«Драконы не любят зиму.»
Эти слова произносил дракон, когда открывал дверь на требовательный стук.
Окончание фразы потонуло в смачном плюхе, ругани на драконьем, постепенно переходящей к обещаниям членовредительства в особо крупных размерах.
Влетевший снежок был поистине эпических размеров, и видно, что делался с душой.
Забыв о хозяйке, тепле и уюте, дракон рванул на улицу мстить. Однако, мелкий паршивец, что так прицельно приложил ему снежком, уже растворился в толпе одинаково одетых детей. К тому же каждый из них держал в руке заряженный снежок.
- По врагу человечества, пли!
Тоненько взвизгнул еще не окрепший голосок, и на растерянно хлопавшего ресницами дракона сошла снежная лавина.
Выбрался из которой он далеко не сразу.
Зато далеко были сорванцы, заманившие его в столь примитивную западню.
Стуча зубами, ресницами и даже, кажется, пальцами на ногах, несчастный добрался до дома. Явление было достойно картины живописцев Северного Возрождения.
Дракон знавал парочку.
Анника не знала, но зато знала несколько десятков ругательств, в исполнении которых достигла, по её собственным словам, новых вершин.
Пророчествовать она не хотела, но у неё получилось.
Сперва дракон расчихался, спалив пару рушников и скатерть.
А к вечеру его зазнобило, потекли сопли, поднялся жар.
- Ящер, ящером…
Отметил зашедший пастор.
- а сопли-то человечьи.
Осенив крестным знамением исходящего жаром и жидкостью бедолагу, он отбыл с чувством выполненного долга.
Анника проводив пастора, всхлипнула, утёрла украдкой слезу.
Ночь не задалась.
Кот, от каждого чиха подскакивавший до потолка, притомился и уснул. Анника, с трудом дождавшись утра, отправилась по соседям, найти красного вина, чтобы приготовить глинтвейн.
Вино было.
Не было чудо-травы - галангала.
За ним придется бежать в соседнюю деревню, где у травницы Агаты был годовой запас всяких трав.
Всплакнув, Анника оделась и пошла, оставив дракона на попечении кота. Кот обещал присмотреть.
Несчастный дракон к тому времени совсем изнемог.
Кошачий бегемот участливо мурчал и трогал лапой горячий лоб сотоварища.
Тем временем по деревне пронёсся слух, что зверюга при смерти. Деревенские опечалились и решили лечить его самостоятельно.
Когда та Анника приготовит глинтвейн. В ход пошли бабушкины рецепты.
Первой прибежала соседка Одилия, неся огромный бутыль мутной жидкости с чёрной взвесью.
- Шнапс с перцем.
Гордо провозгласила она, старательно отмеряя шнапс в чашку.
Дракон недоверчиво принюхался, но «мокрый» нос не дал ему насладиться ароматом целительного напитка.
- Залпом пить нужно,.
Добавила сердобольная соседка. Дракон скривился, но выпил. Дальнейшие метаморфозы происшедшие с ним, деревенские передавали из уст в уста еще долгое время.
Лицо страдальца побагровело,
глаза налились огнём, который и вырвался на волю с диким кличем:
- Уа-а-а-а!!!
Струя пламени вылетела на добрый метр, спалив высокую шапку гостьи и оставив на её лице слой копоти.
Несчастная, не ожидавшая подобной реакции, упала с табурета и на карачках проследовала к выходу.
Ползком преодолев последние метры, Одилия перевалилась через порог и, под хохот детворы, покинула зону боевых действий.
Следующего делегата встретила презрительная мина кота и несчастная физиономия дракона, глядевшего на мир глазами испуганного ребенка.
Им оказался кузнец Йохан, принесший маленькую склянку с пробкой.
- Настой травяной…
Прогудел он.
- Матушка моя делала. Так мы враз от всех хворей излечивались.
Дракон боязливо натянул одеяло на голову:
- Не буду.
Прогундосил он из укрытия.
- А ну как лапы свои чешуйчатые двинешь.
Расстроился кузнец, одной рукой стягивая одеяло, а другой придвигая опасную жидкость к драконьему рту.
- Кто мне меха в кузне раздувать будет?
- А…
- Всё будет хорошо,
Умильным тоном заявил кузнец, вливая в рот тягучую, как смола настойку.
Вы когда-нибудь кусали лимон?
А он вас?
Представьте, что в вас вцепилась стая лимонов.
То же самое испытал дракон.
Рот дракона свело наподобие куриного жемка, из глаз брызнули не какие-нибудь, а самые настоящие крокодильи слёзы.
Дракон истошно завопил и стал вырываться.
Однако, кузнец держал крепко. И выпить бы бедолаге весь пузырёк до дна, но тут вмешался кот.
Видя, что друга-товарища сейчас отправят в другие, куда более милосердные края, мохнатый левиафан, набрав скорость протаранил кузнецкие ноги.
Сила удара сотрясла дом.
Йохан выронил злосчастный пузырек, который тут же был загнан котом под кровать.
На все увещевания кот отвечал предупредительным мявом, обозначающем в переводе:
- «Не доводите до греха!»
Пока кузнец воевал с котом, дракон выпил ведро воды и в изнеможении опустился на кровать.
Обильно потея, он отстранённо наблюдал за кошачьей обороной. Побеждённый и расстроенный, кузнец ушёл.
А в приоткрытую дверь ввалилась следующая делегация во главе со старостой.
- Мы тут эта, посовещались и решили, что помочь тебе должно, эта… того… кровопускание.
- К-какое, к-кровопускание?.
От волнения дракон стал заикаться.
- Как какое?!
Искренне удивился староста.
- Лезвием тебе по руке черканём, да кровушку дурную и выпустим. А как только влага сея злокозненная из тебя выйдет, то и за выздоровлением дело не станет.
Дракон высморкался в огромный платок, вырезанный Анникой из цельной простыни и встал во весь рост.
- Резать себя не дам.
- Так то ж для дела,
Расстроился Пантус.
- Мы уже и косу приготовили.
- Ч-что вы там приготовили?
Опешил дракон, к которому вернулось заикание.
- Косу.
Простодушно ответил староста, не замечая зарождавшегося драконьего гнева.
Зато его заметил кот, и первым полез под лавку.
Преображение было внезапным и зрелищным:
- Я вам человечьим языком сказал - резать себя не дам! А-а-а!
Драконий вопль услышала Анника спешащая назад с пучком заветной травы. Поняв, что дела приняли крутой оборот, несчастная вдова припустила со всех ног.
Но всё равно успела застать, как двери её дома распахнулись, и из них вылетела толпа местного люда. Некоторые, прямо с низкого старта задали стрекача, другие ползком преодолели последние метры, а остальные, вроде старосты остались торчать головой в сугробе.
- Мы ж как лучше хотели,…
Расстроенно всхлипывали они, пробегая мимо вдовы.
Так что в дом Анника входила с противоречивыми чувствами. На полу были лужи воды, на одной стене виднелся след гари, вещи разбросаны, кровать сдвинута.
Дракон нашелся за занавеской в её комнате.
- Они ушли?
Прошмыгал он.
- Анника они меня лечили. Всяким!
- Ну-ну,
Успокоила его хозяйка,
- Разве кто из них знает, как простуда лечится-то?!
А я вот сейчас мигом тебе глинтвейна сварю.
Мёда липового с молочком горячим приготовлю.
И будешь завтра как новенький!
- А кровь пускать не надо?!
Дракон едва не всхлипывал.
- Не надо.
- Тогда ладно, лечи.
Успокоенный тихим голосом, дракон лёг обратно в кровать.
Кот подвинулся, освобождая другу место на подушке, где лежал свернувшись клубочком.
- А косу я им потом отдам, весной.
ДРАКОНОБОРЕЦ.
6. НОВОГОДНЕЕ
- Стой смирно!
Рыцарь тщетно пытался напялить на дракона хомут.
- А ты не командуй, еще не запряг!
Огрызнулся дракон, нервно переступая с лапы
на лапу.
- Мы - популярные персонажи.
Утешил его рыцарь.
- Про дракона, рыцаря и принцессу куча историй сложена, между прочим. Мы с тобой в каноне.
- А принцесса-то где?!
Почему нам девицу эту подсунули вместо благонравной принцессы?!
Возопил дракон, который не далее как вчера бегал трусцой вокруг пещеры, подгоняемый палкой зловредной девицы Катрин.
- Не канон!
Рыцарь не упустил момента и напялил-таки на шею дракона хомут.
Боевой конь, благоразумно наблюдавший с внушительного расстояния, ехидно заржал:
- Ну вот, и тебя запрягли!
* * *
…Где-то в небе.
- Ты перепутал, «хо-хо!», говорю я!
- Это ещё почему?
Возмутился дракон, считавший, что это самое «хо-хо!» у него выходит куда внушительнее.
- Потому что я - этот самый святой, который подарки детям раздаёт! А ты - олень!
- И что тогда говорю я?
Подозрительно уточнил дракон.
- Олени молчат.
Обрадовал его болтающийся в санях с мешком подарков в обнимку рыцарь.
- Или мычат, я, признаться, с ними не общался.
- Я же олень, тьфу ты, дракон, а не корова, чтоб мычать!
- Ну хочешь, приделаем тебе красный светящийся нос?..
- Напомни, почему мы в это ввязались?
Простонал дракон.
- Кто ж мог подумать, что у этого города окажется такой обидчивый святой покровитель.
Развел руками рыцарь, едва не выронив мешок.
- Двух сундуков золота за избавление от дракона жалко ему, видите ли!
Вот теперь и отрабатываем…
* * * * *
7.О СПАСЕНИИ ПРИНЦЕСС
- Нет!
В один голос отказались рыцарь и дракон.
- Но почему?!
Топнула ногой девица Катрин.
Благо хоть палку, главный инструмент рыцарско-драконьего воспитания, накануне, морщась, дракон разжевал, а новой, чтоб была по руке, Катрин еще не обзавелась.
