Не стоит опускаться на уровень иных, но и на свой тянуть их вряд ли стоит.
Что меня поражает в Америке? То, что по сравнению с Россией здесь «все наоборот».
…В семье родился ребенок. Папа присутствовал при родах, помогал, участвовал. «Мы рожали». Дитя сразу же приезжает в свою, заранее приготовленную для него, комнату, чтобы своим присутствием не мешать родителям вести привычный (по возможности) образ жизни. Соску лучше не давать. Надо вместо этого научить сосать пальцы, если еще не умеет. Зачем пальцы? Как зачем? Чтобы был независим от взрослых, вдруг соска выпадет, а подать-то и некому.
Независимость превыше всего. Начинается она от рождения. Будет свято взращиваться всю жизнь и заботливо оберегаться до самой смерти. А сейчас пусть дитя приучается себя успокаивать сам. У меня в школе 6 -- 7-летние дети сосут пальцы. Как замечтаются или расстроятся, так сразу большой пальчик в рот.
В кроватку к ребенку кладется плюшевый мишка или еще какая-нибудь мягкая игрушка. Дитя будет спать с ней иногда до… совершеннолетия. Друг моего старшего сына не забывал захватить своего сильно истасканного мишку, когда приходил к нам с ночевкой, лет так до 13 как минимум. Часто эту роль выполняет детское одеяльце или пеленка: у меня в школе семилетняя девочка не расстается со своей детской пеленкой. Взрослые говорят, что это успокаивает ребенка, вселяет в него уверенность, так ему не очень одиноко в этом мире.
…Здесь очень много говорят о синдроме внезапной детской смерти, еще его называют колыбельной смертью. Ребенок умирает от удушья. Случается это без какой-либо видимой причины в возрасте до года, во время сна и, что главное, в кроватке. Это никогда не происходит на руках. Если находиться рядом и при сбое дыхания ребенка взять на руки, дыхание восстанавливается и ничего не происходит.
Предлагаются разные решения этой проблемы, много обсуждается поза, в которой лучше укладывать малыша, на животик, на спинку или на бочок. При этом ребенок оставляется на ночь в другой комнате. Взять его к родителям нельзя, ведь им надо заниматься сексом, а при ребенке, даже новорожденном, это по местным понятиям совершенно недопустимо.
Американский пуританизм в его современном виде в совмещении с ранним посвящением (лет так с 12 -- 13) в секс, практикуемый как вид спорта, -- нечто совершенно особенное и интересное само по себе. Вернемся пока к воспитанию детей.
Дитя растет, его заваливают игрушками в невиданных по российским понятиям количествах. Сколько подарков приносит Дед Мороз на Новый год? Здесь на Рождество Санта принесет маленькому американцу штук 5 или 6, столько же будет от мамы с папой, есть еще родственники, бабушки и дедушки. Если судить о любви по количеству того, что приобретается за деньги, то американские родители, наверное, самые любвеобильные на свете.
Интересно наблюдать за детьми, разрывающими красивые обертки с подарков под елкой и недовольно отбрасывающими их после этого в сторону. Столько ожиданий и столько разочарований! Угодить очень трудно. Поэтому заранее составляется список всего, что хочет в данный момент левая нога. Такой же список составлялся и родителями малыша, когда те женились. Они шли в магазины и вносили там в компьютер все, что хотели бы получить в подарок на свадьбу, потом приглашенным давали список магазинов, и они могли выбрать там подарок, заранее выбранный молодоженами. Если же упрямые гости проявляют своеволие, то их непрошенные дары часто просто сдаются обратно в магазин. После Рождества такие возвраты тоже очень распространенное явление.
Обычно в каждом «школьном районе» есть несколько начальных школ, одна «средняя» и одна «высшая» школа. Чаще всего все они разбросаны по всему району. Обучение начинается с полных пяти лет. Нулевой класс называется «детским садом», за ним следуют еще четыре или, в некоторых районах, пять. Следующий этап -- 6 -- 8-е классы. Эта школа называется «средней», располагаться она будет в другом здании. С 9-го по 12-й класс -- «высшая школа», здание опять же другое.
В школе, которую окончил мой старший сын, с 9-го по 12-й класс обучалось полторы тысячи человек. В его классе было человек 300. Не то чтобы они все вместе присутствовали на каком-либо уроке, просто класса как такового у них вообще нет: начиная со средней школы, они идут на каждый урок в разном составе. Собственно, тасовать их начинают с детского сада.
Каждый год всех заново перемешивают и дают нового учителя. Учителя, как правило, преподают только на одном уровне, например только в первом или во втором классе, и так далее. Бывают и исключения, но редко. На мой вопрос директору школы, где обучался в то время мой старший сын, зачем их перетасовывают, мне ответили, что делается это для того, чтобы дети знали как можно большее количество детей и не привязывались к кому-то конкретно. «Ничего, что они в этом году оказались с другом в разных классах. У вашего сына будет много новых друзей! Это еще лучше!»
