Тема ЕДЫ во все времена волновала людей. В годы войны - где взять по есть, в наши дни - как бы не есть…
За нашу жизнь и наше будущее Ветераны могли отдать жизнь. а теперь для них нет даже места в общественном транспорте. Люди!!!Оглянитесь вокруг… задумайтесь об этом…
Ласковым закатом
Обнимает ночь,
Звезды засияют-
Страх и горечь прочь.
Нежностью туманит
Тихий шелест волн,
Только небо знает
Сколько было войн.
Сколько было страсти
По ночам в тиши,
Сколько было счастья,
Сколько кто грешил.
Только небо знает
Кто кого любил,
Кто кого лелеял,
Кто кого забыл.
На рассвете тает
Чистая роса,
Только небо знает
Чья это слеза.
Чьи это тревоги,
Чья это печаль.
Только небо знает,
Кто уходит в даль…
Андрюша в семье больше всех любил бабушку. Конечно, папу и маму он любил тоже, и старшую сестру, но бабушку - особенно.
Ей можно было все рассказать, о чем угодно спросить и на все вопросы получить ясный и дружеский ответ. А какая она была добрая, как много знала - на пяти иностранных языках говорить могла!
Бабушка была известна всему пятому классу, в котором учился Андрюша. Она часто помогала его товарищам, когда они приходили к нему, объясняя то, что они не поняли на уроке, и всегда была в курсе их мальчишеских дел.
Папа и мама тоже много знали, но они с утра уходили на работу, возвращались поздно, усталые, и если Андрюша начинал спрашивать маму, почему бывают землетрясения или кто был Сократ, мама принималась объяснять очень интересно, но как только вопросы начинали нарастать, она говорила:
- Довольно, Андрейчик, я так сегодня устала, спроси бабушку.
С папой получалось и того хуже: придя домой, он сразу погружался в вечерние газеты и только жалобно просил:
- Потом, сыночек, когда дочитаю. Подожди!
А разве его дождешься, если после газет он принимался за научный журнал, а потом заходил кто-нибудь из знакомых или они с мамой уходили в гости.
Про сестру и говорить нечего, она строила из себя взрослую и на него смотрела, как на малыша. А вот бабушка - совсем другое дело. Любовь к бабушке с годами не уменьшалась, а крепла.
В 1941 году она, а не мама (ее эвакуировали с госпиталем) провожала его в армию. Она ему писала на фронт длинные интересные письма, но в последнее время они стали приходить редко, и очень короткие. Мама писала, что у бабушки стали сильно болеть глаза.
Стоял май 1944 года. Андрей получил приказ прибыть с группой бойцов в определенный пункт и там ожидать дальнейших распоряжений.
Прибыв в указанное место, они расположились в лесу. День был тихий, погожий, настроение у всех - бодрое. Андрей устроился под высоким дубом и хотел было окликнуть своего друга Костю, но увидел, что тот ушел далеко в сторону, под куст густого орешника, и уже крепко спит, завернувшись в плащ-палатку.
Андрей прилег на бок и с интересом наблюдал, как муравей тащит большую мушку.
Вдруг рядом с ним раздался голос бабушки:
- Андрюша, пойди сядь рядом с Костей.
От неожиданности он вздрогнул: откуда голос бабушки? Кругом была тишина, сидели и разговаривали бойцы. Андрей задумался о доме. Вдруг - снова голос:
- Иди же скорей к Косте.
Ему стало не по себе. Почему такая слуховая галлюцинация?
И в третий раз, но с пугающим волнением:
- Скорей, скорей беги к Косте!
В голосе - такая тревога, что Андрей, не отдавая себе отчета, вскочил на ноги и побежал мимо изумленных бойцов прямо к Косте.
Он еще не успел добежать до него, как страшный взрыв потряс воздух, и Андрей, оглушенный им, потерял сознание.
Когда они с Костей освободились от засыпавшей их земли и подошли к тому месту, где сидели бойцы, то ни одного из них не оказалось в живых.
Бабушка, как узнал потом Андрей, умерла за полгода до этого случая.
Любовь, как война: легко начать, трудно закончить, невозможно забыть…
БЕЗ СЛОВ.