- Мы не пойдем спасать принцессу от дракона. Отрезал дракон Траарн.
- Нас не поймут тут и осудят там.
Непонятно объяснил рыцарь Родерик.
- Вы же все равно делаете вид, что девушек похищаете, а потом родителям возвращаете - за деньги, между прочим!
МОШЕННИКИ!
Праведно возмутилась девица.
- Мы не мошенники.
Поправил рыцарь.
- Мы благородные пира… авантюристы.
- Те, у кого много…
Изрек дракон, разглядывая когти на правой передней лапе.
- Должны делиться с теми, у кого мало.
- Такой круговорот денег в природе.
Поддержал партнера рыцарь.
- В социуме.
Поправил образованный дракон.
- Денег!
Вспылила Катрин, сжав кулачки и наступая на рыцаря и дракона.
Последний малодушно спрятал голову под крыло, а рыцарь пожалел, что так и не удосужился выкупить у ростовщика свои доспехи или обзавестись с заработков неправедных новыми.
- Там девушку беззащитную съедят вот-вот, а вы, вы!..
- Меня сородичи засмеют!
Возмутился из-под крыла дракон.
- Дракон, спасающий принцесс! Позор для любого честного и порядочного дракона!
- Обманывать людей и брать с них деньги, делая вид, что один - нападает, а второй его убивает - порядочно?!
- А порядочность у меня драконья.
Огрызнулся дракон.
- Да зачем ее спасать.
Примирительно сказал рыцарь.
- Через пару недель-месяц спасать уже дракона придется, если он, не пожадничав на откупные, не выставит принцессу раньше.
- На что это ты намекаешь?
Подозрительно осведомилась девица, оглядываясь в поисках чего-нибудь тяжелого…
Иначе она чувствовала себя практически голой.
- А сокровища, между прочим, не казенные.
Возмутился дракон, выпростав голову из-под крыла, но на всякий случай прикрыв уязвимый нос лапой.
- Собираешь так, собираешь всю жизнь, а потом - бац! - и является принцесса…
- Женская логика непонятна мужчинам.
Пояснил рыцарь.
- Тем более принцессья логика.
Буркнул дракон.
- У драконов она вызывает острый приступ изжоги, после чего приходится что-нибудь поджигать, дабы пламя выпустить.
Так что принцессами мы не питаемся.
И без того работа вредная и малодоходная, но обычай есть обычай - дракон похищает принцессу и ждет спасителя.
- С которыми…
Сокрушенно вздохнул рыцарь.
- Нынче трудно. Вымирающий вид.
Принцесс-то много, а принцы - наперечет.
- И главное…
Обвиняюще заявил дракон.
- Никто почему-то не рвется спасать дракона от прекрасной принцессы!
Рыцарь сочувственно похлопал его по лапе.
Настоящая сказка не кончается никогда, она только переходит из одной в другую. * * Туоми Тууликки
СТРАШНЕЕ ПРЕКРАСНОЙ ПРИНЦЕССЫ ЗВЕРЯ НЕТ.
- Я по объявлению.
Принцесса,
(сразу было ясно, что это принцесса, даже если бы не золотой обруч, - было в ней что-то такое, неуловимое),
вооруженная лишь достойным воспитанием, предъявила бумагу.
- Мне не требуется принцесса.
Терпеливо объяснил дракон.
После явившихся поочередно по объявлению, где ясно было написано:
- «Требуется служанка, обращаться в Драконью пещеру».
-рыцаря,
-монаха,
- ростовщика
- и старушки с корзинкой…
Какой-то там принцессой дракона было не пронять.
- Но это не по правилам!
Возмутилась принцесса.
- Вам по должности полагается похищать, запугивать и поджигать!
- Считай, что я в отпуске.
Дракон демонстративно зевнул, показав клыки.
Принцесса не устрашилась - при дворе и не того насмотришься.
Иные кавалеры таковы, что и дракон по сравнению с ними - просто душка…
- А мне что же - самой себя прикажете похищать?..
- Можешь сослаться на меня.
Благодушно разрешил дракон, невоспитанно ковыряя в зубах когтем. Рыцарь попался жесткий…
- Самой себя вами похищать?!
Дракон вздохнул.
- Девушка, в объявлении написано:
- «Требуется служанка».
Вы умеете делать уборку?
Мести, мыть, гонять пауков, не падать в обморок при виде костей?
- Я…
С достоинством сказала принцесса.
- …умею вышивать, слагать стихи, танцевать. Кроме того, могу поддержать разговор о политике…
Умею отравить, улестить, равно возглавить небольшой переворот и прикинуться дурочкой.
- Ну…
Задумчиво сказал дракон.
- Переворот в доме мне не требуется.
Можешь попробовать, конечно, читать стихи паукам - авось сами разбегутся…
Принцесса в восторг не пришла, но отправляться восвояси ни с чем тоже отчего-то не пожелала, и отбрыкивавшийся всеми четырьмя дракон сам не понял, как вместо похищения принял ее на работу с проживанием.
Нет, принцесса, хоть и морщилась, но честно старалась, отрабатывая «похищение».
Выходило, однако, неважно.
Пыль стояла столбом.
Дракон чихал…
Приходил в ужас от вида взъерошенной, обмотанной паутиной и присыпанной сверху пылью фигуры, которая напоминала пыльника из страшилок для маленьких драконят…
В детстве дракончиков пугают не только принцессами…
Тушил подожженную принцессой паутину… Послушно таскал воду в украденной из ближайшей деревни деревянной бадье, борясь с искушением предварительно прополоскать в бадье саму принцессу.
В пещере отчего-то становилось все грязнее - хоть сам сбегай из дома, и почему похищают только принцесс, а не драконов?..
Дракон всерьез задумался о том, чтоб спешно выдать принцессу замуж за какого-нибудь завалящего принца или рыцаря, дав за ней приданое.
Только чтоб забрали!
Принцесса бледнела, худела, но не сдавалась. Увольнять было неловко - что-то же она делала!
Дракон проглядел все глаза, ожидая, когда его принцессу придут спасать.
Потом написал новое объявление:
- «Похищенная Злобным Драконом Прекрасная принцесса ожидает своего спасителя. Обращаться в пещеру Злобного Дракона».
Отклика не было.
После того, как принцессу пришлось спасать от объединенной армии возмущенных произволом пауков и пещерников*, дракон сдался.
Притащил откуда-то рыцаря вместе с конем, без особой бережности выпустив из когтей перед пещерой.
Боевой конь в истерике оттоптал дракону лапу и попытался укусить.
Рыцарь свалился с коня, гремя доспехами.
На шум выглянула принцесса.
При виде ее рыцарь попытался отползти подальше, а конь в панике ломанулся в ближайшие кусты.
- Ну?
Принцесса уперла руки в бока и недобро прищурилась.
- Мусору, что ли, мало? Еще притащил!
- Это рыцарь.
Объяснил смущенно дракон.
- Давайте пропустим стадию «битва со злобным чудовищем» и перейдем сразу к свадьбе?
Рыцарь некуртуазно икнул.
- Да на кой оно мне сдалось?
Фыркнула принцесса.
- Положи, где взял, мне вон еще воды натаскать нужно.
- Брысь
Обреченно сказал дракон рыцарю, подцепляя когтями и ставя на ноги.
Рыцарь не заставил себя долго упрашивать, исчез в тех же кустах, и, судя по топоту, вскоре должен был догнать коня.
- Слушай…
Взмолился дракон.
- Давай я за себя выкуп дам?
Верну тебя домой с золотом.
Не поскуплюсь!
- Не выйдет.
Ехидно отозвалась принцесса.
- Желали работницу - получили. Я еще стены не отчистила, они у тебя закопченные.
Дракон сел на хвост, почесал когтистой лапой в затылке.
- Ладно.
Сказал он.
- Исполню три твоих желания.**
По всем сказочным законам.
Только домой к себе вернись!
Принцесса отряхнула платье от пыли и откинула назад волосы.
- В том-то и дело.
Сказала она.
- Домой я вернуться могу разве только с драконом. Раз уж подходящих принцев или рыцарей не нашлось - меня спасти от дракона и решить проблемы с моим приданым - то бишь государственные проблемы.
Переворот у нас.
А соседям только дай повод…
- Драконы в дела человечьи не вмешиваются.
Вяло возразил дракон.
- Ну, тогда я пошла дальше пауков гонять.
Согласилась принцесса.
Неустрашимый дракон, настоящее Злобное Чудовище, гроза рыцарей, пришел в ужас.
Ибо СТРАШНЕЕ ПРЕКРАСНОЙ ПРИНЦЕССЫ ЗВЕРЯ НЕТ.
Так в одном сказочном государстве на трон взошла королева, а в советниках у нее был - не поверите! САМЫЙ НАСТОЯЩИЙ ДРАКОН.
Драконы в дела человеческие не вмешиваются никогда, и поговаривал народ, что королева-то - колдунья, раз зверя такого подчинила.
Сама королева об этом помалкивала
(в конце концов, у нее было еще два желания)…
А государи соседних королевств, уже было поделившие маленькое государство меж собой, скрипели зубами, но соваться на территории, охраняемые драконом, не осмеливались.
примечание автора.
* - просто мелкая нечисть, проживающая в драконьих пещерах
** -Три желания, которые обещает исполнить дракон, взялись из шуточного доказательства родства драконов с золотыми рыбками, основанного на легенде о карпе и Вратах Дракона
ХРАНИТЕЛИ
Иногда у встречного прохожего - слишком глубокий взгляд,
и отчего-то вдруг становится жутковато и радостно одновременно, и спешишь отвернуться, не понимая своего смятения.
Некоторые люди, обычные с виду, выделяются среди прочих, скользят в толпе, не смешиваясь с нею.
И глаз цепляется за неправильные какие-то, не вполне человеческие движения…
Если взглянуть краем глаза - можно разглядеть тень крыльев за спиной.
