думал… Да ну, ерунда! Выполнишь, конечно.
-А может, мне тебя сразу убить и не мучиться?
-Не выйдет. Я бессмертный **, понимаешь?
-Да чего ж тут не понять… Это я так, на всякий случай, спросил.
-Ну и ладно. Слушай первое задание. Добудь мне десять нечестивых овец ***.
-Это как это?
-Да бродит тут по округе стая. Переоделись в волчьи шкуры, нападают на отары и сторожевых собак загрызают. Справишься?
-Справлюсь. Подожди тут, ладно?
Выскочил Иван за дверь, на ходу меч вытаскивая. Прошло полчаса - воротился с десятью волчьими шкурами через плечо.
-А овцы где?
-А там внизу, во дворе оставил. За ними конюх присматривает.
-Жалко конюха… Ну ладно, вот тебе второе задание. Добудь мне древний манускрипт ****.
-А это что такое?
-Да я сам не знаю.
Но что-то ценное, факт!
Его соседний царь пуще глаза бережет. И отдаст только за молодильное яблоко.
-А это где взять?
-У другого царя. Но он потребует за яблоко перо Жар-Птицы…
-а эта птица живет у третьего царя, который за нее потребует летающего верблюда *****,
-а этот верблюд водится только у арабского шейха (не знаю точно, какого), а арабский шейх…
-Короче. Что потребует последний в цепочке?
-Последний в цепочке - один странный тип, которому позарез нужен вот этот ключик.
Кощей достал из-за пазухи маленький золотой ключ на цепочке.
-Я бы сам провернул всю операцию с обменом - но как-то лень, понимаешь… Может, ты побегаешь?
-Ладно, давай сюда свой ключ.
Взял Иван ключик и выбежал за дверь, мечом размахивая.
Вскоре возвращается, в руке держит древний манускрипт.
-На, достал я тебе что надо. Отдавай жену.
-Что-то быстро ты на этот раз?
-А чего рассусоливать? Пошел прямо к соседнему королю, двинул в челюсть, манускрипт отобрал - и сразу сюда.
-А ключик где?
-Какой-такой ключик?
-Ладно. проехали. Слушай третье задание.
-Не, не хочу. Надоело. Отдавай жену, и всё.
-Да ты чего? Совсем ведь простенькое заданьице!
-Ну неохота мне, понимаешь? Сначала интересно было, а теперь надоело. Я домой хочу.
-А если не отдам жену?
-А об этом я не думал… Да ну, отдашь, куда ты денешься!
-А вот на спор?
-Слушай, не нарывайся, а? А то как дам в лоб!
-А я бессмертный.
-А я тебя и не собираюсь убивать. Но в лоб дам!
Подумал Кощей…
-Ладно. Забирай свою жену и катитесь оба из моего тридесятого царства!
Так оно и вышло. Забрал Иван жену - и покатился вместе с ней до самого дома.
По камням, по болотам, по бурелому…
Сволочь все-таки этот Кощей. ******
Которую можно толковать двояко… Ну, скажем, «когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет, и выйдет из него не дело - только мука.» *******
Трактуй как хочешь.
------------------------
* верная жена
** молодец-без-конца
*** нечестивые овцы.
**** древний манускрипт
***** легкий налет ориентальности
****** забавное завершение
******* мораль. И. Крылов