За окнами весенний лес летит
Я еду в ленинградской электричке
Напротив меня девочка сидит
С Георгиевской ленточкой в косичке
Сегодня эту ленточку носить
На сумке можно, можно - в виде брошки, Но я прекрасно помню и без лент
Как бабка не выбрасывала крошки
Как много лишнего мы слышим в дни побед
Но только этой патоке с елеем
Не очень верят те, кто в десять лет
Питался в основном столярным клеем, А время умножает всё на ноль
Меняет поколение поколением
И вот войны подлеченная боль
Приходит лишь весенним обострением
Над этой болью многие кружат
Как вороньё, как чайки… И так рады Как будто свой кусок урвать хотят
Бетонно-героической блокады
Я еду в поезде, смотрю на всё подряд
В окно, на девочку с прекрасными глазами
А за окном солдатики лежат
И прорастают новыми лесами Проезжаю я зловещие места
Там, где человек - главное богатство недр
Где ещё с войны
Бойцы лежат по трое на один квадратный метр
Там везде шаги, там голоса
Чудные огонёчки по болотам Тени по ночам тебе поют
Как будто просят и хотят чего то: «Откопай меня, браток, я Вершинин Саня
Пятый миномётный полк, сам я из Рязани
Много ты в кино видал о солдатах версий
Щас послушаешь мою, эх, будет интересней» И начнут они вещать
На языке стонов недомолвок
Хочешь убежать, но впереди
Они опять мелькают между ёлок «Откопай меня скорей, умоляю снова
Я Моршанников Сергей, родом из-под Пскова
Адресок мой передай в родную сторонку
Восемнадцатый квадрат, чёрная воронка» А под утро всё взревёт, полетит куда то И попрёт на пулемёт в штыковую с матом
И деревья все вверх дном: ввысь растут коренья
В этом славном боевом месте преступления Расчудесный уголок, не леса, а сказка
Наступил на бугорок, глядь, а это каска
Чуть копнул - и вот тебе: котелок да ложка
И над этим, надо всем - ягода морошка
Над землёю месяц май молод и прекрасен
Электричка подъезжает к станции «Апраксин» В небе караван гусей, скоро будет лето
Девочка в своей косе поправляет ленту.
КОМЕНТАРИИ ИЗЛИШНИ
Страху противопоказан, как ни странно, смех. В страхе не смеются. А если смеются, то страх проходит, он не выносит смеха, смех убивает его, отвергает, сводит на нет, во всяком случае изгоняет хоть на какое то время. По этому поводу хочется привести одну историю, которую я слышал от замечательного писателя Михаила Зощенко.
Незадолго до его смерти в Доме писателя устроили его вечер. Зощенко был в опале, его не издавали, выступления его были запрещены. Вечер его устраивали тайком. Под видом его творческого отчета. Приглашали по ограниченному списку. Зощенко радовался, последнее время он находился в изоляции, нигде не бывал, никуда его не приглашали - боялись.
Вечер получился трогательно праздничным. Зощенко рассказывал, над чем он работает. Он задумал цикл рассказов «Сто самых удивительных историй моей жизни», некоторые из них он нам пересказал. Он не читал. Рукописи у него не было. Видимо, он их еще не записал. Одна из этих историй имеет непосредственное отношение к нашей теме. Попробую ее передать по памяти, к сожалению, своими словами, а не тем чудесным языком, каким владел только Михаил Зощенко.
Случилось это на войне, на ленинградском фронте. Группа наших разведчиков передвигалась по лесной дороге. Была глубокая осень. Листья шуршали под ногами, и звук этот мешал прислушиваться. Они шли, держа наизготовку автоматы, шли уже долго и, возможно, расслабились. Дорога резко сворачивала, и на этом повороте они лицом к лицу столкнулись с немцами. Такой же небольшой разведгруппой. Растерялись и те и другие. Без команды немцы скакнули в кювет по одну сторону дороги, наши - тоже в кювет, по другую сторону. А один немецкий солдатик запутался и скатился в кювет вместе с советскими солдатами. Он не сразу понял ошибку. Но когда увидел рядом с собой солдат в пилотках со звездочками, заметался, закричал от ужаса, выпрыгнул из кювета и одним гигантским прыжком, взметая палые листья, перемахнул через всю дорогу к своим. Ужас придал ему силы, вполне возможно, он совершил рекордный прыжок.
При виде этого наши солдаты засмеялись и немецкие тоже. Они сидели друг против друга в кюветах, выставив автоматы, и от души хохотали над этим бедным молоденьким солдатом.
После этого стрелять стало невозможно. Смех соединил всех общечеловеческим чувством. Немцы смущенно поползли по кювету в одну сторону, наши - в другую. Разошлись, не обменявшись ни одним выстрелом.
