Вижу руки в перчатках и белый
халат,
То хирург медсанбата спасает
солдат.
Слышит бой, и десант где-то
невдалеке,
Но бесстрашно колдует
с ланцетом в руке.
Всё бы бросить, сбежать иль
схватить автомат.
Но сибирский характер не взят
напрокат.
Ближе бой, сквозь палатку
летает свинец,
Уже раненым штопал солдата
ОТЕЦ!
Я от боя того часто видел
следы -
Шрам на теле и Орден
Красной Звезды!
Вот пишу эти строки и хочется
выть…
Нет, нельзя нам, потомкам,
ту бойню забыть!
Злость и ненависть - не такие, уж, и плохие чувства человека. Вы думаете, что нам было не страшно? Страх испытывали все. Но именно злость и ненависть к врагу помогали в войну побороть страх, когда шли в атаку и воевали. Значит, именно эти чувства помогли нам одержать Победу.
Не забывайте подвиг деда! Не забывайте, что пришлось им пережить! Не забывайте, что тогда произошло! Не забывайте, люди кто тогда на гибель шел! Ведь это были наши, прадеды, деды! Они отважно отстояли отчество своё! Они отдали все, для мира сегодняшнего! Прошу я вас, не слушайте глупцов, от которых вы можете услышать: «Ну выиграли и выиграли, нам то что уже?». Глупец! Ты посмотри наверх! И ты увидишь небо голубое, обернись и ты увидишь людей, бегущих по делам своим. Встань у подъезда дома своего, и послушай, как весело звенит детишек смех! И все нам это подарили миллионы человек, что пали в те далекие года!
Именно мы должны помнить, и передать это следующему поколению, потому что кроме нас, это больше некому сделать!
Поздравляю всех с Днем Победы! Спасибо советскому солдату и всем, кто сражался за мир на земле! Крепкого здоровья ветеранам и низкий поклон! Мы вас помним!
Пусть буду я убит в проклятый день войны,
Пусть первым замолчу в свинцовом разговоре,
Пусть… Лишь бы никогда не заглянуло горе
В твой дом, в твои глаза, в твои девичьи сны…
Пусть не осмелится жестокая рука
Черкнуть в письме, в скупой на чувства фразе,
Что ты в разорванном лежишь противогазе
И бьется локон твой у синего виска…
1941
Победа!..
Радость, боль и слёзы
В глазах вернувшихся солдат:
Атаки… раны… плен… обозы -
Война дарует личный ад…
И каждый взятый город в сводке
Кому-то вечной стал судьбой,
И бой неравный у высотки -
За мир и счастье главный бой.
Победа…
Горя вкус кровавый,
Земля в огне смертельных ран…
И бой - отчаянный и правый -
За мирный утренний туман,
За шёпот листьев тёплой ночью,
За тихий вечер голубой…
Для тех, кто выжил - бой бессрочный.
Для павших в битве - вечный бой.
Победа!
Годы жизни мирной,
Большой страны нелёгкий путь.
И вновь коварно и настырно
Хотят нас в ад войны столкнуть,
Чтоб руку поднял брат на брата
В позорной драке меж собой…
Но внуки старого солдата
Идти
за мир
готовы
в бой.
Copyright: Наталия Журавлёва, 2015
Свидетельство о публикации 115 050 813 333
Всё меньше вас, участники войны, -
Осколки бродят, покидают силы.
Не торопитесь, вы и не должны
К однополчанам в братские могилы.
Сдавшиеся за несколько дней Дания, Бельгия, Нидерланды, и воевавшая 30 дней Франция никак не могут понять - а что это русские так празднуют Победу?
Мне случилось родиться
В благодати и мире,
По цветущей весне…
Почему же мне снится
Словно мы с тобой были
На войне, на войне?..
Я тебя провожала
Навсегда, без возврата -
Я еще не жила!
Я еще не дышала! -
Но невестой солдата
Я как будто была.
Мы с тобой появились
На полвека позднее -
Так скажи, почему
Мне землянка приснилась,
Где ты спал, леденея,
Где склонялся к письму…
По каким она жилам
От рожденья бежала -
Эта память во мне?
Я не просто любила -
Я тебя потеряла
На той самой войне.
Парня в армию забрали…
Сын грустит, а мать в слезах,
На войну везут сказали,
Дали в руки автомат.
