Найди меня мой друг в строках,
Читай меня - я не скрываюсь.
Я на Исусовых руках…
Я на ладонях умещаюсь…
Знай, каюсь что есть сил в грехах.
Кто их, живущий, не имеет?!
Я здесь, читай меня в стихах,
В которых слово, каменнет".
Мы все когда-то, да уйдём,
Гранит, хранит слова и только.
Но каждый день мы счастья
Ждём…
Откуда в мире блага столько?!
Надеждой каждый день живём
И ищем скрытое от взора.
Мы все пока ещё плывём,
На гребне славы иль позора.
Автор: Резниченко Максим Сергеевич
Еще Достоевский заметил, что если уж невзлюбили тебя либералы, то что ни делай - не поможет. Вот что он писал о тогдашних «навальных»: «Они первые были бы страшно несчастливы, если бы Россия как-нибудь вдруг перестроилась, хотя бы даже на их лад, и как-нибудь вдруг стала безмерно богата и счастлива. Некого было бы им тогда ненавидеть, не на кого плевать, не над чем издеваться! Тут одна только животная, бесконечная ненависть к России, в организм въевшаяся…».
Царь Александр Третий говорил сыну Николаю: «В политике внутренней покровительствуй прежде всего Церкви, она не раз спасала Россию в годину бед». Наша Церковь действительно отличается от многих других тем, что священники и монахи принимают участие в войнах, партизанском движении. На Куликовском поле сражались монахи Пересвет и Ослябя, а Дмитрия Донского благословил на битву Сергий Радонежский. Все знают о подвиге патриарха Гермогена, бросившего вызов Лжедмитрию и польским интервентам. В Великую Отечественную тысячи священников и монахов сражались с фашистами. Святой Лука, в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, находившийся в ссылке, лично просил Сталина отправить его на фронт, и потом там оперировал солдат, и создал важный труд «Очерки гнойной хирургии», которым хирурги пользуются до сих пор и за который он получил Сталинскую премию. И отдал ее детдомам, кстати.
И сегодня наша Церковь - на передовой информационной войны. Она удерживает народ от развратной бездны, в которую упали другие, «цивилизованные» народы. Наша Церковь настаивает на традиционных ценностях и защищает их на международном уровне.
И вот придумали средство против исполина. Как демократы 90-х годов вытащили против коммунизма «старую веру» - христианство, так сейчас снова прибегли к «еще более старой вере» - язычеству. Христианство стало либералам помехой, и теперь внушается: это вредная вера, чужая. Давай снова кишкой последнего царя последнего попа задавим?
Я долго уже читаю языческие группы Фейсбука. Они удивительным образом сочетают поклонение «роду», а также разным перунам-велесам, и идеологию Навального. Начинается с охаивания Путина как поддерживающего РПЦ. А потом понеслось: коррупция, «че семью прячет», «а у Патриарха - часы дорогие». В общем, абсолютно все то же самое, что в группах «оппозиции». Только прикрыто сверху веночками и оберегами. Ах, да, еще вовсю свастиками снабжено. Это, де, не знак, с которым убивали миллионы русских, а наш родной коловрат. Шуруйте под ним стройными рядами, подобно батальону «Азов»…
Навязать России язычество - гениальный ход. Тогда она рухнет без вторжения извне. Потому, что рухнет христианская мораль. А именно она является причиной объединения вокруг русского народа разных других племен. Христианская мораль учит, что «нет ни эллина, ни иудея». Она зовет любить ближнего, не глядя на национальность и веру. Она сотворила имперский, великодушный характер русского человека. И тем самым привлекла к нему мусульман, буддистов и всех прочих. Церковь также крестила некоторые народы.