НЕ ЛЮДИ - ТЕ, КТО ЖИВУТ СРЕДИ НИХ…
Драконы научились скрываться среди людей:
- частью - ушли в вымышленные миры - цветы на ветвях Изначального древа ясеня.
И сейчас уж не увидишь взмывающий в небо громадный силуэт.
Но бросить ставший родным мир они, пришедшие некогда по звездным тропам, не в силах…
И РАЗ ЗА РАЗОМ УДЕРЖИВАЮТ ЭТОТ МИР НА ХРУПКОЙ ГРАНИ, НЕ ДАВАЯ ЕМУ РУХНУТЬ БЕЗДНУ, НЕСМОТРЯ НА ВСЕ СТАРАНИЯ ЛЮДЕЙ.
Драконы всматриваются в прошлое и будущее, берегут мир неразумных людей в настоящем.
ДРАКОНЫ СТАРШИЕ, ИМ И БЕРЕЧЬ.
И сама Река Времени обтекает их - лишь яркие узоры на чешуе с течением веков тускнеют, сменяясь матовой тьмой, но огонь их не угасает.
Живет наш мир и живут, цветя и разрастаясь, становясь причудливее и ярче, множество выдуманных нами и оживших миров, и взмывают, как встарь, в иное небо драконы…
Звездные птицы - мерцающая чешуя и биенье жаркого огня в крови.
Дивная музыка душ - берегут древо миров.
Звучит, не умолкая, сплетенная драконами песнь, хранящая звёздные сферы…
И ЦВЕСТИ И РАЗРАСТАТЬСЯ ЯСЕНЮ МИРОВ, ПОКА ЕСТЬ НА СВЕТЕ ХРАНЯЩИЕ ЕГО ДРАКОНЫ
ПРИНЦЕССА НА ВОРОНОЙ КОБЫЛЕ
- В жизни каждого рыцаря есть место подвигу.
Подумал рыцарь, пришпоривая коня.
На площади буднично жгли ведьму.
Ведьма была рыжая и наглая - иных доказательств принадлежности к ведьминскому роду и не требовалось.
- Ну зачем ты лезешь
Вместо благодарности возмутилась рыжая - предположительно невинная - жертва, отпихивая дружественные руки, разрезавшие веревки, и вцепляясь едва не всеми конечностями в столб.
Рыцарь опешил.
- Так спасать же…
- А тебя просили? Не просят - езжай мимо!
Отрезала девица.
- Я, может, всю жизнь сознательную мечтала сожженной быть!
Рыцарь с конем переглянулись и загрустили.
Подвиг как-то не удавался.
О сопротивлении жертв собственному спасению героические баллады умалчивали.
- Продолжайте.
Разрешила невинная жертва, прислоняясь к столбу и вставая поудобнее.
- Да разожгите нормально, что это за огонь, недоразумение одно!
Народ воодушевленно придвинулся, оттеснив рыцаря с конем. Те как раз решали, вписывается ли спасение против воли в рыцарский кодекс, и будет ли это считаться подвигом.
Но тут на площадь упала громадная тень - с неба кругами лениво спускался дракон.
- Дракон - это, конечно, самый настоящий подвиг.
Рассудил рыцарь, заставляя коня попятиться и неохотно берясь за меч - странно изящный и легкий для рыцарского. - Но вот прославиться этим подвигом будет уже некому.
Но не оставлять же невинную деву на съедение чудовищу!
- Люблю хорошо прожаренную еду.
Аккуратно складывая крылья, задумчиво сообщил дракон в пространство.
- Чтоб хрустело.
И выдохнул короткий язычок пламени.
Площадь моментально опустела - дополнительных объяснений никому не потребовалось.
- Первый раз встречаю дракона, спасающего невинную деву.
Признался рыцарь.
Конь согласно всхрапнул и стукнул копытом, злобно кося глазом на дракона.
- Я - дракон, а не дева!
Фыркнула девица.
- Драконы не могут быть людьми!
Категорически возразил рыцарь и зачем-то откашлялся.
- Ты, рыцарь, того… извини.
Пробасил дракон, пригребая лапой предположительно невинную девицу к себе.
- Она у меня мелкая еще, не знает, что драконы в людей не оборачиваются.
- Ты, братец, не вовремя!
С досадой объявила «ведьма».
- Они даже жечь меня еще не начали!
- Ничего.
Строго сказал дракон, прижимая девичью фигурку к груди и распахивая крылья.
- В следующий раз.
Когда выучишь наконец заданные уроки!
Учеба прежде всего, а сжигание - уже потом.
- Ох, и тяжело же приходится нынче рыцарям!
Подумал, проводив взглядом дракона, не дождавшийся благодарности рыцарь и пришпорил коня - выбравшиеся из укрытий люди глядели что-то уж очень нехорошо и зачем-то подбирали камни и палки.
Конь на второе за день пришпоривание возмущенно заржал, вскинул задом, едва не выкинув негероически
вцепившуюся в гриву принцессу…
то есть отважного рыцаря из седла, и понес.
Вообще-то, это была кобыла, но подразумевался именно конь, как и полагалось настоящему рыцарю.
Даже если он не того пола, а доспехи его большей частью бутафория - поди потаскай на себе такую кучу железа!
Что делать, если в этом мире куда больше принцесс, чем принцев, а рыцари, занятые более важными делами, не спешат к балкону, дабы воспевать твою красоту.
Нынче вместо рыцарей на белых конях совершают подвиги принцессы на вороных кобылах, ведь не спасешь прекрасного принца или рыцаря от чудовища сама - так и останешься незамужней принцессой.
Он шел через всю страну, через города и деревни.
По болотам и лесам.
По холмам и долинам.
Переплывал реки и переваливал через горы.
Он искал Принцессу.
Им двигала любовь.
Конечно, путь не был усеян розами.
Враги нападали поодиночке и скопом, и с ними приходилось сражаться.
Он и сражался - и побеждал.
А если мог, уходил от боя - конечно, если для этого не надо было слишком уклоняться с пути.
Он ведь знал, куда идет.
Конечно, Принцесса находится в самом сердце этого царства, в высокой башне, где ее стерегут мрачные стражники.
Но он не боялся стражников.
Он вообще ничего не боялся.
Так бывает, когда сознание захвачено одной-единственной мыслью, самой важной.
Четко определенные цели.
Дойти.
Найти.
Освободить.
Остальное - мелочи, это все потом, на досуге, сейчас не до того.
Как прошел через город, он и сам не заметил.
Кажется, его пытались остановить… но это было все-равно что остановить горный обвал.
Сквозь заслон у замка он прошел также легко - лишь нескольцо царапин осталось на блестящей серебристой броне.
Да разве в силах ему помешать копья и мечи, когда впереди, совсем уже близка, его потерянная любовь?!
Принцесса обнаружилась не в башне, как он предполагал, а во внутреннем дворе замка.
Тонкая фигурка в белом платье протянула руки ему навстречу…
Дракон метнулся в сторону, и файерболл пролетел у него над самым плечом.
Рывок вперед, удар когтистой лапой…
Перешагнув через кучку костей и мяса, только что бывшую человеком, дракон направился в сторону королевского зверинца.
Замок упал на землю, сбитый мощной лапой, дверца сорвалась с петель.
Из клетки навстречу своему освободителю выскользнула маленькая тускло-зеленая самочка и нежно лизнула в нос.
Любимая.
Коварно похищенная.
Вновь обретенная.
Обратно в свои горы драконы добрались без особых проблем.
Они жили очень долго и очень счастливо.
И пока что еще не умерли.
ПЕСНЬ МОРЯ
ГОВОРЯТ ЖИЗНЬ ВЫШЛА ИЗ МОРЯ…
ГОВОРЯТ, ЧТО В МОРЕ ОНА И ВЕРНЕТСЯ
Переменчивое, непостоянное, прекрасное и жестокое, как красавица, отлично сознающая свою ослепительную красоту, - оно извечно волновало души и мысли людей.
МОРЕ РЕВНИВО…
Души погибших в море принадлежат ему навеки…
Кто-то перерождается в морскую нечисть и вредит проплывающим кораблям - морские ведьмы оплетают волосами винты и отводят глаза морякам, норовя посадить корабль на мель или скалы, радуясь чужой гибели…
Кто-то осуждён ходить на кораблях-призраках, избывая вину за бессердечие и гордыню…
А кого-то Морской Владыка превращает в дельфинов.
ДЕЛЬФИНЫ ЛЮБИМЫЕ ДЕТИ МОРЯ.
МОРЕ поёт - шелестом волн, свистом дельфинов, криками чаек, а дельфины танцуют и играют - для Мира, чтобы сохранить его целостность, не дать разрушиться, как бывало когда-то уже не раз.
Миру хочется любви и внимания, а люди не дают себе труда изредка сказать Миру, как он хорош. Мир - живой и очень от пренебрежения огорчается, ведь он был создан с такой любовью…
Обида Мира - , наводнения, землетрясения, ливни, снегопады и катастрофы…
Обиженный Мир жесток к своим детям, что им пренебрегают. МОРЕ
Дельфины не умеют говорить по-человечьи - они выражают свою любовь и восхищение миром, радость бытия танцем и весёлой игрой.
Дельфины перекликаются друг с другом, танцуют и играют - для Мира.
И для собственного удовольствия, конечно,
Мир бы ощутил неискренность и непременно бы обиделся.
Дельфины окликают мечущихся над водой чаек - и те отзываются пронзительными печальными криками.
Многие из чаек - вовсе не просто птицы,
а души женщин, так и не дождавшихся своих моряков…
Величавые альбатросы тоже были когда-то людьми - кто-то убил птицу и занял её место во искупление…
а кто-то просто устал быть человеком…
Быть птицей, купаться в небе куда проще, если, конечно, ты не чайка по имени Джонатан.
