Люди и целые группы людей, целые народы приспособляли христианство, как и все религии, к своему уровню и напечатлели на образ Бога свои пожелания, и наложили на этот образ свою ограниченность.
Мы, в Церкви - дети Божии, и первые слова: Отче наш, утверждают этот факт и обязывают нас занять то место, которое мы должны занимать.
Бесполезно говорить, что мы недостойны этого звания. Мы его приняли, и оно наше. Мы можем быть блудными детьми, и нам придется отвечать за это, но совершенно очевидно, что никакая сила не может превратить нас снова в то, чем мы перестали быть.
Когда блудный сын вернулся к своему отцу и хотел сказать: Я недостоин больше называться сыном твоим, сделай меня одним из твоих наемников (Лк. 15: 19), отец дал ему произнести первые слова: Я согрешил против неба и перед тобою и уже недостоин называться сыном твоим, но здесь прервал его. Да, он недостоин, но он сын, несмотря на свое недостоинство. Ты не можешь перестать быть членом своей семьи, что бы ты ни сделал достойного или недостойного. Чем бы мы ни были, какова бы ни была наша жизнь, как мы ни недостойны называться сынами Божиими или назвать Бога своим Отцом, нам некуда уйти. Это неотъемлемо. Он наш Отец, и мы несем ответственность за отношение сыновства. Он создал нас Своими детьми, и, лишь отвергая права своего рождения, мы становимся блудными сынами. Представьте себе, что не вернулся блудный сын, но остался и женился в чужой земле, - дитя, родившееся от этого брака, будет органически связано с отцом блудного. Если бы ребенок вернулся на родину своего отца, он был бы принят как член семьи; если бы не вернулся - был бы ответственен за это, как и за то, что предпочел остаться чужаком для семьи своего отца.
Великий пост - духовная весна,
Пробудит наши души ото сна,
Научит воздержанью и терпенью,
Стяжать поможет тишину смиренья…
* …* …*
С началом Великого поста!
Господь, мой Бог, Творец вселенной,
В молитве слабой и презренной
Внемли, внемли в святом величье
Когда весь мир земных людей
С холодным, мрачным безразличьем
В глубокой горечи моей, проклял меня
Изгнав в пустыню
Где я страдаю и до ныне
Несчастный жребий свой влача
И жизнь где гаснет, как свеча,
Где постепенно умирая
Мольбой смиренною взывая,
Губами тихо шевеля
И мокрыми от слёз глазами
В ночную высь небес глядя
Творец о милости прошу
Нет мне не нужно всяких благ
Хоть я и болен, нищ и наг
Но умирая постепенно
Проказой страшной поражён
Молю, услышь мой слабый стон.
Пошли мне смерть, но смерть мгновенно
Пошли мне смерть без всяких мук
Прервав мучительнейший круг
Мне будет сладким утешеньем
Навеки с ней уйти в забвенье
Прости кощунственное слово,
Что я Тебе сейчас сказал,
Но я надежду быть здоровым
Тебе признаюсь потерял
Мерцали серебром светила
Молчала ночь, замолк и я Болезнь снова с большой силой
Жестоко мучила меня
Душа усталая стенала
Как будто вырваться желала
От изнурительных объятий
Вдали уснув лежали братья
Несчастья горького друзья
Им сон короткого мгновенья
На миг дарил успокоенье
Поднялось солнце, день настал
Что он нам даст
Никто не знал
Друзья поднявшись в путь пошли
Я как и прежде отставал
Картиной мрачного конца
Врывались снова к нам в сердца
И как и раньше жаркий зной
Полил нас всех и мне порой
Казалось жизнь жестоким сном
Клубком мучений, но потом
Я с удивлением заметил
Что нас в дороге кто-то встретил
Его в пути остановил
Тяжелый вопль моих друзей
Я к ним скорее поспешил
Их крик о помощи молил
«О Иисус, о Сын Давидов»
Они вторили каждый раз
«О исцели, помилуй нас»
Не вдалеке от нас стоял
И с состраданием молчал
Какой-то путник, я не знал кто Он И так же не посмел кричать
С друзьями, только взглядом
В надежде вставши с ними рядом
Смотрел с мольбой Ему в глаза
И взор Его внезапно встретив
Я вздрогнул вдруг, когда заметил
С какою нежной теплотой
Он на меня смотрел так просто
А в сердце боль проникла остро
Как будто в чем-то виноват
Ведь в душу вникнул этот взгляд,
Где все узрел и прочитал
И в скрытом сердце он узнал
Когда Творца Небес о смерти
Я темной ночью умолял
Он видел все и то проклятье
О чем Ему хотел сказать я Но нужных слов не находя
Он и без них понял меня
«Скорей идите покажитесь
Священнику», И мы ушли
Но я друзьей, уже в пути,
Спросил о Нём
«Кто Он, скажите?»