На христианской морали держится и современная российская семья. Так называемые традиционные ценности - это христианские ценности. Верность, брак исключительно между мужчиной и женщиной, запрет на инцесты, и многое другое. В язычестве все куда проще. Побросали венки в воду, попрыгали через костер, искупались голыми совместно парни и девушки, и айда - девки в бега в лес, парни за ними. Кого поймал - та твоя. А можно ведь и нескольких за ночь поймать, правда? И еще можно сношаться прямо на вспаханной земле - для ее якобы плодородия. И если кто застанет - не беда, так как к сексу у язычников-славян отношение было самое простецкое. Новоявленные язычники застенчиво мне замечают, что они больше не перунам-велесам молятся (советские люди все ж, понимают, что смешно молиться ветру), а «роду». Своему роду то есть поклоняются. И вот это мне невдомек. Алкашам, преступникам, развратницам поклоняетесь? Ведь в роду каждого человека такие имеются. Род - это целая куча родни. Нет, среди них, конечно, есть и герои, и ветераны войны, и труженики тыла. Но ведь вы поклоняетесь ВСЕМУ роду. А там грешники есть непременно. Причем, все. Включая героев и ветеранов.
Язычество, если овладеет массами, разрушит все: семью, государство, межнациональные отношения. Оно приведет к межнациональным конфликтам, и, в итоге, разрыву России иностранными государствами на куски. Язычество, на мой взгляд, страшнее тех самых баз НАТО, которые страну окружили. Они - чужие, а язычество «как бы свое».
Смеюсь вот… Оно сродни гонорее. Пусть свое, но враждебное организму.
Великий пост… он многое несет -
И покаянье и раздумья -
Построже подержать живот,
Грехов и вин отбросить струпья.
Остановиться пред Христом -
И искренне открыть сердца,
И дорожить своим крестом,
И с ним идти до самого конца.
Великий пост, где истина одна -
Не выходить за сокровенность круга,
И помнить старца, мудрые слова -
«Не ешьте, только, вы, друг друга!»
автор Людмила Купаева
Приидет Сын Человеческий… и воздаст каждому по делам его (Матф. 16:27)
Когда придет и мой черёд
(я это знаю наперед),
Моя душа оставит тело.
Уверенно, спокойно, смело
Она в свой новый мир войдет.
И времени замкнется круг!
Что прожито, предстанет вдруг…
У Совести на рассмотрении
Душа познает наслаждение
Любви!
… или страданье мук?
.
В полях сугробы снеговые,
Но брось же, колокол, свой крик -
Родился Иисус; - Мария
Над ним склоняет милый лик.
Узорный полог не устроен
Дитя от холода хранить,
И только свесилась с устоев
Дрожащей паутины нить.
Дрожит под лёгким одеяньем
Ребёнок крохотный - Христос,
Осёл и бык, чтоб греть дыханьем,
К нему склонили тёплый нос.
На крыше снеговые горы,
Сквозь них не видно ничего…
И в белом ангельские хоры
Поют крестьянам: «Рождество!»
Без нарушения христианских заповедей прогресс не возможен.
«Все суета…», «Все суета…», «Все суета…»
Так утешают лишь несчастные себя.
Ведь как ты не верши свои дела,
По мнению Экклезиаста, суть у них одна.
Но в чем ошибка древнего царя?
(Раз так сильна была тогда его хандра)
Для многих и сегодня жизнь пуста,
Ведь все что делают они - лишь для самих себя.
Но есть для нас благая весть Христа:
«На ближнего, как на себя, направь свои дела».
Вот в этой жизни смысл и счастье, а не суета -
В ней жаль даже мгновенья, прожитого зря.
ИЗ НОВЕЙШЕГО ЗАВЕТА
История 3
ИОАН ЗЛАТОУСТ
Был большой диспут между книжниками и фарисеями.
Приглашенный на него в качестве гостя Иоанн Златоуст внимательно слушал, но больше смотрел, ибо диспут был по преимуществу рукотворный.
Потом ему захотелось вмешаться.
- «Блаженны миротворцы!»