Маяки на берегах, ныне уже мало кому нужные - старые моряки, которые не нашли в себе сил расстаться с морем, - им тяжело было бы лежать в земле, и море поднесло им последний дар, позволив светить для других во тьме, - чем плохая судьба?
Море - песня мира, колыбель жизни…
И если однажды что-то случится с землями, где обитают люди, - новая жизнь, как уже было когда-то, выйдет на с благословения Владык Морей, морских драконов, а пойманные изменчивыми водами души вернутся в вечный круговорот.
Иногда к танцу дельфинов присоединяется сам Морской Дракон, поднимаясь из холодных глубин.
- Дивный Владыка! Дивный Владыка! Пересвистываются дельфины.
Переливается драгоценно сине-зелёная чешуя, алеют гребни, сияют,
завораживают самоцветы изменчивых, как само море, глаз.
Морской Владыка благосклонно отвечает на приветствия своих детей, скользит меж ними, величавый и одновременно стремительно-гибкий, изменяя и усложняя рисунок танца,
и сам Мир, кажется, поёт тихонько в такт танцу дракона.
В той бездне, куда никогда не заглядывает солнечный свет, там, где водятся невиданные создания, едва не с начала времён, со времени рождения Первого, Изначального моря, спит Праотец всех драконов, свив бесконечные кольца на илистом дне.
За время его сна Мир изменился.
Давно ушло Изначальное Море, оставив лишь осколки себя-прежнего, те моря, что знают ныне люди…
И вместе с Морем ушли обитающие в нём странные и великие создания, облик которых трудно себе вообразить.
А Праотец всех драконов уснул…
И проснётся он тогда лишь, когда Мир станет прежним, и вернутся дети его - дети тех времён, когда Мир был совсем юным, и в нём не было места для людей.
Изредка сон Праотца Драконов становится менее глубоким, он ворочается, едва-едва не просыпаясь, - и море начинает волноваться. Когда Праотец Драконов пребывает на грани яви и сна - разражается буря; он слишком иной, слишком тяжёл для изменившегося Мира…
И кто знает, проснись совсем Праотец Драконов - может быть, это и станет концом времён.
Дельфины и киты перекликаются тревожно, стараясь не потерять родичей в мятущихся волнах, - где уж тут петь, успокаивая древнее создание!
И тогда поёт сам Морской Владыка …
Низко, звучно, вплетая песнь в рёв обезумевших волн и сорвавшегося с цепи ветра…
И песня его без слов - череда странно-ярких образов, зримая музыка драконьей души - чужда и прекрасна так, что услыхавший её сквозь бурю не найдёт больше покоя, отравленный драконьей музыкой, рано или поздно вернётся в море, чтобы навеки в нём остаться.
Волны понемногу успокаиваются, укладываются мирно…
Праотец Драконов вновь засыпает крепко, а киты и морские девы поют ему колыбельные, навевая светлые сны.
Дельфины вновь беззаботно играют и танцуют - быть может, в этом они мудрее людей, хотя когда-то тоже были ими - до того, как море пленило человечьи души, переплавив их в иное…
В небе плывут тучи, что были некогда китами.
Всякий дельфин поможет тонущему человеку…
В глубине души дети моря всё ещё помнят, как страшно - умирать, не дождавшись помощи…
ЗИМНИЕ ДРАКОНЫ.
Драконы любят сокровища, и все сокровища зимы - для детей ее, снежных драконов:
-серебро инея,
-бриллианты застывших капель воды и жемчужная кисея морозных туманов,
-червонное золото оперения сонной жар-пи звёзд в ночном небе. тицы в небе поутру,
-алмазы искрящихся снегов на земле,
-и звёзд в ночном небе.
Драконы вьются поземкой, взвиваются снежными вихрями - играют, любят друг друга… живут.
И, когда вдруг средь зимы - тепло, снег валит крупными хлопьями - это снежные драконы высоко в лохматых серых тучах играют свадьбы.
Ночами скользят по снегу синеватые тени, нежданно мерцают в бледном свете морозной луны - недреманные драконы перебирают свои сокровища - льдистые крохотные алмазы и бриллианты.
Сокровища тихонько поют, отзываясь на магию снежных драконов.
Едва приметно дрожит в морозные ночи воздух от музыки по ту торону слуха, и ничего дороже этой неслышимой мелодии для детей зимы нет.
Если бы один из снежных драконов замер вдруг на месте - что с ними бывает редко,
ведь летать с ветром и гнать снег куда интереснее,
- можно было бы разглядеть сверкающую алмазную броню чешуи, серебристый узор на которой неповторим, изящен и причудлив, как узор инея на стеклах, бледные топазы глаз, усеянные крошкой хрусталя длинные усы
Ожившие драгоценности зимы, дети льда и хрусталя, с алмазной чешуей и драгоценными камнями сердец.
ЗАБЫТАЯ МЕЛОДИЯ
.
…Сперва была музыка. Когда мир рождался в пламени творения, звучала, должно быть, дивная симфония - и ни одному смертному не под силу сыграть ту божественную музыку.
Мир и поныне звучал отголосками той, первой мелодии, сплетающейся с музыкой тех, кто жил в этом мире.
Мелодией звучала каждая душа:
- ясные, незамутнённые души звучали чистой нежной флейтой;
- скрипкой звучали души тех, для кого превыше всего было знание;
- диссонансом обрывалась, едва зазвучав, мелодия слабых, мутных душ;
- те, кому должно совершить многое, хорошее или ужасное, - звучали органом;
- фортепиано, лунной сонатой звучали души мечтателей…
Он удивлялся, как же никто другой не слышит этой музыки.
Наверное, потому он и стал музыкантом - чтобы донести до людей ту музыку, что звучала в мире, и чтобы унять свой собственный огонь, что жёг изнутри и унимался, укрощённый лишь музыкой.
Не известность ему была нужна - он просто не мог не играть, не мог без музыки, как не мог не дышать, - это была его жизнь.
Во сне приходила мелодия, пели под руками струны циня и таилась рядом смутная змеистая тень.
Просыпаясь с чувством потери, от которого больно сжималось сердце, - наяву он не мог вспомнить ту, единственную, мелодию.
Порой отражение в зеркале казалось чуждым, будто отражался кто-то другой, и, заглянув зазеркальному чужому двойнику в глаза, он поспешно отводил взгляд.
Чуждо звучало иногда и собственное имя - разве так его зовут?..
Даже сценический псевдоним кажется ближе.
Мнилось во сне, когда снова приходил призрак мелодии, - ещё чуть-чуть - и он вспомнит что-то очень важное, может быть, даже себя самого, но стоило проснуться - и мелодия ускользала, не даваясь, и он, садясь за рояль, снова и снова повторял один и тот же отрывок, силясь вспомнить остальное. Наяву пальцы знали клавиши, не струны древнего циня…
Сияли отражением странного, неземного неба, золотые глаза, змеистый силуэт свивал кольца у ног в терпеливом ожидании; парил в небе, танцуя мелодию, что играл древний цинь.
Мелодия, которую никто никогда не складывал и не играл, преследовала его всю жизнь…
Не давая покоя, тревожила и бередила душу, сыграть полностью её никогда не удавалось, как и не удавалось вспомнить что-то позабытое и важное, потерянное давным-давно…
Порой он думал в сердцах, что лучше бы и не вспоминать.
Хорошее, светлое остаётся пусть не памятью, но теплом в сердце, а забывают, не желая больше помнить, то, что причинило боль.
Нужна ли такая память, что была, верно, отзвуком прошлой жизни?
Мир милосерден к своим детям, не позволяя помнить, кем они были прежде.
Жаль, что забывают и тех, кто был рядом, ведь можно уже никогда не узнать друг друга вновь.
Сияющие расплавленным золотом глаза…
«Магия похожа на музыку. Кто-то всю жизнь слышит её внутри, а кто-то, как ни старайся, не сыграет и простенькой мелодии…»
Отчего-то ему казалось, что он позабыл кого-то важного для себя… хотя едва ли был общительнее, чем сейчас, не сторонясь людей, но и не стремясь сближаться с ними.
Играя, забывшись, он вскидывал голову, ожидая увидеть кого-то рядом, того, кто понимал, кто всегда любил его музыку, - и снова не видел никого, удивляясь своему невольному разочарованию.
И старался не замечать непроходящей горечи в глазах зеркального не-своего двойника, как и не замечать ластящийся к рукам с детских лет огонь - во время пожара у родителей его одного пламя не тронуло, не обожгло, а будто расступилось…
Иногда казалось, что тот огонь так и поселился где-то в груди, заставляя творить, жить музыкой, не позволяя свернуть с пути.
Выходя на сцену, он споткнулся, ощутив неожиданно остро чей-то взгляд.
Смотрели неотрывно, ожидающе, и взгляд этот чувствовался, как нечто материальное.
Странный взгляд… так смотрят на тех, кого знают, и знают давно.
Но ещё более странным было чувство почти-узнавания…
Будто он повстречал кого-то близкого, кого не ждал уже увидеть.
Нет, громадная взметнувшаяся тень в зрительном зале померещилась, должно быть.
Этого не было в программе, но не дававшаяся столько лет мелодия сама пришла к нему, скользнула и улеглась покорно: играй.
Певцы выбирают единственного слушателя и поют для него, музыканты, не видя зал, играют для себя, но он играл для того, чей взгляд единственно ощущал сейчас на себе.
Вместе с мелодией пришла память, заставив задыхаться от внезапной боли.
Сцепив зубы, удалось не закричать, ослеплённому на миг и оглушённому, чуя лишь чей-то тёплый, тревожный взгляд, и за это ощущение удалось уцепиться - кто-то тревожится не за музыканта, именно за тебя, - не потеряв себя в ворохе воспоминаний.
Руки после едва заметной паузы вслепую вновь легли на клавиши, следуя мелодии, звучащей внутри.
Что бы ни было - музыка должна звучать…
Он не слышал сам себя, а люди потом скажут:
- «Он никогда так прежде не играл».