Вот приехали на место,
Сразу ринулися в бой,
И вчерашние мальчишки,
В схватке бились роковой.
В дали слышиться винтовка,
Слава Богу не попал!!!
А затем опять чертовка!!!
Солдат на землю упал…
Он, в руке, письмо из дома,
Словно Библию держал,
И большим кровавым шрифтом,
Слово МАМА написал…
Как-то, знаете, промолчать, о сегодняшнем Дне Победы, не поднимается рука. Сразу хочется обратиться к тем, кто считает множественные мнения думающих людей, о неуместности той помпы с которой мы празднуем 70-ю годовщину Победы, чем-то сугубо-личностно относящимися к самим ветеранам. Конечно нет. Глупо думать, что те, кто считает что ветеранов надо любить всегда, а не только по праздникам, ненавидят ветеранов или имеют, именно к ним, какие-либо претензии. У всех у нас воевали родственники, никто из нас не любит фашизм. Речь, скорее, о подмене понятий, настоящие: любовь, забота, патриотизм и их искусственные заменители (не люблю слова - симулякры). Но, чтобы было сразу понятно о чём, собственно, речь, надо сделать некоторое отступление, так сказать, чтобы оказаться у начала - надо начать издалека.
Нет, я не собираюсь углубляться в окопы истории, и так всем ясно, кто и за что воевал, кто и чему противостоял. Мне хочется отлистать историю лишь на один год, на прошлогоднее празднование Победы. Описать несколько встреч, в один день, в одном месте, за один день до 9-го мая.
Встреча первая.
Направляясь в магазин, в г. N, встречаю одного бывшего работника, всем известного заведения, которое теперь сменило название, видимо, именно для того чтобы не бросать тень на тех, кто животы свои клал - ради живота своего ещё под прежней вывеской. Данный работник заведовал отделом по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств, поэтому всё в его районе и вся, что было связано с «наркотой», не проходило мимо его кармана, а посему, он честно сажал тех, кто не желал этот карман пополнять, стараясь сбывать и распространять без его ведома, то есть, незаконно.
Выйдя из супермаркета, он подошёл к своему дорогому авто.
- Привет.
- Привет.
- Такие люди и без… ох. раны - это я ему.
Шикарная одежда. Золотой перстень, пару печаток, цепь «атиротвейлер» а ля 90-е. Типичный представитель власти.
- По прежнему работаешь?
- На пенсии.
- Хороша пенсия - говорю я, округляя указательным пальцем - его «всё».- А что «бизнес», уже в прошлом?
Он посмотрел на меня, глазами безнаказанности, как на отбившуюся от колхозной отары единицу, и, осознав, что я дешифровал его посыл правильно, осознав, взаимно, что опасно гулять одному по полям, без присмотра, снисхадительно улыбнулся.
К антенне его машины, была привязана лента Победы.
- Патриотеешь? - это я, ему.
- Всегда!
- Будь здоров.
- И тебе… не.хворать.
Встреча вторая.
Захожу в супермаркет. Продовольственный отдел. Скольжу взглядом по мясному прилавку. Откуда-то из-под него, появляется женщина, и мило улыбаясь спрашивает:
- Помочь?
- Нет, нет - отнекиваюсь я - спасибо, я так, смотрю.
А сам не свожу с неё взгляд. Я отчётливо вижу, перед собой, привлекательную самку тиранозавра, с зубов которой стекает слюна. Так и хотелось спросить: вы мясо, клыками разделываете?
«Тиранозавриха», услыхав, что я не собираюсь ничего покупать, продолжая смотреть на меня уже не как на добычу, потеряла ко мне всяческий интерес. Я смотрю в её глаза, в эти две синие бездны добра к покупателю, и вижу, как, в обоих из них, кто-то аккуратно обрабатывает ногти пилочкой. Размеренные, такие, движения: вжить-вжить - чуть ли не ленивые. Куда спешить добру, если команды «фас» не было? На груди у этой дамочки, поверх белого халатика, был приколот бант Победы. Сами понимаете, что спросить мадам о патриотизме, меня пожалел мой язык.
Встреча третья.