Рассуждения Бабушки…
Пред история.
Папа с мамой моего мужа поженились против воли родителей из-за чего в их жизни были скандалы и стрессы…
но через много лет Мама мамы т. е баба Шура заболела и они взяли ее к себе… Ухаживали за ней, а баба Шура все прощения просила за прошлое…
И вот как-то она сидит и смотрит телевизор и начинает плакать тихо так беззвучно…
И когда мама зашла в комнату и увидела что баба Шура плачет она спросила почему та плачет, а баба Шура кивает на телевизор и говорит ВОЙНА… Мама не поняла что к чему и баба Шура пояснила в мире между странами идет война и тут выдает риторический вопрос «от куда война кончиться? если в семье мира нет?»
Победить можно в войне, но нельзя победить в ссоре.
Мне старушка одна
На вокзале поохав сказала:
«Как не стыдно сынок,
Жизнь свою начинаешь с обмана.
Где-то орден купил,
Нацепил, и, бахвалишься людям,
Сам такой молодой -
Да только совести грамма не будет.
Весь такой загорелый -
Видно с отдыха с жаркого юга,
Там на папины деньги
Гулял, веселился бездумно.
Ты сними не позорь,
Не позорь фронтовые седины,
Что ты знаешь сынок
О войне - ничегошеньки милый."
Что ответить старушке седой,
Не обидеть бы старость.
А слова оправданий не лезут,
Как будто бы в тягость.
Только орден рукою прикрыл,
Чтоб обидой не пачкать,
И вдруг вспомнил афганское небо,
Наше небо прозрачное.
Я бы мог рассказать той старушке
Как плакали горы,
Как снега вдруг краснели
От яркой рябиновой крови.
И как быстрые реки
Топили последние крики.
И как небо швыряло
На землю горящие Миги.
А еще расскажу,
Как врывается горе в квартиры,
Как безумную мать
Не могли оторвать от могилы.
И тогда ты старушка поймешь
И меня не осудишь.
Ордена как у нас
На базаре ни встретишь, ни купишь.
В голове лишь ветер
Под ногами лёд,
Умирают дети,
Смерть идёт в поход…
Ничего не сделать,
Не помочь, не жаль…
Бьётся вместо сердца
Ледяная сталь…
В камуфляжных куртках-
Мода от войны,
Маршируют мира
Верные сыны…
Слишком трудно к Богу, -
Проще убивать…
Я к тебе дорогу
Не найду опять.
В этом мрачном мире,
Где беда и кровь,
Вся моя надежда
На Тебя, Любовь.
Лучше мир ущербный, чем война лихая
Не хочу делить на части я семью свою
Делайте со мной, что только захотите
Лишь верните всех, кого люблю…
в пламени мрамора, в стоне гранита символ отваги и скорби они…
Рота, шагнувшая в безсмертие
Земля полыхала под нами, как ад мы знали: недолго протянем.
Тогда попросили: «Товарищ комбат! Огонь на себя вызывайте, батяня!»
Мы не играли с жизнью и судьбой, от мрази просто землю очищали,
И сами выбрали последний бой, а вам хранить Россию завещали.
Простите нас, родные и друзья, простите все, кто о погибших плачет!
Сегодня юным умирать нельзя, ребята просто не могли иначе.
И оглашая скорбью тишь полей, оставив нам, живущим, все заботы,
Поднялась в небо клином журавлей десантного полка шестая рота.
Скорбит земля, и матери скорбят, запомним всех ушедших поименно,
Пред подвигом десантников-ребят, Россия, приспусти свои знамена.
Простите их, родные и друзья, простите все, кто о погибших плачет,
Сегодня юным умирать нельзя, ребята просто не могли иначе…
Леонид Ивашов
Подвиг… Что это такое?
Наверное, в первую очередь готовность до конца выполнить свой ратный долг.
И подвиг воинов 6-й парашютно-десантной роты, которые полегли в горах Кавказа, но не пропустили многократно превосходившего их врага, явив тем самым всему миру непоколебимую стойкость духа и чести русского солдата…
Высота 776,0… Высота мужества, доблести и скорби России и Воздушно-десантных войск.
В конце февраля 2000 года крепко битые в горах и Грозном боевики под началом Хаттаба собрались под Улус-Кертом, чтобы прорываться на восток. Бандиты стремились в Дагестан. Сколько бед бы принесли эти две с половиной тысячи озверевших нелюдей, не имеющих шансов выжить, не сдавшись в плен, страшно даже представить, но на их пути встали десантники.