Музыкант должен держать лицо, и он, не видя смутных лиц, улыбался, принимая цветы и восхищение, а огни рампы расплывались перед глазами.
Но одно лицо он увидел неожиданно ясно, и призрачный мир вокруг вновь обрёл чёткие очертания.
Детей редко берут с собой на подобные концерты - разве им интересны, скажем, сонаты для фортепиано? - но мальчишка лет десяти, подойдя вплотную к сцене, смотрел прямо на него.
В недетских серьёзных глазах отразилось на миг, заставив задохнуться от острого чувства узнавания, золото драконьего взгляда, а тень змеисто свилась за спиной.
- Ты красиво играл.
Сказал ребёнок, протягивая цветок и глядя снизу вверх, а он услышал:
- «Я наконец-то нашёл тебя».
- Это старая мелодия.
Ответил он, зная, что его поймут:
- «Когда-то очень давно я пообещал сыграть её для тебя снова».
«Разве чудо не стоило того, друг Лун? Тебе нужен был лишь толчок, повод, единый порыв души и тела - и я дал его тебе. А человеком не хочешь попробовать обернуться?..
Он не обязан любить своё прошлое и не обязан жить им - пусть и живёт в душе по-прежнему огонь, он уже не тот, что из зеркала, что жил прежде, в позабытые времена, что не умел и не желал смиряться с тем, что казалось несправедливым, не умея простить так легко отказавшихся от младшего бога родичей.
Отправленный в изгнание Небесный принц давно уж перестал быть богом, пойдя дорогами людей.
Вещи непостоянны, и он давно учился принимать, что присутствие близких людей рядом, тёплая дружба, влюблённость - всё однажды проходит, и мир, наверное, прав, заставляя своих детей забывать о прошлых и бедах, и дружбе, и любви - иначе недолго и сойти с ума, осознав, сколь многое уже потерял безвозвратно.
Только это воспоминание стоило всех других, причиняющих боль, - светлая печаль о потерянной навеки дружбе, ради которой пошёл против воли небес, против воли старших - освобождая от оков дикого дракона.
Пути разошлись, человеческая память оказалась неверна, а мир - слишком велик.
Драконы и люди слишком отстоят друг от друга - их мирам не пересечься; разве может дракон - воплотиться человеком?..
…Но если верить - однажды вновь зазвучит позабытая мелодия, и ты повстречаешь на одной из дорог того, кого называл другом много веков назад, когда один был драконом, другой же - богом.
Того, кто ради тебя пришёл к людям, нарушив все мировые законы, и жил среди них, никогда не быв человеком.
Вообще-то моя пещера находится в мире Фрындл, но Фрындл строили свои подземелья таким хитрым образом, что выходы могли быть в дюжину разных других миров.
Собственно, так я и в Город попал, по туннелю.
Когда размечу безопасные маршруты - открою для экскурсий… но речь сейчас не об этом.
Однажды, довольно давно, я раскопал не замеченный ранее ход, ведущий в Мир Людей.
Пещерка в конце этого хода была что надо, и вид замечательный: внизу река, поля, городок какой-то. Ну, думаю, здесь я и поселюсь.
Поселился.
Живу.
Обживаюсь.
Гуляю по окрестностям.
Проходит неделя - и в гости ко мне заявляется делегация горожан. Все такие солидные мужики, в золотых цепях, и одна девушка с железной цепью.
- Чего, говорю, надо?
Они помялись, а потом самый солидный вышел вперед и говорит:
- Мир тебе, ужасное Чудовище!
- Ну, спасибо. А чего вам надо-то?
- Мы привели тебе прекраснейшую деву нашего города. Вот! И выталкивает девушку с цепью.
-Это зачем?
Опешил я.
- Что я с ней делать буду? Она же невкусная!
- Ну как - что… Чего хочешь, то и того… Через неделю другую приведем. И так каждую неделю, ты не сумлевайся.
Мы порядок понимаем.
-Другую?!
Да что они, думаю, сбесились? Я сроду домашних животных не держал, а тут - нате! Разводи для них девушек! А если они у меня передохнут все, как расплачиваться буду?
- Это что, говорю, традиция такая - чудовищу девушек отдавать, если оно у города живет?
-Ага…
Радостно кивает старший.
Ну ясно. Раз я за городом живу, то само собой напрашивается сделать из меня фермера.
Я для них девушек откармливаю, а они мне приют дают, если вдруг война…
Знаю такую систему. Но я-то за себя и сам постоять могу!
Надо, думаю, как-нибудь отвертеться от этого ярма. И осторожно так спрашиваю:
-А что, мол, будет, если вы НЕ приведете всех этих девушек?
-Тогда…
Говорит старший, а сам аж побледнел; от возмущения, что ли?- Тогда ты возьмешь большую скалу и… и перекроешь ею реку!
Посмотрел я на эту скалу, на реку, на девушку…
Да фиг, думаю, с ними!
Что я, рехнулся - плотину им строить?!
Еще надорвусь, такую махину ворочая. Уж лучше девушек выращивать буду.
Ну, отвел я ее в пещеру, подмел там, соломки ей постелил, молочка налил в чашку - в общем, устроил кое-как.
Проходит день, другой - слышу, скачет кто-то.
Прискакал, встал на пороге и давай внутрь орать: ты, мол,
такой-сякой, а ну выходи, мочить буду гада ползучего!
Ого, думаю, какой сердитый! Либо инспектор, либо сборщик налогов.
- Чего надо?
- Ты девицу в заточении держишь, гад?
- Ну да… Держу.
- Отдавай ее немедленно, а то как ляпну мечом по морде!
Рэкетир, думаю. Узнал, что я скот развожу и явился на готовое. Или, может, ее и правда сдавать пора?
- А что я с этого иметь буду?
- Ничего! Отдавай девицу и сможешь жить дальше. А не отдашь…
И мечом своим размахивает. Ну, точно, экетир. Крышу предлагает.
Ладно, мы тоже правила знаем.
- Бери.
Говорю.
- И уходи. Но если появишься опять, в неурочное время, пеняй на себя!
Он девицу ухватил, на коня забросил, как мешок, зыркнул в мою сторону напоследок и ускакал. Ладно, думаю, скажу, что больная была, ногу подвернула, добить пришлось.
Приводят мне следующую. Вот, говорю, не обессутьте, прибил я вашу девицу, да она и хворая была какая-то,
хромая, худая…
Они аж позеленели, но возмущаться, по счастью, не стали. Ну что-ж, все верно, поначалу с кем не бывает.
Сунули мне вторую, а сами отворачиваются, носом хлюпают. Растроились.
Ладно, откармливаю эту.
И трех дней не проходит - опять кто-то скачет. Встречаю у порога, чего, говорю, надо?
-Ты - Чудовище, которое держит девиц?
- Ну я. А ты кто такой и зачем пожаловал?
- Я - служитель Добра и Света и пришел, чтобы забрать их у тебя! Приготовься!
И меч свой достает.
-А-а,.
Думаю,
-Добру и свету понадобилась девушка, вот они и послали за ней служителя. Ишь, меч мне под нос тычет. Я же все-равно руны читать не умею! Да и так верю, что удостоверение настоящее.
- Убери свой меч. Забирай девицу и передай мой поклон Добру и Свету.
- Ты склоняешься перед Добром?!
- Ну да, да! Бери девушку и проваливай!
Он мне мечом отсалютовал, забрал товар и удалился.
И так каждую неделю - девушку туда, девушку сюда.
Иногда посланники еще грубее бывали, даже в драку лезли.
Думают, раз они городские, то им все можно!
А потом непогодой тракт размыло, и эти, с мечами, перестали появляться.
Девиц тогда уже дюжины две скопилось.
Тут, смотрю, идет целая толпа горожан, с граблями, мотыгами… Ну, думаю, наконец-то, а то мне уже этих девушек держать негде!
Пошел их готовить к транспортировке, а тут вдруг над порогом как загремит, загрохочет! Возвращаюсь, а вместо входа - куча камней, и с той стороны вроде как шум
толпы:
- «Завалили!
Кричат.
-Замуровали!»
-«Эй, думаю, а откапывать кто будет?
И вообще, чего мне здесь задерживаться?
Пещерку мою обвалили. Вот увальни неуклюжие!
Какое было крылечко красивое! Все бы этим городским только ломать да пакостить.»
Собрал я свои пожитки да и двинулся обратно в мир Фрындл. Девушек по другим мирам распихал - зря я их кормил, что ли!
И впредь зарекся обзаводиться натуральным хозяйством.
Росистую траву прошила строчка конских следов.
- Эй, чудище поганое!
Заорал рыцарь, поёживаясь от утреннего холодка.
Из пещеры показалась заспанная морда дракона.
- Ну?
Протирая глаза, спросила она и невежливо зевнула в лицо рыцарю.
- Чудище поганое, выходи на смертный бой!
- Ладно.
Дракон вылез из пещеры, таща с собой маленький сундучок:
- Бой так бой, смертный так смертный, только, чур, по правилам.
- Это как?
Удивился рыцарь.
- Вот тебе, герой, стандартные бланки, которые ты должен заполнить перед битвой.
Дракон вытащил из сундучка кипу разноцветных бумажек, чернильницу-непроливайку и острозаточенное гусиное перо:
-состояние здоровья,
-наличие медстраховки,
-завещание и прочее.
- И, главное, ты должен своей рукой сделать приписку: так, мол и так, в трезвом уме и здравой памяти отправляюсь на бой и в смерти моей прошу никого не винить.
- Вот еще!
Скривился рыцарь.
- К чему вся эта канцелярщина?
- Понимаешь…
Обьяснил дракон, ковыряя пером в зубах.
- Иначе получается нечестно. Если ты меня убьешь - тебе честь и хвала, а если я тебя - то мне обвинение в предумышленном убийстве, репрессии и прочие неудобства. Оно мне надо?