Выхожу из супермаркета. Два дворовых «патриота», с лентами в петлицах, прямо на крыльце, стоя напротив друг друга, разделённые, как приграничной полосой, пакетом с выпивкой, жарко спорили о принадлежности своих родов, к Великой Отечественной, будучи уже поддатыми, в пределах допустимой нормы. Казалось, что кто-нибудь из них, вот-вот, произнесёт, булгаковским Шариковым: «Да я на колчаковских фронтах!», чтобы сразу обмыть чудесное с них возвращение.
Три встречи: отсутствие истинной любви к Родине - выпячивает из себя только ту и к тому, которая и к чему есть.
Наши дни. «Ночные Волки» - едут за рубеж, с лентами в кожаных петлицах, на ма"цацыклах". Представьте, только на секунду: стоят наши, наградные-легендарные победители, восставшими покойниками, а мимо них едет клёпанный кортеж, с поздравлением. Представили? Дальше хочется продолжить Михал Михалчским, Жванецким :" Хорошо у них было с собой, по 300 фронтовых. Приняли. - Нормальное поздравление, Григорий. - Отличное, блин, поздравление, Константин!".
Хотите поздравить? Ради бога! Покрасьте могилки заброшенные ветеранские, сделайте субботник на кладбИще, эта, так сказать, местность, гораздо ближе к вашему лицу. Вандалы кладбищенские хоть, глядишь, поразбегутся, решив, что, всё-таки, произошло, случилось так, как показывали в «Восставших из мертвецов». Хотите? Ради бога! Но банты Святые не надевайте. Зачем? Мы и так верим, что вы тоже, это самое, Родину…, любите…, по своему…, очень. Только Святое не трогайте. Когда дотрагиваешься до Святого, то надо, сначала, совершив омовение, хотя бы, переодеться. Переодевшись же, в светлое и чистое, спешившись с мацацыкла, идти и рассказывать, о зове сердца и порыве души, цивилизованным образом.
Вообще, тот, кто раздаёт сегодня Ленты, понимает, что «Меркурия можно вырезать не из всякого дерева»? СтранЫ, в которой была война - нет. Страны, которые были раньше братскими - идёт война! Всё то, что, в оставшемся от страны, принадлежало народу, ему уже не принадлежит. Посмотрите в глаза покойников. Внимательно. Не совестно? Что празднуем, господа патриоты? Или это подготовка к всеобщей мобилизации. Такое впечатление, с этим жутким ажиотажем, что нас хотят уверить в том, что пора нам, как деды, проявить себя на поле бранном. Войне - никогда не рано. А имеют ли они право, народы между собою стравливать?
Теперь, вот о чём. Разве живём богато, чтобы столько денег на помпу потратить? А пойдите и спросите ветеранов: Хотите, мы вам тысяч пО ста дадим, единовременно, так, в знак благодарности, а парадов проводить не будем? Откажутся? А солдатов, которым маршировать не придётся, к вам в огороды отправим, вскопают, посадят, хотя бы картошку тольку, прополют, окучат, а ещё и выкопают, год-то - не поди какой - Юбилейный, так весь год и будут служить вам, так, в благодарность. Откажутся? Соберите тысяч десять ветеранов, «останки» все, да увезите на месяцок в г. Сочи, в свои гостиницы, за свой счёт, всё равно на народное построено. Откажутся? Да не откажутся. Не отчего отказываться будет, так как не поступит от вас таких предложений, одной пыли в глаза напускать хотите опять, и на мёртвых душах навариться хотите. Не любит наша власть Ветерана, не рентабельный он. Потому и зарплата у депутата больше, чем у Ветерана, потому что Ветеран освобождал земли, а депутат захватил.
Вообщем, имея, на лицо, то, что у нас есть, мы хотим вспомнить то, что у нас было, чтобы помнить всегда. Не напоминает песни Владимира Семёновича:"Хотели Кока, а съели Кука"? Помоему, очень похоже. Откликнулось одним, а аукается - совершенно другим. Кукушечка фронтовая отсчитала годочки ушедших погибших, а теперь, некое иноземное «киндза-дзовое» КУ!- непонятным, уже не-леоновким. О чём оно, это «ку»? Кукушка? Кук? Или: «Выходила на берег Кутюша? Опять Михал Михалыч, выручай: «- Нормальная Кутюша, Григорий. - Отличная, Кутюша, Константин!»