Привязанность здесь -- скорее отрицательное понятие, близкое к зависимости. А быть независимым, быть всегда самим по себе и ДЛЯ СЕБЯ -- самое главное. А вот агрессивность -- положительное, означает силу, напористость, умение добиваться СВОЕГО -- это качества лидера. А зачем меняют учителей? А это чтобы, если тебе плохой учитель достался, так на следующий год его уже не будет. А в одном только классе они преподают, потому как это легче делать. Узкая специализация. Представьте себе учителя математики, разбирающегося в основном только в алгебре для 6-го класса.
При системе, где дети на каждый урок идут в разном составе, и перемены только 3 минуты, чаще всего глубоких дружеских отношений не образуется, хотя бывают опять же и исключения.
Сама дружба в Штатах совершенно другое понятие, нежели у нас. «Вот, мама, это мой друг», -- говорит ребенок после того, как он познакомился с кем-нибудь на площадке и поиграл с ним полчаса. Он может больше никогда не встретить своего «друга» и даже не вспомнить о нем. Практически все, с кем знаком, обозначаются словом «друг». Встречаются «друзья» для того, чтобы что-то делать вместе.
Например, поиграть в баскетбол или на компьютере, съездить в магазин. Если погода плохая, пойти некуда, новых компьютерных игр нет, то и встречаться незачем. На мой вопрос старшему сыну, имевшему в «друзьях» полрайона семиклассников, почему он сегодня, в субботу, сидит дома и не позвонить ли ему Джордану или Стиву и не позвать ли их к нам, я могла услышать что-то типа «да на улице же дождь и в баскетбол не поиграешь» или «мы уже побили все игры, которые у нас есть, и теперь у нас делать нечего». Короче, просто для общения не встречаются, встречаются для конкретного, определенного занятия. Ситуация несколько изменится, когда одним из таких занятий станет секс.
Дело это все же не такое простое, как игра на игровых приставках, тут хочешь не хочешь, а общаться приходится, поэтому начинают встречаться и собираться почти что «просто так». От друга многого не ждут, претензий не имеют, особой верности не хранят. Друзья часто меняются без особых трагедий.
Еще одна интересная деталь, которая не перестает поражать меня в школе, где я работаю. Дети рассаживаются в классе сами, группами, с теми, с кем дружат. Начинаются болтовня и игры, списывание, что и понятно, делаешь кому-то замечание, и тут все сразу же начинают сваливать на «друга», причем так горячо обвиняют его во всех возможных грехах, что кажется, больше уже никакой дружбы между ними и быть не может, ан нет, все остается без изменений. «Друг» поступит в подобных обстоятельствах так же. Всем, безусловно, понятно, что своя шкура ближе к телу. Обижаться тут не на что.
Индивидуализм проповедуется и воспитывается яростно, хотя результат чаще всего бывает обратный. Мне понравились фотографии, сделанные старшеклассниками моей школы во время поездки в Питер. На девяти из каждых десяти фотографий были… сами дети, не дети на фоне, скажем, Невского или на Дворцовой площади, нет. Дети в аэропорту, дети в комнате, дети где-то там еще, трудно сказать где. Главный объект фиксируемой в данный момент истории не новая, чужая страна, не они сами в этой стране, ТОЛЬКО ОНИ. На стенде в школе, где учился мой сын, висит стенная газета с фотографиями поездки во Францию. И что же? Кроме Эйфелевой башни, одни американские мальчики и девочки то в столовой, то в аэропорту, то в комнате в отеле, где они жили… И при всем при этом, что касается индивидуальности, то именно ее-то чаще всего и не хватает американцам.
Сравнивая русских, ливанских и американских детей, я могу сказать, что у первых и вторых гораздо больше индивидуальности как в одежде, интересах, манере себя держать, так и во взглядах. В 1991 -- 1992 годах я преподавала в университете курс по русской культуре. При обсуждении на уроке любой темы в классе самое большее было два мнения. Отличались они друг от друга так же, как отличаются позиции демократов и республиканцев. Молодое население оставалось строго в партийных рамках. Поражала при этом пассивность аудитории. Расшевелить их, вызвать интерес к чему-то, не имеющему непосредственного отношения к их быту, было очень трудно. Больше всего это напоминало недавно оставленный мною Советский Союз. Разница была только в том, что там свое мнение публично высказывать просто боялись, но все же его имели, здесь же идеология не спускается сверху, ею пропитаны сами массы.
В полном смысле «народ и партии едины». Мне даже один раз угрожали на уроке. На мое замечание, что неплохо было знать немного о тех странах, куда Америка без конца сует нос, студенты спросили меня, не боюсь ли я, иностранка, делать такие замечания, ведь это звучит как-то «против их страны». Я выразила удивление и поинтересовалась, что случилось со «свободой слова».