Подбодрил он себя словами Иисуса Христа и сказал словами Луки-апостола:
- Братья, вы не ведаете, что творите!
Братья молча диспутировали. Каждый считал, что он ведает.
- Ныне отпущаеши!
Сказал Иоанн словами того же Луки.
Никто никого не отпускал. Диспут продолжался. Тогда, махнув рукой на Луку, Иоанн сказал словами апостола Матфея:
- Братья, не мечите бисера перед свиньями!
И сразу все успокоились.
- Золотые слова!
Сказали книжники и с презрением посмотрели на фарисеев.
- Золотые слова!
Сказали фарисеи и с презрением посмотрели на книжников.
Иоанн сел на место, отирая золотые уста.
ИЗ НОВЕЙШЕГО ЗАВЕТА
История 2
СОН НЕРОНА
И приснился Нерону вещий сон.
Будто сидит он, по обычаю, на своем престоле и пускает, по обычаю, кровь христианам.
Вдруг один христианин подходит к нему и говорит:
- Кровушку пускаешь, император?
- Пускаю.
Отвечает Нерон.
- Ничего не поделаешь, такая наша работа.
Христианин прищурился:
- А ведь я, между прочим, папа. А? Как ты на это смотришь?
- Подумаешь, я и сам папа. Только что мне папа, если я свою маму убил. Наплевать мне на родственные отношения!
- Клавдий Цезарь Нерон Друз, ты меня не понял, Сказал христианин.
- Я папа совсем не в том смысле. Не в родственном, а в духовном и, если хочешь, в социально-политическом. Меня зовут Урбан Второй.
- Не слыхал.
Пожал плечами Нерон.
- Ты не мог обо мне слышать, ведь между нами больше тысячи лет. Мое время придет, когда твое давно кончится.
Нерон был задет бестактностью собеседника.
- Посмотрим, чье время кончится раньше.
Кивнул он в сторону палачей, которые скучали, лениво прислушиваясь к разговору.
- Но пока суд да дело… впрочем, суда не будет. Тут же поправился он.
- Расскажи мне, что значит папа и что значит Урбан.
Папа Урбан взошел на эшафот: он привык говорить с возвышения.
- Папа.
Сказал он.
- Это наместник бога на земле, его первый друг и единомышленник. Папа хочет того, что хочет бог, а бог…
Урбан сделал ударение на этих словах.
- Хочет того, чего хочет папа. Всякий, кто хочет иного, подлежит истреблению.
- Очень любопытно.
Заинтересовался Нерон.
- Ясам не люблю тех, кто не согласен с моим мнением. Продолжай, пожалуйста.
- Главное, чтобы люди верили в бога.
Продолжал папа Урбан.
- Если они верят в бога, значит, они верят в меня, а если они верят в меня, то управлять ими не представляет трудности.
- Да, конечно.
Согласился Нерон.
- Ну, а если они все-таки не верят как ты поступаешь в таком случае?
Папа Урбан сошел с эшафота. Он приблизился к Нерону и тихо сказал:
- Крестовые походы.
- Что?
- Крестовые походы. Но раз ты не знаешь меня, значит, ты не знаешь, что я тот самый папа, который первый ввел крестовые походы.
Мое войско прошло много стран и покорило много народов.
Христианская церковь стала самой крупной империей.
- Ты подумай!
Восхитился Нерон.
- А внутри страны? Как ты поступаешь с неверующими внутри страны?
Папа Урбан изменился в лице. Он настолько изменился в лице, как будто это был совсем другой человек.
Нерон нахмурился.
- Кто ты такой?
Строго спросил он.
- Я папа.
Ответил этот человек.
- Папа Иннокентий Третий. Я появлюсь через тысячу двести лет после вас.
- Папа - это уже хорошо.
Просиял Нерон.
- Я тут как раз говорил с одним папой, и он не успел мне ответить…
И Нерон повторил Иннокентию вопрос, на который не успел получить ответа.