Власть, которая хвалится оружием - «импотентна». Рождения - Появления, от такой власти, ждать не приходится. Хозяин - полями хвалится, да урожаем. Вот, что я вам всем хотел сказать.
В партизанской борьбе в годы Великой Отечественной войны участвовали тысячи советских детей, которые впоследствии были отмечены орденами и медалями. Героя нашего сегодняшнего рассказа среди них нет.
Музыкальный талант в докторской династии
Он не убил ни одного врага, не распространил ни одной листовки, ни разу не пускал под откос поезда с вражескими танками. Его борьба с фашизмом длилась всего несколько мгновений, а оружием его были скрипка и великое мужество…
Его практически никто и никогда не называл полным именем Абрам, все звали Мусей - так, как называла его мама. Позже из-за этого возникла путаница - некоторые считали, что полное его имя Моисей.
Но родные Муси Пинкензона, пережившие войну, рассказали, что мама мальчика, Феня Моисеевна, звала его «Абрамуся». А позже это уменьшительно-ласкательное имя укоротилось до просто «Муси».
Муся Пинкензон родился 5 декабря 1930 года в молдавском городе Бельцы, который на тот момент принадлежал Румынии.
Семья Муси была «классической еврейской семьёй» в полном смысле этого слова. Пинкензоны в Бельцах создали династию врачей, насчитывавшую несколько поколений, и отец Муси, Владимир Пинкензон, был её продолжателем. К доктору Пинкензону в Бельцах относились с большим уважением.
Неудивительно, что мальчику с момента рождения прочили медицинскую карьеру. Однако ещё во младенчестве у Муси проявилась тяга к музыке. Талант раскрылся очень рано: уже в 5-летнем возрасте вундеркинд настолько виртуозно играл на скрипке, что о юном
даровании писали все городские газеты.
Эвакуация
В 1940 году Бессарабия, а вместе с ней и город Бельцы, вошла в состав СССР. Но на обыденной жизни семьи Пинкензонов этот процесс сильно не сказался. Муся, ставший пионером, продолжал усердно заниматься музыкой, Владимир Пинкензон продолжал лечить людей.
В июне 1941 года Муся Пинкензон должен был участвовать в «1-ой республиканской олимпиаде художественной самодеятельности Молдавии», однако все планы рухнули с началом войны.
Семья Пинкензонов эвакуировалась на Восток и через несколько недель прибыла на Кубань, в станицу Усть-Лабинскую.
Здесь Владимир Пинкензон стал врачом военного госпиталя, а Муся пошёл в местную школу. По вечерам он приходил в госпиталь к отцу и играл на скрипке для раненых.
Летом 1942 года Кубань перестала быть глубоким тылом. Стремительное наступление гитлеровцев потребовало новой эвакуации, но ни раненых, ни врачей госпиталя из Усть-Лабинской вывезти не успели.
Врача Владимира Пинкензона, до последнего остававшегося со своими пациентами, арестовали гитлеровцы. Они потребовали, чтобы врач, успевший заработать авторитет и уважением у местных жителей, лечил немецких солдат. Доктор Пинкензон ответил отказом и оказался в тюрьме.
Спустя некоторое время за решётку бросили жену и сына Владимира Пинкензона. Нацисты вознамерились не просто ликвидировать проживавших в Усть-Лабинской евреев, но и устроить акцию устрашения для всех остальных.
Сила одной песни
К месту казни согнали всё население станицы. Когда люди увидели, что среди приговорённых ведут и 11-летнего Мусю Пинкензона, прижимающего к груди своё главное сокровище - скрипку, пробежал ропот:
- Ребёнка-то за что? Нелюди!
Владимир Пинкензон попытался
обратиться к немецкому офицеру, чтобы попросить его пощадить сына, но был убит. Следом застрелили бросившуюся к мужу маму Муси, Феню Моисеевну.
Он остался совсем один, 11-летний мальчик, окружённый истинными арийцами, считающими его «недочеловеком». А за рядами немецких солдат стояли жители Усть-Лабинской, смотрящие на происходящее со страхом и отчаянием. Они ничем не могли помочь Мусе.
Внезапно сам Муся обратился к немецкому офицеру:
- Господин офицер, разрешите мне перед смертью сыграть на скрипке!
Офицер рассмеялся и разрешил. Очевидно, он подумал, что стоящий перед ним маленький еврей пытается ему угодить и таким образом вымолить себе жизнь.