Знаете, как у нас относятся к ябедам? В Штатах же ябедничать старательно приучают с детства. При возникновении любого конфликта надо сразу же прибегнуть к помощи взрослых. Если ты ответил ударившему или оскорбившему тебя, то неважно, кто прав или виноват, а наказаны будут оба и при этом одинаково, разбираться в этом никто не будет, каждый ответит за свои личные действия, чем бы они ни были вызваны. И это не только у детей. Ябедничать вменяется в обязанность каждого гражданина. Увидел, что где-то кто-то от правил отступил, -- сообщи, выполни свой гражданский долг. Неважно, кто это сделал, друг или родители, сообщи, чтобы вовремя были приняты меры.
В возрасте семи лет старший сын, придя как-то из школы, заметил, что, мол, «будете кричать на меня, уроки заставлять делать, позвоню в полицию, нам сегодня учительница сказала, что, если нас дома обижают, надо набрать 911, придет полиция и разберется». Через десять лет, когда 7 лет исполнилось младшему сыну, он, наблюдая наши попытки заставить старшего брата заниматься, просто взял и набрал эти самые 911, потом, правда, испугался, повесил трубку, но нам сразу же «оттуда» перезвонили. На вопрос, зачем он это сделал, ребенок сказал, что это потому, что мы на брата кричали, а в школе им сказали, что надо делать в этом случае.
Сын моей местной русской подруги тоже угрожал своим родителям привлечением полиции к разрешению конфликта поколений и тоже примерно в 7 лет. А уж о том, что происходит в школе, и говорить не приходится. Исключение составляет только такая вещь, как наркотики. Тут будут хранить молчание. Дело это серьезное, за это могут убить.
Если проследить путь всех выдающихся личностей, к примеру таких как Леонардо Да Винчи, Томас Эдисон, Альберт Эйнштейн и многих других, то мы придем к выводу, что это не просто талантливые творческие личности, но ещё и любознательные и инициативные люди, которых с детства интересует окружающий мир, которые стремятся понять и найти ответы на вопросы, волнующие их сознание. Что это? Природные качества личности или результат правильного воспитания?
Желание познавать мир заложено в человеке природой. Но вот сохранить это желание поможет только воспитание. Есть у ребёнка период, который психологи назвали «почемучка». Этот период начинается примерно в четыре годика. Ребёнок проявляет инициативу и любознательность. И очень важно удовлетворить его интерес, даже если ответ ему будет непонятен. Он должен знать, что ответы есть, что он может до них дорасти, стать таким же умным, как мама и папа. Нельзя игнорировать вопросы малыша, ведь он стремится получить знание. Давно известен факт, что способность к обучению закладывается с детства. И тут важна чуткость родителей, которые не только ответят на вопрос «почемучки», но и приучат ребёнка смотреть познавательные программы, а со временем привьют любовь к чтению. Для того чтобы понять насколько это важно, давайте по отдельности рассмотрим качества любознательного и нелюбознательного человека.
Любознательный и инициативный человек никогда не сидит на месте, ему всегда мало знаний, он идёт по жизни с девизом Сократа, «я знаю, что я ничего не знаю», такой человек всегда открыт для развития и получения нового опыта, и его разум постоянно работает - думает, анализирует, делает выводы, задается новыми вопросами. Такой человек обладает смелостью принимать самостоятельные решения и нести за них ответственность. Такой человек всегда душа компании, он всех вдохновляет и побуждает к действию. Почти во всех сферах, в бизнесе, в творчестве, в политике, в науке, инициативный и любознательный человек всегда востребован. Он наполнен множеством идей и небывалой энергией. Он решителен и уверен в себе. Он не отступит, если даже потерпел неудачу, а будет искать другие возможности для достижения своей цели, потому что знает, что на любой вопрос можно найти ответ, а у любой проблемы есть решение…
Не позволяйте своим дочерям раздеваться, какая бы жара ни была, город - не пляж, рамки приличия надо иметь. Много пороков в мире началось из-за женщин, да, из-за женщин, и не стоит этому удивляться, мужчина слаб перед красотами девиц. Воспитывайте в дочерях - Покорность, она поможет ей в дальнейших отношениях с мужем. Воспитывайте в дочерях - Хозяйственность, ибо какая жена, не способная создать дома уют. Прививайте дочерям - Святость, учите морали, нравственности. Обладая только такими качествами, они смогут по настоящему обрести счастье, или стать им.
«Любовь и уважение к родителям без всякого сомнения есть чувство святое.»