Из них ответил мне один
«То Царь Мессия, Божий Сын»
Мне не понятно до сих пор
Как это все произошло,
Но боль, страданья и позор
Внезапно, мигом все ушло
В себе почуяв исцеленье
Я замер в сильном изумленье
Исчезли мигом сердца муки
Здоровы! Тело, ноги, руки
И крик взлетел в небес покров
Творец, Творец Мой я здоров
Горло сжалось
В слезах потоками прорвало
Все что в душе своей имел
Мне трудно это объяснить
К стыду скажу, я не умел.
Я не умел благодарить
Кричали, плакали друзья
Со мною вместе, но, а я В неописуемом волненьи
Обратно быстро побежал
Я знал что делал, да я знал
Я побежал тогда к Мессии
И он меня как будто ждал
Обняв Его святые ноги
Я громко плакал и рыдал
И что-то говорил о Боге
И снова, снова повторял
Не в красноречии словах,
Но с благодарностью в слезах
Я говорил слова простые
Но с тихой грустью прозвучал вопрос:
«А где же остальные?»,
Мне стало больно, в этот миг
Я вспомнил вдруг об остальных
Я вспомнил как они просили
Но чтоб придти к Нему склониться
Склонить сердца свои и лица
Со мною вместе, позабыли
Вздохнув, меня Он отпустил
Но перед тем благословил
И как на крыльях я потом
Летел обратно в отчий дом
Отчасти я летел как птица
Я представлял родные лица
Восторги, встречи и объятья
Отца и матери, и братьев
И крики, радость на устах
И слёзы счастья на глазах
И снова слилось всё в одном
Скорей в родной вернуться дом
Вот и пришел я, но, а там
Родные в первое мгновенье
Своим не верили глазам
Глядя с великим изумленьем
Не передать мне радость их Знакомых и друзей моих
Немного времени спустя
Желанье крепкое меня
Подняло в путь в Иерусалим
Где перед Господом Святым
Мне захотелось помолиться
В великом Храме преклониться
Воздать хвалу Творцу и Богу
И снова в дальнюю дорогу
В великий город я пошел
Мой путь мне все напоминал
Те дни и страшные мгновенья
Когда от жуткого мученья
Я постепенно умирал
Вот место то где я молился
Где с болью Бога умолял
Чтоб Он к мольбе моей склонился
И смерть скорее мне послал
Но вот в дали к глазам моим
Предстал с величием Святым
Наследье древнее отцов
Краса земли Иерусалим
Он вновь стоит передо мной
И я смешавшийся с толпой
К нему как прежде приближался
С народом вместе я спешил
Но был немного удивлен
Когда подняв свои глаза
Вдали увидел три креста
Кто там был распят, я не знал
И поскорее поспешил
И тихо у людей спросил:
«Кого там на кресте распяли?»
Но только мне не отвечали
Потом лишь прошептал один,
«То Царь Мессия, Божий Сын»
Я верить не посмел ушам,
Ушам не смог, но вот глазам
Возможно разве позабыть, Его лицо,
Лицо родное,
Настолько близкое Святое
Взять оплевать Его, избить
И застонал я «Боже Мой,
Что они сделали с Тобой?»
Кто мог пробить гвоздями руки Твои
Кто мог Тебя казнить
Когда Ты жизнь умел дарить
Но, а теперь
От страшной муки
Ты жизнь бесценную отдал, кому?
Толпе людей презренной
Кто только что тебя поднял
В мученье страшном над вселенной
Мой взор туманился от слез
Я застонал: О мой Христос!
И больше говорить не мог
Лишь повторял себе «О Бог»
Сплетенный с терния венец
Чело язвил, но вздрогнул я Когда в небес простор глядя
Он закричал: «Отец,
Отец, зачем оставил Ты Меня?»