Рыцарь презрительно сплюнул и, натянув поводья, припустил прочь.
В самом деле, не признаваться же этому ящеру, что ты неграмотен!
.
ТАКАЯ ВОТ АЛЛЕГОРИЯ…
- Вы уверены, что готовы рисковать жизнью ради спасения моей дочери?
Король пристально смотрел юноше в глаза.
- Сир, я не представляю себе большей чести. Слово принца и рыцаря!
Твёрдо ответил тот.
- Хорошо.
Глаза короля предательски заблестели.
- Совершите этот подвиг, мой мальчик, и я назову вас своим сыном и преемником. Канцлер, введите нашего героя в суть дела.
Пожилой канцлер поклонился королю, подошёл к рыцарю и заговорил:
- Ваша светлость, вам уже приходилось сражаться с драконом?
- Нет…
Ответил тот.
- Но я считаюсь отличным бойцом и уверен, что справлюсь.
- Хорошо.
Кивнул канцлер.
- Вам доводилось раньше целовать лягушку?
- Целовать лягушку?
Недоуменно переспросил рыцарь.
- Да, Ваша светлость.
Подтвердил канцлер.
- Именно так.
- Нет…
Рыцарь отрицательно покачал головой.
- Но это, я полагаю, не так опасно, как драться с драконом?
- Допустим.
Ровным голосом ответил канцлер.
- Хотя риски и вероятности совсем другие.
- Скажите, вы способны пойти туда, не знаю куда, и принести то, не знаю что?
- Это крайне странный вопрос.
Пожал плечами рыцарь.
- Признаться, я даже не знаю, что сказать.
- Скажите «да» или «нет», мой мальчик.
Вмешался король.
- Это печальная необходимость.
Рыцарь задумался.
- Да.
Наконец решился он.
- Последний вопрос, Ваша светлость.
Канцлер пожевал губами.
- Столько времени вы способны не снимать доспехи?
- Столько, сколько потребуется для успешного завершения квеста.
Не задумываясь ответил рыцарь.
- Сир?
Канцлер повернулся к королю.
- Мне кажется, что этот доблестный рыцарь и есть наш герой.
Король позволил себе мудрую усмешку.
- Но наверняка мы будем знать лишь несколько позже.
- Позвольте мне немедленно отправиться в путь, Ваше величество.
Рыцарь опустился на одно колено и прижал руку к груди.
- Если я правильно понял, нужно обладать неизвестно чем, спрятанным неизвестно где, чтобы убить дракона, укравшего принцессу, превращённую в лягушку, которую нужно поцеловать, чтобы снять заклятие?
- В целом. верно, мой мальчик.
Грустно подтвердил король.
- Тогда я больше не хочу терять ни капли драгоценного времени!
Принц вскочил на ноги.
- Разумеется, мой дорогой!
Король перевёл взгляд на канцлера.
- Канцлер, велите объявить, что свадьба состоится завтра.
- Ваше величество!
Удивлённо воскликнул рыцарь.
- Я невероятно польщён вашей верой в меня, однако не слишком ли мы торопимся? Я, конечно, не отказываюсь от слова чести, но все-таки дорога займет время, дракон - очень серьёзный соперник, кроме того.
- Сынок!
Король подошёл к рыцарю и по-отечески обнял его.
- Не надо никуда ехать. Мы с канцлером просто пытались аллегорически объяснить вам, что придворные портретисты несколько переборщили с лестью, что характер у девочки не подарок…
- И вообще, это ведь не обычный мальчишеский квест, простите старику некоторый цинизм.
Это, дорогой мой, дело всей жизни!
МАЛЬЧИК ЭТО НЕ СКАЗКА. УБИТЬ ДРАКОНА МОЖЕТ КАЖДЫЙ…
А ВОТ ЖЕНИТЬСЯ…
ДРАКОН ХУДОЖНИК И ПРИНЦЕССА
По всему королевству ходили слухи о страшном чудовище, огнедышащем драконе, повадившимся похищать прекрасных девиц.
Где обитал дракон и где он появится в следующий раз - никто не знал, а потому и выкуп в виде бесхозной условно прекрасной девицы приготовить возможности не было.
Правда, поговаривали, что кое-кого из вроде бы съеденных девиц видели на Королевской ярмарке покупающими себе бусы, платья, расшитые дивными птицами и цветами шёлковые платки и лакомства, но кто же верит слухам?
А призраки средь бела дня не шастают - несмотря на творящиеся в королевстве безобразия в виде драконопоедателя девиц, до такого дело
ещё не дошло.
Всем известно, конечно (хотя непонятно - откуда, ведь дракон не имеет привычки обсуждать с кем-то свои вкусы, а с завтраком… или ужином это делать тем более нелепо), что драконы предпочитают принцесс, но за третью дочь короля никто не беспокоился.
Потому что для прекрасной младшая принцесса была слишком рыжей, кудрявой и вдобавок с веснушками. Так что прекрасной её не рисковали называть даже придворные льстецы.
- «Больно уж рыжая.
Говорили они.
- Обжечься можно, а кто ж обжигается красотой? Да и что там разглядишь, когда рыжиной глаза слепит».
И налетевший дракон, похитивший принцессу прямо из королевского сада, стал для всех неожиданностью.
Принцесса только взвизгнуть и успела.
* * *
Пещера была тёплой, сухой и даже уютной. Для пещеры.
- Учти.
Храбро заявила непрекрасная принцесса, вздёрнув свой веснушчатый носик.
- Я невкусная. И кроме того, если уж ты собрался меня есть, то обязан сперва публично признать прекрасной! Я требую соблюдения моих прав!
От желания пнуть утащившую её зверюгу принцесса благоразумно отказалась. Там чешуя такая, а у неё туфельки…
Знала бы - сапоги б надела. И тогда уж - пнула!
- Зачем есть?
Изумился дракон.
- Я не ем людей. Принципы у меня такие. И вообще предпочитаю здоровую диетическую пищу, от говорящей и считающей себя разумной у меня изжога. То ли дело салатик да курочка.
- А как же похищенные тобой прекрасные девицы?
Подозрительно спросила принцесса.
- Рисую я их, рисую!
Дракон предъявил большой холст и кисточку с красками.
- Мне натура нужна.
Принцесса покраснела и скрестила руки на груди с самым грозным видом, на какой только была способна.
- Я имел в виду, что мне нужно рисовать кого-то!
Дракон как-то странно потемнел чешуёй.
Принцесса подумала, потом милостиво кивнула:
- Ладно, тогда рисуй.
- С пустыми руками не отпущу, возьмёшь компенсацию.
Засуетился дракон, пододвигая ближе мольберт и расставляя свечи - он предпочитал рисовать при таком освещении, считая его мягче безжалостного дневного.
Принцесса сунула нос в сокровищницу, оценила размер сокровища. Высунулась обратно, посмотрела на дракона, потом снова полюбовалась сокровищем.
- Ты что, от девиц сокровищами откупался?
Возмутилась она.
- Что так мало-то? Дракону твоих размеров полагается иметь куда больше сокровищ!
- На золотой в час не соглашались - дескать, ещё и за душевный урон плату надобно.
Вздохнул дракон.
- Грозились иначе тут поселиться. А я ещё не готов брать на себя обязательства. Лучше уж откупиться.
- Простодушный ты.
Пожалела принцесса.
- Тебя всякий ограбить может. Я, так и быть, только во-он ту диадему возьму. Она мне очень пойдёт.
Дракон только вздохнул, но спорить и торговаться не стал.
Хотя сокровища уменьшались прямо-таки катастрофически.
Говорила маменька, ерундой, мол, маешься, где это видано, чтоб дракон - и художником был!
А может, у него призвание.
Только очень уж разорительное.
Скоро спать не на чем будет, все монетки-украшения натурщицы растащат.
Пока дракон всё готовил, принцесса, сосредоточенно пыхтя, приволокла найденный табурет, взгромоздилась на него.
- Долго ещё?
- Вот сейчас загрунтую холст, дам подсохнуть…
Обстоятельно отвечал дракон.
- Долго ещё?
Принцесса вся извертелась.
- Сейчас подберу нужный цвет для твоих волос, смешаю краски…
Терпеливо Отвечал дракон.
- Ну долго ещё?
Принцесса никак не могла сидеть спокойно.
- Вот ты перестанешь вертеться, я допишу первый набросок.
Дракон то бережно касался кисточкой холста, оценивающе склоняя голову набок, то вдохновенно клал смелые мазки.
- А…
- А потом я тебя съем!
Рявкнул дракон, слегка задымившись даже от раздражения.
- Я так и знала!
Возмутилась принцесса, соскочив с табурета и уперев кулачки в бока.
- Всё это лишь для того, чтобы я потеряла бдительность и ты меня съел!
Дракон застонал и схватился за голову. Он как никогда был близок к нарушению здоровой …
- Так вот - подавишься!
Рыжая непрекрасная принцесса топнула ногой.
- Я - королевская дочь, не какая-нибудь гусятница!
- Гусятниц тоже не ем.
Огрызнулся дракон.
- Ни свинарок, ни пастушек.
- Я лично прослежу.
Объявила принцесса.
- Чтоб ты не ел пастушек и прочих. Это моя обязанность, как представителя королевской семьи. Так что поживу пока с тобой, так и быть.
На самом деле принцессе дома было скучно.
Придворные, сплетни, необходимость удерживать вежливую мину, даже если тебе хочется вот этого назойливого дворянчика приложить папенькиным скипетром.
В лучшем случае ей светило замужество за кем-то не слишком знатным - это сестёр удачно выдали.
Но это так скучно!
Куда веселее жить в пещере с драконом. Настоящее приключение!
То есть долг, конечно.
- Э?!
Возмутился дракон таким поползновениям на свою свободу.
- Ну, интерьер мы, конечно, поправим.
Принцесса деловито потыкала пальчиком в шероховатую каменную стену.
- Обтянем всё это тканями. Или нет, тут панели надо.