Как сейчас помню, когда мне было девять лет, соседка по лестничной площадке, спросила меня, «кого ты любишь больше, маму или папу?». Мы сидели с мамой на скамейке во дворе, с нами было ещё несколько соседок, которые ласково улыбались, и на лице которых был написан немой вопрос, «да, кого же?». Так как отца с нами не было, он, как всегда был на работе, я ответил, что больше люблю маму. Всех женщин обрадовал этот ответ, но не мою маму. Она не стала мне ничего говорить при людях, но когда мы остались наедине, спросила: «А папу ты, значит, не любишь?» Мой детский ум несколько секунд пытался понять, что именно расстроило маму. И когда до меня дошло, я обнял маму со словами, «прости, я вас обоих люблю одинаково». Мама погладила меня по голове и прошептала, «умничка».
Этот маленький эпизод наверняка напомнил вам о вашем детстве. Когда и вам задавали тот же самый вопрос. Многих матерей устраивает ответ, что ребёнок больше любит маму. Конечно, в некотором роде это может быть и справедливо. Так как-то, через что приходится пройти женщинам при воспитании ребёнка, многих мужчин просто пугает. Но так оно устроено природой, что материнский инстинкт в женщине заложен изначально. У мужчин отцовские инстинкты возникают, только если они чувствуют ответственность. Но об инстинктах мужчин и женщин мы поговорим в отдельной статье. В этой же статье нам бы хотелось подсказать молодым родителям, как правильно вести себя в аналогичной ситуации.
Подозревая, что такие вопросы ещё повторятся (так как нас было четверо мальчишек в семье), мама решила заранее обсудить этот вопрос с младшими братишками. У нас был ежедневный семейный ритуал, когда я и мои братишки усаживались поближе к маме и задавали вопросы на интересующие нас темы. И в один из таких ритуалов мама задала нам вопрос, «кого мы любим больше, её или отца?» и посмотрела заговорщически на меня, мол, ты молчи. Братишки, как и я, решили, что раз отца нет рядом, то он не обидится и самое лучшее сказать, конечно же, маму. После чего мама задала второй вопрос «за что вы меня любите?». Каждый перечислял что-то своё, кто за доброту, кто за заботу, кто за нежность и тут последовал вопрос, который поставил моих братишек в тупик, «если бы я не была такой, вы бы меня не любили?». Братишки начали ёрзать на своём месте от неловкой ситуации, в которой оказались, и каждый из них посмотрел на старшего брата, понимая, что без меня в этой ситуации не обойтись. Я посмотрел на маму и с нежностью в голосе сказал, «мы любим тебя просто за то, что ты есть». Братишки хором согласились со мной и принялись обнимать и целовать маму, дабы сгладить эту неловкую ситуацию.
Когда мы расселись по своим местам, мама задала следующий вопрос, «хорошо, меня вы любите сильней, чем отца. А почему? Разве папа для вас мало делает? Он каждый день работает, чтобы вы могли быть сыты, чтобы вы были одеты, обуты. Он ведь такой же добрый, заботливый, он заботится не только о вас, но и обо мне. Почему меня вы любите больше чем папу?» Братишки снова начали ёрзать и искать во мне поддержку, но я молчал, хотелось, чтобы они, как и я, сами осознали что ответить. Когда молчание затянулось, и я было хотел уже ответить, но самый младший братишка, которому было пять лет, тихим голосочком прошептал, «мы вас любим одинаково». Мама нас обняла, похвалила и сказала, чтобы мы всегда отвечали на такие вопросы именно так, что любим одинаково, как маму, так и папу.
И каждый раз, когда отец приходил уставший с работы, я, чувствуя пред ним свою вину за то, что тогда соседкам дал не совсем правильный ответ, обнимал крепко и говорил, что очень сильно его люблю. Такое детское милое признание вмиг преображало уставшее лицо отца. И ласково мне улыбаясь он отвечал, что тоже очень любит нас.
Отношения в семье не выстраиваются сами по себе, их строим мы сами. Они должны быть объединяющими, поддерживающими, строящимися на безусловной любви друг к другу. Любовь отцовская, материнская, сыновняя, дочерняя, братская, сестринская, супружеская - она такая разная, но, соединяясь вместе, она создает то, что мы называем семьей. И она не будет полноценной, если в ней разрушено хотя бы одно звено. Поэтому, уважаемые родители, наслаждайтесь этой любовью и гармонией и никогда не тяните в отношениях одеяло на себя, не разбивайте свою семью на части и коалиции, любите всех членов своей семьи одинаково, даже если это не всегда легко. Только так можно построить настоящее счастье и научить своих детей любить и быть счастливыми.
- Пап, почему ты меня любишь? А тебе скажу, почему люблю тебя я!
- Потомуч-то отец ху… вый, и сын ху… вый
Любая жена, чтобы муж был получше,
Его под себя исправляет:
Глупая нянчит, умная учит,
А мудрая вдохновляет.
Почему после рождения ребёнка даже уверенная в себе женщина зависит от мнения окружающих?