Тем, кто не видел покрытых лесом чеченских гор, куда не подняться танкам и где всей авиацией группировки можно 10 лет воевать с одной бандой, наверное, трудно понять, почему под Улус-Кертом погибла целая рота.
У бандитов в горах всегда есть преимущество: армии, окружая их, поделившись на роты, надо быть всюду - на каждой горке и высоте. Боевики же, идя на прорыв скопом, могут навалиться на любую из рот. Так было и в тот день - 29 февраля. Туман не позволял авиации летать, близость с противником исключала из боя тяжелую артиллерию, а боевиков было столько, что одни воевали с ротой, другие - с идущей на выручку к ней подмогой. Больше суток, проявляя удивительное мужество, десант отбивал атаки боевиков…
Все началось ранним утром 28 февраля. Батальон 104-го парашютно-десантного полка силами 6-й роты, 3-го взвода 4-й роты и разведывательного взвода под общим командованием комбата подполковника Марка Евтюхина в пешем порядке следовал на снежные высоты, что в нескольких километрах юго-восточнее Улус-Керта. Боевая задача - не позволить уходящим из Аргунского ущелья бандитам прорваться на восток. Бой разгорелся в 12.30 29 февраля. Разведвзвод, шедший в 150 метрах впереди 6-й роты, обнаружил небольшую группу боевиков и открыл по ней огонь. Командир 6-й роты майор Сергей Молодов грамотно организовал бой, и бандиты стали нести потери. К сожалению, появились первые раненые и у десантников. Завязавшаяся перестрелка не прерывалась ни на минуту - к месту боя стягивалось все больше боевиков.
В этой ситуации подполковник Марк Евтюхин принял единственно верное решение - отойти на высоту 776,0 и там, на самом выгодном рубеже, организовать оборону. Прикрывать отход двух взводов 6-й роты остались разведчики под командованием старшего лейтенанта Алексея Воробьева. И все же при отходе не удалось избежать потерь. Вынося из-под обстрела раненого сержанта смертельное ранение получил майор Молодов. Командование ротой взял на себя гвардии капитан Роман Соколов.
Закрепившись на высоте 776,0, псковичи несколько часов подряд отбивали атаки боевиков. Уже тогда десантникам стало ясно: они столкнулись не с какой-то отдельной бандой, а с целым потоком движущихся от Улус-Керта к Сельментаузену бандформирований. Об отступлении не могло быть и речь - позади была тыловая зона.
К 17 часам боевики, которых стало еще больше, не считаясь с потерями, предприняли попытку атаковать высоту с западного и северо-западного направлений. До поздней ночи бандиты продолжали вести ураганный огонь, с разных сторон наступая на высоту. Боем с ротой руководил лично Хаттаб. Он вновь и вновь собирал откатывающихся боевиков и направлял их на боевые порядки десантников. За полчаса до полуночи Черный араб бросил в бой свой элитный отряд «Джамар» численностью более 400 человек во главе с полевым командиром Бакуевым. Но и эта волна разбилась о мужество псковских десантников. Устелив телами подступы к неприступной высотке, в два часа ночи с 29 февраля на 1 марта боевики отошли.
Понимая, что дальнейший бой с десантниками грозит ему пирровой победой, Хаттаб предложил псковичам оставить высоту и, пропустив его людей, остаться в живых. Уверенность в том, что «голубые береты» так и поступят, придавало бандитам и то, что многочисленные отряды, собравшиеся под началом Хаттаба, имея большой перевес сил, отбили все атаки пытающихся ночью пробиться на помощь 6-й роты других десантных взводов и рот. Прорваться к осажденной 6-й роте удалось лишь 3-му взводу 4-й роты во главе с замкомбата гвардии майором Александром Доставаловым. Шедшие с ним десантники понимали, что вступают, видимо, в последний бой, но, по неписанным законам десантного братства, они не могли поступить иначе, как не могла отступить с высоты и поредевшая 6-я рота. Снаряжая магазины в минуты короткого затишья, многие десантники, наверное, вспоминали, как когда-то, выбирая службу в ВДВ, мечтали о подвиге. И вот время свершить его пришло - каждая минута решающей атаки боевиков отзывалась тревогой: десант готовился к последнему в жизни бою.