И мебель. Что это такое - один табурет!
А вон там отгородим мне комнату.
- Но я против!
Обрёл дар речи дракон.
- А тебя не спрашивают,
Отрезала принцесса.
- Подданным полагается помалкивать и смиренно принимать решения члена королевской семьи.
- О?!
Изумился дракон, первый раз слышавший о своём подданстве.
- На территории королевства живёшь? Живёшь…
Милостиво пояснила принцесса.
- Значит, ты подданный короля. Элементарная логика.
Дракон обречённо подумал, что маменька была права. Не драконье это дело - художником быть.
Или надо было дальше рисовать цветочки.
- Ничего…
Утешила принцесса.
- Зато тебе теперь всегда есть, кого рисовать. И я прослежу, чтоб тебя слишком не грабили всякие подозрительные девицы.
Ты совершенно не умеешь обращаться с сокровищами.
Дракон понял, что наступают тяжёлые времена.
И это принцесса ещё не видела свой портрет.
В СТИЛЕ АБСТРАКЦИОНИЗМА.
О ДРАКОНАХ И ПРИНЦЕССАХ.
ДРАКОЛИС И ЦВЕТОК
Когда принцессе Кветине пришла пора выходить замуж, она поступила как всякая порядочная принцесса: отправилась к дракону.
Просить о похищении.
Ибо как ещё выбрать среди претендентов на руку достойнейшего?
Кроме того, это существенно поднимало ценность принцессы в глазах женихов - ведь ясно же, что абы кого дракон похищать не будет, ибо они знают толк в сокровищах.
Дракон в их королевстве водился (пусть и было это королевство совсем маленьким), и был предметом особой гордости короля.
- «У нас всё заведено не хуже, чем у соседей».
Говаривал он.
Дракон вёл себя скромно - для дракона, конечно же, - на глаза не лез, скот таскал не чрезмерно - ровно на пропитание.
Казначей вздыхал укоризненно, но по приказу короля компенсацию выплачивал. Дракон считался зверем королевским.
Найти логово его было не так-то просто, и принцесса поступила, как и полагается начитанной умной девушке.
То есть, оказавшись возле лесистых холмов, где, по слухам, и жил Дракон, попросту пошла куда глаза глядят.
И немедленно заблудилась среди деревьев. Поблуждав немного (и порадовавшись, что сообразила переодеться в более подходящую одежду), принцесса вышла как раз куда надо.
К пещере (принято, чтобы драконы жили в пещерах, хотя, по чести говоря, это было больше похоже на нору, очень большую нору) злобного, коварного, ужасного и далее по списку монстра.
Проще говоря - дракона.
Принцесса вытряхнула из волос сухие листья и веточки, переплела косу. Отряхнула одежду - нельзя же к дракону - и в таком виде?
Принцесса и рядом с драконом должна выглядеть безупречно. Пусть она даже и не в платье, как полагается благовоспитанной прекрасной девице (попробовали бы эти благовоспитанные в платье - и по лесу!).
Потом откашлялась и вежливо сказала в темноту пещеры:
- Уважаемый Злобный дракон!
По законам жанра, дракон, если его кто-то искал, всегда оказывался в логове, и принцесса это отлично знала.
В пещере послышался шорох.
- Досточтимый Коварный дракон!
Ещё вежливее обратилась принцесса.
- Не будете ли вы так любезны уделить мне немного вашего времени?
В пещере отчётливо вздохнули.
Принцесса озадаченно совсем не положенным принцессам жестом взъерошила чёлку.
Совершенно непонятно.
По всем законам жанра дракон уже должен был заинтересоваться нахальной гостьей и попытаться съесть её, дабы понизить уровень шума.
Его же следовало отговорить от употребления разумного существа в пищу и посулить золото.
Все драконы любят золото, это аксиома.
И после озвучивания суммы награды уже можно объяснять суть дела.
- Ужаснейший и коварнейший из драконов, я прошу аудиенции.
- Ты не отвяжешься, да?
Тоскливо спросили из пещеры низким, чуть порыкивающим голосом.
- «Есть контакт!»
Обрадовалась принцесса. Эту фразу она частенько слышала от придворного механикуса, когда дела у него шли на лад.
Когда дело не ладилось, принцессу со всеми церемониями выпроваживали за дверь, потому она так и не узнала, какие фразы механикус говорит, когда ничего не получается.
- Господин Дракон, у меня к вам деловое предложение. Согласно Уложению о Злобных Чудищах, живущих на суверенной территории человеческого государства, и Принцесах.
- О прекрасная девица.
С должным пафосом продекламировали из пещеры.
- Сейчас я тебя съем!
- Вот это другое дело.
Принцесса успокоилась - теперь всё шло по законам жанра. Злобное чудовище, угрожающее немедленным съедением прекрасной девице.
Прекрасной себя практичная принцесса не считала, но симпатичной - вполне. Да и кто их знает, этих драконов, что там у них за каноны красоты.
Некрасивая - это невкусная, что ли?
- Вылезайте уже.
Нетерпеливо потребовала она.
Дракон появился неожиданно бесшумно. Принцесса, как и полагается по законам жанра, завизжала. Только не от страха…
- Прелесть какая! Пушистый! А усы… а хвост… можно потрогать? А погладить? А вы точно дракон?
Что поделать, и лучшие и воспитаннейшие из принцесс - девушки, а большинство девушек любят всё пушистое и симпатичное.
- Сейчас я - дракон.
Печально сообщило длинное, невозможно рыжее и пушистое существо.
С лисьим хвостом, мордой, немного напоминающей лисью, и жёлтыми глазами. Ещё у него имелись чудесные тонкие усы с пушистыми кисточками на концах, чёрные ушки и аккуратные рожки.
Крыльев, между прочим, у этого чуда природы не наблюдалось.
- Что значит - сейчас?
Немного опешила принцесса.
- Потому что потом я буду лисом. А потом опять драконом. А потом…
- Постойте-постойте…
Принцесса вскинула руки.
- Я запуталась. Давайте для начала представимся друг другу. Я принцесса Кветина*. Папа и подружки называют меня «Кветти».
- Сингалонг**. Можно «Син» и на «ты».
Учтиво прижал когтистую лапу к груди лисодракон.
- Теперь мне надо тебя съесть?
- Вам положено пригрозить мне этим.
Поправила принцесса.
- Вы же дракон, должны знать такие вещи. Хотя драконам положено быть чешуйчатыми и огнедышащими, а никак не пушистыми.
- Я ещё и лис.
Объяснил дракон.
- У меня сознание двоится.
Принцесса похлопала глазами.
- Так.
Сказала она, беря себя в руки.
- Можно с этого места поподробнее? Это что получается, нам достался, простите, некондиционный дракон?4
Дракон ощерился и зарычал.
- Попрошу на меня не рычать.
С достоинством сказала принцесса.
- Мы недостаточно хорошо с вами знакомы. Кроме того, съедать кого-то после взаимного представления невежливо.
Дракон сел, обернув вокруг себя длиннющий хвост. Задумался.
- Ты так считаешь?
- Разумеется
Сказала принцесса чуточку нетерпеливо.
- Изложите-ка мне суть вашей проблемы. Что там у вас двоится?
- Сознание.
Печально сказал дракон.
- Потому что две сущности плохо уживаются миром.
ЛИСЫ ОНИ ДЛЯ ЗЕМЛИ…. А ДРАКОНЫ РОЖДЕНЫ ДЛЯ НЕБЕС….
Кроме того, лиса не устраивают многие драконьи традиции - вроде постели из золота и драгоценностей.
- На подобном спать неудобно.
Рассудила принцесса.
- А вы уверены, что все драконы соблюдают эту традицию?
- Дело даже не в этом.
здохнул дракон.
- Я не слишком общаюсь с другими драконами. Дело в том, что привычки у сущностей разные.
А я даже охотиться толком не могу! Потому что охотничьи привычки у сущностей тоже разные!
- Так…
Деловито сказала принцесса Кветина.
- Будем корректировать поведение. Иначе как вы будете выполнять свои обязанности злобного чудовища?
Не хотелось бы, знаете ли, лишаться единственного дракона в королевстве! Да и папенька-король расстроится.
Правда, дрессировкой драконов доселе принцессе заниматься не приходилось, ну да всегда можно сымпровизировать.
* * *
- Значит, так…
Принцесса слегка дёрнула дракона за ухо, привлекая его внимание.
- Главное - примирить твои сущности и научить их сотрудничать.
Они сидели в кустах (очень густых кустах, счастье, что Сингалонг был скорее длинным, чем большим - сам он почти помещался, а хвост выглядывал с другой стороны) и наблюдали за мирно пасущимися овцами - сейчас дракон ощущал себя лисом, потому нападение с воздуха не рассматривалось.
Папенька пришёл бы в ужас, знай, чем тут занимается его дочь. Но сам же говорил: государство - прежде всего!
А дракон - зверь государственный. Знак статуса, так сказать.
Значит, помощь дракону - дело тоже государственное.
Поди это только объясни потом папеньке…
- Ну, давай.
Пихнула Кветина, увидев, что пастух отвлёкся. Ветер дул в их сторону, потому грозные пастушьи псы разбойную парочку не учуяли.
Сингалонг ползком подобрался поближе, но тут под лапой хрустнула какая-то ветка, и лохматые волкодавы, запоздало обнаружившие злоумышленника, ринулись исправлять свою ошибку.
Дракон слепо закружил на месте, явно не зная, что ему делать, и напоминал сейчас ту самую сороконожку, у которой спросили, с какой ноги она начинает идти.
- Стоять!
Рявкнула, выскочив из кустов, милая и изящная принцесса не хуже командира королевской стражи.
Дракон замер на полушаге, держа правую переднюю лапу на весу, а волкодавы осели на куцые хвосты, преданно взирая на королевскую дочь.
- Ты сейчас кто?
- Н-не знаю….
Прислушавшись к себе, растерянно отозвался дракон.