«Прекрати себя так вести, ты меня позоришь». Как часто вам доводилось слышать подобное? Я и сосчитать не смогу. Молодой маме кажется, что все смотрят на неё каждую минуту и беспрерывно оценивают. Ребёнок скандалит и плачет - плохо воспитан, слишком радостно носится и громко кричит - плохо воспитан, влез в лужу - плохая мать не уследила, а не пустишь в лужу - опять начинает скандалить и это невыносимо.
И ведь нигде не написано, что это вообще значит - плохая мать, хорошая мать. У каждого свои критерии оценки. Приходил к нам в гости шестилетний мальчик. Радостно играл, смотрел мультики, рассказывал нам что-то и грыз печеньки. Но вот слышится звонок в дверь и ребёнок в предвкушении нового общения бежит в прихожую с вопросом: «Кто пришёл?» «Это твоя мама пришла». Как только он услышал это - замер, как вкопанный и тут же на месте в голос заревел. Я точно знаю, что мама любит его, не бьёт и не истязает. Просто она уверена, что быть хорошей матерью - это значит ни на минуту не оставлять малыша в покое и контролировать всё. Помой руки, сядь ровно, не торопись, запей, доешь, не вертись, убери тарелку. Она всё дёргает его и я думаю: «плохая мать», но тут же ловлю себя на мысли, что она наверняка точно так же думает обо мне за мой пофигизм и вседозволенность. И кто нас рассудит? Мой-то сынок всегда рад меня видеть, но он соплив, чумаз и за компьютером. А её ребёнок, хоть и выглядит несчастным, зато вон тарелку за собой моет и книжки любит разглядывать.
Да, я решила оценивать свою «хорошесть», ориентируясь не на мнение окружающих, а на мнение самого ребёнка. Но это тоже крайне спорный путь.
Ну, вот допустим, идём мы с двенадцатилетним сыном по улице и у нас происходит такой разговор:
- Мама, а ты знаешь, как выглядит рай для некрофилов?
- Кладбище что ли?
- Нет. Не кладбище.
- Значит морг?
- Нет. Лес самоубийц! Есть такой в Японии, Дзюкай называется. Там ежегодно находят до сотни тел самоубийц, представляешь?
- И что они там все висят, никто их тела не снимает с деревьев?
- Не знаю, наверное, снимают.
- Значит морг круче.
- Ага. Там же всегда свежачёк.
И оба смеёмся. Ну как? Хорошая мама? Да ужасная! Что за цинизм, кощунство, некрофилы? С детьми нельзя об этом разговаривать. Сразу надо было остановить, пресечь, дать по губам, установить запрет на подобные разговоры. Наверное, любой прохожий, услышавший наш разговор, осудил бы жуткую мамашу. Но сын, отсмеявшись, неожиданно сказал:
- Блин, мама, какая же ты у меня классная.
- Я рада, что ты так считаешь. Но почему?
- Любая другая тётенька не стала бы разговаривать с ребёнком о таких вещах. Там же про смерть, про секс! Ужас-ужас! А с тобой легко можно о таком поговорить и даже пошутить и посмеяться.
Так ещё раз - хорошая или плохая? Ребёнок доволен и счастлив. Он свободен, открыт, он может поговорить со мной о чём угодно, у него нет необходимости что-то скрывать. Он говорит: «Ты - классная». Значит всё же хорошая? Нет однозначного ответа.
Ребёнок может быть рад и счастлив сейчас, но он не умеет мыслить в далёкой перспективе.
Где гарантия, что он не осудит меня, когда подрастёт, за то, что потакала ему в детстве и не проявляла твёрдости?
К тому же соответствовать детским запросам очень не просто. Ребёнку же кажется, что мама автоматически обязана обладать всеми знаниями в педагогике и навыками в психологии, быть Мэри Поппинс, сказочной феей и прикольным «братаном» одновременно. Попробуй-ка справься.
Так и мечутся мамы между ребёнком, родственниками и обществом с их бесконечным набором мнений. Заметила, что даже самые уверенные в себе мамочки не редко оправдываются перед другими. Те, что водят детей по бесконечным кружкам и «развивайкам» обязательно отметят, что их ребёнок общительный и всё равно получает удовольствие от жизни. Те, что ни в какие клубы не ходят, обязательно похвастаются, что их доченька и без того в четыре года все буквы знает.
И ведь каждая в глубине души понимает, что по-хорошему надо бы послать всё это общество с их мнениями куда подальше и слушать только себя. Но это очень сложно осуществить.
Потому что экзамен на материнство на данный момент в нашем обществе остаётся самым важным в жизни женщины. Ты можешь хоть сто раз быть талантливейшей актрисой, успешным спортсменом, руководителем лучшей в регионе строительной фирмы, но если ты при этом «плохая мать» - всё, свободна, не справилась, никчёмная ты баба, ничтожество. И перепуганная такой перспективой женщина бежит мучить ребёнка «правильным воспитанием».