В 5 часов утра 1 марта боевики всеми силами пошли в атаку сразу с нескольких направлений. Не считаясь с потерями, они лезли и лезли по склонам. Взяв соседнюю высоту Безымянная и видя, как немного русских осталось на высоте 776,0, бандиты устремились туда. Раненый в грудь сапер гвардии старший лейтенант Александр Колгатин под огнем боевиков успел установить две управляемые мины и привести их в действие. Взрывы положили на землю десятки корчащихся от боли бандитов, но озверевшие боевики снова пошли на штурм. Остановить прорывающихся на северном направлении бандитов командир батальона приказал группе гвардии старшего лейтенанта Андрея Панова. Целых сорок минут, ведя меткий огонь, отважный офицер с десятью десантниками удерживал противника на своем направлении. На юге со своей группой стоял насмерть гвардии лейтенант Дмитрий Кожемякин. Но бандитов было так много, что даже ценой жизни десантники уже не могли их остановить…
Оставшаяся в живых немногочисленная группа во главе с комбатом Марком Евтюхиным сосредоточилась у треугольной вершины. Здесь 6-я рота приняла свой последний бой. В 6.10 связь с командиром батальона оборвалась. Последними словами гвардии подполковника Евтюхина был приказ: «Вызываю огонь на себя».
Крылатая пехота
Не вышла из огня…
Прости, 6-я рота,
Россию и меня.
Погибшая, бессмертной
Ты стала наяву
В бою под Улус-Кертом,
Как в битве за Москву.
Прощай, 6-я рота,
ушедшая в века, -
Бессмертная пехота
Небесного полка.
Виктор Верстаков
В 6.50 бандиты с криками «Аллах акбар!» пошли в решающую атаку. Бой перерос в рукопашную схватку, в которой приняли героическую смерть два десятка еще способных держать оружие псковских десантника…
Бандиты дорого заплатили за смерть героев. Не следующий день десятки конных подвод развозили мертвых боевиков. Сотни бандитов нашли смерть на подступах к высоте 776,0. Всего же, как стало известно по данным радиоразведки и радиоперехватов, через боевые порядки десантников прорывались до 2,5 тысяч боевиков.
Даже мертвые десантники вселяли ужас с морально подавленных чеченских бандитов. Чувствуя безысходность и вымещая злость на мертвых, они пытались обезличить их подвиг - у всех павших псковичей были сорваны жетоны с личными номерами. Бандиты разорвали и разбросали по земле документы, но и эта последняя подлость, надругательство над павшими героями не достигли цели. Имена 84 гвардейцев-десантников знает вся Россия.
Замысел главарей бандформирований был сорван. Ошеломленные подвигом 6-й роты, многие из бандитов не захотели больше воевать под началом Хаттаба. На путях отхода они спешно сбривали бороды - забыв о походе на Дагестан, уцелевшие боевики спешили разбежаться по домам, укрыться по щелям.
Шагнувшая в бессмертие рота сражается, служит России и после своей гибели. Память о ней останется вечным достоянием народа.
Так прощай, бессмертная рота!
Подвиг твой не затмят и века:
Будешь жить ты в крылатой пехоте
Вечной славой родного полка…
Рассказ о чудесном спасении.
Папу моего звали Евгением. Он был ветеринар, и когда началась война, его взяли в кавалерию. Ему выдали пустую кобуру, а немцы-то наступали на танках да на самолетах…
И оказались наши в окружении, в «котле» под Смоленском, под городком Ярцевом. Немец бомбит, а у наших одна винтовка на пятерых…
Страх. Солдатику осколком ноги оторвало; он под сосной сидит, каждого просит: «Добей, браток!»
А немецкие самолеты «Мессеры» идут и идут волнами; от бомб земля содрогается.
Тут и безбожный комиссар на колени упал, Бога о спасении молить стал.
Один из командиров собрал колонну наших бойцов и повел ее на прорыв; да напоролись на мощный немецкий десант. Все побежали, и папа тоже побежал. Немцы за ними гонятся, из автоматов строчат.
Папа бежит, задыхается, полы шинели разлетаются; а в голове только одно и звучит: «Господи, спаси!.. Господи, спаси!..»
Добежал до леса, упал, приник к земле, как к родной матери. Стал прислушиваться: позади все стихло.
Долго лежал не шевелясь; а поднялся, стал с шинели листья-хвоинки счищать - глядь: все полы шинели изрешечены пулями, а на нем самом - ни царапины!..
Бог спас и сохранил.
Сел он на поваленное дерево, сухарик в лужу макает, ест, а слезы так и текут по небритым щекам, так и текут…
Леонид Нечаев «Донный лед»