- С неверующими?
Сказал папа Иннокентий.
- Мы называем их еретиками. С твоего позволения
Представился он.
- Я именно тот папа, который организовал инквизицию.
- А это еще что?
- Долго объяснять. Но все сводится к этому.
Иннокентий показал на эшафот.
- Понятно.
Расхохотался Нерон.
- Значит, всех, кто не верит… Ловко же это у тебя получается! Вот бы мне такого генерала!
Иннокентий Третий преобразился. Перед Нероном стоял незнакомый человек в форме генерала.
- Ты тоже папа?
Спросил император, на сей раз не удивившись превращению.
- Смею доложить, не папа, а Папен. Фон Папен, По-военному отрапортовал генерал.
- Но с папой мы были в контакте. При его поддержке мы привели к власти Гитлера.
- Кто такой Гитлер?
- Вы не знаете Гитлера?!
Воскликнул фон Папен.
- Ну, конечно, ведь он будет через две тысячи лет. О, Гитлер!
Он зальет кровью весь земной шар (в наше время уже не будут бояться называл Землю шаром), перед ним содрогнутся все нероны настоящего, прошлого и будущего.
Нерон содрогнулся. Потом сказал палачам:
- Не троньте этого христианина. Это наш человек. Освободите его и уведите… подальше… подальше от эшафота.
О Тебе, мой Спаситель, скажу я не гордо, а благоуханно.
Не скажу, а промолвлю дыханьем в хрустальной тиши:
Ты - Творец ощущений моих, Ты Источник желанный,
Ты та сказка, в которой находят себя малыши.
Ты светлее, мой Бог, даже самого светлого света,
Твоя истина в Духе Святом так проста и ясна.
У меня нет Твоего фотоснимка и нету портрета -
Твой портрет мне рисует Любовь, как рисует погоду весна.
Ты священной Любви водопад, Ты весна без скончанья,
Я с Тобою всегда и везде, а был так одинок,
Ты любовный роман, где есть встреча и нет расставанья,
Ты в Небесное Царство народам ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК.
Под седым покровом ночи,
Тишину собрав в кулак,
Щитовую обесточив,
Старый дом окутал мрак.
Он расставил свои сети
На дверные косяки,
Чтобы страх на ровном месте
Болью поражал виски.
Тузикам добавил злости,
От цепей их обезвредив,
Чтоб не заявились в гости
Добродушные соседи.
Мрак готовил этот вечер
Основательно и долго.
Он смеялся, плакал, бредил -
Мрачность доводил до толка.
Тут калитка заскрипела,
Дух живой домой вернулся.
Были с ним душа и тело.
В дом зашёл. Переобулся.
Света нет, ну что ж, есть свечи.
Мрак нахмурил строго брови:
«Ничего! Ещё не вечер!
Жги себе их на здоровье!»
Но, когда он свет увидел,
Взвыл от собственной тоски.
Мрак ведь с детства ненавидел
Золотые огоньки.
Дух с душой и телом дружно
В косяки шагнули смело.
«Что же им для страха нужно?
Планы рушатся. Что делать?»
Мрачное переживанье,
Дискомфорт и невезенье
Злому мраку на прощанье
Омрачило чьё-то пенье.
Говорили дух спиртного
В этом домике живёт,
Ну, а этот, вон, здоровый,
Богу молится, поёт.
Мрак разжал кулак лохматый,
В нём он прятал тишину,
Плюнул, топнул для порядка
И прислушался: «Уснул!»
Тишина прошлась по дому
Мрак за ней не отставал.
Снизу тихий звук знакомый
Чью-то речь напоминал.
Мрак попятился несмело
Глянул вниз и изумился -
Дух стоял с душой и телом
На коленях и молился.
Мрак весь скорчился от боли,
Заметался между свечек:
«Он Пятидесятник, что ли?
Всё. Инфаркт мне обеспечен».