Но похвалят одни - осудят другие. Любая мама для какого-то наблюдателя окажется плохой мамой. И даже если женщина решит вообще никогда не рожать детей, это не поможет - общество автоматически запишет её за это в плохие матери.
Вот, что нам нужно делать, дорогие мамы:
Во-первых, чётко осознать, что у ребёнка есть родители. Все тонкости воспитания обсуждаем только с папой, если таковой имеется. Все бабушки, дедушки, тёти и дяди идут лесом с внятной инструкцией в руках: этот ребёнок - не их дело. Помогать можно, осуждать нельзя.
Во-вторых, внимательно посмотреть по сторонам и осознать, что каждого человека в этом мире родила мама. Каждого! Что общество не может и не должно состоять сплошняком из Пушкиных, Моцартов и Гаутам. Весёлый татуированный бармен ничуть не менее важен для общества, чем профессор математики. А продавщица в магазине может быть не менее счастливой, чем ведущая теленовостей.
В-третьих, не воспринимать воспитание ребёнка, как изнурительный забег и стараться каждый день просто получать удовольствие.
В-четвертых, никогда, никогда не осуждать других мам. Их дети - не наше дело. Помогать можно. Осуждать нельзя.
Дети, выросшие в праздности, на высоких ступенях, часто умеют только скатываться по перилам.
- Вот ты мне долдонишь - заведи девушку… Ну где взять-то??? Девок полно, а жениться не на ком. Прикинь, еду в маршрутке. Стою на задней площадке. Входят две девушки, пробираются ко мне, разговаривают. Одну я даже не заметил. А вторая!!! Красавица! Длинные светлые волосы, дублёночка по фигурке, грудь есть, глазки, носик курносенький, губки бантиком, ни помады, ни силикона! Нимфа, короче, мечта. Глаз оторвать не мог. Ну, думаю, всё, попал, пропал… Познакомлюсь, закончит школу - женюсь. Стою, слушаю. И тут нежный голосок выдаёт: «Да б%я…мне полдня по%й было…» Мне как по яйцам пнули! Уши завяли! Поворачиваюсь посмотреть, может, не она говорит? Нет, она. Обычная белобрысая мартышка, рожица прыщавенькая, нос пуговицей, глазки маленькие… Думаю, на что засмотрелся? А она на меня косится, ждёт, что заговорю. Нет уж, думаю, на фиг такое счастье. И выскочил на первой же остановке. Ну и что? Вот познакомишься с такой, а с ней же ещё и говорить о чём-то надо… А как? - грустно закончил парень. Продолжения я, к сожалению, не услышала…
Если медведя можно научить езде на велосипеде, то чему можно научить человека!
За великим человеком стоит великое воспитание!
Моя мама все решения принимала за меня. И не замечала этого.
Помню, мы шли с ней по рынку, по продуктовым рядам, выбирали молочные продукты. Мне - лет 15.
Я - выше мамы на пол головы.
- Ты творог будешь? - спросила мама.
- Неееет, - сморщилась я.
- Завесьте нам два кило, - сказала мама продавцу.
Я помню, как поймала в себе удивление: зачем ты спрашивала, если все равно купила?
- Я же сказала: не хочу творог, - нахмурилась я.
- Ты любишь творог, - пояснила мама.
- Да? - удивилась я. - А, ну тогда ладно.
- Ну и полезный он. Там кальций.
Дома я ела творог, политый вареньем. И не знала, вкусно мне или нет. Но мама сказала, что я люблю творог. Значит, люблю.
Я не знала, как понять, что я действительно люблю и чего на самом деле хочу. Я была не знакома сама с собой, потому что смотрела на себя глазами мамы, и думала маминой головой.
Любой грядущий поступок проходил фейс-контроль «Что скажет мама».
Если маме понравится - делай, если нет - отмена миссии.
Первые наши конфликты с мамой случились тогда, когда я вдруг взяла - и - о, Боже! - настояла на своем мнении.
Причем в какой-то сущей ерунде. Типа этого творога.
Сказала твердо: нет. Нет, мама, я не люблю творог!
Мама опешила. Это плохой поступок, почти бунт. Он не прошел фейс-контроль. Мама заплакала и купила валокордин. Легла лицом к стене, накрылась одеялом.
- Когда я умру, - сказала мама. - Оплачивай коммунальные платежи и подшивай квитки об оплате в зеленую папку.
Мне стало так плохо и так стыдно, что я бросилась к маме, отчаянно рыдая и умоляя ее не умирать. Ради меня.
Иметь свое собственное мнение, оказывается, очень накладно, сложно и больно. А иногда - это настоящее преступление против родной матери.
А кто мне дороже: мнение или мама? Конечно, мама. Ну так и о чем мы говорим…
Маме мешало мое инакомыслие. Даже не инакомыслие, а просто «мыслие», не в унисон ее «мыслию».