Померкло солнце, тьма сошла
Народ бежал, остался я Откуда взялось то томленье
В душе и сердце, я не знал,
Но приклонив свои колени
Сквозь слезы, с болью прошептал
«Господь Мой Бог, Творец вселенной
В молитве слабой, но священной
Внемли, внемли в Святом величье
Когда весь мир земных людей
С холодным, мрачным безразличьем
Распял Христа, Царя царей
Когда о смерти я взывал
Он, Он вместо смерти
Жизнь мне дал
И жизнь эту принимая, её Тебе я возвращаю
Навек отныне Боже Мой,
Я раб Христов и раб я Твой»
Мне не понять усталость эту…
Вопросы есть, но не на все,
определенный мир ответа
осветит правду в темноте.
Не всё, что ищем мы, находим,
нам часто много не понять
и, не поняв, порой отходим
от света истинного вспять.
А мир обманчивого чувства
волнует ложным рубежом
на миг короткий, и потом
разочарованно и грустно
мы снова в поиске идем.
Как долго мы себя терзаем,
как долго и напрасно ждём,
и Божий план не понимаем,
и все равно идем, идем,
стенаем, томимся и ищем…
Душа устала, просит пищи,
вкушая боль бесплодных мук,
проходит время зря и вдруг -
мы всё внезапно понимаем,
нам станет ясен каждый миг,
когда мученья заменяя,
приходит мир. Когда впритык
с небесной святостью столкнёмся,
на миг замрём и улыбнёмся…
Да, это так, и как не странно,
живет и дышит неустанно
в нас непонятная мечта
о вечном счастье, суета
её не властна уничтожить,
внутри души она живет
и из людей никто не может
её понять. Она тревожит,
и душу к вечности зовет.
А мы порою так похожи
в своем упрямстве на людей,
подобным нам из древних дней.
Мой друг, мы жизнью нашей пишем
свою судьбу, и свой отчет
мы отдадим, когда услышим
слова святые: «Се, грядёт!»
И звуки счастья, вопли стона
тогда разданутся вокруг,
но будь внимателен, мой друг,
давай мы вспомним про Иону.
Я вижу ясно пред собой
тот грозный шторм и как с волной
за жизнь свою сражаясь трудно
плывет, изнемогая судно,
не в соглашении с судьбой.
И среди грохота и шума,
как будто скрывшись в мраке трюма,
спит, не взирая ни на что,
беглец несчастный. Сон его
здесь не уместен, он не знает,
что это судно погибает -
он спит (как часто спим и мы)…
Но среди этой мрачной тьмы,
как будто отдаленным стоном,
раздался крик: Проснись Иона!
Корабль гибнет - выходи,
еще чуть-чуть, совсем немного
и мы умрем, воззови же к Богу,
чтоб не погибли от воды…
Молились все, остался ты.
Остался ты - судьбы загадка,
вот брошен жребий,
в сердце кратко
летит вопрос, бросая в дрожь:
- Кто ты, откуда ты идешь?
Кто ты?
Глухая боль признанья «кто я»,
душе всего больней признаться,
в корне всех страданий
короткой фразой «я -еврей».
И если это неизвестно, то я отвечу:
Мой народ - Израиль избранный,
я - тот, кто перед Богом вечным честно
ходил всю жизнь за годом год,
что пользы в том, теперь скрываясь,
от всех и от себя бегу,
всего лишь только потому,
что с Богом я не соглашаюсь…
Но, капитан, куда я спрячу
свою тоску? Да, да, я плачу,
мне очень больно без Него,
и гордость сердца моего
внутри меня сейчас терзает
буквально всё, пойми, я - тот,
кто правду истинную зная,
ту правду, что во мне пылая,
усталое сознанье жжёт,
пытаясь скрыться, убегая
от Господа. Знай, буря вод
сейчас не просто разразилась
и вспышки молний, гулкий гром,
всё это горе совершилось
из-за меня над кораблем.
Знай, что не будет преступленьем,
когда сейчас меня волнам вы отдадите,
во мгновенье утихнет буря,
пусть же вам не будет в тягость это дело,
не тратьте время, будьте смелы…
Бывает, исповедь порой
не даст желанного покоя,
и боль реальности волной
нас принимая, грех не смоет.
Вкушая горечь сожаленья,
мы вспомним всё, и обо всём
напомнит память во мгновенье…
Но к счастью, время не стоит
и с громким воплем покаянья
незамедлительно летит
свобода в солнечном сияньи.