Как отвечает Господь?
Он говорит - «Да» - и дает тебе то, что нужно
Он говорит - «Нет» - и дает тебе то, что будет лучше
Он говорит - «Подожди» - и дает тебе самое лучшее.
Доверяй Богу, и научись ждать Его ответа.
Вальядолидский спор стал первым процессом о правах человека.
В 1492 году Христофор Колумб открыл Америку. Европейцы поработили индейцев и заставили их работать в рудниках. Некоторых из них привозили в Европу и показывали на ярмарках. Однако Церковь не знала, как относиться к этим «человекообразным» существам. Можно ли их считать потомками Адама и Евы? Есть ли у них душа? Нужно ли обратить их в христианство? Чтобы найти ответ на все эти вопросы, в 1550 году император Карл V собрал в колледже Святого Григория «экспертов», которые должны были решить, кого можно считать человеком, а кого нет.
Адвокатом индейцев был доминиканский монах Бартоломео Лас Касас, отец которого принимал участие в экспедиции Колумба. Лас Касас основал на Карибских островах христианскую колонию, члены которой - испанцы и индейцы - вместе занимались сельским хозяйством.
Его противником был Хинес де Сепульведа, священник, богослов и личный исповедник Карла V, знаток древнегреческой культуры, переводчик Аристотеля и ярый противник Лютера.
Пятнадцать судей, четверо монахов и одиннадцать законоведов должны были определить, на чьей стороне правда.
От исхода дискуссии во многом зависело дальнейшее экономическое развитие Европы, ведь до тех пор индейцы, которых не считали людьми, представляли собой неисчерпаемый ресурс бесплатной рабочей силы. Конкистадоры не обращали их в христианство, а просто отнимали у них богатства, разрушали поселения и превращали в рабов. Если индейцев признают людьми, придется сделать их христианами и платить за работу. Возникал еще один вопрос: как именно насаждать христианство среди индейцев? Убеждать или запугивать?
Дискуссия длилась с сентября 1550 года по май 1551 года, и на это время колонизация Нового Света была приостановлена. Сепульведа считал, что цивилизованные люди не только имеют право, но и должны взять на себя «заботу» об индейцах, ведь у них процветает каннибализм, они совершают человеческие жертвоприношения, предаются содомии и другим сексуальным извращениям, которые осуждает Церковь. Он утверждал, что индейцы - «рабы по природе» и не в состоянии самостоятельно избавиться от своих правителей-тиранов. Следовательно, необходимо вооруженное вмешательство.
Лас Касас полагал, что индейцы совершают человеческие жертвоприношения потому, что глубоко чтят Бога и считают животных или молитвы слишком ничтожной жертвой.
Сепульведа выступал за единые ценности для всех. Он утверждал: один закон для всех. Варварам следует привить христианскую мораль.
Лас Касас отстаивал избирательный подход и предлагал внимательно изучить все народы и культуры Америки, чтобы в каждом конкретном случае избрать соответствующий подход. Он проиграл.
Конкиста возобновилась. Но теперь согласно принципам, провозглашенным Сепульведой, испанцы совершали насилие, грабежи и бессмысленные убийства «по праву». Толковать это расплывчатое «право» предоставлялось самим конкистадорам.
Господи, избави от врага «внешнего», -
С «внутренним» я справлюсь сам.
Господи, прости меня грешного, -
Что верил «чужим словам»…
За то, что видел в других плохое,
А это, «тёмное» было во мне,
Что мало сил отдал на благое
И жил не в Любви к Тебе, а во сне.
Господи, избави от врага «внешнего»,
Прости, спаси и сохрани.
Господи, ты помилуй меня грешного,
Прошу, - в Лоно своё верни!
Ошибается тот, кто считает себя христианином лишь потому, что ходит в церковь. Регулярное посещение церкви так же не способно сделать человека христианином, как регулярное посещение гаража не способно сделать человека шофёром