Она зацеплялась за мое мнение, как за ржавый крюк. Натыкалась на него. Занозилась. Сердилась. Я быстро сдавала позиции, почуяв характерный запах валокордина.
- Я тебе только добра желаю, я жизнь прожила, и лучше знаю, как надо…
«…Как надо жить ТВОЮ жизнь,» - мысленно заканчивала я мамино предложение.
В то время я впервые допустила мысль, что мама - не Бог, а вполне себе земная женщина, которая может ошибаться.
А вдруг я не люблю творог? А мама говорит: люблю. А как это вообще понять?
Шли годы. Я аккуратно знакомилась с собой, училась слушать оттенки своих чувств.
С мамой мы жили в холодной войне двух любящих сердец. Мама устраивала террор любовью, ложилась умирать после каждой стычки, включала атомный игнор, выжигающий доверие и любовь, а я отстреливалась пубертатными истериками, захлебывалась разочарованиями взрослой жизни, застегивала свою жизнь на все пуговицы: что там внутри, мама, тебя не касается.
Потом я встретила своего будущего мужа. Мне - 18.
- Это не твое, - сказала мама. - Посмотри на себя и на него.
Я посмотрела. Осталась довольна. Очень даже…
- Ты его не любишь, - пояснила мама.
- Я творог не люблю, - вдруг поняла я. - А его - люблю.
- Чушь какая, вся жизнь у тебя впереди. Встретишь еще дипломата, красивого, умного… Он подарит тебе жизнь, которой ты достойна.
Мама мечтала о дипломате для меня, как о панацее от тяжелой российской действительности. Мама удивительно хорошо разбиралась в дипломатах, хотя сама тридцать лет жила с человеком, который первые десять лет был, по ее определению, неудачником, а последние двадцать - алкоголиком.
То, что я не дождалась дипломата, а ушла к «этому… замкадышу», мама расценила как предательство.
Предательство ее мечты. Она вкладывала в дочь, как в инвестпроект, который принесет дивиденды в виде скорой эмиграции в богатую и успешную страну, где жить хорошо, чисто и весело. И априори нет алкоголиков и неудачников.
Мама планировала схватится за хвост самолета, летящего в эту сказочную страну, и улететь с дочерью. Чтобы помогать дочери думать. Точнее, чтобы думать за нее.
А тут - такое. Вместо дипломата - студентик. Вместо самолета - маршрутка до Балашихи. Ужас. Кошмар.
Мама легла на диван. Отвернулась к стене. В комнате запахло корвалолом. Это такой же валокордин, только еще более ядреный.
- Когда я умру…- сказала мама.
- …Я буду подшивать квитки в зеленую папку, я помню, - сказала я и ушла в комнату собираться. Через три часа у меня знакомство с родителями будущего мужа. Очень волнительно.
- Ты уходишь? - мама пришла за мной в комнату.
- Ухожу!
- Куда?
- В Балашиху.
- Ааааааааа, - закричала мама. - Это все он, твой новый хахаль. Это он науськал тебя бросать умирающую мать.
Я молчала. А что тут скажешь?
- Ты никуда не пойдешь! - мама распласталась в проеме двери, раскинула руки звездой.
- Ты ж умирать собиралась, - вежливо напомнила я.
- Ааааааааа, дрянь неблагодарная. Всю жизнь на тебя положила, всю душу вложила, а ты… А ты… В Балашииииху…
Мама вероятно думала, что в иерархии кругов ада Балашиха идет сразу за чистилищем и преисподней (и в этом она почти не ошиблась), но это мне было уже не важно: у меня было свое мнение, и я этим гордилась.
Я приехала на встречу, страшно волнуясь. Очень боялась не понравиться. На лбу - ну, очень кстати! - вскочил ужасный прыщ, а моя обычная речь в стрессе превращалась в косноязычие.
- Не бойся ничего, - сказал будущий муж, видя мой очевидный мандраж. - У меня мировые родители, они поддержат любой мой выбор.
- В смысле, любой? - не поверила я. - А если у меня две ходки, тату в виде дьявола, пирсинг во всех возможных губах и три неудачых брака за спиной?
- Тогда мне самому не очень понятно, почему я выбрал тебя, - смеется муж. - А родители поддержат…
То есть, даже если я - худшая из женщин, фейс-контроль смотрин я все равно пройду?
Мне захотелось скорее познакомиться с этими уникальными родителями и понять: это такая высшая степень мудрости или крайняя форма пофигизма?
Родителям я понравилась, приняли они меня очень тепло, но я не могла записать эту лояльность на счет своей «идеальности»: меня потом все годы брака всегда бодрила мысль, что если что - мое место займет любая другая девушка, и ей также будут улыбаться и подливать чай в гостевую чашку, потому что «поддержат решение сына».
Я проникла в семью. Прижилась. Жила, а сама «ходила» на разведку.