Бог не без милости, и нам
в том сомневаться нет причины,
тем более, когда Он Сам
нас вырывает из пучины.
И мы, растрогавшись, готовы
идти на призыв не боясь,
мы жаждем что-то делать снова,
в лицо опасности смеясь.
Да, мы готовы, но обратно:
ошибки боль, не тот расчёт,
как мы надеялись, и вот,
нам снова станет неприятно.
Себя, почуяв огорченным,
спокойно небо, солнца свет,
никто не гибнет, все спасённы,
но мы? Спокойны ль мы? О, нет.
Нам тень растения дороже
всего на свете в этот миг
и мы так стонем: «Больно, Боже,
как больно, стебелёк поник»…
Иона, слушай, Бог ответит
на необдуманный упрёк
и то, что Он сейчас осветит,
узри и, взяв себе в урок,
проникнись этим Божьим Словом,
внимай Ему и будь готовым…
Так говорит Великий Бог:
Когда впервые с горьким плачем
над Авелем склонилась мать,
постигнув в горечи, что значит
иметь, но вместе с тем терять.
Не ты смотрел на преступленье,
и как впервые над землёй
раздался первый крик мученья
Адама с Евой предо Мной!
Не ты смотрел, как одиноко
им было после без Меня,
не ты страдал себе жестоко,
на их беспомощность смотря!
Я не создал их для страданья,
Я не создал их для греха,
когда вершиной мирозданья
поставил их двоих тогда,
Не ты, мучительно, веками
терпел падение людей!
Не ты, бегущими годами
их звал к Себе от злых путей!
Не ты любил! Не ты в терпеньи
их доставал из бездны зла,
но Я! Лишь только Я прощенье
им с радостью давал всегда!
Не Я, а грех их души губит,
Я не хочу, чтоб было так!
Я не хочу, чтоб гибли люди,
Идя на смерть в бездонный мрак.
Пойми, что Я - Отец, и значит,
Мне дорога судьба людей,
Я их родил, и зло не спрячет
мольбу и слезы их очей,
мольбу и слезы…
Слово Бога
в себе скрывает боль Отца,
Его забота и тревога
порой настолько нам близка.
Бывает, личные законы
дороже сердцу и родней,
чем судьбы гибнущих людей,
как было раньше, в дни Ионы…
Пусть Слово вечного Писанья
не будет нам, друзья, в упрёк,
дай Бог, чтоб высшее призванье
не в тягость было нам, но впрок.
Это смотря какая религия. Почитайте историю христианства. Просто историю, как эта религия распространялась. Сравните с другими религиями и Вы поймете где истина. Ни одна религия, ни один даже неверующий человек, который знаком с историей христианства, не может опровергнуть то, что христианство имеет божественное начало.
Все родственники, да и большинство его друзей, уже давно были крещёными, и лишь он один оставался язычником. Мать, хоть и не считала себя ярой атеисткой, была партийной. И отец не настоял на том, чтобы окрестить собственного первенца. В-общем, так или иначе, а в младенчестве его так и не удалось окрестить.
Прошли годы. В разгар перестройки многие люди стали ходить в церковь. Он стал задумываться о крещении. Однако, посмотрев вокруг, убедился, что зачастую данный обряд никак не влиял на образ жизни людей. Некоторые его знакомые венчались, что, тем не менее, совсем не мешало им через время разводиться и жениться снова. Всё происходило как-то не естественно, ходить в храмы стало модным. Ещё раздражал прейскурант цен, висевший у входа в некоторые церкви:
Крещение - … руб.
Венчание - … руб.
Отпевание - … руб.
И т.д.
Конечно, храм нужно содержать в приличном состоянии, да и батюшки тоже нужно кушать, но что делать малоимущим, которых с каждым днём становилось всё больше и больше, в связи с инфляцией? Может им делались некоторые скидки? Этого он не знал.
- Нет, - подумал он, - наверное, я ещё не настолько приблизился к Богу. Ведь живут, же пигмеи в Африке, а они, пожалуй, по своим человеческим качествам, намного лучше некоторых людей, считающих себя православными.
Итак, а к своим 33-м годам он так и оставался не крещёным. Казалось, что этот возраст уже говорил сам за себя, но всё оказалось иначе.