Кветина вздохнула.
- Небо - какое оно?
- Холодное, пустое, иногда мокрое - оттуда вода льётся.
Мгновенно ответил дракон.
- Всё ещё лис.
Подвела итог принцесса.
- Небо не любишь. Придётся уходить по земле - негоже, если дочь короля застанут за хищением овец!
Дракон послушно присел, позволяя принцессе вскарабкаться ему на спину, а потом резво взял с места.
Ойкнувшая принцесса, вцепившаяся в длинную шерсть на загривке, подумала, что такого сотрудничества прекрасной девицы и злобного чудовища ни в одной легенде или балладе не описывалось.
Отмершие волкодавы, то ли ловя злоумышленника с длиннющим хвостом, то ли преданно следуя за принцессой, помчались следом.
Вся компания пронеслась через поле пшеницы, протоптав там широкую кривую дорожку, побегала немного кругами на поле брюквы, периодически спотыкаясь, а потом с разбегу ухнула в овраг.
Сингалонг в последний момент вспомнил, что всё же ещё и дракон (может быть, этому способствовал вопль принцессы прямо в ухо: «Лети!»), и взвился в воздух - обе половины были согласны в том, что надо уносить лапы, хвост и усы.
А чьи они - потом разберёмся.
Волкодавы, запутавшиеся в густом кустарнике, разочарованно взвыли вслед беглецам.
Кветина восторженно взвизгнула, позабыв о приличествующих принцессе манерах, - это было куда лучше езды на лошади, хотя дрессировку драконов она как-то иначе себе представляла.
- Хорошо, что ты с собой договорился.
Крикнула принцесса - ветер уносил слова, так что она едва слышала собственный голос.
- Лисы летать не умеют ведь…
Дракон услыхал и тут же под возмущённый вопль принцессы камнем рухнул вниз, вспомнив, что обычные лисы и впрямь нелетучие, а он лис наполовину.
Внизу, по счастью, оказалась река, куда благополучно и приводнились недодракон с принцессой.
Шерсть Сингалонга намокла, пышный хвост потянул ко дну, но тут сознание переключилось вновь на дракона - а все уважающие себя драконы замечательно плавают, - и Син резво загрёб всеми лапами.
Выбравшись на берег, дракон с принцессой плюхнулись на песок. Отдышались, посмотрели друг на друга и зафыркали.
Мокрый тощий дракон почему-то напомнил Кветине её собственного искупанного кота, а сама не менее мокрая и взъерошенная принцесса больше походила на разбойницу, чем на королевскую дочку.
- Ты кто?
Уточнила Кветина.
- Дракон
Горделиво сказал Сингалонг.
- Или лис?
Он снова задумался.
- Ты не дракон и не лис.
Осенило принцессу.
- Ты просто драколис!
Редчайший вид. Уникальный!
- Думаешь?
Засомневался дракон.
Обе сущности в сознании огрызнулись друг на друга, но как-то вяло, без былого энтузиазма - пережитое их явно сплотило.
- Разумеется! И спорить твоим сущностям не о чем - они обе важны одинаково. И привычки у тебя должны быть свойственные только тебе - ведь ты не какой-то там стандартный дракон, а необыкновенный драколис.
У соседей таких нет, у них-то драконы самые обычные.
- Драколис?
Об этом дракон не задумывался.
- То есть я одно всё-таки? Ни то, ни другое, а нечто третье, особенное?
- Молодец!
Обрадовалась принцесса.
- Только представь: ты можешь делать то, что не умеют драконы - потому что ты драколис.
И как драколис ты умеешь такое, чего не умеют лисы. Удобно же!
Надо просто для начала делать то, что получается хорошо и у лиса, и у дракона. Чтоб привыкнуть.
- Мне нравится
Драколис встопорщил усы, впервые чётко поняв, кто он такой.
- Наверное, я теперь сумею привыкнуть быть не раздробленным, а целым.
Он положил морду на песок и прикрыл глаза.
- Син
Через несколько минут ленивого молчания окликнула принцесса, волосы.
- Да?
- Ты там осторожнее с женихами этими, ладно? Начнут железками острыми размахивать…
- Так это же часть моей службы.
Хмыкнул дракон.
- Как Злобного Чудища.
- ЖЕНИХОВ МНОГО, А ТЫ ОДИН ТАКОЙ.
Упёрлась принцесса, которая получила приключения там, где их вовсе не ожидала.
Потом тихо добавила:
- ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ. ПУШИСТЫЙ И РЫЖИЙ…
Когда высохнешь.
О ДРАКОНАХ, РЫАРЯХ И ПРИНЦЕССАХ.
НЕ СКАЗКА
Встретились раз дракон, рыцарь и принцесса.
Встретились… и разошлись в разные стороны.
Дракон сидел на диете, и рыцарь был для его слабого желудка слишком тяжёлой пищей, к тому же он как раз решал важный вопрос: бабочка ли он, которой снится, что она дракон, или дракон, которому снится, что он - бабочка?
А РЫЦАРЯ ВО СНЕ ЭТОМ НЕ БЫЛО
Рыцарь только что наточил старый меч и не желал снова его затуплять…
(От клинка, правду сказать, и так мало осталось - меч-то был фамильным!).
А ПЫТАТЬСЯ ОТНЯТЬ СОКРОВИЩА У ДРАКОНА…
(Вы же не думаете, что и вправду всё дело в принцессах?)
ИЩИТЕ ДУРАКОВ…
Тот рыцарь смутно начинал догадываться, что голова вовсе не для ношения шлема предназначена.
А ЧТО ПРИНЦЕССА?
ПРИНЦЕССА:
- во-первых, была замужем - вовсе не за бедным рыцарем - и один дракон в лице свекрови у неё уже имелся.
- а во-вторых, не любила животных.
ОСОБЕННО КРУПНЫХ И ОГНЕДЫШАЩИХ.
Так что дракон, рыцарь и принцесса, вопреки всем канонам, разошлись миром, нимало друг другом не интересуясь.
ПОЭТОМУ СКАЗКИ НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ…
** ** ** **
ПРИНЦЕССА ПО ОБЪЯВЛЕНИЮ.
Драконам полагается похищать принцесс. Если не похищаешь - ну что ты за дракон, свои же засмеют!
Но Синий дракон был очень стеснительным, и похищать кого-то без его на то согласия ему казалось некрасивым.
Сосед - всего через горы перелететь - Красный дракон, вечно зубы
скалил ехидно:
- Знаешь, я уже сомневаюсь, что ты вообще дракон! Да к тебе даже охотники за сокровищами ни разу в пещеру забраться не пытались!
Я уж молчу о том, что ты с принцессой который год тянешь - я вон свою первую похитил, едва на крыло встал, выкуп за девицу солидный получил.
Неделю, правда, пришлось скандалы терпеть, ну так то - издержки профессии.
Скандалов Синему дракону не хотелось.
Он любил тишину и с книжкой посидеть, а потому старательно от прямых обязанностей по похищению принцесс увиливал.
Пока однажды не заглянул в сокровищницу и не увидел там пару оставшихся жалких кучек монет.
Да в углу пара украшений с драгоценными камнями завалялась… и то из серебра, а драконы золото, металл солнечный, куда как больше уважали.
Серебро-то лежало мёртвым грузом…
Поразмыслил-поразмыслил Синий дракон - хоть и не хочется, а деваться-то некуда, что он за дракон без сокровищ! - взял себя в лапы и полетел принцессу похищать.
Всё чин-чином, подкараулил, когда принцесса в сад гулять выйдет, да и уволок, никто и сделать ничего не успел. Перед пещерой уже поставил на землю, пригласил гостью войти.
- Я с радостью воспользуюсь вашим предложением.
Сказала, отряхнув платье, принцесса.
- Только вы ошиблись немного, господин дракон.
- Это в чём же?
Даже обиделся немного дракон.
Вроде старался сделать всё правильно, не напутать…
- Не принцесса я.
Строго сказала гостья.
-А законная королева. Королев же похищать драконам не положено.
Дракон аж на хвост сел.
Ну надо же было так маху дать! Вот оно - отсутствие практики, прав Красный дракон был…
- Вы уж простите, Ваше Величество.
Извинился он.
- Спутать легко, вот и обознался…
Королева, и вправду до сих пор стройная да лицом свежая, заулыбалась польщённо, тут же милостиво даровав дракону своё королевское прощение.
Потом, видя, что похититель совсем приуныл, выпытала у него, в чём дело, покачала головой:
- Впервые встречаю такого деликатного дракона. Послушайте, а вы не пробовали давать объявление? Раз похищать неудобно - ну так пусть принцесса сама к вам придёт, благо их всегда больше принцев, а замуж-то хочется.
Раз драконом похищена - значит, невеста достойная, драконы ведь абы кого не похищают, мигом очередь выстроится.
Дракон всерьёз задумался - такое ему в голову не приходило. По доброй-то воле - куда приятнее.
- Я велю расклеить в людных местах.
Улыбнулась королева.
- Принцессы-то все как одна грамоте обучены.
На том и сошлись - дракон отнёс королеву обратно, ещё раз извинился и вернулся в свою пещеру.
Не выйдет из него, кажется, настоящего дракона, единственное похищение - и то не удалось… В толк от объявления дракон не верил, даже если королева не забудет за другими делами данного обещания.
Стал жить как жил, не пытаясь больше похищать особ из королевских семей - махнул лапой, всё равно претит. Да и не выходит ничего.
Но однажды в пещеру яилась нежданная гостья.
После полудня, когда дракон после сытого обеда задремал над книгой.
- Здравствуйте.
Робко пискнули от входа, сминая в руках листок бумаги.
- Я ПРИНЦЕССА …. ПО ОБЪЯВЛЕНИЮ… Вот… ваше?
«Серьёзный дракон познакомится с принцессой для похищения. Обращаться в пещеру. Лично».
@темы: сказки, …прозваньем - дракон