- Миш, а тебе не страшно было с 16 лет самому принимать решения? - пытливо выспрашивала я. У меня никак не укладывалось в голове, что в тот момент, когда я не могла выбрать, люблю или не люблю я творог, мой будущий муж сам выбирал себе вуз и образ жизни.
- Еще как страшно!
- И? Как ты справлялся?
- Шел за советом к родителям.
- А они?
- А они «поддержат меня в любом моем решении».
- А если ты налажаешь? Ну, совершишь ошибку? Тоже поддержат?
- Вероятно, да.
- А если твой сын в 16 лет придет к тебе за советом, ты дашь совет?
- Я обязательно помогу ему принять решение.
- Почему?
- Потому что ему страшно. Жутко страшно. Он растерян и напуган. Он начинающий взрослый. Это как с игрового тренажера пересесть за реальный руль автомобиля. И ты рулишь и понимаешь: вот сейчас все по-настоящему, и, если ошибёшься, то можно вылететь на встречку или сбить человека. И ты напуган, чем еще сильнее усугубляешь ситуацию, и надеешься на инструктора. А он сидит рядом, но у него нет страхующих педалей, он просто сидит и если что - поддержит…
- То есть ты поведешь себя иначе, чем родители? Твои мировые родители?
- Я обожаю родителей. Они самые лучшие. Но лажают они как все обычные люди, - вздохнул муж.
Не дать совета ребенку тогда, когда у тебя его просят, потому что этот совет - все равно мнение, чужое мнение, и оно не должно мешать объективности - это… это…
Не знаю. Это сила или слабость?
Мне кажется, что во фразе"я поддержу тебя во всем", помимо очевидной мудрости не быть навязчивым и безусловной веры в своего ребенка, зашита и очень удобная местами позиция: черт-его-знает, как тебе поступать, твоя же жизнь, ты там сам как-нибудь разберись, а я - поддержу.
Но с другой стороны: дети у них получились чудесные, целеустремленные, очень качественные, один мой муж чего стоит.
Дети умеют принимать решения, но делают это долго и мучительно, замачивают решение в страхе, купают в сомнениях, теряют время, ждут подсказок из вне.
А я рублю сгоряча. Принимаю решения мгновенно, лелея и тихо восторгаясь своим собственным мнением. Я не боюсь. Ошибусь? Ну и ладно. А кто не ошибается?
Ну вот и как правильно?
Может, стоит взять ребенка за руку ДО, и попробовать уберечь от ошибок, как делала моя мама, или все же лучше обеспечивать поддержкой по факту свершившихся проблем, окунув в самостоятельность по самую макушку?
Я не знаю. Я много думаю о золотой середине, и очень хочу не шарахнуться в какую-то крайность, не увязнуть в категоричности, не застыть в янтаре всезнайства.
Вчера мы с сыном зашли в кафе, перекусить.
- Я хочу голубцы, - сказал сын.
- Ты не любишь, - ответила я. - Там же капуста вареная…
- Ну тогда котлеты с макаронами.
- Да ну, неизвестно, что в них навертели, в эти котлеты. А макароны мы на завтрак ели. Возьми шашлык, это хоть понятный кусок мяса. С картошкой.
- Я не хочу шашлык, - опечалился сын.
- Ты любишь шашлык, - сказала я.
И вдруг меня прожгла мысль: я веду себя как мама!!!
Я лучше знаю, что он хочет и совсем его не слышу. Я диктую ему, что он любит, проветриваю его собственные мысли и надеваю свое бесценное мнение на его белобрысую макушку так глубоко и так надежно, что можно не сомневаться: растет мамин сын.
Подошел официант принять заказ.
- Шашлык с картошкой, - пролепетал мой сын, и я чуть не заплакала от досады и злости на себя.
- Дась, прости меня, ты же хотел голубцы? Закажем голубцы, - сказала я и добавила, обращаясь к официанту. - Только распеленайте их от капусты вареной, а то он не любит.
- Ой, тогда получатся такие… вареные котлеты, - улыбнулся официант.
- Я не хочу вареные котлеты. Я бы обычную котлетку съел, - говорит сын. - И макароны.
Официант смотрит на меня, я киваю, подтверждая заказ.
Когда мы остаемся вдвоем, я говорю сыну:
- Дась, ты прости меня, что лезу иногда со своим мнением. Я просто никак не привыкну, что ты уже взрослый, и сам можешь делать выбор.
- Мам, я просто очень люблю макароны. Больше картошки, риса и даже гречки. А еще я арбузы люблю. Очень.
- Это очень хорошо - точно знать, что ты любишь, - улыбаюсь я. - Это просто замечательно! Всегда-всегда стой на своём мнении, если уверен в нём, понял, сын?
И добавляю, подумав: «А я всегда поддержу тебя в любом твоем решении…»
хорошее воспитание-не всегда правильное…