У мужчины родился племянник, которого через три месяца собрались окрестить. Дяде младенца, родственники сразу же сказали: «Ведь ты же хотел стать крещёным? Будем крестить ребёнка, а заодно и тебя».
То ли наш герой рассказа был одержим чертями, то ли в него вселился маленький бесёнок, но за день до обряда, вечером у мужчины поднялась температура - простуда. Утром жена открыла форточку, и комната проветрилась, наполняясь прохладой. Наверное, в преисподней стоит ужасная жара, а к холоду черти не привыкли. Приятная свежесть - прерогатива рая, поэтому вся нечисть сразу куда-то подевалась. Температура упала, голова перестала болеть. Мужчина встал с кровати, ощущая лишь лёгкую слабость.
- Может, всё же не пойдёшь? - Спросила супруга
- Нет, пойду. Раз решил, значит пойду.
Церковь, в которую они собирались идти, представляла собой двухэтажное здание, построенное ещё в конце XIX века. На одном этаже - больница, а на другом - собственно, сам храм. Но это было давно, до революции, а в советское время, здесь находился дом культуры. На втором этаже крутили кино, на первом - проходили различные мероприятия.
В этом самом здании у мужчины в юности проходил выпускной вечер по окончании школы, где он впервые услышал, в исполнении местного ВИА песни группы «Машина времени». Сюда, он приходил на дискотеку и танцевал с разными девушками. Перед самым входом в храм, у него возникли противоречивые ощущения: с одной стороны - культовое сооружение, с другой - танцы. И хотя он ничего не имел, против танцев, всё-таки не укладывалось в голове - как он сможет молиться там, где веселился, каких-то пятнадцать лет тому назад. Хотя с другой стороны, мир полон противоречий, наверное, так и надо. Не всё так просто, а иначе атеисты жили бы при коммунизме, а верующие - в раю.
Внутри храма присутствовало человек тридцать. Конечно, не все они были родственниками нашего героя и его племянника. Некоторые посетители зашли сюда просто из любопытства или на службу. Смутные предчувствия сразу усилились, когда он увидел посреди помещения огромную купель и, казалось, присутствующие не столько смотрели на иконы, как на эту огромную чашу.
- Что это? -спросил мужчина у своей жены.
- Не знаю.
Ему сразу стало не по себе и он, совершенно не заметил, как крестили его племянника.
Подошёл батюшка.
- Ну, теперь ты, раздевайся, - сказал он мужчине.
- Как, прямо здесь?
- Да, - ответил священник.
- У меня вчера была температура, а здесь так холодно.
- Ничего с тобой не случится, это святая вода.
- Но тут много людей. Я видел по телевизору, что можно просто окунуть голову, или тебя немного обрызгают.
- Так крестить не правильно, и священники, делая это, берут на себя большой грех. Раздевайся и прикроешься вот этим полотенцем. А если стесняешься, то жена подержит простынку. У нас даже женщины крестятся в одних сорочках, без всякого стеснения.
- Я так не могу.
На лице батюшки выразилось недовольство.
- Готовились, готовились, для тебя с трудом вытащили эту купель, а тут на тебе, разворот-поворот, - громко сказала матушка, услышав этот разговор.
Вскоре, все посетители и прихожане разошлись. Супруга, виновника неудавшегося обряда, подошла к служителям храма.
- Может сейчас, когда никого нет? - спросила она.
- Вы что не видите, батюшка устал, - прозвучал ответ.
Священник стоял в стороне, опустив голову и перебирая в руках то ли, чётки, то ли цепочку с крестиком, возможно предназначавшуюся для человека, которого должны были окрестить.
- Пошли отсюда, - сказал мужчина своей супруге. Они, молча, вышли из церкви.
Придя домой, ему было совсем не до веселья, которое обычно бывает после крещения. Ведь племянника всё же крестили. Мужчине стало очень обидно, в душе скреблись кошки, но он не подавал вида, и ему никто не напоминал о случившемся.
Об этом событии вскоре все забыли, и только он думал о том, что больше никогда в жизни креститься не будет.