Через мгновение над Усть-Лабинской зазвучала музыка. Несколько секунд ни немцы, ни жители станицы не могли понять, что играет Муся. Вернее, они понимали, но не могли поверить в реальность происходящего.
11-летний Муся Пинкензон, стоя перед гитлеровцами, играл «Интернационал» - гимн коммунистов, который в тот момент был гимном Советского Союза.
И вдруг кто-то в толпе сначала неуверенно, а затем громче подхватил песню. Затем ещё один человек, ещё…
Опомнившийся немецкий офицер заорал:
- Свинья, немедленно прекрати!
Зазвучали выстрелы. Первая пуля ранила Мусю, но он попытался продолжить играть. Новые залпы оборвали жизнь скрипача…
Гитлеровцы в бешенстве разгоняли толпу. Акция устрашения превратилась в акцию их унижения. 11-летний мальчик, стоя перед лицом смерти, проявил такую силу духа, против которой оказалась бессильна вся мощь нацистского оружия.
В этот день люди в Усть-Лабинской снова поверили в Победу. Эту веру им вернул маленький скрипач…
После войны на месте расстрела
Муси Пинкензона в бывшей станице Усть-Лабинской, ставшей в 1958 году городом Усть-Лабинском, установили памятник.
Его борьба с фашизмом длилась всего несколько мгновений, а оружием его были скрипка и великое мужество…
Но разве этого мало?
Фронтовых сто грамм приняв, затем взяв в руки автомат и не боясь не Мессершмиттов и не вражеских гранат! В атаку гордо шел
НЕПОБЕДИМЫЙ НАШ СОЛДАТ.
Представьте: вы - мать. Вы - жена. Вы - невеста.
Ваш сын (муж/любимый) ушёл на войну,
И что с ним, и где он - увы, не известно.
Живой ли? Не ранен? В боях ли? В плену?
Представьте ребёнка. Морозы. Блокада.
Вы ищете хлеба кусок для мальца.
Вы - в поле сестра: из горящего ада
На хрупких плечах волочёте бойца.
Вы - старый хирург, что без сна и покоя
Латает, латает, латает солдат…
Вы - в Лагере Смерти, где горе людское
Умножено в сотни… Нет, в тысячи крат!
Вы пашете в поле. Вы - сельская баба -
Как лошадь, себя запрягаете в плуг.
Представьте себе, на мгновенье хотя бы,
Отчаянье, голод, смертельный испуг.
Почувствуйте сердцем и клеточкой каждой.
Задумайтесь крепко. Представьте хоть раз,
Что всё, что вам дорого, просто однажды
Война уничтожит, отнимет у вас.
Представьте парнишку. Простого солдата,
Чьё имя - над «Вечным огнём», на Стене.
И, может, поймёте… Поймёте когда-то,
Как страшно там было - на этой войне.
КАК БОЛЬНО УМИРАТЬ ВЕСНОЙ,
Когда цветут в садах и яблони, и вишни !!!
КАК БОЛЬНО УМИРАТЬ ВЕСНОЙ,
Когда решили за тебя, что ты здесь лишний !!!
КАК БОЛЬНО УМИРАТЬ ВЕСНОЙ,
Когда вокруг всё только расцветает !!!
КАК БОЛЬНО УМИРАТЬ ВЕСНОЙ,
Так больно, что никто и не узнает !!!
КАК БОЛЬНО УМИРАТЬ ВЕСНОЙ,
Когда везде вокруг щебечут птицы !!!
КАК БОЛЬНО УМИРАТЬ ВЕСНОЙ,
Зная, что жизнь твоя ни в ком не повторится !!!
КАК БОЛЬНО УМИРАТЬ ВЕСНОЙ,
Когда любил и знал, что был любимым !!!
КАК БОЛЬНО УМИРАТЬ ВЕСНОЙ,
Зная, что где-то мир и он неповторимый !!!
КАК БОЛЬНО УМИРАТЬ ВЕСНОЙ,
Зная, что не успел, хотя хотел так много !!!
КАК БОЛЬНО УМИРАТЬ ВЕСНОЙ,
Да даже если в рай тебе дорога !!!
КАК БОЛЬНО УМИРАТЬ ВЕСНОЙ !!!