Через пару лет наступили тяжелые времена для его семьи. Ни денег, ни работы (так иногда случается), сплошная черная полоса…
В поисках работы, он вдруг вспомнил о своём одном приятеле, который старался серьёзно относиться к православию и изредка подрабатывал в одном из храмов. К тому времени в городе уже восстановили, либо построили довольно много церквей, и найти в какой из них работает знакомый, было довольно сложно. И всё же мужчина взялся за поиски. На второй день он нашел, кого искал. Тот работал, пожалуй, в одном из самых старых храмов города. Это была небольшая церковь, расположенная на холме. Шпиль от храма (колокольня) в былые времена указывал кораблям о том, что город уже рядом. Шпиль был в своё время нанесён на все морские карты мира. Это был своеобразный маяк. Может быть поэтому, только он и сохранился после 30-х годов от повального разрушения церквей по всей стране. В настоящее время, храм полностью восстановлен.
К большому сожалению нашего героя, его знакомый уже заканчивал свою работу и тоже, сам, в скором времени, мог сделаться безработным. Как бы там ни было, приятели несколько часов провели на территории храма. Один показывал другому свою работу, причём о вере, почти не говорили. Затем они вместе пообедали в столовой для служителей храма. После обеда наш герой собрался уже уходить домой, как вдруг его знакомый спросил:
- Постой, ты ведь вроде, как не крещёный?
- Да.
- А хочешь креститься?
- Да. Но, только вот…, - и он вкратце рассказал о событиях двухгодичной давности.
- Ничего не бойся! Никакой купели. Всё будет хорошо, успокойся.
Приятель подвёл его к батюшке и описал ситуацию, прибавив, что у друга на данный момент совсем нет денег. Священник посмотрел на собравшегося креститься, улыбнулся и сказал:
- Ладно, уж, в честь завтрашнего праздника окрестим, только вот крестик, хотя бы самый простой, купить всё же нужно. И вот ещё что, после того, как придёте домой, не надо выпивать, даже пиво. Не стоит в честь крещения употреблять алкоголь.
И не то, что бы после свершения этого обряда, мужчина стал регулярно посещать церковь. Но, именно в этом храме, он всегда чувствовал себя очень хорошо, и именно сюда, он мог придти просто так, а не как в другие - скорее из любопытства. И крестик у него теперь был, как он этого хотел. Правда крестик был не серебряный и не золотой, как обычно бывает у других людей, а алюминиевый. Но для него он был дороже всякого серебра и золота, ведь крестился он для себя, а не для других!
С праздником великим поздравляя,
Я хочу, друзья, вам пожелать:
Пусть вода крещенская святая
Вам подарит Божью благодать!
Мира вам, добра, благополучия,
В дом - любви, согласия, тепла!
Многих лет! Всего вам наилучшего!
И да будет ваша жизнь светла!
В канун Святого Рождества
Хочу вам пожелать я Благословенья от Христа
И Божьей благодати!
Как жить дальше, если ни во что не веришь? Будешь пихаться налево-направо. А если вера есть, как не хочется сесть, все уступишь старухе место. Вот тебе и все христианство. Посуду помой вне очереди. Христианский поступок? Христианский. Ведро вынеси. Ну не настаивай на своем. Не ори: «Не разогрето!». Потерпи минуты две. Она, бедная, сейчас разогреет. Тоже устала. Ее по-своему мутит-крутит. Что ты все «жена должна», «муж должен». Любовь - это не сю-сю, му-сю. Это тяготы друг друга нести.
Стих «Вера твоя спасла тебя»
«Вера твоя спасла тебя» Мр.5:34
Толпа народа Господа теснила,
И каждый быть хотел к Нему поближе,
Кого влекла слов Иисуса сила,
А кто-то думал: подойду - увижу.
В толпе народа женщина больная,
Одна лишь мысль сознание тревожит:
«Дотронуться к Его одежды краю,
И стану я здоровой, Он поможет»
И, подошедши сзади, прикоснулась,
Одно мгновение… и ощутила:
Болезни нет, здоровье вновь вернулось!
А столько лет страдала и томилась!
Иисус смотрел вокруг, взглянуть желая,
На женщину, что ныне исцелилась.
И поняла она: Иисус всё знает,
Пред Ним склонившись, ничего не скрыла.
Как потерпела от врачей немало,
Как шла к Нему с глубокою надеждой.
«Поверила - и спасена, - сказал Он, -
Иди и будь здорова от болезни»
Как много значит искренняя вера!
Она способна горы переставить,
Но часто мы страдаем маловерьем
И всё готовы под сомненье ставить.
Обетованья Божьи непреложны.
Его все милости кто мог измерить?
Для Бога нет того, что невозможно,
Пусть Он поможет нам по-детски верить
Если хочешь что б люди тебя любили,
И ценили и слушали хоть иногда,
Что бы добрыми, милыми, честными были,
И законами Божьими жили всегда…
Покажи им пример, расскажи им о Боге,
Замечание сделай, на место поставь,
Если драться начнут и вести себя плохо,
Под удар с разворота щеку им подставь…
Улыбайся, будь смирный, врагов возлюби ты,
Не нервничай, тише, постой, не бузи,
Стань ближе к Иисусу, забудь о Бред Питте,
Любовь и покорность в душе воскреси…
И люди забудут печаль и беспечность,
И долго будут смотреть тебе в след,
И станут добрее, нежнее, сердечней,
Ты только носи при себе пистолет…
© Паша Броский
Из Ветхого Завета перешла в христианство строжайшая заповедь: Не убий. Еще более грозно звучат в Коране слова: Кто убьет человека без вины, тот как будто бы убил людей всех. (Этот аят цитировал недавно муфтий мусульман России Равиль Гайнутдин, разоблачая антиисламскую сущность бандитизма в Чечне.) В этом изречении Ислам демонстрирует полное понимание того, что в очах Всевышнего каждая человеческая душа дороже всей материальной вселенной, и потому нет преступления страшнее, чем убийство невинного.
Террорист, убийца невинных мусульманином быть не может. И когда он действует под исламскими лозунгами, он клевещет на мусульманство. Видный арабский лидер аль-Газали клеймил подобных деятелей, как «разбойников с большой дороги, нападающих на людей во имя религии».
Ту неприязнь, которую мусульманский мир питал к Западу в связи с ближневосточным конфликтом, Запад пытался канализировать в сторону православных народов. Те же СМИ, которые кричали об «исламской угрозе», совсем недавно поддерживали сепаратизм чеченцев и албанцев-косоваров, направленный против России и Сербии. И можем ли мы не вспомнить, что именно на западных дрожжах в Афганистане взошло движение Талибан.
Наша надежда на то, что и православный, и мусульманский миры сумеют вовремя понять, в какую бездну их толкают.
ФАНАТИЗМ есть искажение сознания верующих, порожденное религиозным невежеством. Сегодня не только в мусульманстве, но практически в каждой религии появились фанатики, следующие не вероучению, а измышлениям самозванных «вождей». Ведь только невежда, не понимающий сути Ислама, может служить организациям, занимающимся такими гнуснейшими с точки зрения мусульманства делами, как терроризм или наркобизнес; служить, и при этом еще думать, что этим совершает некий мусульманский подвиг.
Разжиганием же фанатизма занимается тот, кто рвется к власти, кто ради корысти легко способен использовать в своих темных целях слепую ярость обманутых невежд, не ведающих, что политические или своекорыстные спекуляции на религии - это страшное оскорбления Божества.
НАЦИОНАЛИЗМ был изжит Исламом еще на ранней заре его собственного существования. Движение мурджиитов преодолело претензии арабов, в среде которых возник Ислам, на особую роль в мусульманском мире. Как в христианстве нет ни эллина, ни иудея, так и в мусульманстве равноправны араб и тюрк, хазареец и пуштун.
С точки зрения вероучения недопустимо смешение религиозных и национальных понятий, ибо религия - дело Небесное, а нация и политика - дело земное.
Националисты не имеют никакого религиозного права на объявление джихада, мусульманской «священной войны». Тем более что в Коране совершенно точно указано, когда и по отношению к кому это должно происходить: джихад мусульмане могут объявлять лишь тем, кто «сражается с ними из-за религии и изгоняет их из их жилищ».
Какими ужасными суевериями обрастает празднование Нового Года. Сплошь и рядом ведется пропаганда зверей-покровителей грядущего года. То обезьяна, то крыса, то свинья призываются покровительствовать людям в наступающем году. И как прискорбно видеть в домах православных христиан фигурки этих животных накануне праздника! Люди, которые верят в Христа Распятого и Воскресшего, становятся по сути язычниками, поклоняющимися призрачной мечте «звериного» счастья. … Ну какая обезьяна поможет человеку, если его оставит Господь. Православный христианин должен уповать только на Господа и Его милость.